Angel on the needle

Окна моей палаты в этом забытом Богом месте выходят на красивый зелёный парк с проложенными в нём дорожками из мелкого камня, кучей лавочек, на которых в обычных парках до поздней ночи сидят влюблённые, и коротко постриженными газонами. Но мне с моего постоянного места в этой белой комнате видно лишь голубое небо, иногда затянутое облаками. И вообще я очень редко смотрю в окно, а ещё реже я бываю в нормальном расположении как духа, так и тела. В последнее время за постоянными вспышками гнева, жажды удовольствия, ломоты во всём теле, пересыхания в горле и ещё кучи жутких симптомов я редко бываю адекватна. А ещё какой-то там год назад я и представить себе не могла, что буду когда-нибудь лежать здесь, такая высохшая, жуткая, с опухшим лицом, болью в суставах, вечным гневом и диким желанием, от которого порой хочется умереть или начать громить всё вокруг, перевернуть всё вверх дном, вырваться из заточения не столько комнаты, сколько своих мыслей, своего тела… Обычно это заканчивается тем, что я лежу практически без чувств на своей кровати, закусив угол подушки, и сдавленно кричу, а из глаз льются слёзы… слёзы обиды, слёзы злости, слёзы раздражения.
Вот во что меня превратила жизнь… В зависимую машину, агрессивную истеричку, наркоманку без будущего…
Жизнь? О нет, жизнь здесь абсолютно ни при чём. Все сложности, которые она для нас готовит, рассчитаны на то, что мы будем справляться с ними, а не убегать, летя в сторону манящего миража огня, зажжённого новым ангелом – героином. Он даёт тебе приют, освобождение от мыслей… эйфория, восторг, радость, счастье – всё это взамен на твою волю, твою душу, твоё подчинение ему… Совсем небольшая цена за короткую, но счастливую жизнь…
И всё же, с чего начать…? Наверное, нужно начать с начала…
С начала? Я уже начала с конца. С конца истории, с конца памяти, возможно, с конца жизни.
Нет, начинать с конца – нелогично! Как и с истоков. Поэтому я начну с середины. Полагаю, что история моего рождения никого не интересует. Правду сказать, я вообще не уверена, что история моей странной жизни кого-то привлечёт. Тем не менее, я начну…

Милая и послушная, я носила маски, меняя их одну за другой, часто забывая, как же на самом деле выглядит моё лицо. Полагаю, что оно не имеет собственного внешнего вида, иначе я бы не примеряла такое количество масок. Но ведь их носят все. Я не знаю ни одного человека, который может сказать кому угодно что угодно – все тщательно подбирают слова, пропуская их через фильтр в нашем мозге. Вы назовёте это тактичностью? Я назову это маской.
В общем, всю свою сознательную жизнь я подстраивалась под ситуацию, соответствуя ей. Я проливала море слёз, когда это действительно требовалось, или была холодной и беспристрастной, зная, что это лучшее из того, что я могу сделать. Но лишь сознательную жизнь, ведь когда ты не осознаёшь, что происходит вокруг, то маски тебе не нужны. Другими словами, когда весь мир становится безразличным для тебя, ты превращаешься в самого прямолинейного и бестактного человека. Это можно назвать концом твоего маленького театра, порой, когда раскрываются все карты. Но ты уже не можешь насладиться этим моментом, ведь твой разум затуманен, и ты не осознаёшь, что вырываешься из оков приличия, из приюта собственного тела… А понимаешь это лишь тогда, когда теряешь, но почему-то в такие моменты радуешься, что вернулся к привычному маскараду. Так было всегда, так будет и дальше.
И всё же, как я до этого дошла?
Когда я вспоминаю то время, мне становится не по себе, будто всё это случилось не со мной… Ничем не обременённая, лёгкая и радостная, жизнь казалась мне раем. Все проблемы были легко решаемы, сложные ситуации вовсе не казались сложными, жизнь была размеренной и рутинной… чудовищной! Это моё мнение с оглядкой на жизнь из настоящего.
