Чёрные очки

ОЧКИ

По мотивам произведения Ф. Бурганова

Иллюстрации: Ф. Бурганов

ЛЮБОВЬ!
Она приходит внезапно, равно как
уход из жизни и как само рождение.
Никто не помнит своего появле-
ния на свет, и никто не рассказал
о своей смерти. Никто по-насто-
ящему не рассказал и о любви, по-
тому что сама любовь не смогла
бы, наверное, сделать это. Любовь
безмолвна: она говорит взглядом,
поступком, бескорыстием, нежнос-
тью, ревностью, страстью, слеза-
ми, но только не строчкой письма
и не словом в ночи. Говорящий язык
любви примитивен. Когда б кто-
нибудь дал бы истинное понимание
и определение любви – все бы исчез-
ло во Вселенной…


Гл а в а  п е р в а я

Саксофонист

Все началось в одной из школ города Самары. Учитель
пения Станислав Петрович Назаров закончил урок и поти-
хоньку собирал портфель. В этот момент в класс зашли уча-
щиеся 11Б класса Сергей Чепраков и Андрей Зуев. Сергей
был высокого роста. Его светло-голубые, глубоко посажен-
ные глаза придавали взгляду таинственность и непредсказу-
емость. Его взгляд как бы говорил: «Берегись меня, я всегда
готов нанести первый, упреждающий удар». Природа, созда-
вая его вытянутое, смуглое лицо, казалось, больше позабо-
тилась о гармонии его нижней части. Изящный, идеальный
овал подбородка конфликтовал с явно узким лбом и пря-
мыми невьющимися волосами пепельного цвета. Несмотря
на несомненно сильный характер, он не был до конца пос-
ледовательным в осуществлении намеченных целей. Постоянные
метания из стороны в сторону, торопливость и стремление
как можно более легким способом заполучить желаемое
часто приводили его к отрицательному результату.
Полной противоположностью был Андрей Зуев. Его
обаятельные глаза смотрели на мир открыто. В трудной
ситуации он всегда мог собраться. Последовательность в
действиях, аккуратность и методичность помогали ему до-
биваться решения порой самых трудных проблем. Приме-
ром тому была музыкальная школа. Фанатичное отношение
к занятиям иногда доводило дело до того, что мать силком
прогоняла его на улицу. Нина Ивановна Зуева глубоко пе-
реживала за все происходящее с ее сыном. По ее глубокому
убеждению, музыка отвлекала Андрея от главных целей в
жизни. И как ни старалась она оградить его от нежелатель-
ного хобби, все попытки оказались тщетны. Пришло время,
и Андрей решил создать собственную группу. Первым еди-
номышленником в этом стремлении оказался его одноклас-
сник Сергей Чепраков. Барабанщик Павел Киселев и кла-
вишник Костя Леонов пришли в группу несколько позже.
Начались первые репетиции…
Вопреки ожиданиям ребят, все получалось не так, как
представлялось. Радостное и возбужденное состояние, в
котором они пребывали перед первыми репетициями, сме-
нилось глубоким разочарованием. Бесконечные споры, за-
частую переходящие в обыкновенную ругань, безжалостно
уничтожали драгоценное время. Каждый отстаивал свою,
отличную от других точку зрения, и в конечном счете это
привело к тому, что между музыкантами группы выросла
глухая стена непонимания. Пытаясь хоть как-то исправить
создавшуюся критическую ситуацию, Сергей и Андрей
пошли на крайний шаг: они пришли за советом к учителю
пения Станиславу Петровичу Назарову.
В свое время саксофониста Назарова знали все лю-
бители джаза, ведь он играл в лучших джаз-оркестрах
страны. Все в его музыкальной карьере складывалось как
нельзя лучше. Но вот произошло то, что круто изменило
всю его судьбу: Станислав оставил большую сцену и ушел
работать в школу. Это произошло тогда, когда поп-музыка
окончательно завладела умами молодых и рынок шоу-бизнеса
отодвинул джаз на задний план.
 Иногда по ночам, в минуты непонятной тоски, он до-
ставал саксофон и, не выдувая звук, чтобы не тревожить со-
седей, а попросту изменяя положение пальцев на клапанах
инструмента, играл в своем воображении только ему слыш-
ную мелодию.


Гл а в а  в т о р а я

Предостережение

Сергей и Андрей подошли к Станиславу.
– Здравствуйте, Станислав Петрович, мы к вам по делу,
– осторожно начал Сергей.
– Я весь внимание!
В коридоре было так шумно, что даже через закрытую
дверь класса доносился неутомимый гомон вышедших на
перемену школьников.
– Понимаете, мы пишем свои песни и даже группу со-
здали, но… мы пришли к выводу, что нам не хватает вас.
– А зачем я вам? – улыбнулся Станислав. – Вы же сами
пишете и стихи, и музыку.
Ребята растерялись.
– Да, конечно, но… у нас проблемы с аранжировками,
– неуверенно произнес Сергей.
– Так вы предлагаете мне писать вам аранжировки?
Ребята молчали.
– Вот что я вам скажу, – Станислав по-деловому погля-
дел на часы. – Я с утра до ночи в школе. Уроки в две смены,
и вообще… Вы серьезно все это затеяли или так, поиграли
и бросили?
– Конечно, серьезно, – перехватил инициативу Андрей.
– А чем все это может кончиться, знаете?
– А что, разве заниматься музыкой опасно? – робко
спросил Сережа.
Назаров задумался.
– Смотря как к ней относиться.
– Вы имеете в виду себя? – осторожно поинтересовался
Андрей.
– Отчасти и себя. Однако есть и другие примеры. До-
пустим, Элвис Пресли. Моя трагедия, по сравнению с его,
пустяк.
– Какая трагедия? – удивился Андрей. – Разве Пресли не
купался в океане славы?
Станислав перевел взгляд в сторону окна. Потом, резко
повернувшись к ребятам, он заговорил так, будто боялся не
успеть сказать самое главное.
– Между прочим, Элвис играл написанную для него
роль, снимался в дешевых фильмах и пел сентиментальные
баллады. Он и сам не заметил, как стал олицетворением раз-
богатевшего провинциала, не умеющего произнести слово
«Нет»! Король рок-н-ролла, знаменитый Элвис, стал жить в
ладах с властью. Чего ему не хватало? Как вы думаете? Почему
он накачивался наркотиками, ведь они же и погубили его?
Станислав, сделав паузу, вновь повернулся в сторону
окна.
– К сожалению, часто бывает так: сегодня ты популя-
рен, а завтра… Завтра о тебя могут вытереть ноги. Вот так, а
вы говорите: «Разве, он не купался в океане славы?» Имейте
в виду. Купаясь в этом океане, можно и захлебнуться слу-
чайно набежавшей так называемой «новой волной». Хотя,
– продолжал он, уже успокоившись, – всегда есть альтерна-
тива передать эстафету, и лучше это сделать на годы рань-
ше, чем на секунду позже.

Гл а в а  т р е т ь я
 
Сталкер

Назаров пристально посмотрел на ребят.
 – Ну ладно, мне пора.
Он взглянул на часы и, демонстративно защелкнув
портфель, пошел к выходу. Сергей, уже практически не на-
деясь на положительный ответ, выдохнул с непритворной
грустью:
– Станислав Петрович! Вы даже не послушали нашу
песню!
Назаров замедлил шаг, потом остановился и медленно
повернул голову к ребятам.
– Гм… Упорные вы мужики, как я посмотрю. Ну ладно,
показывайте. Что вы там натворили?
Ребята аж подпрыгнули от неожиданности. Они тут
же передали плеер своему учителю. Станислав улыбнулся,
потом надел наушники и, звонко щелкнув пальцами, дал
знать, что пора включать.
 Еле слышно зазвучала музыка. Станислав был потря-
сен. Совершенно простая мелодия, незамысловатый текст:
все находилось в полной гармонии. Что-то живое просачи-
валась через всю песню, порождая в мыслях легкость, яс-
ность и простоту понимания сложного. Тембр голоса Анд-
рея завораживал.
Музыка стихла. Станислав передал ребятам наушники
и молча пошел к выходу. Перед тем как покинуть класс, он
обернулся и с улыбкой произнес:
 – Ну, что приуныли, бобры? Начинаем через неделю!
С тех пор прошло три года. Станислав покинул шко-
лу, и все свое время отдавал ребятам. Он стал продюсером
и проводником всех их творческих идей. Благодаря ему
группа нашла свой стиль и обрела броское имя «Сталкер».
Бесспорной заслугой Стаса было и то, что он не ошибся в
формировании их имиджа.
«Надо быть похожими на тех, для кого вы играете»,
– говорил он ребятам, и те беспрекословно выполняли все
требования своего наставника. Все его действия были про-
считаны и продуманы. Стас не стал тратить деньги на запись
и тираж целого альбома, понимая, что без дорогостоящей
рекламы его не продать. Он поступил просто и рациональ-
но. Записав «убойный» хит, он раздарил тираж всем же-
лающим на открытом рок-фестивале города. Результат не
заставил себя долго ждать. Выступления группы в ночных
клубах и на открытых площадках города стали проходить
при полном аншлаге. Пиратские копии концертов «Стал-
кера» распространялись с быстротой молнии. В итоге Стас
мог гордиться своей работой.
Лидером группы и автором всех песен стал Андрей
Зуев. Сергей Чепраков оказался на вторых ролях. Он сильно
переживал по этому поводу. В группе окончательно прижи-
лись Павел Киселев и Костя Леонов. Они оказались потря-
сающими музыкантами. Пашка виртуозно играл на бараба-
нах. Он, как и клавишник Костя, фанатично болел блюзом.
Поначалу они оба категорически отказывались играть пес-
ни, написанные, как они говорили, в стиле «унса-унса». Стас
потратил немало нервов, убеждая их в том, что без такой
музыки попасть в обойму шоу-бизнеса невозможно. За три
года упорной работы сыгранность коллектива стала просто
невероятной. Мелодии и ритмы «Сталкера» заводили толпу
с первых аккордов. Пьянящий воздух славы уже витал над
ними. Они двигались вперед!

Гл а в а  ч е т в е р т а я
 
Одни

Внутри коллектива отношения складывались непрос-
то. Сергей по-черному завидовал Андрею. Он был всего
лишь бас-гитаристом, а зрительские симпатии целиком
принадлежали Зуеву. Чепраков всячески пытался создать
впечатление, что рождение песен происходит при его актив-
ном участии. Тактика показушного соучастия Чепракова в
этом процессе сделала его соавтором многих работ Зуева.
Это устраивало Сергея, и он искусно владел приемом при-
мыкания, точнее прилипания к таланту лидера группы.
Между тем их популярность росла. Все складывалось
удачно, но вот случилось непредвиденное: совершенно не-
ожиданно для всех Стас объявил о своем уходе. Однажды,
после очередного выступления группы, он собрал всех в
гримерной:
– Давайте по-мужски, без соплей. Я принял решение
уйти. Причину называть не буду. Могу сказать лишь то, что
она во мне, вы тут не причем.
– Станислав… – Андрей попытался перебить учителя,
но тот оборвал его.
– Я сделал для вас все что мог. Теперь пора подумать о
себе, так что без обид.
Он поглядел на Андрея.
– Мой тебе совет: береги свой талант. Иди только впе-
ред. Прошлое оставь для мемуаров.
Андрей потупил взгляд. Стас почувствовал себя нелов-
ко. Он видел, что тот еле сдерживал слезы. Честно говоря, он
и сам был на грани. Уж очень сильно они прикипели друг к
другу за эти годы.
– Да ладно, Андрей, не падай духом, – Стас положил
ему руки на плечи. – У меня есть предчувствие, что мы еще
увидимся.
– Ну, бобры! – обратился он уже ко всем.
Ребята застыли в ожидании главных слов. Станислав
говорил медленно, взвешивая каждое слово:
– Если пойдете по чужому пути, то вам никто и никог-
да не скажет о том, что вы были первыми. На этом все. Не
провожайте меня.
Станислав, не оборачиваясь, пошел к выходу. Застыв-
шие, словно персонажи немой сцены, ребята молча и с грус-
тью смотрели ему вослед. Так и стояли они, словно окаме-
невшие, пока не захлопнулась за их учителем дверь.

