Бронепоезд 2. Часть 8. Глава третья

Глава третья

Мой план был прост - двигаться на север в сторону Коммуны, сколько хватит сил. Если случайно повезёт наткнуться на какую-либо пищу, то мы выживем. Если нет – наши тощие трупы достанутся лесным хищникам, которыми пугали заключенных в лагере.

Признаться, я не очень верил в существование диких медведей в этих лесах. Точнее, мне не хотелось сейчас верить в это.  Я надеялся на то, что  все эти россказни не более чем фантазии трусливых пидорасов. Подобные сказки не вызывали доверия, так как известно, что  медвежья порода должна в зимнее время впадать в спячку, а вокруг лагеря, скорее всего, бродил один единственный медведь-шатун.

 Однако  за последнюю   сотню лет всё изменилось. В западной части нашего материка, после  Большого Взрыва, среди животного мира произошли мутации, в результате которых появились  новые необычные виды животных: единороги,  гигантские крысы, пресноводные акулы и многие другие жутковатые твари.  В юго-западных лиственных лесах  относительно миролюбивые бурые медведи скрещивались с белыми, в результате чего появился новый вид  мутантов, отличающейся необычайной агрессивностью и злобой. Пару лет назад мне приходилось сталкиваться с этими огромными животными, и я содрогнулся, вспомнив их гигантские размеры.

Уральские горы и участки Мертвой Земли перед ними, служили надёжным щитом для нераспространения  мутирующих животных на восток. Поэтому животный мир Северной  Сибирской тайги остался без изменений, так как   Большой Взрыв  не коснулись её бескрайних просторов. Однако  всё это  было теорией, которую нам преподавали в военной школе на Великих Болотах. Достоверных сведений о  загадочной восточной тайге в моё время не было – тогда  ни одному муту не доводилось забираться так далеко. Правда, с тех пор прошло достаточно времени и многое в жизни изменилось…

Я надеялся только на свою счастливую звезду. Несколько раз мне приходила в голову предательская мысль съесть Голована – это был бы самый рациональный выход, но сейчас мне, почему-то, было даже стыдно думать об этом. Определённо, с моей головой было не всё в порядке!

Осторожно просканировав сознание Голована, я увидел там только лёгкое сожаление о сытых лагерных временах и святую веру в то,  что  я выведу его к лучшей жизни. Ещё им двигало стремление познать как можно больше нового в этом удивительном светлом мире, так разительно отличающимся от темноты подземелья.

*   *   *
С рассветом, позавтракав кипятком и кровяными лепешками, мы вышли в путь.
Снег слегка поскрипывал под  нашими шагами, разгоняя настороженную утреннюю тишину. Первые лучи восходящего  солнца окрасили верхушки сосен в багровый цвет.
Я постоянно вглядывался в просветы между деревьями, в надежде увидеть нечто такое, что помогло бы нам выжить в этом снежном безмолвии.

Когда хмурое зимнее солнце уже высоко стояло над головой,  остановились отдохнуть. Подкрепившись несколькими горстями мёрзлого шиповника,  собранного на ходу, мы бездумно лежали в мягком снегу экономя силы и давая отдых натруженным мышцам. На душе было уныло.  Хотелось заснуть в этом сугробе и больше никогда не присыпаться.

Поднимающийся ветер тоскливо посвистывал в вершинах  деревьев в такт моим невеселым мыслям. Иногда он, с тихим шорохом  ссыпал снег с ветвей, и эти звуки только подчёркивали печаль, навеваемую лесной глухоманью.  Вероятно, из-за этого, я не сразу услышал какой-то новый звук, вкравшийся в мрачную тишину.

Голован уже сидел в сугробе, настороженно вертя головой.  Вскочив и сняв шапку, я прислушался. В той стороне, откуда мы пришли, глухо скрипел снег под чьими-то тяжёлыми шагами. Поступь была осторожная и редкая. Кто-то скрытно крался по нашим следам!

Я мгновенно оценил обстановку. Рядом стояло большое дерево, которое надёжно защитит меня с тыла. Впереди небольшая полянка – неизвестный противник не  сможет незаметно преодолеть открытое пространство и броситься внезапно.   Как всегда  перед предстоящей схваткой, мой мозг начал работать чётко и ясно.  Шепотом приказал Головану быстрее лезть на дерево. Безногий уродец не заставил себя ждать, и, мгновенно взметнувшись вверх, затаился высоко в кроне. Напряжённо вглядываясь в лесную чащу, с ножом в руках, я сделал несколько шагов назад и прижался спиной к могучему стволу.

Слух обострился до предела. Вот, после долго перерыва, опять скрипнул снег. Вот ещё… и ещё… Что-то большое и тёмное мелькнуло между стволами. Снова скрип снега!
Из мелкого кустарника высунулась огромная медвежья морда. Маленькие  подслеповатые глазки насторожённо оглядывали местность, а черные ноздри постоянно двигались, ловя  незнакомые запахи. Ветер дул в нашу сторону, поэтому медведь не сразу учуял нас. Сделав ещё несколько шагов вперёд, он вдруг слегка присел на задние лапы,  а шерсть на его загривке встала дыбом. Из пасти хищника вырвался злобный рык, и он резко прыгнул в нашу сторону. Минуты моей жизни были сочтены.