Но всё же в ней была куча приятных моментов, тех, которых мне не хватает сейчас, тех, которых мне будет не хватать всю жизнь, тех, которые, наверное, никогда больше не повторятся вновь… Любовь… Она бессменно присутствует почти в каждой книге, в каждом фильме, в каждой жизни, но при этом не всегда является книгой жизни. Чаще лишь её отдельной главой. Жизнь скорее похожа на какое-то бессмысленное, затянутое повествование, разбитое на главы, перечитывая которое когда-нибудь в старости ты ужаснёшься, глядя на то количество ошибок и бессмысленных действий, совершённых тобой. Но это лишь в том случае, если ты доживёшь до старости, ну или смерть не настигнет тебя до того, как ты откроешь книгу и прочитаешь хотя бы пару страниц, не выкинув её от злости и досады. Но я, кажется, немного отвлеклась от темы.
И так, в жизни у меня было лишь три главы, посвященных любви, и не осталось ни одной… Две из них исчезли в один день, не зависимо от меня, третью я вырвала сама…
Первая глава была написана в 19 лет. Именно в этом возрасте я в первый и единственный раз примерила свадебное платье. Надо сказать, длилась глава довольно долго – пять лет. В этот период появляется и вторая – маленькая дочь. Я была самой счастливой девушкой на свете, разрывая свою любовь, своё сердце и душу на две части, но при этом не чувствуя боли от этого. Казалось бы, что ещё может случиться, что может омрачить всю эту ситуацию, внести в неё перчинку…? Написание третьей главы… Знаете, а ведь очень обидно, что эти главы пишем вовсе не мы…

В тот летний день я сидела в парке на одной из длинных лавочек, защищая свои глаза больших размеров солнечными очками и ища глазами свою дочь, которую я на минуту упустила из виду. Я уже всерьёз начала паниковать, не видя её среди других детей, как вдруг моя принцесса показалась где-то вдали, идя за руку с незнакомым мне мужчиной. Знаете, я этому ничуть не удивилась.
Джина была очень общительным и обаятельным ребёнком, но особого выделения требует её любовь к мужчинам! Она могла легко усесться на колени к незнакомому молодому человеку, обнять его за шею и начать рассказывать что-нибудь забавное или признаться в любви, а порой даже взять за руку и потребовать мороженое. По началу я слегка заливалась краской и подолгу извинялась перед умилёнными этой девочкой мужчинами, а после привыкла и лишь улыбалась, выхватывая руку дочери из руки очередного кавалера. В этот раз она вела к скамье тёмноволосого мужчину лет двадцати пяти, глаза которого так же были спрятаны под тёмными солнцезащитными очками. Он широко улыбался, говоря что-то Джине, а она щебетала без умолку, показывая пальцем на меня. Я лишь снисходительно качала головой, когда они поравнялись с лавочкой.
- Добрый день, - сказала я мужчине, не сдержав улыбки. – Она вас не замучила?
- О нет! Ни в коем случае! У вас шикарная дочь! – мужчина тоже улыбнулся, присаживаясь на лавочку рядом со мной, а Джина тут же села к нему на колени.
- Иди ко мне! – слегка строго сказала я, стаскивая девочку с коленей, а она надула губки.
- Ох, пусть сидит, она мне ни капли не мешает! – запротестовал мужчина, слегка отодвигая мою руку. – Я, кстати, Брендон, - он снова улыбнулся и снял очки, оказываясь в тени большого тиса, стоящего прямо рядом с той скамейкой, на которой сидели мы.
Брендон был чертовски обаятелен. Я вдруг почувствовала, как задрожали мои губы. Вообще, это был первый мужчина из всех тех, кого «сватала» мне моя дочь, который предпринял попытку познакомиться со мной. Я последовала его примеру, открывая взору свои глаза и улыбаясь. Джина уже положила голову Брендону на плечо, сжимая маленькими ручками его цветную майку. Я же в который раз подумала, что проведу с ней воспитательную беседу по поводу того, что так делать нельзя. Впрочем, это ни разу не увенчалось успехом, а Брен умилился ещё больше.
- Чудная у вас малышка…
- Ох, прошу, давай на «ты»! Я Лили…
Именно с этого знакомства у сценариста моей жизни и зародилась идея написания третьей главы… В тот день мы просидели на лавочке до позднего вечера, пока Джина не заснула у Брена на коленях. Я будто была в состоянии алкогольного опьянения, ведь я пытаюсь вспомнить и сейчас то, о чём мы говорили, каким образом я, замужняя женщина, дала ему свой номер телефона, но ничего не выходит… Моя память стёрла подробности, оставив лишь последствия этого знакомства…
Раньше я никогда не могла бы и предположить, что можно любить одновременно двух мужчин, но теперь… По началу мы были лишь друзьями, знакомыми, хотя я уже тогда вела себя странно. Мне часто звонил Колин, как раз в те моменты, когда во время обеденного перерыва на работе мы с Бреном сидели друг напротив друга в уютном кафе, перебирая все темы для разговора. И уже тогда я говорила, что сижу в кафе с подружкой или вообще одна, не понимая, зачем же я вру. Но всё стало понятно спустя неделю.