Гл а в а  п я т а я
 
Тень Чепракова

Прошло полтора года. Фундамент, заложенный Ста-
сом, оказался достаточно прочным. Даже после его ухода
«Сталкер» не сдавал своих позиций. Правда, Сергей был вы-
нужден взять решение организационных вопросов на себя.
А вот с Андреем творилось что-то неладное. Крайне редко
он стал баловать поклонников новыми хитами. Ребята по-
нимали, что основная причина его творческой пассивности
крылась в уходе Стаса, но на самом деле была еще одна при-
чина, о которой не подозревал никто. Наступил момент, и
Андрей признался:
– Мужики! Я ухожу.
Пашка и Костя удивленно переглянулись. Сергей подо-
шел вплотную к Андрею:
– Перестань болтать глупости. Такими вещами не
шутят.
– А я и не шучу. Некогда мне по струнам молотить. Да
и не всю же жизнь лабать, о будущем думать пора. Честно
говоря, надоело все. После каждой репетиции с матерью
скандал.
– Ах, вот оно что! – усмехнулся Сергей. – Так ты мама-
ши испугался?
Андрей завращал связкой ключей на указательном
пальце – он часто манипулировал ими, словно четками, ког-
да начинал нервничать.
– Не ерничай, Сергей! Я же серьезно. Она уже месяц на
валидоле. Если с ней что случится, я себе не прощу.
Андрей щелкнул зажигалкой и сделал первую затяжку.
Сергей понял, что наступил запредельный момент: «Как же
теперь сложится моя карьера? Без Андрея я – ничто! На ста-
ром репертуаре далеко не уедешь, а писать новые песни, тем
более их петь, некому. Обидно. Группа на взлете, а тут такой
косяк. Ну и козел же он. Знает, что группа без него зал по-
садит. Конечно, теперь все скажут: Андрюха ушел, и группе
конец. И главное, как же я? Вся мечта жизни, словно поезд
под откос...»

Гл а в а  ш е с т а я

Черные очки

– Слушай, Андрюх, – взял себя в руки Сережа. – Мы
для тебя что – пустое место? Пашка из-за группы институт
бросил!
– Это его дело, – холодно ответил Зуев.
– Да погоди ты! – продолжал упорствовать Сергей. –
Прикинь. У Кости квартира в Краснодаре, а он четыре года
снимает комнату на соседей, и все из-за того, чтобы быть
вместе…
Сергей явно давил на сердобольность.
– Терять такой шанс! Мы что – идиоты?
Все обернулись на Андрея.
– Вы не понимаете. У меня серьезная проблема. Скоро
в аспирантуру поступать. Мать чуть что – в слезы. О музыке
слышать не хочет.
– Знаешь что, – резко оборвал его Сергей, – ты прямо
скажи, неужели из-за мамки нас кинешь?
– Да пошел ты... – не выдержал напора Андрей. – Поперек
предков все равно не пойду. И вообще, разговор окончен.
Возникла звенящая тишина. Андрей открыл банку с
пивом.
– Мужики! Давайте без обид. По-любому я уже все ре-
шил. Завтра собираю отвальную.
Пашка курил одну сигарету за другой. Пепел сыпался
на пластик рабочего барабана. Костя сидел напротив и, как
мог, пытался делать безразличный вид, правда, ему это сов-
сем не удавалось.
– Я придумал, – будто проснулся Сережа. – Обалдеть!
Давайте устоим маскарад! Ты теперь не Андрей, ты теперь
Гарик! – Сергей аж хлопнул в ладоши.
– Какой Гарик? – не понимая, удивился Андрей.
– Объясняю! Ты просто не в курсе. Завтра у нас будут
журналисты.
– Какие журналисты, зачем?
– Интервью будут брать у нас, понял?
– Ну, понял. А что дальше?
– Ты им объявишь о своем уходе из группы, ну а по-
том... – Сергей входил в раж. – Ты продолжаешь выступать
с нами под именем Гарик и при этом меняешь свой облик:
парик, борода, черные очки изменят тебя до неузнаваемос-
ти. Твои предки будут знать только то, что ты ушел от нас и
завязал с музыкой, а на самом деле ты будешь играть с нами
под именем Гарик.
Сергей застыл в ожидании реакции Андрея.
– А от чьего имени будет появляться мои песни?
Сергей был готов к этому вопросу.
– В качестве временного решения предлагаю себя!
Андрей опешил.
– Не понял? Ты что, шутишь?
– Ну, ты меня сегодня совсем вывел, – занервничал
Чепраков. – Не грузись. Это же временно. Просто надо от-
влечь внимание толпы от твоего прошлого образа. Кстати,
голос тебе тоже придется немного изменить. Помнишь, ты
пробовал добавить немного сипа. Между прочим, клево по-
лучалось.
– На голос мне наплевать, – нервно сплюнул Андрей,
– Главное другое…
– Главное то, – перебил Сергей, – что ты останешься в
группе и при этом удовлетворишь желание предков. Ну как?
Андрей недоумевал.
– А если толпа раскусит? Ты подумал об этом?
Сергей уверенно продолжал.
– Ты артист или кто? Войди в образ! Получи кайф от
игры! Заправься адреналином!
Одновременно в его голове вертелась и другая мысль:
«Вся слава достанется ему, ведь уход лидера из группы
не повлияет на ее популярность. Значит, подумает толпа,
лидером был не Андрей. Значит, подумает толпа, лидером
был я – Сергей Чепраков! Этот лопух точно согласится. Ему
главное что? Творчество!!! А слава… слава – это мое! Я вы-
жму из него все соки, а потом пошлю… куда подальше».
– Ну что, Андрей? – Чепраков вновь обрушился на Зу-
ева. – Клеевая идея?
Андрей понимал, что пора принимать решение.
– Подумать надо.
– Да что тут думать?  – продолжал прессовать Сергей.
– Завтра журналюги будут у нас. Итак, что мы им скажем?
Да или нет?
Сергей обратил на него всю глубину своего взгляда.
– Ладно! – сдался он наконец. – Давай попробуем.
– Вот это другое дело! – с нескрываемой радостью вы-
дохнул Сергей. – Вот, возьми! – и он протянул ему черные, в
импортной оправе очки. – В путь, Гарик…
Андрей молча взял очки и вышел из курилки.

Гл а в а  с е д ь м а я

 Оксана

Утро следующего дня началось по обыкновению ак-
тивно. На базе находились все музыканты, кроме Андрея.
Интервью задерживалось. Пять журналистов из скандаль-
ных газет мирно попивали предложенный им кофе. Андрей
пришел на час позже намеченного времени. Предваритель-
но в кулуарах Чепраков уже говорил о том, что ожидается
важное заявление от Зуева, поэтому вопросов у «акул пера»
до прихода лидера практически не было. Андрей пришел
в подавленном состоянии. Музыканты сидели за столом и
молча курили. Табачный дым, словно легкий туман, оку-
тывал комнату. Разговор был коротким. Ссылаясь на твор-
ческий кризис, Андрей объявил о своем уходе и, не отвечая
на вопросы журналистов, молча покинул так называемую
пресс-конференцию.
Все точки над «i» поставил Сергей. Он сообщил о
том, что в группу принимается новый солист по имени
Гарик, кстати, поющий в манере Андрея. В заключение он
сообщил прессе о том, что музыку и тексты теперь будет
писать сам.
На следующий день все молодежные газеты города об-
суждали эту тему. Родители Андрея, узнав о новости из тех
же газет, были просто счастливы.
Мать Андрея, Нина Ивановна Зуева, была женщиной
строгих правил. Работая заведующей одним из отделов Ми-
нистерства народного образования области, она уже чет-
верть века держала под каблуком своего мужа Владимира
Васильевича, который в силу врожденной слабохарактер-
ности так и не сделал карьеру чиновника. Втайне он был не
согласен с тем, что супруга запретила заниматься сыну му-
зыкой, но нежелание конфликтовать с женой, как всегда, по-
бедило собственное мнение. Вот и сейчас, когда тот бросил
популярную группу и готовился поступать в аспирантуру,
он внутренне переживал за сына. Нина Ивановна, напро-
тив, пребывала в отличном состоянии и все чаще подумы-
вала еще об одной выгодной партии для Андрея: дело в том,
что у их давних знакомых Знаменских была неопределена
взрослая дочь Оксана.
Родители Оксаны, Виктор Михайлович и Татьяна
Александровна, занимали в обществе достаточно высокое
положение. И вроде все удалось в их жизни, но было одно
«но» – это их единственная дочь, воспитанная на принципах
вседозволенности и всепрощенчества. У нее было все: мод-
ная одежда, пятьсот баксов на карманные расходы, а также
отдельная трехкомнатная квартира. Рано познакомившись
со спиртным и куревом, она была своей среди отпетых ху-
лиганов двора. Нелюбительница лазить в карман за при-
личным словом, она своим площадным лексиконом могла
любого вогнать в состояние шока. При этом Оксана была
совершенно равнодушна к музыке. Когда молодежь города
повально увлеклась «Сталкером», она даже не подозревала,
что Андрей Зуев, с которым иногда их сталкивало детство, –
лидер популярной группы. Последний раз они встречались
года три назад. Потом их пути разошлись: Андрей поступил
в университет в Самаре, а Оксана – в институт торговли в
Москве. С первых дней обучения у родителей новоиспе-
ченной студентки возникли серьезные проблемы. Оксана
пустилась во все тяжкие. Постоянные пропуски занятий и
многочисленные «хвосты» подталкивали деканат вуза от-
числить нерадивую студентку, и когда положение станови-
лось критическим, деньги родителей исправляли положе-
ние: экзамены и зачеты попросту покупались. Возможно,
она бы и закончила столичный вуз, но вскоре произошло
ЧП: Оксану забрали в отделение милиции за употребление
наркотиков. Когда об этом сообщили Татьяне Александров-
не, та сразу приняла решение оформить дочери перевод в
родственный самарский вуз. Оксана продолжила обучение
в родном городе, но даже под контролем родителей она вела
себя, мягко сказать, непристойно. Требовалось какое-то ре-
шение, и оно неожиданно пришло.
Это случилось весной. Знаменские пригласили Зуе-
вых к себе на дачу на традиционный майский шашлык. И
те, и другие мечтали видеть своих детей мужем и женой. Да,
собственно, это и не скрывалось. Вот и в этот майский день
наболевшая тема не обошла их разговор. Дело закончилось
тем, что матери договорились серьезно поговорить со свои-
ми детьми. Отцы, как всегда, не возражали.