Я крепче сжал в руке нож для выживания. Даже не смотря на внушительное лезвие в пол-локтя длиной, это было совершенно бесполезное оружие. Им можно было только проколоть толстую шкуру, но никак не причинить смертельных ранений, а из-за  плотного густого меха невозможно нанести длинные резаные раны.  Запоздало пожалел о том, что не удосужился сделать копьё-рогатину, хотя и таким оружием завалить гигантского медведя-мутанта было весьма проблематично. Спасти меня могло только чудо…

Неожиданно, откуда-то сбоку вынесся другой медведь. Тремя стремительными скачками он преодолел поляну и впился клыками в загривок первого медведя.  С диким рёвом, ломая кусты, животные покатились по снегу. Из огромного живого кома полетели в разные стороны клочья шерсти,  комья снега и  кровавые ошмётки. Через несколько секунд всё было кончено. Один из медведей, со сломанной шеей, страшно хрипя прокушенных горлом,  дёргался в агонии, а другой, ещё более огромный, пошатываясь, направился в мою сторону.

И здесь, я, впервые в жизни, смалодушничал. Отбросив в сторону бесполезный нож, закрыв глаза, в отчаянии, начал молиться Богу:
 -Боже праведный! Спаси и сохрани! Даруй мне царствие небесное…

Томительно тянулись секунды ожидания смерти. Не решаясь открыть глаза, я продолжал истово молиться, но блаженное спасение в образе двух моих ангелов-хранителей не приходило. Они оставили меня, а тяжёлое дыхание зверя было всё ближе!. Вот он уже совсем рядом, я явственно ощущаю тяжёлый животный запах. Почему медведь не торопится убить меня? Животным не свойственно получать удовольствие от страха жертвы… Что-то тёплое, влажное и шершавое коснулось моего лица.

Неожиданно  мне стало стыдно за свой страх. Не подобается настоящему воину
покорно ждать смерти. Открыл глаза и прямо перед собой увидел косматую медвежью голову. Совсем не проявлял агрессивности, хищник ещё раз, длинным белёсым языком, лизнул меня в щёку. В растерянности я  машинально  протянул руку и коснулся жесткого меха на загривке. Всё это было совершенно нереально  и  больше походило на кошмарный сон, в котором происходили эти невероятные события.

Вдруг мне померещилось что-то знакомое в облике медведя. Вот эта странная залысина на лбу… лапы с громадными когтями и отсутствующим мизинцем на одной из них…, чем-то неуловимо  знакомый звериный запах…
Это был он! Это же тот самый медведь, вместе с которым мы целое лето лечились на грязевом болоте от страшных болезней, полученных под Светящимся Облаком. Да, это он! Только он стал ещё огромнее, а его шерсть посветлела от обилия седых волос.

В растерянности я  напрягался в попытке просканировать звериный мозг и, к моему величайшему удивлению, это получилось! Среди серых и невнятных животных образов обнаружился крохотный островок подобия человеческому сознанию. Оттуда шёл светлый порыв доброжелательности к непонятному двуногому существу, то есть ко мне. Ещё  примешивалась тоска одиночества, странная застенчивость и воспоминания о далёкой  медвежьей молодости, проведённой в южных лесах. Если бы не нападение  другого медведя, он бы так никогда и не осмелился подойти к нам. Такая робость не очень вязалось с грозным видом огромного хищника,  но, тем не менее, это было так.

О случаях установления телепатической связи с животными никому ничего не было известно. Более того, мой учитель говорил, что это в принципе невозможно!  В очередной раз я поразился тому, какие странные метаморфозы происходят с живыми существами, побывшими  под воздействием Большого Светящегося Облака.

Без страха я обнял обеими руками медведя,  достигающего в холке моего роста,  и зарылся лицом в длинный мех, пахнущий морозом и специфическим звериным запахом. У меня было странное чувство, будто я встретил старинного друга после долгой разлуки.  Мне даже стало стыдно за то, что до сих пор не знаю его имени.
- Как тебя зовут?  - прошептал я в огромное ухо и совсем не удивился, услышав ответ:
 - Урм… - глухо пророкотал медведь.
- Урм, - рассмеялся я,
- Здравствуй Урм!  Если б ты знал, как выручил нас!

Поспешно распоров подкладку телогрейки я достал последние куски сала и предложил их медведю. Он аккуратно слизнул угощение с ладони и  грузно улёгся на снег, выражая всем своим видом миролюбие и покорность.

Наконец-то вспомнив о Головане, я взглянул вверх. Восторг, безграничное удивление, смешанное со страхом были написаны на его лице.  Больших усилий стоило уговорить Голована слезть с дерева и подойти к нам. В какой-то момент прошлось даже применить телепатическое воздействие. Медведь воспринял его появление без радости, но и не враждебно.

До позднего вечера мы провозились, свежуя тушу убитого медведя. Работали, не покладая рук.  Время от времени подкреплялись пьянящей свежей кровью и необычайно жирной сладкой печенью. Нелегким делом было снять шкуру и расчленить тушу на отдельные куски. Если не сделать это сразу, то, за несколько часов, мороз превратил бы  мясо в ледяную глыбу.

Урм всё это время лежал поодаль, пристально наблюдая за нами. Когда я предложил ему кусок медвежатины, он демонстративно отвернулся. Зато несколько лепёшек из человеческой крови принял с благодарностью, при этом лизнув меня в щеку. 

Зная, что все дикие звери не любят огонь, мы легли спать без костра, тесно прижавшись друг к другу и завернувшись в свежую шкуру. Наш медведь-союзник дремал в кустах неподалёку, опустив огромную голову на лапы. Сквозь сон я слышал, как он вставал, топтался на месте, с шумом втягивал в себя воздух и снова ложился.