Осколками тепла

Клаоритекса — 70 летняя роботесса, созданная в золотую эпоху роботологической технологии; внешне напоминающая известную тогда авангард-актрису Джозеф  Уостранг, — молча сидела на пушистом ковре, и, словно бы с тоской направляла взгляд вникуда.
 —Такое ощущение, словно бы это для тебя что-то значит, — с ехидной усмешкой произнес Михаэль, бросив косой взгляд на искусственную девушку, с недовольством отвлекаясь от перелистывания треков в старательно подобранном плейлисте.
Он всегда скептически относился к техническим творениям всех времен – за исключением, разве что, плеера, из наушников которого раздавались дребезги аккордов современных рокеров,  да мобильного, являвшегося неотъемлемым средством существования людей во всем мире, и в особенности,  16-летних парней.
Роботесса подняла голову и, обернувшись к подростку, изобразила на лице подобие улыбки.
 —У него всего лишь вышел срок годности! — продолжал тянуть нить издевки Михаэль.
Роботесса вновь опустила взгляд в пол, неопределенно переведя плечами. Возможно, если бы в годы её создания учёные уже умели бы вкладывать в недра разума искусственных роботов больший спектр визуализации чувств, миловидная девушка заплакала бы.
Но Клаоритекса была достаточно древней работой ученых, а потому, опустив голову, она попросту замолчала.
Михаэль встал на ноги, и, потягиваясь на ходу, неторопливым шагом побрел в сторону кухни – перекусить готовым провиантом.
Интересно, почему он уделяет этой роботессе столько внимания? Он для него не более чем просто прислуга!...
Однако почему эти искусственки с таким трепетом относятся к тому факту, что когда-нибудь их «родственничкам» по подобию суждено сломаться? Зря все-таки учёные вложили в этих существ  такой широкий спектр чувств. И хорошо ещё, что родители пока не заменили того сломавшегося, старого робота – примерно ровесника Клаоритексы – искусственником  нового поколения. Не хватало ещё, чтобы в доме появился сверхчувствительный к окружающим факторам «братик
Задумавшись, Михаэль не заметив оказавшегося на его пути объёмистого пакета с пищевым запасом, споткнулся на стеклянно-гладком полу и, ударившись головой о край деревянного стола (что ни говори, а его предусмотрительные родители неспроста испытывали слабость к антикварным предметам интерьера), сполз по стенке.
—О, Великий Хаос!!! — сквозь зубы выругался парень, прижав ко лбу ладонь.
Спустя мгновенье, рядом с распластавшимся на полу подростком оказалась плавно выскользнувшая из коридора Клаоритекса.
—Как себя чувствует молодой господин? — встревожено спросила она, опускаясь на колени рядом с Михаэлем.
 —Спрашиваешь? — произнес тот, иронично приподняв бровь.
Не дожидаясь указаний, роботесса мягким движением отвела в сторону руку Михаэля, опустив на горящий лоб паренька свою ладонь.
 —У тебя такая холодная рука! — в изумлении приоткрыв рот, констатировал Михаэль.
Клаоритекса промолчала.
Опустив голову, она сосредоточенно всматривалась в пространство за лицом подростка, всё так же  держа холодную, чуть вибрирующую ладонь на его лбу.
Кончики её длинных волос касались щёк Михаэля.
«Во имя Спарды, совсем как настоящие!» — уже в мыслях изумился Михаэль.
—Молодому господину надо помочь встать, — просто сказала роботесса, поднимаясь с пола и протягивая подростку сильную руку.
Опираясь на удивительно массивную руку миловидной искусственки, парень добрался до своей комнаты, и, устроившись на диване, с изумлением задумался о том, как же он раньше не ценил общество этой девушки. Да, понятное дело, что с родителями он жил достаточно малый отрезок времени, почти весь год проживая в просторном и уютном номере пришкольной гостиницы; да, эта девушка не более, чем просто искусственный человек, не более, чем просто прислуга...
Но все же... почему раньше Михаэль недооценивал подобных «искусственных» людей?..
А ведь они, оказывается, могут быть очень даже милыми!...
Заложив руки за шею, Михаэль всё же с непониманием встряхнул головой, не получая никакого результата от попытки додуматься, почему же искусственки с таким трагизмом переносят разрушение себе подобных.
—Клаоритекса! — позвал роботессу Михаэль.
...Прошло около минуты, но девушка так и не подошла.
—Клаоритекса!!.. — сделал ещё одну попытку парень.
«Что-то она последнее время стала подозрительно часто тормозить. Раньше с ней такого не было...»
Михаэль с некоторым изумлением осознал, что проникся беспокойством за эту искусственку.
Приподнявшись на локтях, Михаэль сдержал застывшее на кончике языка ругательство, и, потирая ладонью не так сильно, но всё же побаливающую голову, все же поднялся с дивана.
Пройдя в комнату родителей, где до этого, сидя у стены, слушал плеер, Михаэль огляделся.
—Клаоритекса...
Парень заметил, что дверь балкона, обычно настежь закрытая, сейчас была приоткрыта, и сквозь тонкую щель с улицы веяло приятным, летним сквозняком.
Застыв на мгновение, и, прищурив глаза от блаженства.
Внезапно  распахнув глаза, Михаэль сорвался с места, бросаясь на балкон.
 —Клао!..
Искусственка повернулась к Михаэлю, и, нахмурив лоб, тихо произнесла:
 —Молодому господину не стоило так рано вставать с дивана... У молодого господина может закружиться голова...
— Клаоритекса!
Радостно улыбнувшись, Михаэль приобнял девушку за плечи, и прижался к ней, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать от счастья, что с ней, оказывается, всё в порядке.
Затем, отпустив её, выпуская из рук её стально-холодное тело, он, всё также улыбаясь, заглянул в её, совсем как у живого человека, глаза.
Она повернулась к городу.
—Клао... — неуверенно позвал её Михаэль.
Девушка бросила на парня косой взгляд, приподняла в доброй улыбке уголки губ.
..Но вот только тепло от этой улыбки Михаэлю, почему-то, не стало.
—Прощайте, молодой господин, – медленно, как всегда металлическим голосом, произнесла Клаоритекса. — Срок моей годности вышел.
Сказав это, она сделала быстрый и стремительный шаг вперед, через балконную ограду.
Блеск в её глазах потух, и Михаэль не успел даже ничего предпринять, как останки искусственного тела уже распластались по серому асфальту, утопая в нём и теряя остатки слабого тепла...



