В зимнем лесу

               
     Костя любил в большие морозы ходить в лес. Морозы наступают в Крещенье, когда ложится большой снег, когда трещат березы, когда деревья стоят в инее. Тогда и бывают каникулы.
     Костя укутывался потеплее, натягивал поверх валенок тугие штанины и шел в глубь бора. Бор начинался сразу от Костиного дома. Брал с собою топор, спички. Брёл по глубокому снегу, задрав голову, выбирал сосну посучковатее.
     В лесу тихо, безмолвно, не слышно даже громкой сороки, только из деревни доносятся звуки жизнедеятельности.
     Потоптавшись у сосны, вскарабкивался, вытягивал топор. Иногда топор выскальзывал из закостеневшей петли верёвки, и нырял в снег, приходилось спускаться. Прихватывался к стволу и принимался тюкать - гуд дерева слышался  далеко. Согревался. Но не очень, руки так и сводило от стужи - в предчувствии хорошего, стойкого тепла от костра. Отвязывался, спрыгивал в снег, собирал сучья, рубил, подвывая от боли, на большие поленья - торопился.
     Разжигать было легко: сучки сухие, смолястые, в пушистых желтых шарах иголок. Веточки вспыхивали, как порох.
     Дрова разгорались быстро, костер горел жарко, без дыма, и вскоре в снегу образовывалась ямка: с расходящимися кверху лучами - проталинками и черными продолговатыми, гнутыми крапинками - сгоревших игл - на мокром снегу.
     Костя пятился от костра все дальше: штаны и валенки парили, щёки горели. И тогда Костя расслаблялся. И тогда хотелось есть. Костя тянул из кармана старого отцовского полушубка сверток, в нём были: хлеб, сало, пара - другая карамелек,  сосулек-леденцов. Тонко порезанные кусочки сала - со шкуркой и прожилками красноватого мяса - раскладывал на газете, ждал немного, когда подморозятся, и умащивал равномерным слоем на хлебе. Не спеша, немного придуриваясь, тащил в молодой рот.
     Смотрел сквозь деревья на свой дом, его хорошо было видно с пригорка, на край деревни, дальше - на скалистую гору, сейчас белую от снега, ещё дальше - небо в лёгкой пелене облаков. Для слатости прикусывал хрустящие карамельки, фантики кидал в огонь. Потом подходила очередь леденцов...
     Лицо, колени жжёт неимоверно. Костя отворачивается от жара: кругом, среди снега, леса, на реке, в деревне, на кладбище и, казалось, во всем мире – властвует жгучий, немилосердный мороз. И всем существом своим ощущал вольные, свободные мысли, несущиеся куда-то в даль, и в высь. Уносящие в далёкое, загадочное, непознанное - подальше от этой нервотрёпной, досадливой, злой, требовательной действительности.
     Возвращаться же все равно придется...

         2005г.