Новые товарно-денежные отношения

   Председатель домкома тов.Бататов и пенсионер Волозов ползали по полу Красного уголка, словно гигантские морские свинки. Разной степени упитанности. Округлый задик тов.Бататова, обтянутый серыми в узкую черную полоску брюками, был почти неподвижен. Тогда как тощенькие ягодицы пенсионера Волозова в простеньком трико темно-синего цвета интенсивно повиливали из стороны в сторону. Сходство с вилянием усиливалось пучком зеленого лука перо, который торчал из заднего кармана трико и мотался из стороны в сторону, наподобие хвостика.
 
   На полу перед друзьями был туго натянут и прикноплен к половицам, чтобы не морщило, кусок кумача. Тов.Бататов держал жестяную банку с белилами, в которую пенсионер Волозов периодически окунал кисточку и выводил на красном материале аккуратные печатные буквы. «ДА ЗДРАВСТВУЕТ 7 НОЯ» можно было прочитать на транспаранте. С кисточкой пенсионер Волозов походил уже не на морскую свинку, а скорее на китайского каллиграфа, старательно выписывающего тушью иероглифы.

   — Нет, вот ты мне скажи, тов.Бататов, — произнес художник, отрываясь от работы, — для чего мы с тобой занимаемся этим… этой…

   — Херней? — подсказал председатель.

   — Ну, можно обозначить процесс и этим словом. Объясни. Коммунистов, кажись, наладили. Окончательно и бесповоротно победила демократия. На демонстрации уже не ходим, хотя, опять же, как праздник всех трудящихся этот день еще не отменили. Так зачем мы эти лозунги рисуем?

   — А, наверное, и плохо, что не ходим. Вспомни, как раньше было. Весело. Народ в колонны собирается. На легком морозце, чтобы не закоченеть ожидаючи, стаканчик по кругу ходит. Тут же закусь какая на плакате с лицом члена Политбюро вместо столика, разложена. Хорошо. Выпили — песни запели. К трибуне идем — под ногами пустые бутылки празднично звенят, впереди идущие демонстранты тоже торжество социализма отмечали. Покричали. Нам уже тепло, над теми, что на трибуне, смеемся. Им всего сугрева — ручкой приветственно нам помахать, На грудь не примешь, потому как на виду. Нет, Петрович, что ни говори, а демонстрация — это здорово! Даже если праздник этот, когда и отменят, все равно люди долго еще по привычке отмечать его будут. Вот мы с тобой обязательно же посидим у себя в подвальчике?

   — Ну, это святое дело, — согласился собеседник, — нам же главное — повод, причина. За Октябрь, не за Октябрь, а выпить — выпьем. Так ты поэтому со стены переходящий вымпел «Победителю в соцсоревновании среди кооперативных домов» снял? — кивнул пенсионер на голую стену.

   — Э, нет. Тут  другое, — засмеялся председатель. — Продал я его.

   — Как продал? Кому? — творец устаревших патриотических лозунгов от неожиданности капнул на кумач белилами и поморщился. — Уржумову? Председателю пятого кооператива? Так без документов вымпел силы иметь не будет.

   — Вот еще! Уржумову. Пусть заслужит. На той неделе перекупщики из Москвы приезжали. Ходили, скупали флаги, вымпелы всякие. Сейчас Советская символика знаешь, каким спросом на Западе пользуется? Ты думаешь, я куда третьего дня ездил? По селам ближним мотался. Вот сейчас покажу тебе.

   Тов.Бататов кряхтя поднялся с колен, принес, стоящий в углу большой чемодан и раскрыл его. На первый взгляд, чемодан казалось, битком набит разноцветным тряпьем.
Тов.Бататов, словно коробейник, принялся извлекать из фибрового монстра вещи.

   — Вот, гляди. Это вот форма военная — ребята как раз в село из армии на дембель пришли. Ну, она дешевая. Ее много, я так, прицепом взял. Вот это матросская, подороже будет. Это вот кубок по легкой атлетике, школьная Спартакиада. Тут вот вымпелы: «Знатной доярке», «Победителю соцсоревнований среди механизаторов района», «Знатный скотник»…

   — Погоди, тов.Бататов. А знатный скотник Западу на кой? Они же там и не поймут, что это такое.

   — Да почему же не поймут? — удивился председатель. — Ежели им разъяснить, что это типа Передовой ковбой, так очень даже поймут. Вот тут, орденов, медалей немного у ветеранов на водку поменял…

   — Неправильно это как-то, — покачал головой пенсионер Волозов.
 
   — Да почему же неправильно? — удивился тов.Бататов. — Чудной ты, Петрович! Пойми, у нас сейчас с Западом новые товарно-денежные отношения начались — Родину распродаем. Успеть надо! Кто до чего дотянется, то и продает за границу.  Я вот пособирал тряпки всякие с вождем, да колосьями вокруг серпа и молота — мелочишку заработаю. А у кого-то, ты только вдумайся, вся Россия в руках! У тебя вон медаль «Ветерану труда». Вполне продать ее можешь. Такие медали не всем давали, немного их, потому и цену хорошую возьмешь.

   — Нет уж, — покачал головой пенсионер Волозов, — уж лучше я буду перебиваться на те жалкие копейки, что мне Государство в пенсию определило, а Родину продавать не стану, — и он поставил на транспаранте под вертикальной линией восклицательного знака жирную точку.