Таня

Это был то ли вторник, то ли четверг. Точнее вспомнить не могу. Помню только, что это было на лекции у преподавателя, занятия которого проходят в один из этих дней. Самые обычные будни студента. Мы собрались в коридоре за пять – десять минут до начала. Болтали между собой, шутили, балаболы рассказывали свои байки, тихони держались стороной общего коллектива. Таня вела себя, как обычно: заигрывала и шутила со своим парнем, переговаривалась о чём-то с остальными.
Подошла лекторша. Староста открыл аудиторию и мы расселись. Преподаватель – это женщина лет 40, довольно симпатичная и умная. Весь университет знал, что она жуткая стерва и берёт взятки, но уважали её почему-то все. Я к ней относился нормально. Ни хорошо и ни плохо. Просто считал её весьма умным преподавателем. Женщина, дождавшись, когда мы все рассядемся,  сказала:
- Мне нужно зайти на кафедру и забрать кое-какие документы, сидите тихо.
После чего вышла из аудитории. Все естественно загалдели.
У меня на этой паре была немного другая цель, нежели слушать учителя и исправно записывать лекцию. Дело в том, что нам тогда (кстати, этот же самый преподаватель) дали долгосрочное задание – конспектировать работы известных философов права. В списке были «Государство» Платона, «Политика» Аристотеля, «Левиафан» Томаса Гоббса и «Государь» Николо Макиавелли. Я тогда занимался конспектом по «Политике».  В сроки я не укладывался, так как книга большая и довольно сложная. И поэтому читал и работал прямо на лекциях.
Я сел за одну из последних парт, рядом со старостой своей группы. Он был очень молчаливым и от этого выглядел неимоверно серьёзным. В общем, когда в аудитории поднялся шум с ним было особо не поговорить, и поэтому я углубился в конспектирование. Книга и правда была неимоверно сложной, казалось она такой наверняка не от самого содержания, а от скучности конспектирования. Но я держался и старался, как мог.
Спустя какое-то время дверь в аудитории открылась, все естественно примолкли. После чего послышалось пару разочарованных вздохов. Кто-то даже довольно громко ругнулся. Эта была не лекторша. Это была наш куратор. За довольно непродолжительное общение с нашим потоком, она умудрилась настроить против себя почти всех. Мне она всегда напоминала старую ворчливую суку-мопса. Я умудрялся находить даже внешние сходства. Невзлюбили мы её за то, что она постоянно суетилась вокруг нас и что-то выдумывала. С одной стороны это хорошо… Но не для нас. Например, осенью ей взбрело устроить «Осенний бал», потом она не узнав нашего мнения устроила какую-то дурацкую экскурсию. Она была как очередной классный руководитель. Только с той разницей, что студенты в нём уже не нуждаются. Поэтому она нас и раздражала.
Я не помню, с какой целью кураторша тогда зашла к нам. Наверно, опять на кого-то ворчала или же придумала очередную экскурсию. Помню я только одну часть из того, что она говорила.
- …не забудьте про паспорта. Кстати, вы что-нибудь сделали?
Мы недоумённо переглянулись.
- Как? Вы ничего ещё не сделали?! Могли бы какую-нибудь помощь организовать.
Мы продолжали молчать.
- Что вы имеете в виду? – спросил какой-то парень.
- Вы не знаете?! Ещё и однокурсники, называетесь! Вы не в курсе, что у Ивакиной мама умерла? – кто-то с ужасом вскрикнул, от этой новости. -  Несколько дней назад в деканат уведомление пришло. Могли бы какую-нибудь помощь…
- Я сама об этом никому не говорила! – сказала девушка серьёзно и со злобой.
Все остальные молчали. Мы были в ступоре. Таня сверлила взглядом кураторшу. Никто про это, правда, ничего не знал. Позже выяснилось, что она сказала об этом только своему парню.
- Ты могла бы сказать… - начала женщина.
- А если я не хотела об этом никому рассказывать?! – всё так же зло и уже со слезами на глазах почти кричала Таня.
В этот момент опять открылась дверь и зашла преподавательница. Куратор замолчала.
- Здравствуйте, я уже закончила и ухожу… Да, и не забудьте паспорта, - произнесла она и вышла.
Лекторша проводив взглядом свою коллегу подошла к трибуне и объявила:
- Сегодня мы будем проходить Францию в Новейшее время. Записывайте…
Таня резко встала и направилась к выходу. Лицо было всё в слезах, пробурчав «Извините», она выбежала из кабинета. Спустя пару секунд поднялся её парень и тоже вышел.