В тот день я сдала машину в покраску, поэтому Брен отвозил меня домой. Мы ехали в полной тишине, чувствуя, что в воздухе повисло какое-то напряжение. Последние два дня всё было как-то не так. Я всё время отводила взгляд от его глубоких глаз, практически не смотрела на него, всё больше молчала… Он тоже молчал, но с той лишь разницей, что его взгляд был вечно прикован ко мне. Прямо возле моего дома Брен заглушил двигатель и запер все двери, включая в машине свет, а я удивлённо смотрела на него.
- Да что ж это такое?! – злобно воскликнул он, сжимая мою руку с такой силой, что на ней могли остаться синяки.
- Отпусти, - взмолилась я, а, когда хватка ослабла, спросила: - Ты о чём?
Он тяжело дышал первые несколько минут, а я впервые за последние два дня рассматривала его лицо. Господи… Он прекрасен!
- Извини, - выдавил наконец он, открывая двери, но я… Не знаю, что происходило со мной в тот момент… Я лишь помню сам миг поцелуя, когда так дрожало всё внутри, но охватывало счастье от того, что он тоже целует меня в ответ. Я медленно сходила с ума, понимая, что никогда не испытывала подобного от поцелуя… В какой-то момент Брен оторвался от моих губ, с улыбкой произнося:
- В общем-то, примерно это я и хотел тебе сказать…
А после он крепко прижал меня к себе, вслух проклиная коробку передач, и начал торопливо касаться губами моей шеи… Я просто сходила с ума… Но это не оправдание…
- Зайдёшь? – на выдохе спросила я, указывая на дверь.
Колин, забрав Джину, уехал на горные лыжи, а я не смогла выбить отпуск, поэтому осталась дома. Одна… С Бреном…
После этого случая я вдруг поняла, что остываю к Колину, хоть всё ещё любила его… Я любила их обоих, но по-разному. Колин был моим оберегом, каменной стеной, отцом моей дочери, предметом уважения… С Брендоном всё было иначе. Он был своеобразной пороховой бочкой. Я не знала, чего можно ожидать от того или иного вечера, проведённого с ним, от каждой нашей встречи. С ним было безумно легко и интересно, с ним я была самой нежной, самой страстной, но в то же время ласковой и послушной маленькой девочкой… Я разрывалась между двумя мужчинами, терзаясь, пытаясь сжечь мосты, но снова и снова оказывалась во власти тёплых рук и глубоких глаз… Уйти или забыть было выше моих сил… Я любила… Теперь я пыталась разорвать душу на три части, но это уже вызывало боль… Колин заметил перемены в моём настроении, в моём отношении к нему.
Однажды вечером, когда я уложила Джину спать, он вдруг задал тот самый вопрос, которого я опасалась, но, признаюсь, ждала:
- Скажи, у тебя кто-то есть?
- Как ты мог подумать о таком?! – я ненавижу себя за эту ложь… в тот момент не было никаких уколов совести, никаких терзаний, никакого стыда… Я нагло врала ему в лицо… - У меня есть только ты… иди ко мне…
Я обнимала его, понимая, что страсть к нему прошла уже давно, целовала его, не чувствуя ничего… Та ночь не доставила мне удовольствия, хотя я тщательно следила за тем, чтобы все вздохи и крики были естественными… И тогда я поняла, что бесполезно разрывать душу на три части, их должно быть две. Одна будет по-прежнему принадлежать моей любимой девочке, а вот вторая… она достанется тому, чьи тёплые руки и страстные поцелуи я вспоминаю сейчас, лежа в кровати с тем, кого ещё недавно считала обладателем моего сердца…
Только не подумайте, что я какая-то бездушная сволочь, глупая шлюха… Мне действительно было тяжело… Я ведь понимаю, как глупо это звучит, но просто прошу поверить. Было тяжело приходить домой и спокойно смотреть в глаза тому, с кем больше не хотелось делить спальню, кого так нагло обманывала, кто так любил меня… Тем не менее, Колин был побеждённым, теперь я понимаю это. А как известно, женщины любят побеждённых, но всё же изменяют им с победителями… Думаю, комментарии по поводу победителя излишне.