***


—Такое ощущение, что для тебя это что-то значит, Макх! – с некоторым ехидством обратился к сидящему на скамейке под раскидистым каштаном парню один из его школьных товарищей – Изай.
Подняв на него глаза, в которых зажегся пока едва уловимый огонёк ненависти, Михаэль промолчал.
 —У неё всего лишь истёк срок годности, ничего более! Купишь себе новую. Говорят, современные модели искусственок весьма и весьма впечатляющи! – Изай  зажмурил глаза от фантазийного блаженства.
Сомкнув веки и сжав зубы, Михаэль опустил голову.
—Неужто  наш Макхи влюбился в искусственку? – с глумливой издёвкой хихикнул Изай.
—Замолчи, —сквозь зубы прошипел Михаэль, до боли сжимая кулаки в необъяснимой, бессильной ярости.
Изай укоризненно поцокал языком, и захохотал ещё сильнее.
Не в силах больше сдерживать затаившуюся в недрах сознания ярость, Михаэль кинулся на Ихая, совершенно не раздумывая о последствиях.


***


Патруль полиции приехал минут через пятнадцать, и мускулистые мужчины в форме, разняв всё ещё с бешенством фыркающих подростков, по предварительному расследованию, задержали Михаэля, как организатора уличной драки.
Позже, после предъявления обвинений, Михаэля отправили на исправительные работы в техмастерскую — как Михаэль ни старался, он не смог объяснить полицейским причину драки, а следовательно, не нашёл и оправдания: люди в форме никак не хотели понимать, что порой смерть искусственная может оказаться смертью настоящей.