Влдастьнаркотик

         
                В Л А С Т Ь---Н А Р К О Т И К            

            
             Г Л А В А  1

               

Витя Якушев потерял родителей в раннем воз¬расте. Он жил в деревне под Архангельском и из родни у него остался только дед, живший в городе. Виктор Семёно¬вич Якушев, в честь которого и был назван Витя, был на пенсии и проживал в двух¬комнатной квар¬тире, предоставленной ему горкомом партии при выходе на пен¬сию, как старейшему работнику горкома. Виктор Семё¬нович был давно уже холост и двухкомнатная квартира была слишком велика для него. Узнав о смерти сына и не¬вестки, он немедленно выехал на свою давно забытую ма¬лую родину и забрал внука в город. Как воспиты¬вать ре¬бёнка Виктор Семёнович не знал. И своего-то сына он не вос¬питывал, вечно занятый партийными делами. Никогда не интересо¬вался ни его делами, ни его друзь¬ями. Вечерами, сидя на кухне и по-глощая ужин в полуха слушал рассказы жены о своём собственном сыне. И как гром с ясного неба на него обрушилось заявление сына о решении поехать работать в родное село отца. С тех пор они виде¬лись редко. Сын приезжал на похороны матери, да на проводы отца на пенсию.
Витя Якушев был мальчиком смышленым и с первых дней проживания у деда понял, что может делать всё что захо¬чет, но при этом не должен нарушать заведенный рас-поря¬док, т.е. возвращаться домой во-время и не  критико¬вать образ жизни и его взгляды на эту самую жизнь деда. Приходить во-время домой он научился с тру¬дом, а вот взгляды деда на жизнь ему были не внове. Его отец, несмотря на разногласия с отцом, исповедовал те же самые взгляды: работать до одури, верить родному прави¬тельству и родной партии. Он вы¬рос в стране пятилеток и семилеток и другой жизни не знал. Так и воспитывал своего сына. И тот, ещё в детском саду с во¬оду¬шевлением декламировал стихи о любимой партии и очеред¬ном вожде на детских утренниках.
Не минуло его и уличное воспитание, как следствие от предос¬тавленной ему свободы. Виктор несколько раз оказы-вался по другую сторону стола от участкового, а затем и инспек¬тора по несовершенно¬летним. Репутация деда спасала его от более тяжких последст¬вий. Дальнейшее общение с правонару¬шителями закончилось до¬вольно быстро, когда он понял, что в том мире, честность и справед-ливость не празднуются. Тебя мо¬гут предать и даже не испытывать мук совести. Тогда для него это было несовместимо с его мировоз¬зрением. Сыграло ли тут роль рассказы деда о героях-коммуни¬стах, которые превраща-лись в легенду для воспитания подрастаю¬щего поколе¬ния, сказать трудно. Однако, он с интересом выслушивал деда.
Кроме рассказов, дед всегда брал его на похороны лю-дей, о ко¬торых писали газеты. Это была какая-то страсть. Дед в любое время года приходил на похороны, держа за руку внука. Витя видел, как дед внимательно вглядывается в лицо усопшего, словно старается прочитать посла¬ние, оставленное только для него или передать своё личное от-ношение к этому человеку, отправляющемуся в неведомый мир. Витя после таких посещений кладбища спал плохо. Ему снились кошмары, но постепенно привык и покойники не вызы¬вали у него ни¬чего, кроме детского любопытства. И этот факт биографии тоже при¬годился ему впоследствии. Покончив с ули¬цей, он переключил всю свою молодую энергию на обществен¬ную работу. В школе он запи¬сался в несколько кружков, а также в две спортивные секции: бокса и шахматы. В пионерской орга¬низации школы он стал вскоре заметной фигурой и понял лишь тогда, как прав был дед, говоря о достоинствах власти.
