Бесконечное лето

Она заваривала чай на травах, как всегда очень внимательно, с видом знатока и с мистической улыбкой на губах. Когда чашки наполнились, по кухне разнесся душистый, крепкий аромат трав. Стало очень уютно и знакомо, как в детстве. Она забралась на стул с ногами и, обхватив чашку всей ладонью, стала осторожно пить содержимое, блаженно вдыхая ароматный пар. Она была такая же, как прежде: смешная неровная стрижка, мягкая кофта с вытянутыми рукавами, мешковатые штаны и полосатые носки. Все как раньше.
Вдруг она перестала пить чай и загадочно, как всегда, посмотрела на меня:
- Чего молчишь?
Мне сразу стало как-то неуютно и захотелось спрятаться, но одновременно с этим, хотелось подойти, обнять её крепко-крепко и теперь уже никогда не отпускать.
 - Может, хотя бы сядешь? – она мило улыбнулась. Эх, эта ее улыбка… Как долго она мне снилась. Казалось, она редко улыбается, когда ей было действительно радостно. Она улыбалась, будто пытаясь передать что-то, для чего еще не придумали слов. А глаза грустные…
Мне и в правду стало как-то неловко стоять, и я осторожно сел на табуретку. Она снова улыбнулась, одновременно пытаясь заправить непослушную прядь за ухо.
 - Ну а теперь давай рассказывай! – сказала она, будто готовясь к тому, что я буду долго-долго описывать ей каждую минуту своей жизни, с тех пор как мы не виделись. О, а сколько мы не виделись! Казалось целую вечность – семь лет.
Я подумал, что уже как-то неприлично молчать, но не знал с чего начать, поэтому просто ответил:
- Да я даже не знаю, что рассказать. По-моему, у меня ничего не изменилось.
Она засмеялась: - Ну, ничего себе… Семь лет прошло и ничего не изменилось! Учёба, работа, семья – давай рассказывай всё-всё-всё!
Я замялся: - После колледжа я пошел в институт на заочное, параллельно работал, потом уже устроился на постоянную, так там и работаю.
Видно было, что разговоры про учебу и работу ее совсем не интересуют, её они никогда не интересовали.
- Ну а как же семья? – со странным блеском в глазах спросила она.
- Бабушки в живых уже нет как четыре года, а у мамы всё хорошо. Купил ей квартиру в тихом районе – радости её нет предела.
Она скорчила непонятную гримасу и раздраженно сказала: - Миша, ты же знаешь, что я не об этом! – она очень не любила, когда её не понимали или не хотели понимать.
Я знал, что она хотела услышать совсем не это, поэтому сказал: - Ну, я как всегда – одинокий волк.
Она ухмыльнулась: - Не преувеличивай, не всегда ты был одинок. – Она помолчала несколько секунд. – А как же эта… ну как её… - она делала вид, что с трудом пытается вспомнить имя, хотя я был уверен, что она его отлично помнит – А… Маша. У вас же с ней вроде всё серьезно было.
Я не знал, что ей ответить, ведь тогда я стал встречаться с Машей, лишь из-за Неё, назло её загадочной улыбке и грустным глазам.
- У нас ничего не получилось.
- Как жаль – хмыкнула она без единой нотки жалости в голосе. – Неужели больше никого не встретил?
- Ну почему же, я много кого встречал, но так и остался один.
- Ещё не все потеряно. Вся жизнь впереди, – с некоторым безразличием сказала она.
Она молчала, отпивая медленно чай, будто ждала чего-то от меня.
- А ты? Замужем? – спросил я, хотя знал ответ заранее по блестящему кольцу на пальце и детской курточке в прихожей.
Её рука с чашкой слегка дрогнула, хотя именно этот вопрос она ждала: - Да. Уже шестой год как счастливы вместе,  – как-то грустно ответила она, копаясь ложкой в чашке. – Дочка есть.
