Проселок и время

Состояние мое совершенно не поддается описанию. Я словно иду в бездну по бесконечности, которую ощущаю всем своим телом. А время, в последние дни, стало невероятно тягучим, вязким и, словно раскисшая земля по осени налипает на ноги, не давая их оторвать от проселочной дороги, грязь все поднимается выше и выше по резиновым сапогам. Вот уже и носки в плотной грязи, и она ползет вверх к коленям, а я все иду, с трудом вытаскивая ноги, к серой блестящей полоске асфальта, а расстояние не уменьшается, все увеличивается, и спасительная полоска исчезает за горизонтом.

Но вот вначале крупные капли, а потом все мельче и мельче, пока не стали почти не различимыми, упали на землю с пожухлой травой в околках, просматриваемых насквозь, и, грязь, вцепившаяся и ползущая по сапогам вверх, вдруг остановилась и стала медленно сползать, освобождая ноги от тягучей тяжести. Идти, стало легче, хотя моросящий дождь перешел в заунывно-нудный, затянув все пространство вокруг меня. И вдруг точно над головой, сквозь сплошную пелену, скорее угадывалась, чем появилась голубая полянка неба, которая через секунду исчезла и, словно ее вовсе и не было, но правая нога встала на твердое покрытие, и я облегченно вздохнул. Стряхнул грязь с сапог, с силой стукая поочередно ногами об асфальт, и друг о дружку с проскользом.

На блестящем, умытом осенним дождем асфальте остались лежать комья липкой грязи, которые медленно расплывались по асфальту. Подхватывались стекающей с асфальта водой и уносились на обочину, засыпанную гравием.

Так с проселка я выбрался на асфальт и медленно побрел на остановку, а время помчалось, мелькая минутами, как проносившееся мимо меня автомобили.