Гл а в а  в о с ь м а я
 
Родители

Не откладывая в долгий ящик, мама Оксаны уже на
следующий день намекнула дочери о выгодной партии. Ре-
акция дочери была из ряда вон выходящей.
– Ты хоть сама поняла, что сказала? Мы что, в средние
века живем? – почти кричала она. – Ну ты даешь! Не ожи-
дала от тебя! – Оксана рванула к двери. Мать преградила ей
дорогу.
– Дуреха, ты не понимаешь. Он славный парень. Закан-
чивает университет, в аспирантуру собирается поступать.
Его дядя работает завотделом в мэрии. О будущем подумай.
Ты хоть понимаешь, что связи – это все?
– Опять вы про связи!
– Да без них сейчас никуда! Слышишь? Ни-ку-да... – Та-
тьяна Александровна незаметно для себя перешла на шепот.
– Ты что, думаешь всю жизнь на нашем горбу просидеть? Или
за простака решила выйти, чтобы потом всю жизнь в латаных
колготках ходить и по дешевым «шопам» отовариваться? А ты
что молчишь? – Татьяна прострелила взглядом мужа.
– Так ты и слова не даешь вставить, – наконец подклю-
чился к разговору глава семейства. От своей строптивой по-
ловины он всегда отличался более покладистым характером.
– Оксана, – спокойно и рассудительно продолжил Вик-
тор Михайлович. – Ну, подумай сама! Он отличный парень,
серьезный, умный, красивый. Ну что тебе еще надо? И глав-
ное, время против тебя. Сегодня тебе двадцать один, все
вокруг тебя табуном, а завтра: оглянуться не успеешь – нет
никого!
Оксана слушала и понимала: доля истины в том, что
ей говорят, конечно же была. Годов все больше, шансов
все меньше. Да и Андрей вроде ничего. И еще… Она заду-
малась: «Из этого можно извлечь определенную выгоду.
Раз меня продают, то надо цену назвать. А почему бы и
нет? Баксов эдак... тысяч пятьдесят».
Оксана резко прервала нравоучительный спич отца.
– Все! Хватит уже! У меня от вашего назидалова уже
уши завяли. Я подумаю, за вознаграждение, конечно…
– Какое вознаграждение? – удивилась мать.
– Тысяч пятьдесят долларов в качестве приданого. По-
думай сама, надо же с чего-то семейную жизнь начинать?
– Дочь? – в образовавшейся тишине прошептал отец.
– Это же шантаж...
Оксану будто обожгли кипятком.
– Между прочим, я родительского благословения не
прошу. Не вы ли предлагаете мне брак по расчету?
– Ты что? – руки Татьяны Александровны не находили
себе места. – Какой расчет?
Истерзанная поведением дочери, она потянулась к ап-
течке с лекарствами. Оксана не сдавалась.
– Успокойтесь, мама. Если вы не согласны, то и разго-
вор окончен.
– Вот так, мать, – запричитал Виктор Михайлович,
– правильно в народе говорят: «Что посеешь, то и пож-
нешь»…
– Ничего! – Татьяна взяла себя в руки. – Дадим ей де-
ньги. Все дадим. Вот увидишь, выйдет за Андрея, сама нам
спасибо скажет. Так что давай, раскошеливайся.
Виктор Михайлович, нервно передернув галстук, вы-
шел из комнаты.
Родители Андрея не были столь категоричны. Нина
Ивановна действовала осторожно: слишком хорошо она
знала своего сына. Лишь периодически заводила она разго-
вор на тему женитьбы и всегда заканчивала его на кандида-
туре Оксаны:
– Ты не представляешь, какая она стала красивая. Не-
много грубовата, конечно, но это пройдет. По молодости у
всех гонор. А к тебе она относится с симпатией. Кстати, мы
пригласили их всей семьей в гости в пятницу. Так что пос-
тарайся быть дома.
– Ладно, – равнодушно ответил Андрей. – Только после
восьми вечера. Завтра тяжелый день. Сама понимаешь, не
все от меня зависит.

Гл а в а  д е в я т а я

Свадьба

Наступила пятница. Знаменские пришли в хорошем
настроении. Стол был просто шикарен. То и дело раздавался
истерический хохот. Отец Оксаны был просто клад по части
анекдотов. Оксана и Андрей сидели рядом. Отец Андрея не-
вольно затронул щекотливую тему.
– Виктор Михайлович! Татьяна Александровна! Давай-
те выпьем за совместное будущее наших детей!
– Что? – не сдержалась Оксана. – Вот так сразу, без пре-
людии?
– О чем ты, дочь? Мы же…
– Мама, – оборвала Оксана. – Вы бы хоть Андрея спро-
сили. Он-то какого мнения о нашем будущем?
Андрей, сильно смутившись, перевел взгляд на Оксану.
– Может, выйдем? Поговорим…
– Давно уже пора, – весело подбодрил сына Владимир
Васильевич.
– Пусть молодые разберутся, а за нами дело не станет.
– Пошли, – резко встав, обратился Андрей к Оксане.
Она кивнула ему в знак согласия.
Они вышли из квартиры на лестничную площадку.
Андрей достал сигареты.
– Не угостишь? – равнодушно спросила она. Андрей
перевел на нее удивленный взгляд.
– Ты куришь?
– Не… балуюсь. И не только табаком. И вообще, имей
в виду, я не сахар!
Андрей мгновенно парировал:
– Ты так говоришь, словно я тебе предложение сделал.
Оксана взяла его за руку:
– Да не заводись ты. Я ж пошутила!
Андрей протянул ей пачку.
– Слушай, а что это предки так странно себя ведут?
Оксана приблизилась к нему вплотную.
– Они спят и видят нас мужем и женой.
Несколько секунд они пронизывали друг друга взгля-
дом, стараясь проникнуть в тайные закоулки души.
– Я хотела спросить тебя, а как ты сам к этому отно-
сишься?
В этот момент ей показалось, что она была искренней.
Первый раз она всерьез подумала о любви. О любви, кото-
рую ни разу не чувствовала и даже не представляла. А вдруг
Андрей и есть тот самый парень. Тот самый, которого она
ждала…
Но тут же другая мысль заполонила все: «Побыстрей
получить свои пятьдесят тысяч, а там… там видно будет.
Главное, детей не нарожать по глупости. Ну, не сложится
жизнь с этим, найду другого. За заменой дело не станет».
Вот так все смешалось в ее голове.
Неожиданно для себя Андрей обнял ее за плечи. Она ко-
кетливо засмеялась и тут же освободилась из его объятий.
– Рановато, дружок, вроде я повода не давала.
Она замолчала. Ему показалось, что он уловил в тоне ее
голоса нотку неприкрытого равнодушия.
– Скажи, чего ты хочешь?
– Замуж хочу! На время, за тебя. Ты не против?
Оксана испытующе смотрела ему прямо в глаза. От
неожиданного предложения Андрей покрылся испариной:
капельки пота выступили на лбу.
– У тебя что, жар? – заметив неожиданную реакцию,
удивилась Оксана.
– Что значит «на время»? Это же похоже на сделку.
Андрей нервно втягивал дым. Он понимал, что под
венец их тянут родители. Но с какой целью? Он путался в
догадках: «Ну понятно: меня из-за карьеры и заодно от
музыки отвлечь, а ее? Ведь я не сын профессора и не под-
польный миллионер. Ну, есть у родителей высокопостав-
ленные друзья, что из этого? А может… – Андрей про-
должил цепь рассуждений, – а может, ее родители решили
дочь на поводок посадить. А в роли поводыря, похоже,
определили меня...»
Тем временем Оксана привычно справлялась с сигаре-
той. Жадно втягивая дым, она практически мгновенно при-
кончила ее.
«Боже мой! Как она изменилась и, похоже, не в лучшую
сторону. Зачем я ей? Не пойму».
Андрей перевел взгляд на дверь лифта.
– Ты знаешь, у меня такое чувство, что мне рановато
постигать семейную жизнь. Скоро я буду весь в научной ра-
боте. Работа над диссертацией, дом только для ночлега. Ка-
кой из меня муж и тем более отец?
Оксана расцвела в улыбке:
– Здорово! Это же то что надо! Мы просто не будем
друг другу мешать жить.
Оксана бросила окурок на пол и даже не удосужилась
затушить его.
В Андрее заговорило прошлое. Когда-то он обожал
эту девчонку с косичками из далекого детства. Он пред-
лагал ей дружбу, а она не приняла ее. Она относилась
к нему лишь как к сыну друзей своих родителей, и не
более.
– Оксана! – с дрожью в голосе обратился Андрей. – А
тебе не будет противно спать со мной в одной постели?
Оксана медленно отвела глаза:
– А с чего ты взял, что мы будем спать вместе? И вооб-
ще, друг мой, я еще не приняла никакого решения. Я просто
подумала, вдруг у нас все получится.
Андрей окончательно растерялся. Странный трепет
пробежал по его телу. Сердце сжалось, словно от предчувс-
твия беды.
– Я совсем запутался в тебе. Ты действительно хочешь,
чтобы я сказал «да»?
Она утвердительно кивнула головой и тут же перевела
разговор в другое русло:
– Мне мама сказала, что ты гитареро. Правда?
– Кто? – переспросил он, плохо разбираясь в тонкостях
молодежного жаргона.
– Ну, она сказала, что ты типа на гитаре умеешь играть.
– Да, играю еле-еле, для себя. Не серьезно все это…
Оксана вынула из косметички пилку и не спеша приня-
лась полировать ногти.
– Скажи, а ты слушал «Сталкер»?
– Кого?
– Группу «Сталкер», знаешь такую?
– Нет, а что?
– Мне тоже самой не приходилось слушать, и вообще
мне музон до фени. Просто подруги достали, весь мозг
вынесли. Говорят, там новый солист объявился. Завтра они
зажигают в «Волне». Может, завалим вместе, приколемся?
Представляешь, как подруги удивятся, когда мы
нарисуемся на таком тусняке?
– О нет, я не любитель.
Андрей, что-то хотел сказать в продолжение, но «крот-
кая» Оксана остановила его:
– Как хочешь, а я схожу. Ни разу в «живаго» их не слы-
шала. Надо же когда-то к искусству приобщаться.
Андрей одобрительно покачал головой.
– Ну что, может пойдем к столу? Нас, наверное, уже по-
теряли.
Оксана внимательно наблюдала за Андреем в течение
всего разговора. За внешне резкими, порой колючими сло-
вами она чувствовала его душевную незащищенность. Уже
перед тем, как зайти в квартиру, она вдруг остановилась и
сказала прерывистым голосом:
– Что скажем родителям?
Андрей опешил. Сам того не ожидая, он сказал то, что
еще несколько минут назад считал абсурдным.
– А то и скажем, что пойдем в загс. Это же временно. А
там… там видно будет.
Оксана исподлобья взглянула на Андрея. Словно ла-
зерные лучи, освещенные вспышкой неожиданной встречи,
скрестились их взгляды. Он и она, словно два корабля в океа-
не жизни, прогудели друг другу при встрече и пошли парал-
лельными курсами, каждый к своему берегу. Вернувшись к
столу, они объявили о своем решении родителям.

