Прощай, охотник!

                Прощай, охотник! 

               Безрезультатно намотав по лесу километров пятнадцать, уже ближе к вечеру, я заворачиваю в сторону Мягкого ключа, к избушке. Вышел на заброшенную тележную дорогу, по ней идти легче и быстрее, тем более, сколько ни лазил я по чапыжнику в ельнике, ни одной дичины не встретил.
             Далекий шум машин уже слышится - это лесовозы идут в Тюлюк. Или в обратную сторону - в Александровку. Все рубят и рубят! Что потомкам нашим останется…Ружье бесполезной палкой болтается  за спиной, я увлекся в мыслях, обличая лесорубов.               
           …Глухарь срывается с придорожной лиственницы и мчится над дорогой прямо на меня. Вскидываю, как-то неловко, ружье, стреляю - мимо.
            Второй выстрел, уже в угон, удачнее. Глухарь по крутой дуге планирует и падает у дороги. Ай да я! Ай да стрелок!
            Лежит глухарь, раскинув крылья, головой крутит. Сначала я бегу к нему, но потом перехожу  на шаг бывалого охотника. Подошел. Птица, высоко подняв голову, настороженно смотрит на меня. Из-под крыла торчит перебитая  мохнатая лапа.
          – Подожди, подожди - успокаиваю его - лежи смирно. Сейчас рюкзак сниму.
           А сам с грустью думаю о том, что придется глухаря как-то добивать- терпеть этого не могу. 
        Ставлю в метре от трофея ружье к сосенке, начинаю стягивать рюкзак. Туго на мне он висит, надо – бы ремни удлинить. Извиваюсь перед птицей как змея, стягивая рюкзак.   
  Глухарь напуган моими неестественными телодвижениями. Зашевелился, крыльями по земле заелозил, пытается ползти. Ползет, а я с сожалением смотрю на его жалкие попытки спрятаться.  – Некуда, дорогой ты мой!- Впереди, над дорогой, муравьиная куча. Вот сейчас ты в нее упрешься, и все, некуда дальше.-   Дополз он до муравейника, лезет на него, помогая крыльями и здоровой лапой, - я иду следом, вплотную.   – Вот ведь какая жажда жизни - думаю про себя - шансов никаких, а он ползет куда – то.- Протягиваю руку, чтобы стащить глухаря за хвост с муравейника - он в это время резко отталкивается от него, тяжело машет крыльями, летит. Сначала над травой, задевая ее грудью и крыльями, набирает высоту и, наконец, исчезает за тремя густыми елочками. Я выскочил за них, а он уже в конце поляны летит, набрал высоты метров двадцать и исчез за поворотом. Стою с открытым  ртом, с рюкзаком в руках, покрываюсь и истекаю холодным потом.
 Все же вернулся к месту падения глухаря, сел на злополучный муравейник, закурил.
  –Нет – думаю - я это никому рассказывать не  буду.
           Встал с кучи иголок, повесил на плечи рюкзак обратно, увеличив  предварительно длину ремней на нем, взял ружье незаряженное от сосенки, к которой прислонил его, перед тем, как все произошло, побрел к избушке, покачивая головой и проклиная себя за глупую самоуверенность. А ведь глухарь- то был не молоденький, килограмма 4- 4,5 явно тянул - подумалось мне.         
          Дымом запахло. Уже кто-то в избушке. Все, рот на замок.