Чёрный монах. Глава одиннадцатая

Не отклоняйтесь от добра, если это возможно,
но умейте вступить на путь зла, если это необходимо.

                Н. Макиавелли

I

Блаженство, право, судьбами вершить!
Вновь заструилась кровь моя по жилам,
Душа поёт и сердце веселит -
В гармонии чудес смешным сатиром.
Мне выпал знак, поверьте, не простой,
В нём жизнь течёт струёю благодатной,
И я не ждал уже судьбы иной
И милости природы необъятной.
Приму за честь божественный тот дар,
Чтоб утолить в словах и рифме жажду
И притушить в груди моей пожар,
Что загорелся ясным днем однажды.
Воздать героям должен я сполна,
Хотя наш путь не так уж долго длится.
Не знаю, в том  заслуга иль вина,
Но мне, читатель, нечего виниться.

II

Я лишь рассказчик, с музою - поэт!
И вряд ли мне чему-то устрашиться.
Пусть в каждом слове льётся правды свет,
За сказанное нечего стыдиться.
Что есть, то есть, другого не дано!
Напомню лишь одно определенье,
Оно для вас в значенье не моё:
«Всё нам от Бога, всё есть предрешенье!»
Я лишь коснусь истории руки,
Увы, забытой нами, поколеньях,
Где в темноте не видно нам ни зги,
Чтоб увенчать порыв в мечтах, стремленьях.
Тянусь я к правде, к истине святой
Как сын земли, чтоб видеть то виденье…
Хотя я знаю, ждёт порывов зной,
Но главное - не впасть мне в исступленье.

III

История - беда России всей!
Ведь что ни год, то душу мне терзает…
Каких только не видели царей!
Об этом Бог один, наверно, знает.
От их правления повержен я во прах!
О том писать в словах, поверьте, мало,
Ведь мы живём, смешно сказать, в мечтах!
Порой  и в этом не дают нам права.
Что за беда? Где нашей славы миг?
Где ключ к двери, ведущей к возрожденью,
Где не мужик, а разум лишь велик,
Определяя высшее стремленье?
Пора бы чтить нам дух и смысл вещей,
Чтоб говорить нам правдой неподдельной
И дорожить отчизною своей,
А не терзаться глупостью бесцельной.

IV

Ведь нет земли любимей и родней!
Не в этом ли великое начало?
Нам нужно лишь одно - шагать смелей
Не горбясь, а достойно, величаво!
Как наш герой, что жаждал изменить
Страну, людей в пространствах мирозданья,
Что пренебрёг порфирою кадить,
Внушив себе высокое призванье!
И вот уже открыл он новый мир,
Где грозный страж покорностью сияет,
Чтоб просветлять российский весь эфир,
Где и когда  то чудо воздыхает?
Со страхом смертным низко бью челом -
Такое и во сне нам не приснится,
Но вот с царём, царицей (заодно!)
Смогло, увы, такое приключиться!

V

Повергнув, как в бою,  царицын ум,
Пренебрегая древний род сознаньем,
Наш друг устроил в царстве - пир и бум,
Царя, не обойдя своим вниманьем.
От пересудов, сплетен, клеветы,
Что не было отнюдь безвредным лаем,
Рождались всюду недруги, враги,
А вот о них чуть позже мы узнаем.
Речь не о том веду я нынче здесь,
Вникая в глубину печальным взором,
Во всём, поверьте, логика же есть,
Чтобы не стать в той страсти злым укором.
Как человек, могу царя понять,
Но есть же ведь, простите, государство!
Уж коли ты не можешь управлять,
То не губи напрасно божье царство.

VI

Талант таланту, знаем, в жизни рознь!
Политика во власти не для плутов,
В ней гений тот, кто сможет превозмочь
Любовь и слёзы, паутину слухов.
То дело небольшого меньшинства;
И кто б ни шёл дорогой – долгой, сложной,
Не всякому сопутствует она,
Но губит многих, в сладкой славе ложной.
Искусство власти - направлять народ,
Чтоб род людской внимал законам предков,
Чтоб чтил культуру и традиций свод,
Вникая в суть ниспосланных заветов.
Без мудрости бессильны все бразды -
Кто б ни был он, могучий наш владыка,
Бездарность же оставит лишь следы
Да пару слов: желание (для крика!)

VII

В надежде что-то в жизни изменить
При царстве том, где торжествует глупость,
При этом образ свой не омрачить,
Чтобы в словах не проявилась тупость.
Прости, читатель, за мои слова,
Что вновь влекут меня воспоминанья…
За все лихие годы, времена,
Рождённые для судей, порицанья,
Что нас влекут не годы, а  века,
Оставив горький след в умах и душах.
О Господи! Неужто нам всегда,
Живя в России, биться в смертных муках
И ждать, когда придёт судьбы тот час,
Что даст нам жизнь, вниманье и свободы,
Иль ждать в унынье горьком новый страх
И хладной, исторической погоды?

VIII

Могло ли для России  быть то злом?
И виновата ль в этом буйстве свита,
Что в праздном свете не хранила Дом,
Уничтожая царский трон открыто,
Когда повсюду худшее плели,
Вплоть до интимной, кто б подумал, связи,
И где в управах письменно вели
Чины, князья преступные рассказы,
Ломая этим жизненный уклад,
Не думая о будущем и троне,
Где в суматохе каждый плюнуть рад
В угоду побудившей всех погоне?
О том вещал разгул и кутежи
«Пророка-утешителя» царицы,
Вновь  дожидаясь бури и  волны
Для грозных врат мятущейся столицы.

IХ

За всё, увы,  приходится платить.
Будь это правда, ложь иль преступленье,
Хотя, порою, некого винить
За наши в жизни дерзкие стремленья.
Тот час нас ждёт, иного нет пути,
Всем уготовано «наследное» владенье,
От кары божьей вряд ли нам уйти.
Не отдалить хотя б на миг то мщенье.
Об этом думать тягостно вдвойне,
Когда ты близок втайне к новой цели,
Ведь блага те приравнены к мечте,
Лишь их мы добивались и хотели!
Но, сокрушая день, природы ждём мы нрав,
Где только Бог - один! - тому свидетель,
Чтоб быть поверженным, как тот сосуд, во прах,
Вещая миру суд и добродетель.
 
Х

Судить героев властных не спешу,
Ту роль «ниспровергателя влиянья»
Другим без рассуждений отведу,
Чтоб отразить во мгле беды старанье.
Хотя тот мир уже не изменить.
Воскрес ли он? Погиб ли ради веры?
В том вряд ли надо нам кого винить,
Коль мы попали вновь в иные сферы.
Другое важно - истины урок!
Чтоб не сокрыть ее от поколений,
История даёт нам новый срок
Для жертвенных и строгих осуждений.
И пусть прибудут в радости дела -
Даруя святость, силу, искупленье,
Чтоб ход событий слышал голоса,
Вселяющие  веру в возрожденье!


(Продолжение следует)