Гл а в а  д е с я т а я

Тень Андрея

Через неделю они подали заявление в загс. О своем ре-
шении жениться Андрей сообщил Сергею. Тот ухмыльнулся:
– Хватит пургу гнать. С утра такие шутки не проходят.
– Можешь не верить, но через три недели свадьба.
– Ты что, серьезно?
Андрей утвердительно кивнул головой. Сергей мгно-
венно переменился. Ухмылка сошла с его лица.
– Слушай, старик, – продолжил Сергей. – Неужели те-
лок мало вокруг? Зачем сразу в хомут?
Андрей остановил его.
– Да не заводись ты! Радоваться надо, а не трагедию
строить. Ты же не знаешь, мы с ней договорились о полной
свободе. Я не мешаю ей, она мне.
– Э, старик, да таких баб не бывает. До замужества они
все хороши, а потом…
Андрей перебил его.
– Это не тот случай, поверь. Будем играть, как играли.
– Да… – многозначительно протянул Сергей. – Как все
запущено-то… Ну ладно, раз ты уже все решил, ветер тебе
в спину. Как говорится: полный вперед к пеленкам и рас-
пашонкам! Но имей в виду, мы на свадьбу не придем. Сам
понимаешь, она же не дура. Сразу все поймет. Бабы – народ
болтливый, поползут слухи… Так что, извини, но с твоей
женой нам знакомиться никак нельзя.
– Хорошо, старик. Без вопросов. И вообще ты мог об
этом и не говорить, вроде как я еще в своем уме, – с некото-
рой обидой закончил Андрей и молча ушел.
Свадьба прошла шумно. Гости активно кричали «Горь-
ко!», безудержно пили, распевая застольные песни, и заодно
устанавливали связи с нужными людьми. Однако странные
знаки преследовали всю свадьбу. По пути в загс головную
машину кортежа, в которой сидели молодожены, слегка за-
цепила «Газель». В связи с оформлением ДТП Оксане и Ан-
дрею пришлось пересесть в другую машину. Перед тем как
надеть обручальное кольцо на палец супруга, Оксана выро-
нила его из рук на глазах у всех приглашенных. В ресторане
почти на час был отключен свет. И напоследок, что просто
изумило всех, невеста прожгла свою фату свадебной свечой
в момент, когда они зажигали традиционный семейный
очаг. И даже курица, переданная им по традиции на брач-
ную ночь, оказалась далеко не свежей. Да и сама брачная
ночь, мягко говоря, не стала ночью страстной любви.
Увы, после свадьбы, как ожидали родители, молодо-
жены не стали ближе друг к другу. Оксана сразу очертила
для новоиспеченного мужа границы его проникновения в
ее личную жизнь.
– Ты не лезь ко мне в душу, а я к тебе, – часто повторяла
она ему эти слова.
Как ни странно, Андрей был не против данного раскла-
да. Ему это было даже выгодно. Вечерами он пропадал на
репетициях, днем учился в аспирантуре и приходил домой
практически только для сна.
А тем временем дела в «Сталкере» снова пошли успеш-
но. К Андрею вернулось вдохновение. Новые песни, новые
поклонники и поклонницы, новые концертные площадки,
приглашения выступать на главных форумах – все это тя-
нулось за группой длинным шлейфом, подогревая ее попу-
лярность.
Однажды на очередном концерте Андрей увидел в
зале Оксану. Странное чувство овладело им. С одной сто-
роны, ему было приятно видеть, как бурно она реагирова-
ла на каждую исполненную им песню, с другой стороны
– стыдно. Стыдно за то, что черные очки, парик и наклад-
ная борода оказались каким-то издевательством  над чувствами
его жены. Каждый ее крик возвращался к нему эхом лжи.
Она со страстью впивалась в него взглядом, ловила
каждое его движение, при этом не подозревая,
что видит перед собой тень собственного мужа.

Гл а в а  о д и н н а д ц а т а я

Сомнения

Однажды, вернувшись домой после очередного кон-
церта, Андрей застал жену изрядно подвыпившей. Она оди-
ноко сидела на кухне. На столе стояли полупустая бутылка
«Мартини», пачка ананасового сока и хрустальный бокал. В
пепельнице теснились искуренные до самого фильтра окур-
ки, а под потолком висел сизый, плотный дым.
– По какому поводу киксуешь, Оксан? Что за причина?
– подгоняя дым руками в сторону полураскрытой форточ-
ки, прохрипел Андрей…
– А тебе-то что? Захотелось выпить, вот и пью, – Ок-
сана даже не удосужилась ответить ему взглядом. Андрей
включил вытяжку над плитой и не спеша стал расстегивать
пуговицы на куртке.
– Ты, конечно, можешь не говорить, если тебе от этого
легче…
Оксана встала со стула и подошла к окну. Вспышка гне-
ва промелькнула в ее глазах.
– Вот вышла я за тебя, дура, и что? Что у меня за жизнь?
Сначала думала, притремся, ведь даже кошка с собакой объ-
единяются против одного повара. Наивная! Как я могла
подписаться на такую преснятину?!
На какое-то мгновение Оксана застыла в нелепой ух-
мылке. Она говорила будто сама с собой.
– На что я надеялась? На то, что любовь придет, как ап-
петит во время еды? Я, конечно, не секс-бомба, но ведь и ты
далеко не мачо? – Оксана перешла на шепот. – Все зря,
бесполезняк, полная задница. Послушалась предков, дура,
вышла по приколу, теперь сижу в «Попадалово».
Оксана еле ворочала языком. Андрей достал сига-
рету.
– Я не понимаю тебя. Ты же сама просила не лезть в
твою личную жизнь?
Оксана бросила на него прищуренный взгляд.
– Ты думаешь, я не надеялась на перемены? Ты дума-
ешь, я не верила в то, что ты изменишься, станешь другим,
нежным, внимательным, влюбишься в меня наконец.
Нервные нотки ее голоса были готовы в любой момент
перейти на высокую ступень. Андрей опешил.
– Ты же сама говорила мне, что не любишь меня. Что
наш брак по расчету, разве это не так?
Оксана жадными глотками допила последние капли
«Мартини».
– Да... полный капец..., – протянула она. – По-любому
ты не тот мужчина, в которого можно влюбиться. Ты
чужой. С тобой не поколбасишься. И вообще, с тобой не
жизнь, а так… существование. Да и вообще. Кто ты такой?
Чего ты достиг в свои двадцать с хвостом? Ничего! А вот я
вчера была на концерте Гарика…
– На чьем концерте? – прервал ее Андрей.
– Ограниченный ты мой! Весь город знает, кто такой
Гарик!
– Ну так кто ж он такой? – не скрывая ехидства, спросил
он, подавшись вперед.
– Спецом для бандерлогов повторяю. Гарик – это со-
лист группы «Сталкер». От него всем по кайфу. Между
прочим, он классно поет, а его бас-гитарист Сергей Чеп-
раков, такие песни пишет. – Оксана задумалась. – Но драй-
ва… все равно драйва больше от Гарика. Ему зал порвать
– как два пальца об асфальт. А вот ты даже не способен
восхищаться теми, кто гениальнее тебя. У таких, как ты, не
бывает кумиров.
– А у тебя, я вижу, они есть? – в голосе Андрея прозву-
чала обида. Оксана вспылила.
– Да, у меня есть кумир, и зовут его Гарик! Доволен?
Взгляд Андрея выражал полное недоумение.
– А кто тогда я?
Оксана бросила ему прямо в лицо:
– Ты раб! Раб сухой, никому не нужной науки. Зубрила!
Твой дом – изба-читальня. Твоя жена – букварь. Твой воз-
дух – лекции, семинары. Кому ты нужен? – она перевела дух
и задумчиво произнесла: – Другое дело Гарик…
– И что же Гарик? – внешне спокойно переспросил Ан-
дрей.
– Он настоящий пацан. То, чего он достиг, тебе не до-
стичь никогда! Слышишь, никогда!
Оксана буквально взорвалась на последней фразе.
– Не кричи! – резко оборвал он ее. – Я что? Против твое-
го кумира? Мне вообще он по барабану. Каждому свое: кому
песни писать, а кому гранит науки грызть.
Андрей замолчал. Оксана, явно уставшая от неожидан-
ной перепалки, перешла на спокойный тон.
– Ладно, грызун, грызи свой гранит. Запарил ты меня.
Все! Спокойной ночи.
Оксана ушла в спальню. Закутавшись со всех сторон в
байковое одеяло, она демонстративно дала знать, что мужу
рядом с ней места нет.
Андрею стало не по себе. Чувство обиды надвинулось
на него всей своей мощью и глубиной. В памяти ожили ред-
кие ночи близости с женой. Холод плотской любви не согре-
вал их. Все больше и больше удалялись они друг от друга.
Мысли не давали ему покоя.
«…Странно, но я ревную ее. Она уже готова мне изме-
нить с ним, с этим ненавистным Гариком».
Андрей жадно втягивал дым:
«Что это? Виртуальная любовь или виртуальная изме-
на? А если бы Гарик был бы на самом деле? Значит, ее сердце
уже с ним. В мечтах и мыслях она уже с ним, а со мной…
со мной просто разделяет ложе, – он поглядел на спящую
супругу. – Да, в общем-то, и не разделяет уже. На хрена я ей
сдался. Взяла бы да бросила меня. Черт с ней, с квартирой, с
расчетом, связями».
Андрей, словно маятник часов, наматывал километраж
по кухне.
«А что, собственно, я так переживаю? Подумаешь, Га-
рик. Мне-то что! Ну и пусть торчит от него… – он вновь
запутался в рассуждениях – в смысле от меня...».
– Так, старик, приехали, – сказал он вдруг вслух.
– Так ведь и свихнуться можно. Все, пора в «лю-лю».
Как говорится, утро вечера не глупее.
Андрей сделал последнюю затяжку и с силой вдавил
окурок в пепельницу: «И все же обидно смотреть на то, как
она балдеет от меня на концертах и ненавидит дома».