Брендон сводил меня с ума! Он угадывал все мои желания, не только в постели, нет же! Он всегда был очень обходителен, при этом с ним было безумно интересно и легко. Но в наших отношениях присутствовала некая неопределённость… Самым странным являлось то, что я так и не смогла разобраться, и до сих пор не могу, чувствовал ли он ко мне хоть что-нибудь тогда… Именно тогда, когда мой разум ещё не был затуманен, под глазами не было тёмных кругов, я не была зависимой и дикой…
Всё это продолжалось на протяжении трёх месяцев. Бессчётное количество попыток прекратить все отношения с Бреном не увенчались успехом ни разу, всегда находились причины вернуться назад… Мосты не горели, они были слишком гнилыми и мокрыми… Я будто пылала в аду, но не могла поделать с этим ничего… Но всё прекратилось в один день… Но поскольку мосты прошлого не горели, глупый сценарист решил сжечь мосты будущего, и вовсе не те, которые хотела бы спалить я.

В тот день Колин отвозил Джину к своей матери. Мы всё чаще ссорились, я чувствовала, что он знает о том, что он не единственный мужчина в моей жизни, более того, он скорее второстепенный. Тем не менее, он не поднимал эту тему, возможно опасаясь положительного ответа. Но мы оба решили, что лучше дочери пока побыть с бабушкой. Мои родители умерли…
Я до поздней ночи ждала его возвращения, но он так и не приехал, поэтому я легла спать, решив, что он остался у матери. Лишь наутро в новостях передали, что чёрный Mitsubishi Pajero не смог избежать столкновения с груженой фурой… Сухой женский голос всё повторял и повторял одну и ту же фразу: «Пассажиры умерли на месте, причиной аварии стала скользкая дорога…».
Я чувствовала… Нет, я не чувствовала себя! Меня не было больше на этом свете! Я очнулась лишь от чьих-то рук, потеряв сознание и провалявшись на полу в гостиной перед включенным телевизором, по которому шёл какой-то глупый художественный фильм. Я задыхалась, будто комнату наполнили вдруг углекислым газом, а в душе… О Боже! В какой душе?! Одна её половинка умерла вместе с моей малышкой, вторая сейчас в руках того, кто, возможно, вовсе не ценит этого… Я чувствовала дикий стыд за то, что так поступала с Колином, но теперь ничего исправить уже невозможно, нельзя даже признаться во всём, попросить прощения, почувствовать лёгкость… и это разрывало меня на части… А моя малышка… Это невозможно описать! Хотелось не просто умереть, хотелось сдохнуть в диких муках, разрезая себе вены, глядя на льющуюся из них кровь… Или перестать думать, перестать помнить…
В таком состоянии я даже не различала, чьи руки прижимали меня к себе. Я вцепилась руками в блузку человека, смутно понимая, что это женщина… Кэрол. Моя подруга. Только у неё был запасной ключ от моего дома. Теперь уже только моего.
- Тише, тише… - шептала она у меня над ухом, а я снова потеряла сознание, просто от слабости, от безысходности…
Брен приехал спустя несколько часов. Так странно, но когда Кэрол спросила, кого я сейчас хочу видеть, я лишь сказала долго удерживать 1 в телефоне… Мне нужны были его руки… Почему-то это всё, о чём я думала на тот момент. Но как только он зашёл в дом, я тут же пожелала выставить его за дверь. Во мне вдруг появилось такое количество энергии…
- Убирайся вон! Это всё из-за тебя!!!! – заорала я, а Кэрол была шокирована моим поведение, прокручивая в голове номер психбольницы. Я же совсем одичала, принимаясь швырять всё, что попадалось мне под руку.
- Тише! Спокойно! – орал Брен, пытаясь перекричать меня, а после сказал: - Что ж, я уйду, только успокойся!
Он действительно вышел из дома, а я сползла по стене и заревела, громко и непрерывно. Слёзы душили меня, я громко хватала ртом воздух, а после… Лучше бы Кэрол отвезла меня в психушку! Я действительно не соображала ничего в таком состоянии. Но вдруг я поняла, что мне нужен лишь Брен… Лишь он – тот, которого я только что так безжалостно и резко отправила вон.