- Я за тебя рад. Ну, что у тебя всё хорошо сложилось,– я был и в правду рад.
- Ну да, – неуверенно ответила она, продолжая копаться ложкой в чае.
Молчание.
Я подумал, что уже время близится к шести и её муж скоро вернется и ей придется объяснять, кто я такой, ведь я уверен, что моё имя она не упоминала  никогда, и мне придется как-то выкручиваться, а что я скажу? Наверно придется назваться другом детства. Хотя, пожалуй, оно так и есть. Мы были знакомы с пеленок. Дачные домики родителей были в минуте друг от друга, и каждое лето нас – детей вывозили туда. Неудивительно, что я не помню нашего знакомства: мне был год – ей два. Но с годами мы стали, как говориться, неразлей вода. По три коротких летних месяца в год мы проводили вместе. Зима и осень казались неимоверно длинными и скучными, всегда хотелось весны, когда родители начнут ездить не дачу в выходные, и, конечно, лето. Мы играли в моей беседке, воображали, как уплывем по нашей речке в теплые моря, управляя домом с помощью декоративного штурвала. Иногда лежали на крыше сарая, разглядывая облака, рассказывали страшилки, сидя у костра, бегали под дождем друг к другу в гости, вздрагивая от грома и смеясь над своим страхом. Мы тогда хорошо умели только мечтать. Все наши детские встречи в моих воспоминаниях слились в одно бесконечное беззаботное лето. Шли годы. Ей было двенадцать, когда ей стало со мной скучно. Она почему-то всё время шушукалась со своей подружкой, красилась ярко-голубыми тенями и обсуждала мальчиков. Тогда мы отдалились друг от друга в первый раз. Я стал реже приезжать на дачу, а когда умер отец, мы продали участок. Тогда мне было пятнадцать. Жизнь текла, всё менялось, иногда вспоминал её и наше бесконечное лето, но со временем даже стал забывать, как она выглядит. Иногда хотелось позвонить ей, может быть даже встретиться, но у меня не было её номера.
Воспоминания пронеслись в моей голове за долю секунды. Я решил, что стоит уже уйти, ведь глупо будет рассказывать её мужу историю нашего детства.
- Я, пожалуй, пойду, – сказал я, вставая с табуретки и ставя чашку с недопитым чаем на стол.
Она резко и встревожено подняла глаза: - Уже? Почему?
- Мне пора.
Она очень быстро слезла со стула и подошла ко мне близко-близко, все так же сжимая чашку в руках: - Останься… Пожалуйста.
Я замялся:  - Скоро наверно твой муж придет. Мне как-то неудобно.
- Не придет. Они с Дашутой уехали на дачу к маме.
На дачу… Наверно там тоже есть какой-нибудь маленький Миша, с которым они играют всё лето.
- А ты почему не поехала?
- Хочу одна побыть. Нужно сценарий писать.
- Ты пишешь сценарии? – удивился я, хотя она всегда была творчески богатой, энергия идей и фантазий затягивала всех окружающих.
- Не совсем. С художественной литературы перерабатываю для киношников.
- Это твоя работа?
- Наверно, – как-то странно ответила она – Давай не будем о работе – нахмурилась она. – Так ты останешься? – она посмотрела на меня своими глубокими глазами и улыбнулась совсем чуть-чуть, только краешком губ.
Я не мог ей отказать, как и раньше: - Да, хорошо. Посижу еще.
Я снова сел на табуретку, не знал, что сказать.
- Чай у тебя вкусный как всегда.
- Спасибо, – улыбнулась она, снова залезая на стул с ногам. – Может фильм какой-нибудь посмотрим? – нехотя предложила она.
Я сразу же согласился, потому что не знал, о чем можно поговорить. 
Она долго копалась в компьютере и, наконец, включила фильм. Я узнал его по первым кадрам – это была «Интуиция». Какая ужасная случайность. Именно на этот фильм мы ходили с ней тогда. Мне было 17, ей - 18.