Гл а в а  д в е н а д ц а т а я

Эдуард
 
Когда Оксана увидела движущегося по тротуару Эду-
арда, она отметила для себя, что было в его виде нечто напо-
минающее облик частного детектива. Эдуард шел вкрадчи-
во. Ворот пальто был слегка приподнят, кепка сдвинута на
брови, и он вовсе не походил на корреспондента известной
скандальной газеты «Волжский Скаут». Они познакомились
на одном из концертов группы задолго до этой встречи.
Незаурядная внешность, хорошо поставленная речь – она
сразу обратила на него внимание. Собственно, весь город
знал Эдуарда Стаханова. Его шокирующие выступления в
телевизионной программе «Пернатые акулы» подкупали
телевизионную аудиторию. Он набрасывался на свои жер-
твы всей мощью своего интеллекта, и если собеседник был
слабоват, то ему приходилось туго: пощады от Эдуарда не
было. Рейтинг программ с его участием был чрезвычайно
высок. Он был вхож в любые закрытые для взгляда обыва-
теля места. Большую часть своих репортажей он посвящал
шоу-бизнесу. Эдик хорошо знал многих популярных артис-
тов и был лично знаком с барабанщиком «Сталкера», может,
именно поэтому он и привлек к себе внимание Оксаны, ко-
торая сама назначила ему встречу. Коротко поприветство-
вав друг друга, они зашли в кафе.
 Эдик заказал коктейль и не спеша курил.
– Что-то стряслось? К чему такая конфиденциальность?
– спокойно начал Эдик.
– Скажи, Эдуард, я могу на тебя рассчитывать?
– Смотря за какой гонорар, – слегка подернул он угол-
ками губ.
– За этим дело не станет, – Оксана взглядом указала на
свою сумочку.
– Итак… – Эдуард подался вперед, давая понять, что он
весь внимание.
– Понимаешь, тут такая фишка… В общем, меня инте-
ресует Гарик.
– Гарик?
– Да, именно он. Хочу пересечься с ним в тихом месте.
Устроишь?
Эдуард задумался.
– Гм… Смотря за какие деньги?
– Я же сказала, за ценой не постою, – Оксана начинала
нервничать. За соседним столом два молодых человека не
спеша потягивали коктейль. Эдуард еще ближе наклонился
к Оксане:
– Вообще-то я прагматик. Короче, штука «зелени»! И
имей в виду: ничто так не сближает людей, как вовремя сде-
ланная предоплата.
– Ничто так не сближает людей, как одновременно ска-
занная глупость, – сразу парировала Оксана.
– Круто! А ты, я вижу, не промах! Есть порох в поро-
ховницах, – попытался отшутиться Эдуард.
– И ягоды в ягодицах, – тут же перефразировала она.
– Итак! – Эдик откинулся на спинку стула. – Что пона-
добилось Оксане Знаменской?
– Во-первых, выясни все, что можешь, о его личной
жизни. – А во-вторых, организуй мне с ним встречу.
– Перепихон что ли, без заморочек?
Оксана громко выдохнула.
– Ты же не хам, Эдуард. Этому есть другое название.
– Какое? Просвети?
– «Фрилав», тебе знакомо это слово. Уложи его себе в
коробку для мозгов и больше не обижай интеллигентных
девушек.
– Да не заводись ты. Я просто прикололся. Давай ближе
к делу. Значит, так.
Эдуард перешел на деловой тон.
– На первый вопрос получишь ответ через неделю, ну
а на второй… на второй в зависимости от обстоятельств.
Что еще?
– Вот возьми, – она протянула ему десять стодолларо-
вых купюр. – Это предоплата, сто процентов. Встретимся
через неделю на этом же месте, и без шуток. Пока!
Не дождавшись реакции Эдуарда, Оксана встала и быс-
тро вышла из кафе.
– Ни фига себе герла! – вслух прошептал Эдик. – Надо
же так втюриться, что аж крышу снесло. Штуку баксов за
свидание! Обалдеть!
После встречи прошла неделя. Эдуард баловался чаш-
кой утреннего кофе и, сидя на кухне своей квартиры, писал
отчет для Оксаны.
Наблюдение за объектом в течение семи дней увенчалось следу-
ющими результатами.
Гарик постоянно окружен охраной. После выступлений
скрывается в неизвестном направлении. Место жительства
в Самаре не известно. С музыкантами группы встречается
только на репетициях, дружеских отношений ни с кем не
поддерживает. Ходят слухи, что родом он из Еревана. В спра-
вочных службах Еревана числятся несколько тысяч Гариков, и
проверить их в такие сжатые сроки просто нереально...
На самом деле Эдуард нагло врал. Точнее, его отчет был
неполным. В нем не было главного. Практически взрывная
для Оксаны информация в нем не значилась, и сейчас Эду-
ард занимался тем, что разыгрывал комбинацию, которая
дала бы ему возможность, потеряв часть вознаграждения,
получить гораздо больше.
Покончив с отчетом, он вышел из дому и направился к
своему автомобилю.
В 9 часов 20 минут он был у двери Сергея Чепракова.
Нажав на кнопку дверного звонка, он стоял в ожидании
важных событий. Щелкнул замок. Чепраков стоял перед
ним в халате. Он был буквально ошарашен появлением из-
вестного журналиста в такую рань, да еще в его собствен-
ных апартаментах. Сергей, состроив удивленную мину,
спросил:
– Чем обязан «акулам» в столь ранний час?

Гл а в а  т р и н а д ц а т а я

Шантаж

– Надо поговорить. Не против? – с нотками таинственности
в голосе произнес Эдик.
Серж не любил, когда его тревожили на дому. Он было
уже открыл рот, чтобы сказать дежурную в таких случаях
фразу, но Сергей опередил его.
– Я кое-что знаю о Гарике и за вознаграждение готов
промолчать, если, конечно, вас это интересует.
– Что? – Сергей чуть ли не в состоянии аффекта схва-
тил его за грудки. – Что за хрень ты мелешь, урод?
– Зачем же так грубо! – Эдуард освободил руки музы-
канта от отворотов куртки. – Я же интеллигентный человек.
У меня мама архитектор, папа скульптор, а ты причиняешь
мне душевный дискомфорт. Поднимаешь руку на известно-
го журналиста…
Сергей сжал пальцы в кулаки.
– Не журналиста, а журналюгу-ищейку. Что тебе извес-
тно? Колись и хиляй отсюда, пока по морде не получил!
– Ну и жаргон у вас, у звезд... Жаль, что без переводчи-
ка пришел.
– Говори, зачем пришел, – грубо обрезал Серж.
– Мне задание дали, за бабки, конечно, собрать досье на
солиста вашего, Гарика. Так вот, кое-что у меня есть…
Сергей пронзил его холодным взглядом.
– Ну и что же ты надыбал?
– А то и надыбал, что Гарик ваш вовсе и не тот, за кого
себя выдает.
– А кто же он, по-твоему?
Эдуард, немного согнувшись, снизу поглядел на него
прищуренным взглядом:
– Давно меня сомнения мучили, – продолжал шептать
он остолбеневшему Сержу.
– Уж больно он был похож на первого вашего со-
листа.
– С чего ты взял? – очнувшись от первого потрясения,
проблеял Сергей.
– С того и взял, что память у меня зрительная с детства
гениальная. Вот смотри!
Эдуард протянул ему две фотографии.
– Один снимок сделан на вчерашнем концерте, а дру-
гой два года назад.
– Ну и что? – притворно безразлично сказал Сергей,
при этом косясь в фотографию.
– А то, что один мой друг, художник и поэт, на второе
фото нанес интересную ретушь: бороду, парик, очки. В ре-
зультате получилось…
Эдуард протянул ему третью фотографию.
– Что получилось?
– Не что, а кто! Андрей получился. Это видно даже без
очков. Кстати, мысль о двойнике мне пришла тогда, когда
Гарик позавчера случайно на концерте очки уронил. Гляжу:
ну точно, вылитый Андрей.
– Что ты хочешь? – угрожающе прошипел Сергей.
– Если не хочешь, чтобы эта новость попала в газеты,
выложи две штуки баксов...
– Понятно, – посинел от злобы Сергей. – Давай вывали-
вай, кто заказчик?
– Считай, что это мое первое журналистское расследо-
вание. Итак, деньги за молчание либо…
Эдуард задержал дыхание:
– Хорошо, я дам тебе деньги. Только смотри, не пода-
вись халявой!
– Зачем же так грубо, я же еще не договорил, – Эдик на
всякий случай отошел на безопасное расстояние.
– Что еще? – змеей зашипел Серж.
– Одна фанатка хочет с ним банально переспать.
– Ты что, окабанел! С сутенером меня спутал, козел!
Серж угрожающе сверкнул фиксами.
– Притормози, Шумахер. Не в твоих интересах. Де-
вчонка и есть заказчик. Если хочешь, чтобы мы держали
язык за зубами, устрой свидание.
– Хорошо, я все устрою. Теперь все?
– Все! Но я не вижу своих кровных.
Эдик произнес эту фразу, плохо пародируя одесский жар-
гон. Серж удалился. Вернувшись, он протянул ему конверт.
– Можешь не пересчитывать, – коротко бросил он. – Ты
хоть знаешь, что это статья? Неужели такой журналист, как
Эдуард Стаханов, способен на такое дерьмо?
– Еще как способен! Жить-то достойно всем хочется.
Ну ладно, пора мне. Надеюсь, моя расписка в получении
вознаграждения тебе не потребуется, господин композитор
и поэт группы «Сталкер».
В эту фразу Эдуард вложил столько сарказма, что Сер-
гей в течение двух минут не мог прийти в себя. Его губы
подрагивали, и только когда внизу хлопнула подъездная
дверь, он взял себя в руки.
«Лох! Служитель свободной прессы! Он обо всем до-
гадался. Знает, что не я пишу песни. Сейчас начнет доить
меня, как стельную корову. Шантажист хренов!»
Прижав руки к груди и глубоко дыша, он нервно пере-
бирал пальцы.
 
Гл а в а  ч е т ы р н а д ц а т а я

 Отчет Эдуарда

На следующее утро Сергей позвонил Эдуарду в редакцию.
– Слушай внимательно. Скоро «Сталкер» едет с кон-
цертом в Пензу. Возвращаться домой будут поездом. Би-
леты для девчонки уже куплены. Ехать они будут в одном
вагоне в соседних купе. Ее купе выкуплено полностью. Ну, а
дальше дело за ней. Пусть проявит изобретательность сама.
Билеты получишь сегодня же. Через два часа тебе завезут их
в редакцию. Постарайся быть на месте. На этом все!
Серж бросил трубку. Через три часа, наспех накрутив
на шею свое полосатое кашне, Эдик поспешил на встречу с
Оксаной.
На этот раз в кафе было многолюдно. Оксана сидела
не одна. Увидев Эдуарда, она встала из-за стола и вышла на
улицу. Эдик нагнал ее в момент, когда она свернула в парк.
– Привет!
Оксана замедлила шаг.
– Привет. Чем порадуешь?
– Есть две новости: одна хорошая, другая плохая. С ка-
кой начнем?
– А с какой хочешь, – не глядя на него, ответила она,
продолжая двигаться к месту парковки своего автомобиля.
– Вот, возьми, – он протянул ей конверт.
– Что это?
– Это билеты на поезд от Самары до Пензы, туда и
обратно, на двадцатое число. Ваши места в одном вагоне в
соседних купе. Твое купе выкуплено подчистую. И еще, в
конверте найдешь отчет. Скажу откровенно, там мало ин-
тересного. Гарик – это тайна, покрытая мраком. Теперь все
зависит от тебя. Я сделал все что мог.
– Спасибо, Эдуард. Скажи, а сколько еще надо доплатить?
– Да ладно, сочтемся.