Витя старался изо всех сил выбиться в начальники и в девя¬том классе стал секретарём комитета комсомола. С тех пор он и свя¬зал свою жизнь с комсомолом. В институте был членом бюро коми¬тета комсомола, имеющего права райкома комсо¬мола. Благодаря этому после института попал в райком комсо¬мола и быстро сделал карьеру второго, а потом и первого сек¬ретаря райкома. Молодого ак¬тивиста и способного руководи¬теля заметили сразу. В то время карь-ера в комсомоле была са¬мой перспективной, так как готовила кадры для старшего брата—партии коммунистов. Его рекомендовали вто¬рым секре¬тарём городского комитета комсомола и тогда же он попал на заметку в горкоме партии и областном комитете комсо¬мола. Совершая карьеру в комсомоле Виктор Якушев надеялся про¬рваться в чиновники, которые находятся у руля власти. Нет, он не был карьеристом в буквальном значении этого слова. Он верил деду, который убеждал его, что только усердно выполняя директивы партии и принося пользу партии своим трудом на благо ро¬дины, можно пробиться к вершинам власти, которая является самым могущественным источником силы, находящимся в руках человека. А с этим источником можно добиться в жизни всего, что пожела¬ешь. Ох, как же приго-дились Виктору на этом поприще уличные уни¬верситеты. Он в неожиданном свете увидел, что предательство тоже имеет свои преимущества, главное, чтобы сделать это легко и не рас¬каи¬ваться в этом. Думать, что сделал это во благо интересам ро¬дины. А под родиной понималось то место, где он служил в дан¬ный момент.
А потом наступила перестройка. К этому времени Якушев дос¬тиг потолка своих мечтаний. Он работал в ЦК КПСС инструк¬тором мо¬лодёжного отдела и, соответственно, научился преда¬вать других с та¬кой виртуозностью, как и умение не пьянея пить водку при решении многих задач, лежащих в его компетен¬ции. Правда, и здесь он умел хитрить и во-время остановиться. А ещё он хорошо умел слушать, что помогало в его движении на¬верх. Он сориентировался в обстановке быстро и стал ярым приверженцем идей, высказываемых Генераль¬ным секретарём КПСС. Впрочем он также быстро вышел на барри¬кады под зна¬мёна опального, но набирающего силу национального лидера бывшего крупного партийного функционера.
Демонстративно сжёг партийный билет, провёл все три дня на площади у Белого дома. Откровеничал с такими же как и он «про¬зревшими» партийными функционерами. А одна¬жды, даже сумел про¬рваться в ближний круг будущего прези¬дента России и пожал ему руку. Но ещё больше ему повезло, что он попал в объективы камер вездесущих журналистов, причём не только отечественного, но и ино-странного разлива. Якушев хорошо изучил политическую кухню и знал методы получения дивидентов за использование свидетельств близости к высшей власти в стране. Он выпросил у фотокорреспон¬дентов фото¬графии и демонстрировал свою близость и преданность но¬вому режиму. По старому режиму он не ностальгировал. Они не смогли найти решительные действия или не захотели их искать и со своими мирными путями потерпели крах. Потому и по¬гибли, правда не все, да и остальные вскоре оказались на сво¬боде. Урок, произошедший в августе 1991 года не прошёл даром и показавший, что мягкотелость для политика обходиться слиш¬ком дорого, вскоре доказал истин¬ность. Новый президент Рос¬сии вывел танки на прямую наводку про¬тив Белого дома и по¬казал, что в отличие от предшествующих прави¬телей совер¬шенно не боится крови и не ищет решения «мирным пу¬тём».
Виктор Якушев тоже был возле Белого дома. Он только начинал свою карьеру при новом режиме и, используя своё ора¬торское искус¬ство, изощрялся  перед камерами иностранных фотокорреспонден¬тов, рассыпался в панегириках о смелости президента и как нелегко ему дался этот шаг. Теперь Виктор Сергеевич фотографии не поку¬пал, а покупал самих фотокор¬респондентов, чтобы заполучить место на обложках популяр¬ных иностранных изданий. Покупал за наличные дол¬лары, зарабатывать которые он научился быстро, используя свои возможности, пусть и маленькой, но власти. Всё достаточно быстро окупилось. Для западных политиков, лицо на фоне взрывов, старая фотография и новые глянцевые фотографии были свидетельст¬вом, причастности этого лица к верхушке влиятельных политиков, а значит и в значимости данного лица.