Ничего не соображая, я босая выбежала на улицу, мотая головой из стороны в сторону и давясь слезами. Кэрол выбежала за мной, резко схватив за руку и затаскивая назад в дом.
- Сейчас всё пройдёт… Я знаю, что нужно делать! – вслух размышляла она, копаясь в своей сумке.
Хм, пожалуй, вам стоит знать хоть немного об этой девушке, чтобы понять происходящее.
Кэрол была дочерью богатых родителей, единственным ребёнком в семье, типичным представителем прожигателя жизни. Примерно с 16 лет ей был открыт вход во все модные клубы, где она уже тогда нередко перебирала с алкоголем и баловалась… наркотиками. Должна сказать, она всегда знала меру, и именно поэтому до сих пор была жива, относительно здорова, не считая зависимости, и не слишком агрессивна. И всё же, её вид выдавал её пристрастия. Её любовь к наркотикам была видна с первого взгляда на неё, даже мимолётного. Колин всегда был против нашего общения, но я игнорировала его просьбы. Вот уже примерно год она, как это говорилось в её кругах «впускала кайф по вене», а мои постоянные попытки помочь ей вызывали дикие приступы агрессии. Но я всё так же продолжала предлагать ей помощь, а в ответ слышала лишь злобное: «У меня всё в порядке! Мне помощь не нужна!». Что ж, у меня часто складывается такое ощущение, что друзей, как и родителей, не выбирают… Но теперь помощь нужна была мне, и несложно догадаться, что именно решила сделать Кэрол, чтобы «всё прошло»…
И всё действительно прошло! Первый раз… первая доза… эти ощущения…я никогда не чувствовала подобного! Даже принимая наркотики и после, хотя я забегаю вперёд. В общем-то, вперёд я забежала ещё в самом начале моего повествования… Знаете, моя история скорее похожа на странную исповедь наркомана… Так исповедуются священнику перед смертью, рассказывая обо всех грехах и надеясь, что этим самым ты переквалифицируешься из плохого человека в хорошего… Хотя нет, мир ведь не делится на плохих и хороших, просто я рассказываю всё это в надежде на облегчение, и мне легче…. Я сама сделала этот выбор.
Трудно словами описать это состояние, но никогда раньше и никогда потом подобного больше не было. Какое-то совершенное, чистое, на тот момент абсолютно свободное сознание. Вся внутренняя душевная и физическая боль, все внешние проблемы, всё то, что глодало и третировало, отошло даже не на второй, не на третий, не на десятый план, а просто исчезло, словно его никогда и не было. Каждый вдох и выдох воздуха содержал в себе необыкновенный заряд счастья, умиротворения. Каждый окружающий предмет вызывал тепло и как будто источал некую ауру блаженства. ВСЁ вокруг благоухало гармонией. Хотелось закрыть глаза и провести в таком состоянии вечность. Я была уверена, что в раю хуже. Никаких больше страхов, никаких слёз, никакого горя, стыда…
Только счастье, эйфория, ощущение свободы и желание… «Ангельская пыль» взяла меня в свою власть, а сам «ангел» манил меня на край Земли, обещая продлить это удовольствие на всю мою жизнь, не уточняя её длительность… И всё это взамен на полное подчинение… Я была согласна на такую цену! Я на всё была согласна! Я даже не помнила тогда, что это была вовсе не «пыль», а внутривенное введение… Вот так вот сразу…
И с этого момента началась другая жизнь, та, глядя на которую со стороны всегда думаешь: «Со мной этого не случится! Это случается только со слабыми людьми, с другими, но не со мной…». И я тоже думала так когда-то, видя сотни сюжетов про людей, подсевших на иглу, несчастных, худых, с искалеченными судьбами, таких же, как и я сама… Впрочем, всё бы было иначе, если бы после первой дозы я остановилась. Но, познав это счастье, лёгкость, свободу, остановится становится выше твоих сил. Весь мир просит невозможного, когда есть такой лёгкий способ быть счастливым…
И понеслась… По-началу получалось как-то совмещать моё «хобби» с работой. Я покупала наркотики у Кэрол, которая охотно продавала мне их по достаточно высокой стоимости, но я не обращала внимания на деньги. Они отодвинулись на задний план, не известно на какой по счёту. Неизменно было лишь одно – на переднем плане так и стояло желание испытать вновь то счастье… Всякий следующий раз я пытался добиться того состояния, которое испытал в самый первый. И всякий следующий раз, даже несмотря на то, что был он всё равно бесподобным, всегда уступал предыдущему. Вроде всё так же, ничего не меняется, но что-то не то… Поэтому доза неумолимо росла, а ощущения сходили на нет. Я начала превращаться в того человека, по внешнему виду которого сразу можно определить его пристрастие, но это меня не пугало. За всё это время я ни разу не вспомнила про Колина и Джину.