Помолчав какое-то время, женщина спросила:
- Что у вас тут произошло, пока меня не было?
Какая-то девчонка пересказала последние события.
- Нда… - произнесла лекторша. – Это не то, что принято обсуждать со всеми... Если человек хочет о своих личных проблемах рассказывать, он может рассказать. Если он не хочет, то сообщать о них кому-то почти преступление. А куратор ваша… Знаете, этика либо есть, либо её нету... Продолжим лекцию.
Дальше я уже её не слушал. Лекция была мне не очень интересна. С одной стороны - мою голову переполняли мысли в связи с последними событиями, с другой – я пытался вернуться к чёртову Аристотелю. Как я ни пытался, «Политика» теперь даже чтению не поддавалась, не то что конспектировании. В моей голове гуляли совсем иные мысли.
Меня поражало то, что Таня была точно такой же, как и всегда. Было ясно, что трагедия произошла несколько дней назад, может быть неделю. А я за это время ни разу не заметил за ней каких-то намёков на случившееся. Она вроде бы всегда была такой же жизнерадостной, что ли… Никто ничего не заподозрил, даже её лучшие подруги. Скорее всего, она специально прятала свою скорбь под внешней весёлостью. Но тогда что творилась внутри неё? Если она не могла выплеснуть горе наружу, получается, оно кипело внутри с удвоенной силой. Хотя с другой стороны, возможно, что она просто смогла себя перебороть. Таня сильный человек, она могла решить для себя, что нужно принять смерть дорого человека, перетерпеть горе и продолжать свою жизнь и будни, как и раньше.
Преподавательница продолжала рассказывать нам про Францию. Про Аристотеля я и думать уже забыл. Как-то так получилось, что мой взгляд зацепился за лицо моей подруги, обычно очень весёлой девушки. Сейчас она была очень серьёзной и сосредоточенной… Потом я посмотрел на одного парня из общаги он с Таней неплохо дружил. На его лице читалась злоба… Мой сосед. Выражение его лица было точно таким же каменным, как и вначале лекции. Рука строчила мелким почерком конспект. Я посмотрел в окно. Там не было ничего интересного. Только деревья вдалеке и строительные леса под окном. Куда-то пролетела небольшая стайка птичек. Спустя ещё пару минут по лесам прошёл рабочий, в руках он нёс здоровенную трубу. Судя по громкому звуку и ругани, рабочий эту трубу куда-то уронил. Всё продолжается. Жизнь идёт дальше своим чередом.
А что бы я чувствовал на месте этой девчонки?.. Не знаю… Было бы горько и больно… Родителей не выбирают, но я всё равно их очень люблю. Сложно как-то описать какие чувства подобная трагедия может вызвать. Это было бы наверно, будто я сам умер. Только в такой ситуации я ничего бы не смог почувствовать или подумать. А здесь… Я бы чувствовал всё. Наверно, я бы сразу стал пить. Моя компания и так частенько выпивает, а здесь бы мы напивались вусмерть. Чтобы у меня получилось заглушить все эмоции и расслабить мозг, чтобы в голову не лезли мысли. Я бы нуждался в поддержке… У меня не получилось бы удержать все мысли и эмоции в своей голове. Пусть это и эгоистично, но я бы хотел, чтобы были такие люди, которые смогли бы горевать вместе со мной. Конечно, думать о таком плохо… Но я бы не смог держаться так как Таня. Она смогла закупорить все эмоции и мысли в себе. Только после слов кураторши, её чувства прорвались наружу.
По расписанию у меня следующим был семинар. Танин парень (он со мной в группе) не пришёл. Когда я вышел из университета, то сразу же направился к компании курящих однокурсников, которые столпились в одном месте. Подойдя, я заметил своего товарища и Таню. Девушка улыбалась и снова казалась весёлой. Никто ничего не спрашивал, никто ничего не говорил. Только остальные девчонки улыбались и отвечали на её добродушные фразы и шутки.
После мы не большой кучкой направились в общежитие. Днём я был занят, а вечером решил зайти в гости к друзьям. Я виделся со своей подругой, с тем парнем, который тоже жил в общаге, и с самой Таней. Всё было точно так же как и вчера. Это были снова обычные будни. Никто ничего не помнил, никто ничего не хотел вспоминать. Всё было спрятано в Таниной голове. А в остальном жизнь продолжалась.