Он получил приглашение, получил трибуну, с которой пел панегирики новой власти и новым хозяевам. Как он и планиро¬вал его ус¬лышали и, самое главное, что услышали в России. А если услышали и оценили, то и дали новую должность. При пер¬вом президенте России должности раздавались легко, потому что тарифы за кресло ещё не вошли в должную субстан¬цию. Должность была средняя, не самая большая, но и не самая маленькая. Гораздо выше прежней. Как и при старой власти, при новой власти борьба и драка за власть велась в тиши кремлёв¬ских кабинетов. Эта драка была похлеще старой. Раньше в пар¬тии и комсомоле боролись за кресла, подставляя конкурен¬тов, но чтобы доходило до убийств—такого даже самые цинич¬ные предста-вить себе не могли. Прежние правители и чинов¬ники, надо отдать им должное в сравнение с нынешними ни в какое сравнение не шли. Тем, старым, делить было нечего и драться не за что, кроме своих кресел, продуктовых наборов и мизерных, в сравнении с нынеш¬ними, окладов.
Теперешним чиновникам мизерные льготы и продоволь¬ствен¬ные пакеты не были нужны. Не нужны им были и ок¬лады, за которыми они не при¬ходили или им не приносили ме¬сяцами. Они теперь мыс¬лили другими категориями и им нужна были за¬воды, фабрики, дома, предприятия, нефтяные и газовые скважины, все жирные куски, которые делили не по закону, а по понятиям—словом нужна была вся страна. Вот тут то и приго¬дились старые навыки и старые знакомства. Больше урвать мог тот, кто имел поддержку как в правительственных кругах, так и в кри¬минальных. И он урвал себе на¬много меньше привелигиро¬ванных, но намного больше дру¬гих. Поделился с благодетелями и оставил себе столько, что даже в стране развивающегося капи¬тализма, считался бо¬гатым человеком.
Потом пришёл новый президент и навёл железный поря¬док, той самой железной рукой, которая олицетворяла карающий меч револю¬ции, а затем лидеров коммунистической пар¬тии. Второй президент страны ввёл вертикаль власти, поставил всё на свои места и кто ока-зался не в вертикали, остался у раз¬битого корыта. А ещё новый прези¬дент ввёл твёрдые тарифы на властные должности и разбогатевший Виктор Сергеевич Яку¬шев мог покупать очередные назначения. Мог не только поку¬пать, но и продавать нижестоящие должности. А рынок должно¬стей устоялся и за каждую должность взималась определён¬ная сумма. Тот, кто сидел на ресурсах имел большие возможно-сти, чем тот, кто распределял лекарства по больницам, однако, ни тот, ни другой далеко не бедствовали.
Продавались и должности министров, хотя и стоили до-роже. Это было понятно, так как дивиденты там были гораздо боль¬шими. Министерские должности стоили так дорого, что на них коллек¬тивно сбрасывались, продвигая во власть нужных лю¬дей. Естественно, взамен получая благодарности в виде квот, налоговых послаблений и таможенных льгот. Ежу по¬нятно, что честные люди попасть в правительство не могли, так как таких денег у них не было. Якушева продвигали криминаль¬ные структуры у кото¬рых денег хватало. Он получил должность министра и по своей дав¬ней привычке решил обмануть вклад¬чиков. Нет, нет, это был не клас¬сический обман. Он щедро рас¬платился с вкладчиками, не забывая и себя. Потом он решил, что больше ничего не должен и прекратил вы¬платы. Но в том мире, в который он окунулся уже во взрослой жизни, произошли изме¬нения с тех детских лет Якушева. Мир этот не стал более спра¬ведливым, но стал более жёстким. Единожды поучаст¬вовал в деле этот мир стремился получать дивиденты пожизненно. И потому, обидевшись, кое-кто, попытался снять своего протеже с долж¬ности.