Однажды вечером я вновь выходила с работы, направляясь в сторону того тёмного закоулка, в котором по обыкновению ждала меня Кэрол, как вдруг…
- Да постой же ты!!!!
Меня резко дёрнули за руку, разворачивая назад. Передо мной стоял Брен, обеспокоено глядя на меня. Мы молча стояли около минуты, а он всё так же сжимал мою руку, не произнося ни слова. Брен изучал моё лицо, а его глаза светились подозрением. Я же пыталась сделать серьёзный вид, скрыть тот странный блеск в глазах, желание удовольствия…
- Как ты? – в конце концов спросил он. Неужели он ожидал ответа «Всё отлично!»? тем не менее, я ответила именно так, даже улыбнулась, а он замер в недоумении.
- Ты серьёзно?
- Более чем…
Он ещё около минуты подозрительно осматривал меня, а после сжал в объятиях. Тогда я, наверное, ещё не совсем очерствела, потому как моё сердце ответило на них тройным сальто. Я тоже обвила его шею, чувствуя, как становится сладко, но почему-то даже эти ощущения не сравнивались с теми, за которыми я шла. Кэрол…
- Прости, но мне нужно идти… - прошептала я, вырываясь из его рук и уже не контролируя блеск глаз.
- Подожди! Может тебя подвезти…
Я уже думала согласиться, но после решила, что ему лучше не знать о том, куда я хожу.
- Нет-нет, давай мы увидимся с тобой в другой раз, прошу тебя… Мне нужно идти! Да отпусти же ты меня!!! – моё лёгкое нежелание уходить сменилось яростью от того, что он не хочет меня отпускать.
- Что с тобой? – серьёзно спросил он, а я лишь развернулась на каблуках и убежала прочь.
Кэрол ждала меня, нервно постукивая ногой.
- Ты уже надоела со своими опозданиями!
Я осталась глуха к её словам, дрожащими руками протягивая ей деньги.
- Этого мало! Тарифы подорожали!
- Будь ты неладна!- громко воскликнула я. – У меня нет с собой! Скажи ему, что я всё отдам, но позже!
Она недоверчиво посмотрела на меня, а после протянула заветный тёмный пакетик, который я тут же убрала в сумку.
Дома меня снова настигло счастье….

Так проходил день за днём, неделя за неделей… Я задолжала дилеру приличную суму денег, потому как истратила все карманные, а до зарплаты было далеко. Вполне возможно, что её больше не будет вообще. Теперь ко мне приходило стойкое понимание того, что моя жизнь – лишь муляж, а настоящий её вкус я могу познать только тогда, когда вновь и вновь ощущаю волну счастья. И знаете, я была абсолютно уверена в том, что смогу остановиться в любой момент, что я держу ситуацию под контролем. Мой «ангел» шептал мне, что все вокруг - идиоты, лишающие себя счастья, что тот самый кайф даётся лишь избранным, таким как я… И в душе я смеялась над остальными людьми, а мой «ангел» смеялся надо мной… Я часто убеждала себя в том, что именно этот укол будет последним, так часто, что спустя несколько месяцев сама перестала верить в это…
Должна признаться, я всё чаще чувствовала, что делаю это всё лишь от скуки, что это больше не приносит мне удовольствия… И тогда я впервые попробовала бросить, и впервые ощутила, что же такое ломка…
Эти ощущения никак не вписываются в привычное понятие человеческой боли… Такое чувство, будто всё твоё тело выворачивает наизнанку, а потом сворачивает обратно. Болит каждая клеточка, в голове вертятся мысли, что это не закончится никогда, что проще умереть, чем жить так! А дома нет ни грамма счастья… И я громко орала, прекрасно понимая, что меня никто не слышит… Орала скорее от мысли о том, что ради очередной дозы я предаю всех близких людей, все самые высокие моральные ценности, отдаю жизнь за кусочек счастья для Богов, таких, как я, которые на самом деле лишь марионетки…
Тогда меня спасла, как мне казалось, Кэрол, пришедшая ко мне с требованием денег. Был обед рабочего дня, но она знала, что меня нет на рабочем месте… Она всё знала…
- Даай!!!!!! – вопила я, пока она пыталась объяснить мне цель своего прихода.
