Часть 3. Мужики

               


   Помню, проблема у меня была, надо было привезти из города цемент. Соседка подсказала:
– Спроси у Серёги, ему недавно в колхозе  трактор  новый доверели. Хороший парень,- не откажет.

 Пошла искать Серёгу. Вышел такой,  «Псковский  русич», -  белокурый,  высокий, доверчиво-улыбчатый  и хоть ему ещё не полные семнадцать, а уже во всей красе, парня, который живёт на воздухе и с детства физическим трудом занимается. Свитер на нём,  светло зелёный, яркий, с любовью связанный женскими руками. На груди звёзды вывязаны. И, правда, не отказал. Сказал только, что надо быстро обернуться, в обед успеть, другого времени нет. Загрузились в городе, куда я ко времени приехала  на автобусе и всё оформила. Смотрю – едет.
-Успел пообедать?
-Успел, дело не хитрое. Полезай тётя Наташа в кабину.
Я полезла. Ступенька высокая, кабина ещё выше над землёй, вид во все стороны, как из самолёта. Поехали, он свернул с шоссе.
-Сейчас тётя Наташа напрямик поедем, держись!
 
  И поехали через поля и овраги, как в танке. Красота весенняя в окошки заглядывает. Лихо так едем, птицей летим к нашей деревне. Я только ойкаю от неожиданных виражей  и, к удовольствию парня, хвалю машину.
А он, видя мой восторг, ещё похвастался. Достал новенький транзистор и...врубил  музыку на полную громкость. Тут уж я решила, что конец мне пришёл, а мы уж и доехали.

  С надеждой на парня смотрят односельчане и мне хорошо стало на душе: И красивый, и работящий, и добрый и смелый. Ну, всё! Неужели и его переделают на свой лад местные вурдалаки?  Начнут учить « мужиковому» развлечению.
___

  В одну из моих поездок в город,  на автобусной  остановке я познакомилась с  Евгением Михайловичем, сыном очень милой старушка из соседней деревни. Она подвела его ко мне:
-Вот тебе Женя, попутчица до Ленинграда. Не скучно будет ехать.
Мы разговорились. Четыре часа пути пролетели незаметно. Средних лет мужчина, очень напоминал свою мать, особенно голубизной  добрых глаз. Вот только ростом, как и положено псковскому мужику, был едва ли не в два раза выше матери.

  Полковник (он тогда ещё не был в отставке),  оказался очень интересным  собеседником,  прекрасно разбирался в современной литературе. Меня тронуло, как он ненавязчиво, деликатно поправлял мои, мягко говоря, заблуждения. Я призналась, что мне  очень симпатична его тихая, ласковая мать, и домик у неё удивительный, маленький, но очень ладный,  ухоженный.
Он понимающе  закивал головой. Улыбнувшись, поведал, что второй год  забирает на зиму старушку в город, и добавил тихо, чтобы никто не слышал:
-Она меня попросила: « Если умру у тебя в городе Женя, обещай, что похоронишь в деревне. Боюсь, загрызут меня городские покойнички.»

 Заметив, что я с интересом слушаю  рассказы  о его родной деревне, рассказал много интересного. Он знал, конечно, все семьи и очень смеялся, когда я ему говорила о своих впечатлениях. Я остерегалась своей  соседки слева, пожилой, крикливой женщины, которая недружелюбно с подозрением смотрела на приезжих.

–Ничего в ней страшного нет. Я ведь с ней в школе на одной парте сидел. Вот же дура(извините), запугала людей. Вы  посмотрите, какое у неё хозяйство! Не умеют так другие. Наше поколение!
 И правда, когда умерла Маня, загрустили соседи,  будто-то сломалось что-то важное в облике деревни.
___

  Рассказал Евгений Михайлович, про военное время.
Когда немцы после ожесточенных боев вошли в деревню,  им с Васей (сыном нашей соседки Елизаветы Михайловны) было по шестнадцать лет. Они бежали вслед за нашими отступающими солдатами до самого озера. Свои ушли по берегу  дальше, а мальчишки   залегли в окоп, вооружившись брошенным автоматом, с твёрдым намерением,  когда пойдут немцы,- отстреливаться.

 Но немцы дальше не пошли, разместившись в деревне. Сидели, сидели мальчишки, проголодались и пошли  домой.  А там уже вовсю хозяйничают фашисты. Устраиваются,  болтают, смеются, на них не обращают ни какого внимания. Пошли парни по домам.
 Узнали, что в большом доме немцы устроили комендатуру. А в подвале – наши пленные солдаты. Израненных, избитых, униженных гнали их завоеватели за собой. Опустив головы, проходили пленённые мимо жителей. С болью в сердце, как на сыновей смотрели люди.