Оказалось это невозможно, потому что Якушев пустил корни и прочно зацепился за государственную кор¬мушку. Вместо своих пер¬воначальных благодетелей он разда¬вал взятки в виде жизненных благ и кроме того поцеловал не одну чиновничью задницу и сдал не¬которых своих подельни¬ков. Формулу, которую ему вдалбливали во всех заведениях, где ему приходилось учиться и работать, потому что она была вы¬сказана Марксом: »Деньги-товар-деньги»--он применил по на¬значению и она прекрасно работала. Что выгодно в бизнесе, то вы¬годно и в политике: чем больше вкладываешь, тем больше получа¬ешь. Только в данном случае товаром была власть, которая покупа¬лась за деньги, потом служила притоком новых денег. Виктор Сергее¬вич вкладывал не жалея и неук¬лонно шёл в гору.
Если раньше первый президент организован хорошо про¬ду¬манный хаос, который позволял прибрать к рукам то, что плохо ле¬жит, то новый руководитель, ставленник силови-ков, показал, как нужно прибирать к рукам и то, что лежит хо¬рошо. А также показал, как нужно расправляться с теми, кто не со¬гласен с таким решением и не хотел от¬давать «своё» богатство новым хозяевам. И вот предприятия, которые приносили огром¬ные прибыли прежним хозяевам, продавались за бесценок. Если хозяин проявлял строптивость, то он вдруг оказы¬вался банкро¬том, а иногда и на нарах, причём срок ему назначали не¬опреде¬лённый. Силовикам учить уму разуму судей было легко, учитывая должность, которую занимал их ставленник. И в этом «порядке» для чиновника оказалось ловить рыбку в мут¬ной воде го¬раздо легче, чем при прежнем хаосе. На волне пере-мен Виктор Сергее¬вич Якушев оказался в списке среди наибо¬лее влиятельных полити¬ков государства. Для карьериста оста¬валось немного должно¬стей, которые могли привести в высшей власти. Но это были самые трудные шаги по ступенькам долж¬ностей, потому что эти должности не продавались. Их нельзя было купить, но можно было завоевать. А ему очень хотелось проскочить эти ступеньки. Нет. Не при нынешнем президенте, а после. И для этого нужны были две вещи: деньги и большие, и своя «армия». Не та, что положена по должности, а по на¬стоя¬щему своя. Честолюбивые мысли стали одолевать его за год до начала выборной кампании. Как и все приближённые он знал, что у силовиков есть два кандидата и кого они предпочтут будет известно незадолго до выборов и до этого времени надо многое успеть.
Деньги у Якушева были и большие, но только для покупки по¬литиков, газет, телеканалов, но совершенно недостаточные для изби¬рательной кампании. Необходимо, как показали расчёты его специали¬стов около 10 миллиардов долларов. В среднем по сто баксов на из-бирателя. Но это чисто математически, а ведь есть ещё политтехноло¬гии. А ведь есть ещё телевиде¬ние, которое способно создать обая¬тельный образ из шим¬панзе. Если выбрать хорошую творческую группу, она обеспечит большой рейтинг. Что там ещё. А лозунги. Не сек¬рет, что по ушед¬шему Союзу горюют примерно четверть населения. Патриотиче¬ские лозунги, узнаваемые ещё с тех вре¬мён. Программа должна содержать ясные намерения канди¬дата, о намерении не от¬вергать некоторые коммунистические призывы. И если умело приме¬нить все козыри, то необходимая сумма явно уменьшится.
Больше всего способно содействовать его замыслам те¬леви¬дение. Они там показывают каждый день целые се-риалы, где в каждой серии убивают и зритель их любит, потому что в этой стране где каж¬дый день льётся кровь, где каждый день показывают криминальные разборки и межнациональные конфликты, главным героем стал чело-век с ружьём. Не в прямом смысле, потому что ружья уже давно заме¬нили авто¬маты, автоматические пистолеты, снайперские винтовки и взрывчатка. Он не бандит, не убийца и надо так умело составить теле¬программу, чтобы каждый понял: он не далеко ушёл от ге¬роев сериа¬лов, но он не бандит и именно он нужен народу.