Мы познакомились во второй раз. Я тогда учился в колледже, шла летняя сессия, я это отлично помню. Был теплый июньский день,  и я, загруженный мыслями о предстоящем зачете, шел по улице в центре города. Ничего не видя вокруг себя, я был погружен в свои мысли и смотрел под ноги, и вдруг удар – я кого-то случайно ударил плечом. Услышав возмущенный возглас, я обернулся, а там Она. Я увидел ее разъяренный взгляд, но спустя мгновенье ее лицо озарила счастливая улыбка, и с неожиданным восторгом она кинулась мне на шею: «Мишка!» Она что-то радостно тараторила, не давая мне вставить и слова, а я растерянно улыбался, кивая в ответ.
- Ты чего? – она заметила, что я ничего не отвечаю – Как жизнь? Мы же столько не виделись! Куда ты пропал?
Я стал ей рассказывать про то, что мы продали участок, про учебу, про маму, а она будто не слушая, схватила меня за руку со словами: «Пойдем где-нибудь посидим!»
Мы дошли до ближайшей кафешки и взяли по коле с пиццей. Она все время улыбалась, так же странно как в детстве, рассказывала что-то, а я смотрел. Смотрел на ее волосы, глаза, улыбку, будто пытаясь все это запомнить, чтоб уж точно не забыть, если мы вдруг опять перестанем общаться. Так в моей жизни снова появилась Она, снова появилось бесконечное лето. Мы очень часто гуляли, она таскала меня по паркам, кафе и выставкам.
Однажды вечером мы встретились, и она предложила залезть на крышу. Время близилось к закату, на улице шел желто-красный сентябрь. Забравшись на крышу, она улеглась на железные листы, а я стоял рядом и не знал, что делать. Она привстала, взяла меня за руку и потянула к себе, я лег рядом. Мы долго молчали и смотрели на облака. Потом она повернула голову ко мне, улыбнулась и сказала:
- А помнишь…
- Помню, - мягко перебил я. – Как в детстве.
Она очень радостно заулыбалась:
- Это так мило, что ты помнишь. Знаешь, я часто вспоминала тебя, и больше всего боялась, что, встретившись случайно на улице, ты меня не узнаешь. Тогда было бы очень грустно, - она задумчиво посмотрела на причудливые облака, - А ты узнал?
- Да. Сразу же, - ответил я. Как я мог не узнать ее – этот солнечный лучик моего детства.
Она загадочно смотрела мне в глаза, от этого взгляда мне захотелось убежать, но в то же время обнять и защитить от всего этого мира, который так и пытается отучить ее мечтать.
В тот момент она меня поцеловала. Тогда я думал, что мы теперь будем вместе навсегда, невзирая ни на что.
Первые осенние месяцы пролетели как яркий сон, оставляя в памяти незабываемое впечатление. Она снова научила меня мечтать. Я стал писать ужасно романтичные стихи. Тогда я жил, впитывая в себя все самое прекрасное и радостное, впитывая ее лучезарную улыбку, интригующий взгляд и ветреный, на первый взгляд, характер.
В один из таких осенних дней мы пошли в кино. Шел далеко не новый фильм «Интуиция» - нечто ближе к мелодраме. По сюжету молодые люди случайно познакомились, и девушка, чтобы все не было так просто, записала свой номер телефона на форзаце книги, которую отдала одному из уличных торговцев книгами. Молодой человек впоследствии долго искал эту книгу, да и с ней они постоянно пересекались, только вот не замечали друг друга. В итоге, спустя около десяти лет, они встретились. Фильм мне понравился, она смеялась и говорила, что у нас почти так же: нашли друг друга спустя столько лет разлуки.
Смотря фильм второй раз, я убедился, что отлично его помню, поэтому углубился в свои мысли. Да и она не особо следила за развитием событий на экране компьютера. Ее взгляд был неподвижно устремлен в одну точку, только брови иногда подергивались. 