Гл а в а  п я т н а д ц а т а я

Встреча

Тормозные буксы освободили колеса, и поезд тронул-
ся. Оксана устраивала уют в своем купе. Ей казалось, что
всю свою жизнь она жила только ради этого вечера, ради
этой встречи с любимым, и этот миг настал. Приближалась
ночь. Уже который раз она вышла в тамбур.
«Сколько ждать еще? Когда же он выйдет из своего
купе?» – думала она при свете мелькающих придорожных
фонарей.
Ждать пришлось недолго. Гарик вышел из купе. Блики
тусклого света радужно отразились в его черных роговых
очках. Оксана стояла к нему спиной. Гарик прошел мимо.
«Наверное, в ресторан пошел», – подумала она. – А мо-
жет, подойти к нему там?»
Она взвешивала все «за» и «против»:  «Нет, не стоит. Вдруг
нам помешают? Его могут узнать, возникнут проблемы…»
В ее руках догорала очередная сигарета. Ее решитель-
ность угасала, словно свеча на ветру. Вдруг она вновь уви-
дела возвращающегося Гарика. Он был совсем близко, когда
Оксана резко повернулась в его сторону:
– Гарик, я вас умоляю, зайдите в мое купе. Нам нужно
поговорить.
Андрей был в шоке. Перед ним стояла его жена.
«Боже! Как здорово, что я не снял парик, бороду и очки!
Вот был бы цирк!» – подумал он. Ему потребовались не-
сколько секунд, чтобы взять себя в руки.
– Девушка! Зачем вам это?
Андрей как мог изменял свой голос. Оксана затарато-
рила, словно прилежная школьница, выучившая наизусть
заданный текст.
– Я все объясню. Только несколько минут. Нас никто не
увидит. Я скупила все места в купе. Я одна. Прошу вас!
Он прижал указательным пальцем оправу своих очков
к переносице, затем отстранился от стены тамбура и дви-
нулся вперед через узкий коридор вагона. Оксана шла за
ним, словно послушная собачонка. За несколько метров до
своего купе Гарик остановился и, не оборачиваясь, нарочито
холодно произнес:
– Хорошо, зайдем. Разве что на минутку.
В купе, как и в коридоре поезда, было сумрачно. На
столике стояло шампанское, коньяк «Нахимов», аккуратно
нарезанный ломтиками лимон, чернослив в шоколаде и че-
тыре бутерброда с красной икрой. Оксана стояла в нереши-
тельности, не зная, с чего начать разговор. Она находилась
во власти непонятного страха. Одно неосторожно сказанное
слово… и все может закончиться разом, не успев начаться.
Она в первый раз почувствовала себя незащищенной. Чувс-
тво стыда, не посещавшее ее многие годы, неожиданно вер-
нулось к ней.
«Неужели это я? – думала она. – Я, Оксана Знаменская,
которую не могла загнать в угол любая, даже самая идиотс-
кая ситуация. Я просто не узнаю себя…»
Голос Гарика вернул ее в реальность.
– Как я понял, вы приглашаете меня к столу? У меня
есть идея! Я обладаю талантом по части произношения тос-
тов. Но прежде разрешите мне на некоторое время удалить-
ся, ну чтобы предупредить моих друзей...
– О чем предупредить? – произнесла она, будто не рас-
слышала последнюю фразу.
– Ну, о том, что я задержусь у вас. Надеюсь, вы не против?
– А вы вернетесь? – с надеждой прошептала Оксана.
Гарик улыбнулся:
– Конечно, вы же не считаете меня идиотом?

Гл а в а  ш е с т н а д ц а т а я

Под стук колес

Он вернулся через полчаса с пятью пышными розами
в руках.
Оксана смутилась.
– Да чего уж там, возьми, не стесняйся. Это же в память
о нашей первой встрече. Понимаешь, я очень редко дарю
девушкам цветы, но в данном случае они меня выручают,
потому что заменяют слова.
Гарик протянул букет. Оксана взяла цветы и осторожно
прижала их к груди:
– Спасибо! И за цветы, и за то, что мы перешли на «ты»…
Гарик потянулся за бутылкой шампанского.
– Если ты против…
– Нет, нет. Я сама этого хочу, – перебила она его. – Я
просто пока еще не в себе. Честно говоря, я и не надеялась,
что ты согласишься встретиться со мной.
При тусклом освещении лицо ее приобрело другие от-
тенки. Гарик добавил хрипотцы в голос.
 – Так я открываю шампанское или…
Гарик ждал завершения фразы. Оксана весело продолжила.
– Если ружье висит на стене, то оно должно обязатель-
но выстрелить.
 Гарик, ловко справившись с пробкой, наполнил фужеры.
– Ты не против, если я первой скажу тост?
Гарик кивнул. Оксана глубоко выдохнула:
– Ты знаешь. Это единственная и, может быть, послед-
няя наша встреча. Не знаю, как тебе, но для меня каждая ее
секунда много стоит. Я знаю, тебе многие признавались в
любви. Ведь это было, скажи?
– Да, было. Конечно, было…– стремясь не спутать мыс-
ли Оксаны, торопливо закончил он.
Оксана продолжала.
– Я не стану признаваться тебе в любви. Я просто под-
ниму бокал за тебя, за твой неповторимый голос, за твой та-
лант. А если бы ты снял передо мной свои очки, то я была
бы просто счастлива. Ведь я была бы первой увидевшей
твои глаза.
Гарик побледнел. Он лихорадочно сочинял очередную
легенду. При внешней спокойности внутри него все кипело.
Непонятно отчего совершенно внезапно в ушах появился
шум. Время работало не на него. Оксана повторила свою
просьбу. Ответ пришел к нему так же неожиданно, как и
вопрос.
– Понимаешь, я не могу. У меня светобоязнь. Слышала
о такой болезни?
– А если в купе станет темно, ты сделаешь это? – нежно
настаивала она.
Андрей прошептал:
– Давай сначала выпьем!
Слегка коснувшись фужерами, они медленными глотка-
ми выпили все до последней капли. Пузырьки шампанского
лопались на донышках стекла. Уныло мелькающие фонари
отсчитывали сладкие минуты первого хмеля.
– Давай на брудершафт! – оживленно бросила Оксана
– Давай! Кстати, а как тебя зовут?
– Офигеть! – вырвалось у нее. – Я же до сих пор не пред-
ставилась! Извини… Оксана Знаменская.
– А меня – Гарик! – легко произнес он и вновь напол-
нил фужеры. – Ну что, Оксана, давай на брудершафт!
Они вышли из-за столика и встали друг напротив дру-
га. Оксана прислонилась к нему.
Рука Гарика потянулась к выключателю.
Маленькая ночь, укрывшись от звезд вселенской ночи
в четырех стенах купейного вагона, нежно набросила
на них полупрозрачную вуаль вожделения. Коснувшись
пальцами его губ, она осторожно сняла с него очки. Он по-
чувствовал, как напряглось ее тело. Она прильнула к нему
так, будто искала в этих объятиях спасение от неминуемой
гибели. Ее душа отчаянно хотела любви, а тело тянулось к
каждой его клетке. Тонкие пальцы ее рук рассыпали по его коже
мелкую зыбь. Она слегка отстранилась
от него. Потом легким движением руки сняла с себя блузку,
одновременно уверенно расстегивая его рубашку.
За окном ветер насвистывал грустную мелодию. Влаж-
ная, грязная, пожухлая трава ожидала первого снега. Холод
пронизывал не улетевших еще на юг птиц. Осень окружала
поезд, внутри которого торжествовала весна любви. Он был
тверд и уверен. Она бессильна перед его мощью. Их губы то
нежно касались, то дерзко впивались друг в друга. Что-то
неуловимо знакомое чувствовала она. Ей казалось, что этого
она ждала всю свою жизнь. И это произошло. Голод ее люб-
ви объединился с жаждой его страсти. Их сердца пребывали
в сладкой истоме. Но это продолжалось недолго. Они вновь
обретали крылья, и те поднимали их в небо. Потом насту-
пал миг, и крылья предательски складывались. Начиналось
падение – дикое и прекрасное. Двух безумцев, сплетенных в
клубок, беспорядочно бросало потоком из стороны в сторо-
ну. Они отдавали друг другу все: нежность, боль, теплоту,
страсть и слезы, пьянящий аромат дыхания, поющий не-
повторимую мелодию любви, еще никем не исполненную и
никем не записанную.
Совершенно разные чувства посетили наших героев
после этой ночи. Все шло своим чередом...
Андрей стал ревновать Оксану, и, что самое парадок-
сальное, ревность эта направлялась на самого себя. Мож-
но представить себе, что один мужчина может влюбиться
в двух женщин. Но любить одну двойной любовью? Два
человека, два игрока жили в нем. Жили и ненавидели друг
друга. Игра зашла слишком далеко. Признаться – значит пе-
речеркнуть чувства Оксаны. Молчать – значит продолжать
движение в тупик.

Гл а в а  с е м н а д ц а т а я

Письмо Гарику

Оксана жила будущим. В психологии женщины зало-
жено желание видеть радужным следующий день. В момент
близости она плывет по течению, но после мига сладострас-
тия ей важно другое: как будет он относиться к ней? Будет
ли любить, заботиться о ней? Она летала в облаках. Мечтала,
что все может повториться снова и снова. И кто знает, мо-
жет, когда-нибудь Гарик станет ее мужем. Но вот случилось
то, что перевернуло все с ног на голову. Через месяц после
романтичной встречи тест на беременность дал положи-
тельный результат. Результат УЗИ выявил трехнедельную
беременность Оксаны. Сначала она была безумно счастли-
ва, ведь она чувствовала в себе частичку любимого человека.
Но как только мысли возвращали ее в реальность, все ви-
делось по-иному: нелюбимый муж, незаконнорожденный
ребенок, осуждение родителей и навсегда закрытый путь к
сердцу любимого.
В один из вечеров Оксана решилась написать Гарику
письмо:

Здравствуй, милый! Пишет тебе твоя ночная железно-
дорожная подружка Оксана (если, конечно, помнишь ее).
Пишу тебе без всякой надежды на снисхождение и жа-
лость. Короче, я в положении, от тебя. Скажу тебе правду:
у меня есть муж, которого я не люблю, и есть ты – самый
родной.
Гарик! Я хочу быть с тобой. Если ты скажешь «Да», то
я перечеркну всю свою прошлую жизнь и начну ее сначала. У
нас будет все для нашего счастья. Но это не главное. Главное
счастье – это наш ребенок!
Я понимаю, что пишу глупости. Но вдруг! Вдруг ты лю-
бишь меня, и все, что произошло в поезде, – не случайно. Воз-
можно, так распорядилось само небо.
 Милый! Я могла бы стать тебе хорошей женой. Я бы…
Я даже не знаю, что бы я сделала для нашего счастья.
Если тебе наплевать на меня, не отвечай. Не надо уни-
жений. Я сама все пойму. И все же скажи: что мне делать? Я
так одинока.
Прости! Слов не могу подобрать. Мне нужно принимать
решение. Врачи торопят. Если ты не любишь меня, то хотя
бы ответь, хочешь ли ты, чтобы я родила от тебя. Твое мол-
чание я расценю как страшное слово «Нет». Не говори мне
это слово, если любишь.
Еще раз прости.
Твоя Оксана.

