Kill yourself. требует продолжения

- Сегодня я опять покончу жизнь самоубийством. Только тсс! Не говори никому.

Эта страшноватая сказка продолжалась каждые выходные, когда она заходила к нему домой по воскресеньям. Они особенно любили играть в "убей себя" в ноябре, когда ночи самые долгие, а у родителей - самые длинные командировки, так что никто не мешал им разговаривать, сидя на одной кровати в сантиметрах друг от друга, при свете одной свечи.
Хотя в июле тоже было ничего. При позднем закате тени казались менее зловещими, но ассоциаций порождали больше: пляшущая листва на деревьях впечатляла сказочников сильнее, чем какие-то голые ветки в конце года. И небо, небо... летней ночью оно туманее, так что полнолуние смотрелось куда эффектнее, чем зимой.
А теперь представьте, вся эта готичная романтика - это реальность. И сказочники - не дети, которым по 8 лет. Это юноша и девушка, которым соответственно 19 и 17 лет.
Последний раз они играли в "убей себя" 29 июля прошлого года. Эта была особая игра: они оба решили разработать планы самоубийства и тщательно привести их в исполнение этой ночью, без вмешательства кого-либо, конечно.Не бойтесь, это не были двое придурков, картинно режужще себе вены при каждой возможности. Они создавали филигранные, умопомрачительные смерти, и с завидной точностью просчитывали эффект, произведенный ею на близких.
Они переживали свои смерти в сознании каждое воскресенье.

29 июля они не остались у него дома, как это было обычно. Они отправились в парк, и там она рассказала, как этстетично она бы исчезла из дома, чтобы выпить какой-то быстродействующий яд через неделю, вдалеке от родного места.
- Дай угадаю! Ты бы выпила отраву на крыше, где мы с тобой впервые обсуждали, как было бы красиво спрыгнуть с нее в полнолуние. Помню, мы тогда первый раз за руки взялись... Сколько нам было? 11, кажется?

Она рассмеялась, обнажая свои белые, как перламутр, зубы.

-Все-то ты помнишь! Да, мне было 11, а тебе почти исполнилось 13.
Они продолжили идти по опустевшему вечернему парку. Юноша взял ее под руку, и они смотрелись как элегантная пара из прошлого.
Это было одной из тех трех самоубийств, которое они хотели совершить вместе.

Дойдя до конца аллеи, они остановились возле небольшого фонтана, изображавшего Афродиту, выходящую из морской пены. Киприда была красива, и струи воды, окружавшие ее, давали ощущение, будто она дышит.

29 июля...статуя Афродиты. Остановившись возле нее, они подумали об одном и том же. Она решили совершить самое красивое самоубийство в их жизни. Вместе.

Так получилось, что они любили друг друга. Юноша имел какую-то девушку, отношения с которой продолжались порядка 4 лет. У юной леди парни менялись, как перчатки.
И тем не менее, напротив статуи Киприды, юноша предложил план:
- Давай, когда последний закатный луч прекратит освещать струи фонтана, я возьму тебя за руки и скажу, что любил тебя с тех пор, как себя помню. Ты молча выслушаешь меня, не разнимая рук. Я поцелую тебя.

Она смотрела на него с восхищением. Он воплощал в себе все то, что она хотела видеть в мире: красоту, разум, нежность....и ледяную жестокость.

-У тебя с собой те таблетки, которые ты украла для нас у своей матери?

Она кивнула. Ее мать была врачом, и потому кое-какие препараты у нее имелись. Она украла яд для них, когда ему едва исполнилось 17. Это был подарок на день рождения. Они уловились носить с собой по таблетке всегда, на всякий случай.

- Ты выбросишь их.

Она удивилась, но ничего не сказала: он никогда не ошибался в таких вещах.

- Когда ты сделаешь это, мы останемся у фонтана столько, сколько захотим. Это будет только наша ночь. Не бойся: дома тебе никто ничего не скажет. Но даже если и скажет, разве нам будет страшно?

И та самая ледяная вспышка, которую она ненавидела и любила больше всего, проскочила в его глазах. Слишком ледяная, слишком неуправляемая, слишком сильная.

Они рассмеялись вместе. Конечно, им ничего не было страшно. Ведь это было самое красивое самоубийство в их жизни, значит, страха нет.
Они замолчали и повернулись лицом к заходящему золотистому солнцу. За их спинами возвышалась Киприда, возможно, наблюдавшая за ними. Но, даже если это было так, они не догадывались о взгляде богини.