Когда фильм закончился, она вздрогнула, нехотя возвращаясь из своих размышлений.
Было уже восемь вечера, но на улице, в соответствии с длинными июльскими световыми днями, было еще совсем светло.
Она потянулась, как кошка, выгибая спину, и со странной игривой улыбкой предложила:
- Пошли, погуляем!
Я радостно согласился.
Она убежала в другую комнату переодеваться. Минут через десять она вернулась в коротком синем платье, которое невероятно изящно облегало её красивое тело с идеальными формами. Я даже ненадолго застыл в удивлении. Семь лет назад её крайне редко можно было увидеть в юбке, а особенно выше колена. Ты забавная странная девушка теперь стала привлекательной женщиной. Я почувствовал, что внутри меня каждая клеточка тянется к ней, хочется зарыться носом в её волосы, вдыхая её запах, прикоснуться к губам, обнять и, главное, не отпускать.
Увидев мое удивление, она хихикнула и по-дружески похлопала по плечу:
- Пойдем, давай!
На улице было душно. Воздух был какой-то плотный, и мы шли сквозь него, словно прибивая дорогу через толщу воды. Наконец-то мы нашли тенистый парк и присели на скамейку под густой листвой. Я опять не знал о чем говорить и по глупости стал спрашивать о её муже, хотя не очень-то хотел знать о нём что-либо.
Она рассказывала нехотя, будто взвешивая каждое слово. Я понял, что её муж как-то связан с недвижимостью, его работа скучная и полна цифр. Он никогда не писал ей стихов, но зато купил машину, он не лежал с ней на крыше, любуясь облаками, но зато ездит с ней на отдых заграницу. Она рассказала, что Дашута у неё очень способная и, когда вырастет, точно будет известной актрисой, или балериной, а может певицей. Мне очень захотелось увидеть её дочь – Даша наверно невероятно похожа на неё в детстве. Увлеченные беседой, мы не заметили, как набежали грозовые тучи, и в одно мгновенье хлынула стена дождя. Не сказав ничего, мы оба вскочили и побежали в сторону дома. Дождь хлестал так сильно, словно хотел смыть все с земли: деревья, дома, нас. Люди попрятались, а Она бежала по лужам, сняв туфли, и смеялась, подставляя лицо жестокому дождю. Мне почему-то тоже было очень радостно, и я пытался поспевать за ней. Мне было так хорошо и легко, будто я наконец-то пробился сквозь толщу той мутной воды и вдохнул жизнь полной грудью.
Промокнув до ниточки, мы добрались до дома. Она была смешная: с волос лилась вода, тушь размазалась, ноги забрызганы грязью, но такая счастливая… Она словно светилась. Топчась в прихожей, я пытался снять мокрую обувь, весь пол уже был залит водой. Вдруг она неожиданно подскользнулась и стала падать, я успел её подхватить на лету и заключить в объятья. Только в тот момент я заметил, что её мокрое платье прилипло к телу, подчеркивая каждую деталь. Я почувствовал, что по её телу бегут мурашки. Она молчала и смотрела мне в глаза, я будто остолбенел, даже взгляд не мог отвести. И вдруг она прижалась ко мне всем своим дрожащим холодным телом и поцеловала. Я будто Кай из «Снежной королевы» пришел в себя, чувствуя как волшебное тепло, зарождаясь где-то в животе, расходится по всему телу, оживляя каждый миллиметр. Что случилось дальше, я даже словами описать не могу. Все слилось в какой-то яркий всплеск света, в какой-то сумасшедший водоворот, в поток нежности и безграничного счастья.
Я проснулся очень рано. Рядом лежала Она, свернувшись клубочком и крепко сжимая мою руку. Она была очень красивой в этом утреннем полумраке. Мне так не хотелось её будить, но я чувствовал, что пора уходить, хотя этого я не хотел больше всего. Но я переборол себя и, осторожно разомкнув ее пальцы, оставил её одну. Одевшись, я вышел на улицу и пошел домой. Идти было далеко, но транспорт все равно еще не ходил, да и мне хотелось подумать по дороге домой.
