Жар костей

*

в далеком крошечном году
фашистам снилось, что они фашисты
среди цветов, кустов, кулис, небес подвижных
стоят большие белые дома
закат их стены сахарные лижет
все ниже, ниже, ниже, ниже… слышишь?
там  за окном,  все ближе, ближе, ближе -
-мне кажется, я начинаю понимать




*

-об огнях-товарищах
о друзьях-пожарищах-
крутит резную ручку
злой шарманщик в тельняшке
в бандане с черепами
наблюдая за вами
я думаю, не поздно ли?
где теперь тот старичок
в колпаке и халате со звездами?
где мой мистический брат?
у истоков реки Ориноко
полусъеденный муравьями
выдергивает ногу из болота
за семнадцать мгновений до смерти
попытаться превратиться в другого
обоюдоострая истина сверкает
в раскаленном воздухе снова и снова




*

Шла осень, в моде был социалистический реализм
Мотоциклист сказал мальчишке «Держись!»
Чем выше башня, тем ниже ее акции
Как говорил один шутник «самостоятельно не подняться»

Шла зима, в моде был истерический смех
Мы стеснялись целоваться на виду у всех
Мы боялись ходить по городу с футляром от скрипки
По утрам ты шептала «похоже, мы влипли»

Шла весна, в моде были энергичные танцы
Девочка говорила не «одуванчики» а «одуванцы»
Девочка кричала «Хочу бегать, хочу бегать»
Отец ее подбрасывал в синее небо




VITA NOVA

Что тайные мои скрывают гримуары?
Что видят в своих снах Ваши жены, офицеры?
Вылезут на улицы унылые без меры
Красные кишки календаря

Ты улыбаешься как змея -
- Любовь моя – это шкатулка
В которой спит другая Я

А я повторял в троллейбусе
в течение получаса:
- Новая жизнь, новая жизнь, новая жизнь…




*

Я – молодой поэт по прозвищу Супергений
И мой брат полное ничтожество по прозвищу Майонез
Сидели в детской больнице, сидели, скучали и ждали
Когда же кончится детство и с ним этот электрофорез

Я – Супергений и мой брат Майонез бежали
И чувствовал я, чем дальше, тем беспощадней бред
Я – Супергений и мой брат Майонез бежали
В туманную даль и физрук улыбался нам ласково вслед