Поняв, что я абсолютно невменяема, она лишь вколола в мои расширенные вены очередную порцию… Знакомое вязкое ощущение разливалось по всему телу, боль проходила, становилось хорошо и спокойно…
- Ты должна ему 1000! Ты меня слышишь?! Он отказывается продавать уже и мне, а всё из-за твоих долгов! И ты конкретно подсела, детка! Ты уже не контролируешь ситуацию! За эту неделю ты спустила всё, что я спускаю за месяц!
- Завтра я отдам всё, я обещаю…
Я перестала слушать её, наслаждаясь вновь и вновь этими прекрасными ощущениями… Я не чувствовала, как она тормошила меня руками, как агрессивно давала мне пощёчины, не слышала даже, когда она ушла, мне было всё равно, мне было хорошо, и я снова слышала заливистый смех моего «ангела»…
Но утром она не оставила меня в покое, напоминая о деньгах, а я принялась крепко думать о том, что мне неоткуда их взять… С другой стороны, весь дом заставлен дорогостоящей мебелью…
Брендон…
Меня будто осенило, но я тут же вспомнила, что прошло уже две недели с момента нашей последней встречи… Впрочем, меня это не волновало… Во мне кипело желание увидеть его, но на первом месте стоял денежный вопрос… Это деградация…
- Привет, малыш… - я будто слышала его голос впервые, а внутри всё сладко вздрогнуло от того, что он до сих пор называет меня так нежно…
- Привет, мы можем встретиться? Сейчас!
- Что-то серьёзное?
- Не то слово! Пожалуйста…
- Жди!
Я вздрогнула, осознавая, что творится с моим домом, что творится со мной… Я быстро пыталась привести всё в порядок до его приезда, выкидывая то, на чём могу попасться… Использованные шприцы полетели в мусорку, а неиспользованные были распиханы по самым потайным местам. Я пыталась запоминать своим едва работающим мозгом, куда же я всё это распихиваю…
Брен позвонил спустя двадцать минут.
- Я уже возле офиса, выходи!
- Я дома… - слабо прошептала я.
- Да…? – он замялся, но после взял себя в руки. – Скоро буду…
Я тут же подбежала к зеркалу и заглянула в него, впервые за месяц. Я ужаснулась, глядя на существо, смотрящее на меня из холодного гладкого стекла… Из красивой и обаятельной я превратилась в худощавую и растрепанную, с жуткими впавшими глазами и щеками и диким видом, будто только выбежала из леса, воспитываемая стаей волков.
- Что мне делать?! – громко воскликнула я, начиная плескать воду на лицо, расчёсывать сбившиеся волосы, выдирая их клочьями…
Я так и не успела привести себя в порядок, более того, это было невозможно!
Признаюсь, я прятала лицо, открывая Брену дверь…
- Мать моя…!! – только и выдавил он, глядя на меня.
- Ты поможешь мне?
- Обязательно! Что случилось?
Нет, даже не думайте, что в тот момент я поняла, что нуждаюсь в помощи специалиста… Я нуждалась лишь в деньгах, деньгах для нового кусочка кайфа, и именно к этому на тот момент сводилась моя просьба о помощи…
- Мне нужны деньги…
- Сколько?
- Тысяча…
Брен присвистнул, откидываясь на спинку кресла.
- Откуда такие долги?
- Прошу, просто дай мне денег! – мой голос срывался на визг, я была похожа на полоумную, широко открыв глаза и крича на него.
- Тише, тише… - он притянул меня, вырывающуюся из его рук, к себе и начал аккуратно убаюкивать, словно мама перед сном. – Расскажи мне, что происходит?
- Мне нужны деньги… - в который раз повторяла я, а Брен лишь молча соображал что-то, а после прервал объятия, поднимаясь с кресла.