 Глубокой ночью стал пробираться  Васька к подвалу, понёс еду пленным. Схватили его фашисты, били, кричали, собрали жителей, заставили смотреть, как поступят с   каждым, кто задумает подобное. В толпе стояла мать с годовалым младшим на руках.
Крепко держали её односельчане, что бы не выскочила, не закричала.
Полумёртвого  Ваську принесли домой, а как немного поправился, ушли они вдвоем с другом в партизаны.

  Вася вскоре погиб, а он, Евгений  всю жизнь в армии – вот дослужился до полковника. Есть мечта, выйдет в отставку и уедет в деревню своего детства.
Достал полковник план дома, который сам придумал и вычертил. Свою мечту крестьянскую. Всё продумал до мелочей. Материнский дом решил оставить. Много было с ним воспоминаний. Да и сказалась его забота. Крепкий ещё  домик был, на удивление.
___

  Прошёл срок, вышел в отставку Евгений Михайлович, приехал в родную деревню. Похоронил,  как обещал мать, на деревенском погосте. Приехал, выполнив все, что считал нужным в городе. Купил детям квартиры, заплатил за обучение внучки,  жене всё мечты осуществил и, наконец, «гол как сокол» явился в деревню.
Рванули, было, односельчане в надежде на заработок. Слышали, что намечается строительство, да осечка произошла. Говорили даже с раздражением:
-Что же он без денег дом собрался строить?
  А он вышел на крыльцо вдохнул удивительный воздух, посмотрел на птиц пролетающих в небе  и пошёл в сарай за лопатой. В первый же день сам, стал копать землю под фундамент.

 За этим занятием мы и застали его  весной, приехав на дачу, когда шли в первый раз на озеро. Вылез он из ямы загорелый помолодевший, счастливый. Смеясь, показывал на находки из своего детства, на которые без конца натыкался и бережно складывал, незаметно смахивая слезу.
Одновременно растил огород. Умело, ловко. Вырастил ранние огурцы,  продал и, немало удивив соседей, купил всё необходимое для строительства.  От зари до зари трудился, отвлекаясь только посмотреть на природу, по которой истосковалась душа. Не зря трудился, выкопал собственноручно всё что нужно,  и  началась работа с камнем.

 Вот тут почувствовал свой возраст. Таскал, таскал и заметно надрывался. Почему никто не помог? Да потому, что попытка пообщаться с местными мужиками оказалась неудачной. Спросил их:
-Вы чем занимаетесь?
-А мы пьём.
  Пили лихо, до умопомрачения, а этот человек был как живой укор. Два с половиной  года строил дом Евгений  Михайлович. Но всё-таки осилил. Поднялись стены. Вот уже и стёкла вставил в свою мечту, и смогли, наконец, приехать дети. Приехали весёлые, с надувной лодкой и с бадминтоном.

   Сразу пошли на озеро, загорели, смеются. А потом разругались, не могли поделить кому, в какой комнате разместиться. Уступил отец и свою комнату, пошёл спать в летнюю кухню."Мне и тут хорошо". Опять повеселели, ходят, купаются, а по вечерам шашлыки жарят. А Евгений Михайлович уже и садик разбил около дома. Стоит, поливает из шланга крохотные яблоньки.

  Я проходила мимо со своими внучками, решила подойти поздороваться, поздравить с замечательным домом. Он увидел нас, заулыбался, пошёл навстречу. В это время на крыльце появилась супруга Евгения Михайловича. Пожилая, но всё ещё красивая женщина, надо лбом, с тщательно выщипанными и заново нарисованными бровями, ангельским ореолом золотистые кудри. Молниеносный, оценивающий взгляд на проходящих.
-Женя,  вынеси помойное ведро.
-Подожди, сейчас поздороваюсь с людьми и всё сделаю.
  Видя, что муж помрачнел, сказала:
-Да ты не волнуйся, я их пока ягодами накормлю. Идите сюда девочки!
Внучки повисли у меня на руке.
-Бабушка, мы не станем, есть её ягоды.
-Ну, что же вы?
Закричала она вслед убегающим девчонкам.
-Спасибо у нас самих ягод много, приходите - накормим.
  Я даже в душе улыбнулась. Никогда мне не удавалось вот так, разом ответить на хамство.
  Потом после, смерти Евгения Михайловича, я встретила его супругу в магазине. Она сама подошла.
-Мы, кажется, виделись, где-то?
-Может быть. Не припомню.
Не хотелось разговаривать.
___

  Когда идём с детьми на озеро, на пол  дороге сидим на скамеечке, сделанной замечательным человеком в последний год его жизни.
 Расстраивался он, что осилил только эту скамеечку с видом на озеро. Хотел на этом месте сделать памятник погибшим односельчанам. Много здесь полегло сынов российских.