Оксана вложила письмо в конверт. На лицевой стороне
написала крупными буквами: «ГАРИКУ – ОЧЕНЬ ВАЖНО,
СРОЧНО».
Письмо было передано прямо во время концерта груп-
пы. Гарик, приблизившись к авансцене, сразу поймал взгляд
Оксаны. Она протянула ему конверт. На глазах у всей толпы
он взял его из ее рук и переложил в задний карман джинсов.
Отыграв две песни на бис, он покинул сцену и, уединившись
в гримерной, прочитал письмо.
Ужас девятым валом нахлынул на него.
Ребенок от Гарика! Ради Гарика она может бросить все.
Она так любит его, и она так одинока с Андреем.
 
Гл а в а  в о с е м н а д ц а т а я

Рубикон

Гарик вышел из гримерной и направился к Сергею. Тот
щедро раздавал автографы. Завидев лидера группы, фанаты
ринулись к нему, но Гарик жестом руки охладил их пыл и
жестом же подозвал к себе Чепракова.
– Пойдем поговорим, – процедил он сквозь зубы.
– К чему такая срочность? – уже на ходу осведомился
Сергей.
– Слушай меня внимательно! Я покидаю группу. На
сей раз приговор окончательный и обжалованию не подле-
жит. У меня крайние обстоятельства.
– Что? – удивился Сергей.
– Форс-мажор, вот что!
– Расшифруй, старичок, что стряслось? Опять
мама?..
– Не мама, а жена.
– Жена? Не может быть. Ты же сам сказал, что она не
лезет в твою жизнь…
– Слушай меня внимательно! То, что я тебе сейчас
скажу, – не шуточки. – При этом он так прострелил
его взглядом, что у Сергея не было сомнений в серь-
езности последующей информации. – Так вот, Оксана
влюбилась!
– Влюбилась? В кого? – Сергей сотворил удивленный
взгляд.
– В Гарика, вот в кого!
Андрей нервно раскуривал сигарету.
– Ни фига себе! – удивленно протянул Серж.
– Но это еще не самое главное, – продолжал Андрей.
– Она ждет от него ребенка.
– Так у вас что, свидание было? – удивленно обратился
он к Андрею.
– Представь себе, было! Вот так, чувак. Напрягла меня
эта жизнь в очках до невозможности. Похоже, настала пора
раскрывать карты и обретать родное лицо.
Сергей остервенело теребил на руке кожаный напуль-
сник.
– Ты хочешь сказать, что весь город узнает о том, что я
выдавал твои песни за свои? Хочешь, чтобы меня с дерьмом
смешали?!
– Между прочим, нефиг тебе было выдавать себя за автора
моих песен.
– Кочумай, старик! Ты же сам согласие дал. Это же было
в твоих интересах. Теперь получается, что ты меня подстав-
ляешь!
– Ладно, не дрожи! Никто не узнает, что я написал эти
песни, но больше… больше этого не будет!
– Да ты что? – неистовствовал Сергей. – Ты думаешь,
толпа тупая? Когда они просекут, что Гарик и Андрей – одно
и то же лицо, они сразу поймут, под чьими «бессмертными»
произведениями я подписывался.
– Другого выхода все равно нет, – утвердительно пре-
рвал его Андрей.
Сергей перешел на спокойный тон.
– Слушай, Андрей. Давай не будем торопиться, я при-
думаю что-нибудь, потерпи. Через неделю вернемся к раз-
говору.
Андрей взглянул на часы.
– Ладно. Только мой тебе совет: шустрее шевели моз-
гами.
Гарик ушел в сопровождении охраны. Сергей как мог
старался справиться со своими нервами, но дрожь в пальцах
не прекращалась. Он закурил. Вновь тревожные мысли за-
вертелись в его голове.
«Вот это фишка! Похоже, не шутит, подлюка. Хорошо
хоть тайм-аут дал».
Тонкие длинные пальцы Сергея впились в кожаную
обивку кресла.
«Была б моя воля, придушил бы!», – думал он, окутывая
себя дымом.
В сознании зарождался план. План, от которого ему са-
мому стало не по себе. И чем дольше он думал о мести, тем
больше склонялся к мысли о преступлении.

Гл а в а  д е в я т н а д ц а т а я

Расплата

Оксана не получала заветного письма. Врачи торопили
ее. Срок стремительно нарастал. Надо было принимать ре-
шение: либо аборт, либо…
На пятой неделе решение было принято. Она не сообщила об
этом никому. Глубокая депрессия навалилась на Оксану всем
своим грузным телом. Все рухнуло, не успев начаться. Она
не хотела видеть никого. Такого удара судьбы она еще не по-
лучала. Весь свет был не мил. Бесконечные бессонные ночи,
нудные серые дни, полное отвращение к радостям жизни – все
сплелось в единый клубок, и расплести его не представлялось
возможным. Жалость по утерянной крошке, зародившей-
ся под сердцем, ужас свершившегося греха – все придавило
свинцовой тяжестью бессердечья, уныния и тоски.
Соли в рану подсыпала свекровь. Прознав о случив-
шемся от «доброжелательных» друзей, работающих в поли-
клинике, она пришла к ней на квартиру. Та лежала на дива-
не, была бледна и встретила ее отсутствующим взглядом.
– Что, приболела?
Оксана сразу почувствовала недобрые интонации. Не
желая продолжать разговор, она просто слегка кивнула го-
ловой.
– А что, собственно, за болезнь такая, может, врача вы-
звать?
– Не надо никакого врача, я как-нибудь сама.
– Как-нибудь сама, – с ехидством передернула Нина
Иванова. – Я все знаю!
– Что вы знаете? – Оксана приподняла голову.
– А то, что ты аборт сделала! Как ты могла, даже с мате-
рью не посоветовалась.
Нина Ивановна нервно заходила по комнате. Вдруг она
резко повысила голос.
– Мы от вас внуков ждем, а она...
Оксана демонстративно закрыла глаза.
– Зачем вы пришли? Я никого не хочу видеть!
Свекровь продолжала причитать, словно не слышала ее.
– Ты хоть у Андрея совета спросила?
Нина Ивановна еле-еле сдерживала себя от истерики.
– Нет! Не спросила. Он и не знал ничего, и знать ему не-
зачем. И вообще, это мое личное дело. Он тут ни при чем.
 Нина Ивановна обхватила ладонями голову.
– Ты хочешь сказать, что ты не от него ждала ребенка?
Свекровь перекрестилась на скору руку.
Оксана прикрыла глаза. Лицо Нины Ивановны приоб-
рело синевато-бледный оттенок. На глазах выступили слезы.
– А он-то, дурень, любит тебя…
Ее пальцы сжались в кулаки.
– Он любит? – ухмыльнулась Оксана. – Да от такой
любви вам бабушкой в жизнь не стать!
Оксана замолчала. По щекам Нины Ивановны текли
слезы. Она медленно пошла к выходу.
– Андрею сама скажу. Пусть решает. Тебя видеть не хочу.
Оксана не ответила ей ни взглядом, ни жестом, ни го-
лосом.
Нина Ивановна сдержала слово. Андрей внешне спо-
койно выслушал мать. Потом, не сказав ни слова, вышел во
двор. Уже у машины он почувствовал себя плохо. Сердце
останавливалось в груди. Шум в ушах заглушал все звуки
города.
«Через два часа выступление. Как же взять себя в руки?»
– задавал он себе один и тот же вопрос.

Гл а в а  д в а д ц а т а я

Возвращение в себя

Зал был забит до предела. Аншлаг за три дня до кон-
церта – это был грандиозный успех! Гарик вышел в зал.
Оторопь взяла его, когда внизу у сцены среди фанатов он
вновь увидел Оксану. Одна мысль сменяла другую.
«Передо мной микрофон. Неужели я не могу сказать
правду? Пусть страшную, но правду. Бедная Оксана, ты
живешь с монстром. Я – порождение дьявола! Я – зверопо-
добное существо, несущее леденящий ужас в чистые души
людей. И вы: мои зрители, мои родные, друзья, знакомые
– вы верите каждому моему слову, каждому жесту! Сколько
может продолжаться эта безнаказанная ложь?»
Начался концерт. Закончилось первое отделение, и му-
зыканты удалились на отдых. Гарик подошел к Сергею.
– У нас с тобой разговор был, помнишь?
– А что, настала пора продолжения? – засуетился Сергей.
– Да, и на сей раз ты меня не переубедишь, я многое
понял, пора раздавать по векселям.
– Андрей, что ты завелся?
– За неделю, которую ты думал, Оксана аборт сделала.
Ты понял?!
– Подумаешь, их столько делают... – он не успел закон-
чить фразу.
Гарик со всего маху двинул ему в скулу. Серж отлетел к
кулисе, зажав ладонями челюсть. Кровь шла носом.
– Этого я тебе не прощу, – еле ворочал языком Серж.
Придя в себя, он приблизился к Андрею. – Ты что затеял,
гад? Может, скажешь, ублюдок?! Что ты сделал с моим ли-
цом? Как мне на сцену выходить?
 – Выйдешь со своим истинным лицом. Все, хватит!
Дело к развязке. Второе отделение обещает быть интерес-
ным, готовься к триумфу…
Андрей выплюнул сигарету и уверенно пошел к сцене.

Гл а в а  д в а д ц а т ь  п е р в а я

Исповедь

«Сталкер!» – скандировала публика. Лучи прожекто-
ров осветили зал. Гарик вышел на сцену. За ним на поди-
ум, на котором возвышались барабаны, буквально взле-
тел Павлик. Пройдя незамысловатой дробью по рабочему
барабану, он словно плетью хлестнул тарелку. Крик зала
усилился. Не спеша вышел Костя. Сотворив традицион-
ный септ-аккорд, он поприветствовал толпу, привычно
вскинув вверх правую руку с двумя раздвинутыми в знак
V пальцами.
Сергей стоял за кулисами и выжидал. Он понимал, что
именно сейчас Андрей займется его разоблачением и, как
всегда, был готов нанести упреждающий удар. Чепраков за-
ранее превратил микрофон Гарика в орудие убийства. Ему
оставалось лишь коснуться фазным проводом экранизации
шнура микрофона, соединенного с корпусом. Сделать это
незаметно для окружающих лучше всего было за кулисами.
Именно поэтому он не спешил на сцену.
Тем временем Гарик взял микрофон в руки и обратил-
ся в зал.
– Сегодня не прощеное воскресение, но никогда не поз-
дно избавить себя от лжи…
В зале воцарилась полная тишина.
– Я прошу прощения у всех вас и отдельно у человека,
которого по-настоящему люблю.
Он направил свой взгляд на Оксану.
– Во-первых...
Его рука потянулась к очкам, и тут… Оглушительный
треск в динамиках и судорожный выверт тела Гарика пре-
рвал речь. Он упал.
Все ринулись к сцене. Охрана еле сдерживала натиск
толпы. Оксана буквально взлетела над оцеплением. Сергей
преградил ей путь и, словно эстафетную палочку, передал
охране. Гарик без дыхания, совершенно бледный, в неес-
тественной позе, лежал на сцене. Его черные очки лежали
рядом. Пашка Леонов попытался сделать ему искусствен-
ное дыхание. Несколько парней из зала выскочили на ули-
цу, и им тут же удалось остановить неотложку. Врач с тру-
дом пробрался сквозь толпу. Все пристально наблюдали за
происходящим. Шум в зале не прерывался ни на секунду.
Врач склонился над Гариком. Через несколько секунд он
что-то прокричал охране, и те на руках понесли его к вы-
ходу. «Скорая» включила сирену и рванула к ближайшей
больнице.

