Роковая пусичка

          В Валентинов день, как известно, календарь настоятельно требует от нас любви. Пусть хотя бы один день в году, но тем не менее. Так что придется подчиниться. В прошлом году, помнится, у меня в Валентинов день был рассказ про огненные страсти, а сегодня расскажу про роковую женщину особого свойства.

             Вы, небось сразу знойную красотку представили, от которой за три версты несет феромонами, капризами и дорогими духами. Мужчины летят на ее чары, как мухи на липучку и часто гибнут.

                Но роковые женщины бывают и другого свойства. Вроде моей тетушки Муси.  Интересно, что сама себя Муся очень долго роковой женщиной не считала. Она поняла это только в возрасте, когда забота о здоровье уже куда важнее, чем  проблемы с фигурой. Да и внешне наша Муся подходит на эту роль не больше, чем Баба Яга - на конкурс «Мисс Вселенная». Она  такая уютная, пухленькая и домовитая, что ее иначе, как Мусичкой, никто и не зовет. А самые близкие - так просто «пусичкой». И веет от нее не дорогими парфюмами и сексапилом, а чистотой и простодушием, а также готовностью помочь. Настолько явно, что совершенно незнакомые попутчики то и дело  норовят выложить ей свои проблемы, а она слушает, сочувственно охает и от всей души сострадает.               

               Как она угодила в ряды роковых женщин, непонятно. Потому что родилась в самой что ни на есть простой рабочей семье в те времена, город назывался еше Ленинградом, а радио отовсюду пело голосом забытого ныне Герга Отса «Вижу в сумерках я в платье белом тебя, ты рядом, ты рядом со мной дорогая, но все ж далека, как звезда!». Школьницы носили косички с бантиками и белые воротнички, ни о каком сексуальном просвещении тогда и речи не шло, а слово «сексапил« было таким же экзотическим, как и «кока-кола».

                Но зато была любовь. У Мусички, к примеру, сразу после десятого класса, с троечником Митей из параллельного. И, хотя она очень любила жалостные песни про несчастную любовь типа «А у на во дворе все пластинка поет», у них с Митей, в отличие от героини этих песен, все было прекрасно. Одинаковым был разве прикид, но тогда все девушки были поголовно «в туфлях на гвоздиках, в тоненьком свитере». Да, и еще плащи «болонья« все носили. 

            Мусичка с Митей поженились, как и полагалось в те времена, не признававшие никаких гражданских сожительств. И надышаться друг на друга не могли. Но, к сожалению, их счастье длилось недолго. Митя переходил речку по слабому льду и провалился в ледяную воду. И после этого заболел тяжелейшим воспалением легких и умер. Муся преданно за ним ухаживала и очень горевала. Остаться вдовой в двадцать пять лет - это, конечно, немного слишком чересчур.

               Наверное, поэтому она и поддалась на Павлушины авансы. Он тоже был хороший человек, хоть и простой рабочий, причем совершенно непьющий. И зарабатывал очень прилично, так что у  Муси не только на самое нужное, но и на модный тогда кримплен, даже на лохматые парики гонконгского производства хватало. К сожалению, после пяти лет счастливой жизни совершенно трезвый Павлуша попал под машину, которую вел вдребезги пьяный водитель. Хоронили его по «Песняров» и Аллу Пугачеву, он их очень любил, на том же кладбище, что и Митю. Муся сразу обе могилки навещала.

                С горя она вся ушла в работу(она в школе немецкий преподавала), и уже вовсе ни о какой новой семье не помышляла. Но где-то в конце восьмидесятых в ее жизни появился Иван Петрович, а с ним и песня «Черный ворон, что ты вьешься». Он был военный летчик в отставке и вдовец, человек не без острых углов. Но наша Муся, истинный гений по части общения, быстро нашла общий язык не только с ним, но и с его взрослым сыном. Все шло у них прекрасно, если не считать перестроечного бардака и того, что у Ивана Петровича через пару лет нашли рак.

               Пришлось Мусе вспомнить о своей национальности, которая раньше скорее вредила здоровью, а тут вот помогла, и она решила везти мужа в Германию. Одно ее очень печалило - не сможет на родные могилки ходить, убираться. К несчастью, немецкая медицина оказалась совершенно бессильна помочь Ивану Петровичу.  Мусичка очень переживала, то и дело слушала "Черного ворона" и часто ходила на  могилку мужа.

                Ничего удивительного, что своего следующего мужчину она встретила именно на кладбище.  Клаус, как и она, часто навещал могилу жены. Я как его увидела, сразу поняла, с кого именно создатели садовых гномов ваяют свои изделия. Общее горе помогло им быстро найти общий язык, а живым ведь надо жить, как бы противно это не было. И вскорости он даже позвал ее в ресторан, где они прекрасно провели время, потом еще раз, и еще.

              Пришлось ей в ответ его к себе в гости пригласить. Ну не привык бывший советский человек к ресторанам, опять же там разве поешь по-человечески? Мусичка, конечно, закатила ему обед из трех блюд, да еще с пирогами. Впрочем, ничего особенного, не больше, чем готовила своим покойным мужьям. Но Клаус был в диком восторге, такого кулинарного безумства, как известно,  от настоящей немецкой  фрау не дождешься.

                После нескольких таких обедов Клаус стал настоятельно звать Мусичку замуж. Но она наотрез отказывается. Говорит: «Ни в коем разе за него не пойду, слишком уж хороший человек. Пропадет он со мной, я ведь женщина роковая, около меня мужчины долго не живут.».