- Тебе нужно выпить… Воды…
Я без чувств повалилась на диван, начиная рыдать от безысходности, снова чувствуя эту дикую боль во всём теле.
Мне казалось, Брена не было вечность… Но он пришёл спустя минуту со стаканом холодной воды.
- Во что ты превращаешься?
Я лишь пила, а вода обжигала мне губы, горло…
- Расскажи мне, я могу помочь…
- Ты можешь помочь, если дашь мне денег!
- Я не дам ни копейки, пока ты не расскажешь мне, зачем они тебе нужны! – он был твёрд и непреклонен.
- Ну и проваливай!! А я продам телевизор и…
- Чёрт возьми! Перестань орать! Я пытаюсь помочь!
- Мне не нужна твоя помощь!
Тем не менее, Брен не двинулся с места, глядя на меня, орущую и корчащуюся от боли в новом приступе. Кажется, до него потихоньку доходило, что со мной творится.
- Наркотики? – только и спросил он, пока я громко кричала, возможно просто выплёскивая энергию, радуясь тому, что в этот раз меня слышат… В его глазах отчётливо читался страх.
- Помоги мне… - в этот раз просьба не касалась денег…
- Я помогу, только успокойся… Сейчас ты отправишься туда, где тебе помогут…
- Нет!!! Прошу, не надо… - я уже хрипела от раздираемой меня боли, а спустя несколько минут потеряла сознание.

Брен одолжил мне денег, и я пообещала ему, что на этом всё закончится, что всё будет хорошо, но… это обещание было подобно всем тем, что я давала себе раньше… Я снова влезла в долг, разумеется, в тайне от него, но отдавать мне было нечем… Мебель в моей квартире редела, а в периоды самой тяжёлой боли беспорядочно открывались флаконы со спиртосодержащими духами, с множеством одеколонов Колина, и применялись не по назначению… Но это не помогало, ни капли не помогало… Я снова лежала на полу, крича и проклиная всех на свете…
И однажды случилось то, из-за чего, а может и благодаря чему я сейчас вижу голубое небо сквозь небьющееся стекло, будто в психушке.
Денег не было, а смерть казалась неминуемой. Я уже задыхалась от боли, но всё равно пыталась максимально привести себя в порядок, после чего отправилась к Брену на студию. Я точно знала, как буду действовать, что скажу, как поступлю… Мой мозг мыслил очень холодно и расчётливо, если дело касалось очередной дозы.
В репетиционной комнате не было никого, что значительно облегчало задачу. Я не думала тогда ни о каких последствиях, снова слушая своего «ангела», подчиняясь его желанию, его воле. Но теперь чувствовалась заметная разница. Если раньше он был мягок и добр, то сейчас он стал холоден и властен, полностью подчиняя себе…
Вот она – его сумка! Деньги… чёрт возьми! Только кредитка!
Мне хотелось кричать от гнева, но я сдерживалась, боясь выдать себя… Ключи…
Ни о чём не думая, я выхватила ключи из сумки Брена, быстро убегая прочь, желая скорее добраться до его дома…
И это у меня получилось, но…
Поднявшись на крыльцо, я спешно начала открывать дверь, а в мозгу крутилась лишь одна мысль, нашёптываемая этим БЕСОМ: «Быстрее, крути быстрее! Крути, а иначе сдохнешь!!». Послышался какой-то громкий звук, окончательно разрывающий мозг, поэтому я лишь бессильно осела на крыльцо, накрывая голову руками и крича. Ключ не подошёл, а сигнализация… Я желала, чтобы она замолчала, только бы не было так больно, так тяжело… На этом обрывается моя память того дня, хотя отрывками помнятся чьи-то руки, какие-то шлепки по лицу…
С тех пор я не видела никого, кроме дюжины врачей, постоянно желающих узнать, как у меня дела. Но в этот раз я не могу ответить «Отлично!», просто не способна… Мне не нужно доживать до старости, чтобы ужаснуться, пересматривая вновь и вновь книгу моей жизни, но может это и к лучшему, ведь она ещё не закончена, а все, как известно, учатся на своих ошибках … Тем не менее, мне крупно повезло, что я продолжу жить, пусть сейчас меня снова разрывает боль… Но она уже сходит на нет, с каждым днём… А вот память… Её не стереть ничем. Ничем, кроме наркотиков…

end.