Гл а в а  д в а д ц а т ь  в т о р а я

 Слишком поздно

Врачи боролись за жизнь музыканта. Главное было
сделано уже в пути. Реаниматоры вывели его из состояния
шока и сейчас трудились над тем, чтобы восстановить фун-
кции головного мозга, который долго оставался без питания
крови в связи с остановкой сердца. В одежде Гарика медсес-
тра обнаружила паспорт. Данные прописки позволили ей
быстро оповестить о случившемся родителей Андрея.
Владимир Васильевич и Нина Ивановна приехали уже
во втором часу ночи. Мать Андрея, вся в слезах, шла впере-
ди мужа. Уже у дверей больницы Нина Ивановна увидела
Оксану. Их взгляды пронзили друг друга, словно стрелы,
начиненные ядом.
– Ты почему не сообщила? Как ты могла? – прокричала
она, не скрывая злобы.
Оксана почувствовала, как свинцовой тяжестью нали-
вается все ее тело.
– Я ничего не понимаю. Зачем вы здесь?
– Пойдем с нами, – прервал ее мысли свекор.
Они шли по коридору. Оксана еле передвигала ноги.
Все смешалось в ее голове. Сотни вопросов не находили от-
вета: «Каким образом Андрей угодил в больницу, ведь вече-
ром с ним было все в порядке?»
Размышления прервал врач:
– Вы родители больного?
– Да, а это его жена, – указывая на Оксану, произнес
Владимир Васильевич.
– Не волнуйтесь, – спокойно продолжал доктор. – Са-
мое страшное уже позади. Правда, он еще без сознания, но
жизни ничего не угрожает.
– Можно к сыну? – обратилась к врачу Нина Ивановна.
– Можно, только, прошу вас, недолго.
В палате из шести коек Гарик лежал слева от входной
двери. Соседняя койка пустовала.
– Господи! – воскликнула Нина Ивановна. – Откуда у
него борода? А волосы? Что за маскарад?
Оксана поняла все. Весь хаос событий, происходивший
с ней, неожиданным образом выстроился в четкий логичес-
кий ряд.
«Боже мой! Что я наделала? Как он мог?»
Ее руки впились в волосы, кровь стучала в стенки на-
бухших вен сотнями вагонных колес из той божественной
ночи любви, разбавленной дегтем дьявольской лжи. Свин-
цовую тяжесть в ногах сменила необыкновенная легкость.
Сознание покинуло ее. Оксана падала на Андрея. Владимир
Васильевич в последний момент смог удержать ее. Нина
Ивановна невольно закричала...
На шум сбежались санитарки. Оксану уложили на сво-
бодную койку. Через несколько минут она пришла в себя.
Она молча смотрела в потолок. Сердце ее разрывалось от
боли. Она думала о ребенке – о ребенке от собственного
мужа, от самого любимого Гарика. Последний огонек на-
дежды угасал в ее глазах.
– Я хочу побыть с ним, – чуть слышно прошептала она.
Врач одобрительным кивком дал знать ей, что так и будет.
– Ей надо побыть рядом с мужем. Пусть полежит у нас
до утра. Не беспокойтесь, мы дадим ей снотворное, все будет
хорошо.
 Оксана тихо повернулась на бок и, глядя на Андрея,
стала повторять одно и то же:
– Гарик и Андрей, зачем вы так со мной поступили?
– Что с ней? Какой Гарик? – обратился к врачу Влади-
мир Васильевич.
– Она бредит. Не волнуйтесь. Я поднимусь в ордина-
торскую и отдам все распоряжения. Приходите завтра.
Следующее утро выдалось пасмурным. Облака висе-
ли над городом, не пропуская весенние лучи солнца. Шел
мелкий затяжной дождь. Оксана подошла к койке. Андрей
впервые открыл глаза.
– Где я?
– В больнице, – прошептала она.
– Теперь ты знаешь все…
Его голос был настолько слаб, что шум улицы, доно-
сившийся через открытую форточку, заглушал его.
– Да, Гарик. Да, Андрей.
– Ты не простишь меня? – спросил он.
– Я не знаю. Я знаю только то, что мы потеряли все. Но
все равно я хочу тебе только добра. Ты еще будешь счастлив,
но не со мной. В моей жизни для тебя места нет. Все, что нас
связывало, – рухнуло. Но это не значит, что жизнь закончена.
Ты выздоровеешь, вернешься в музыку. Снимешь эти черто-
вы черные очки, парик и бороду. Будешь самим собой. Напи-
шешь новые, классные песни. У тебя все еще впереди.
– А ты, Оксана? Как ты?
– Я справлюсь, мы, женщины, сильнее вас.
– А мы? Мы что – сла-ба-ки? – по слогам сказал Андрей.
– Да! Вас надо защищать.
– От кого?
– От самих себя. От черных очков, которые вы наде-
ваете, не подумав, зачем закрываетесь от мира. Настает мо-
мент, и вы решаете снять их, но, вот беда, слишком поздно.
И получается, что раньше вы скрывались за ними от мира,
а потом мир скрывается от вас, и ничего уже не изменить.
Прощай. Мы с тобой по уши во вранье, и тот, кто мог бы нас
связать, уже отсутствует на этой планете.
– Ты говоришь о ребенке?
Оксана, медленно отвернувшись, пошла к выходу.

Гл а в а  д в а д ц а т ь  т р е т ь я

Рассвет

Заявление о разводе она подала сама. Андрей узнал об
этом от матери. Ни на какие контакты Оксана не шла. Она
стала другой. Все краски жизни, которые раньше наполняли
ее внутренний мир, потухли. Обожженная пламенем первой
любви и закаленная холодом обрушившейся на нее лжи, она
по-иному смотрела на мир.
Все в нем дышало грубостью и равнодушием. Обман-
ный воздух витал густым, не пропускающим свет смогом,
и каждый глоток его сдавливал грудь. Шло время, и оно не
лечило рану. Рана кровоточила. Сны несли тревогу.
Они встретились совершенно случайно через месяц.
Тишину храма, где их вновь свела судьба, нарушали лишь
осторожные шаги прихожан.
Они стояли рядом. Оксана первая пошла к выходу. Не-
ведомая сила подтолкнула Андрея, и он остановил ее у са-
мой двери.
– Здравствуй. Ты можешь поговорить со мной?
Оксана лишь на миг взглянула на него.
– О чем? О чем мы будем говорить?
 Андрей вновь поймал ее взгляд. Что он увидел в нем
на этот раз?
Они стояли по краям пропасти. Точнее, не они, а то, что
осталось от них, – их тени. Две тени, склонив головы, молча
наблюдали за падением своих душ в бездну, навсегда проща-
ясь со светом звезд, лазурью морей и ярко-голубым небом.
– Да, конечно. Нам не о чем говорить. Извини…
Оксана вновь повернулась к выходу, и тут за их спина-
ми прозвучало:
– Ну, вот мы и встретились, Андрей.
Они оба обернулись на голос. Перед ними стоял Ста-
нислав. Тот самый Станислав Петрович, в прошлом учи-
тель пения, а ныне Отец Святой церкви.
– Станислав Петрович, – невольно воскликнул Андрей,
– неужели это Вы?
Станислав наскоро перекрестил себя и их.
– Я уже не Станислав. Теперь я отец Павел, – спокойно
произнес он. – Вот ты и пришел ко мне. А помнишь, я гово-
рил, что еще встретимся.
Они обнялись.
– А это кто? – святой отец обернулся к Оксане.
– Это моя жена.
– Бывшая жена… – тут же поправила она Андрея.
– Как вас звать? – обратился к ней Станислав.
– Оксана.
– Оксана! А зачем Вы здесь, да еще вместе с Андреем?
– Мы здесь случайно встретились. Хотя, скорее всего, и
не случайно. Теперь мы окончательно расстанемся.
Оксана опустила глаза.
– Церковь разводами не занимается, – хмуро вымолвил
отец Павел.
– Понимаете… – начала Оксана, но отец Павел прервал
ее на полуслове:
– Вы пришли просить о чем-то Бога. Это так?
– Станислав Петрович, это я совершил большой грех…
– вмешался Андрей.
Отец Павел поднял руку.
– Мы не на исповеди. Для этого в церкви есть особое мес-
то. Замолить грех нельзя, можно только покаяться. Господь
дарует спасение тем, кто кается и покаянием своим изменяет
себя, вставая на путь добра и милосердия. Не кажется ли вам,
что прежде чем растоптать первую зеленую поросль, пророс-
шую сквозь промерзлую землю, надо попытаться обернуть ее
в тепло ладоней своих, защитить ото льда и ветра, согреть и
взрастить. В ваших душах, а я вижу это по вашим глазам, еще
теплится огонек надежды. Не задувайте его. Дайте пламени
возродиться. Я бы мог рассказать вам красивую историю о
любви, но не буду этого делать. Скажу только одно: кто не
умеет прощать, тот не способен любить.
Отец Павел посмотрел на Оксану. Та была мрачнее
тучи. Протянув руку к подбородку, он поднял ей голову и
посмотрел прямо в глаза.
– Скажи, пожалуйста, а вы венчались?
– Нет... – она слегка пожала плечами.
– А у нас в церкви на венчание записывает Прасковья.
Вон она, слева.
Отец Павел нежно положил свои руки ей на плечи и
осторожно повернул ее в сторону церковного киоска.
– Ну, вот и все. Мне пора. Приходите ко мне на досуге
вдвоем. Поговорим о разном, о музыке например. Знаешь,
Оксана, ведь мы с твоим Андреем в свое время дали прику-
рить попсе.
Андрей открыл было рот, чтобы поддержать приятные
воспоминания своего учителя, но тот остановил его:
– Сейчас не время. Потом…
Приветливо улыбнувшись, он обернулся в сторону ал-
таря и пошел на службу.
Оксана и Андрей вышли из храма. Шли рядом. Он ос-
тановил ее. Прислонив свои ладони к ее щекам, он коснулся
губами ее волос. Слезы скатывались в его ладони. Ее глаза
становились ясными, прозрачными, словно заполненными
чистой горной водой.

– Оксан! Как ты думаешь? Может, стоит вернуться к
Прасковье…
Он взял в обе руки ее расслабленную кисть и коснулся
ее губами. Оксана подняла голову и открыла глаза. Андрей
не верил. Это был совершенно другой взгляд, доселе неиз-
вестный ему и непонятный. Мир, в который он заглянул,
полыхал зарницами, и освещенное ими небо было вели-
чественно. Она была родная: родная каждой клеткой тела,
каждым дыханием нежных уст, каждым мгновением проис-
ходящего волшебства.
– Вернемся, – тихо сказала она. – И больше не надо
слов, умоляю…
Они сплелись в объятьях. Внезапно хлынувший май-
ский дождь застучал по асфальту, превращая хрустальные
капли в ручьи, уносившие неведомо куда обыкновенные
слезы земного счастья…