 Однажды,  когда шли по холму, дети, как всегда бежали впереди, Забава у них была прятаться в бывших, теперь уже заросших вереском и полевыми цветами окопах. Смотрю, остановились, как вкопанные, меня зовут. По окопу, в нескольких местах, нехитрые гостинцы разложены – конфетки, печеньице.

 Узнали потом в деревне, что погибшим солдатам, была адресована память народная.

Высоко в небе замер жаворонок. Доносилась до земли его песня.
___

 Сидит на крыльце мужик неторопливо читает газету: «Лодочной станции  требуется на работу сторож….»
-Слышишь, Нюра, требуется на работу!
- Да ты  читай дальше.
«…мужчина без вредных привычек»
-Что это, Нюра - без вредных привычек?
-А то ты  не знаешь?
___

  Есть у нас в деревне сравнительно молодые два брата. Смогла мать удержать сыновей от выпивки, строгая была. Когда родители,  оба,  отправились на тот свет, сыновья на скопленные матерью  деньги,  купили  машины и... уехали в город. Устроились там работать, где-то в трамвайном парке, кажется.
Но тянет их  деревня,  как будто обет родителям дали, все выходные тут как тут. Не только красивые машины стоят около дома. Щеголяют братья  и другой всевозможной  техникой.
Братья, бодро хозяйничают. Жёны довольны, дети на свежем воздухе здоровенькие растут. Ворчат на них односельчане.
-Надо в лес сходить, а то  приедут, все грибы и ягоды соберут. А как же - места знают!
Будто и не деревенские они, а, досадно знающие все тайны, и конечно предавшие деревню, - ГОРОДСКИЕ.
  ___
               


  Жил в наших краях дачник, майор. Да какой дачник, вырос он в этих краях.
Жил и служил в соседнем городе, а в родной деревне построил красивый домик и приезжал  в отпуск со своей семьёй отдохнуть. Поведали мне односельчане, что собирает он в гараже самолет. Я просто оторопела,и не поверила, конечно.

 Проходя мимо, не удержалась, заглянула в сарай, а там уже стоит удивительная конструкция, а хозяин  с женой, обтягивают её какими-то, как мне показалось бинтами.
  Я испугалась. Вдруг задумает подниматься на этом своём « самолёте».
-Да, ты зря волнуешься, он, ведь механик. Преподает в лётном училище. Знает, что к чему.

Но не дождались, когда взлетит наш деревенский Икар в небо.

Пришло известие в деревню  -   разбился майор.  Пришли новые машины в училище. Во время испытаний это и случилось. Не высоко поднялся, да при падении, придавило насмерть мотором.

  Собрали в деревне деньги на венок, послали своего представителя, а когда вернулся и рассказал, как было, помянули всей деревней.
Вспомнили, как в прошлом году, когда стали  «новые русские», скупать земли по побережью, и перекапывать древний берег под своё строительство, защитил он участок на котором, как оказалось, размешалось старинное шведское захоронение. Никто уж не помнил, почему в этом месте росли ивы. А он знал от дедов. Рассказывал, что они с мальчишками в определённое время приходили сюда и если сидели тихо, можно было услышать Сечу.

  Сокрушались женщины, жалея семью. Мужики стояли тихо, потом один сказал
-Хорошо умер человек, хотел бы я так. Любил небо и в небе умер. А нам от водки пропадать.
___

 Идёт из города автобус в деревню, старушка, увидев подошедших парней, просит помочь поднять её груз на ступеньки. Парень выполнил просьбу и говорит:
-Ты, что бабка, ужас какой, Это мне и то тяжело.
-Вот сказал! Эх, не знаешь ты, что такое ужас? Ужас  -  когда нести нечего, а это – ХОРОШО!

 Хочется, чтобы всё у этих людей было, наконец,  хорошо. Восстановились традиции, пока ещё жива память.
 Больно, видеть глаза  моей соседки  Нины, - после  разговора с бабкой,  которую сын предприниматель, увёз в город, сказав: « Нечего тебе в грязи, в земле возиться».

Как  хотелось бы, остановить  падение. Достойны этого люди.
___

Говорят, что Моисей сорок лет за грехи водил свой народ по пустыне.
Ну, а мы, вот уж скоро сто лет как несём наказание.


Санкт Петербург
2010г.