Я снова вспомнил ту нашу осень, когда я думал, что мы будем вместе навсегда. Все изменилось в один день. Она пришла ко мне и сказала:
- Знаешь, Миша, ты, конечно, хороший, но у меня есть другой. Я боялась тебе сказать и не была уверена в своих чувствах, но теперь поняла, что люблю его. Давай будем друзьями?
Меня будто ударили по голове чем-то тяжелым, в тот момент мне казалось, что жизнь потеряла смысл, но я лишь ответил:
- Давай.
После этого мы не виделись месяц. От общих знакомых я узнал, что с тем парнем она рассталась через три недели после нашего разговора. Позже мы иногда виделись в общей компании. Она все время смеялась, а я злился, что раньше она так смеялась только для меня, а теперь для всех. Она всегда была какая-то неуловимая, но теперь ещё и чужая. Она очень редко, но заходила ко мне в гости за дисками с фильмами. Она приходила так, будто мы всегда были друзьями, будто всегда общались так, как сейчас: фальшиво, холодно и однообразно. С каждым месяцем я видел ее все реже и реже. В итоге спустя год, она потерялась совсем. Я осознал, что потерял её снова и опять так же мучительно больно. Шли годы, но я её помнил, каждый наш день помнил, но жизнь менялась, и Она осталась только в моей памяти, осталась осколком бесконечного лета.
И вот вчера, спустя такое количество времени, я снова её встретил, снова на улице. Но в этот раз мы заметили друг друга сразу. Она открыто улыбнулась, но на шею не бросилась. Почему-то я был совершенно не удивлен нашей встрече, она, похоже, тоже. Как будто мы оба знали, что когда-нибудь судьба снова нас сведет.
Я шел по еще спящему городу и не знал, как мне сейчас, будто борются внутри счастье и невероятная боль.
Я пришел домой и лег спать.
Прошел месяц. Она не звонила, да и как она могла это сделать, если не знала номера. А я ее знал – знакомые дали, но не звонил. Я прекрасно понимал, что та ночь ничего для неё не значит. Она всегда меня использовала в своих целях.
Чуть больше, чем через полгода, был ее день рождения. Я помнил о нем всегда и в этот раз не мог удержаться, чтобы ни поздравить.
Трубку взял мужчина. Он был явно не трезв:
- Я слушаю.
- Здравствуйте, - вежливо сказал я, – Мог бы я поздравить именинницу?
- А это кто?
- Михаил. А вы наверно Андрей?
- Да, - сказал её муж, потом помолчал несколько секунд, - А… Миша? Тот самый? – вскрикнул он, отчего-то радостно.
- В смысле тот самый?
- Ну, друг детства моей жены и её первая любовь, - я не знал, что сказать. Я потерял дар речи, а он все говорил и говорил, - Она так много о вас рассказывала. Говорила, что очень вас любила, но по глупости потеряла, - по голосу её муж показался мне хорошим, веселым человеком, совершенно не зацикленным на скучных цифрах, - А знаете, кажется, она все еще вас любит! – он засмеялся в трубку, будто только что рассказал очень смешной анекдот.
На заднем фоне я услышал ее встревоженный голос:
- Андрей, кто это? Это меня? Дай мне трубку!
Я услышал возню, потом в трубке раздался ее голос:
- Алло.
- Поздравляю, - сказал я, почему-то монотонным голосом, казалось, я опустошен и никогда не смогу даже улыбнуться.
- Миша…
Я положил трубку и уставился на телефон. «Все еще любит…»  - крутилось в моей голове.
«Какая нелепая шутка» -  подумал я, ни одной клеточкой мозга не веря в эту мысль, и пошел спать.