Шанс появляется и ещё какой! И не использовать его про¬сто глупо. Якушев занялся самым прибыльным бизнесом 21 века—нарко¬тиками. Организованный им картель работал как хо¬рошо смазанный механизм. Ещё в начале, когда он понял, что без собственной службы безопасности не обойтись, он пригласил на должность начальника службы полковника Михаила Ивано¬вича Скокова. Он имел большой опыт организации такой службы, работая на посту начальника охраны алмазодобываю¬щего предприятия и проявил себя с самой лучшей стороны.
Якушев поставил перед Скоковым задачу сформирования службы:
--Михаил Иванович! Я хочу создать службу, которая вы-полняла бы любой мой приказ без обсуждения.
--Вы имеете и приказ на убийство?
--Ну, что вы, дорогой Михаил Иванович!—Якушев по¬нял, что от¬вечать утвердительно не стоит. Он ещё не со всех сторон пробил Ско¬кова и надеялся, что со временем тот пой-мёт, что отступать поздно.
--Набор производить по профессиональной пригодности?
--Что вы имеете ввиду?
--Из военных, из спортсменов, из бандитов. Из людей ду¬мающих или беспрекословно выполняющих приказ.
--По профпригодности вам лучше основываться на ваш опы¬т, а в смысле ума, вторая категория предпочтительней, да и вам спокойнее. Я прав?
--В смысле спокойствия совершенно правы.
--Вот и займитесь. Насчёт денег не беспокой¬тесь. Хорошему специалисту необходимо и хорошо платить, в ра-зум¬ных, конечно, пределах. Вашу зарплату мы обговорили и вы не выра¬зили неудовлетворения.
--Что вы. Спасибо. Зарплата очень хорошая. Так я завтра и при¬ступаю.
--Как говорят наши нынешние комиссары: С Богом.
Скоков обратился к посредниками и вскоре получил спи¬ски людей желающих поступить в службу безопасности ком¬мерческих структур. Причём они готовы работать на любых ус¬ловиях и совер¬шенно не интересовались характером ра¬боты. При слове коммерче¬ские у всех сразу перед глазами вста¬вали кровавые разборки и они готовы были отдать жизнь за право по-человечески содержать се-мью, хотя и понимали, что этот поток денег может прекратиться. Но они надеялись на луч¬шее. Список был обширен, в нём были воен¬ные, милиционеры, спортсмены, пожарники и даже учащиеся ПТУ. Посредник объяснил Скокову, что список столь обширен по¬тому, что найти хорошего строителя или отделочника сложно, так как требуется умение выложить камин, дом или шту¬катурные работы. За это возьмётся не всякий. А вот служба в охране всем кажется по си¬лам.
--Если вы стеснены в средствах, то лучше всего наймите ин¬теллектуалов. Работают на совесть. Готовы даже пойти на мелкое убийство на бытовой почве.
--Но тогда они сядут в тюрьму,--удивлённо проговорил Скоков.
--Это входит в их контракт. Тем более, что много им не да¬дут.
--Но они же, я надеюсь не были никогда на зоне.
--Это так, но вы побывайте у них дома и вам станет всё по¬нятно. Впрочем если они вам не подходят, тогда выберите спортсме¬нов.
--У меня серьёзный клиент.
--Они тоже серьёзные люди. Команда женщин биотлони¬сток.
Скоков отмахнулся. Ему не хватало ещё женщин в ох-ране. Посредник понял его жест.
--Тогда—военные, но они стоят дороже. Сами пони-маете, Афганистан, Чечня, другие горячие точки. Профессионалы.
--Это уже кое что. Наверное остановимся на военных.
--Вам нужны орденоносцы, офицеры, высшие офицеры?
--А Героев СССР у вас нет?
--Если нужно найдём, но Герои России имеются.
--И почему же они соглашаются на такую работу?
--Они сделали своё дело по приказу Родины, а им пожали руки и отправили на гражданку. У них семьи, но нет жилья и де¬нег. А умеют они только стрелять и охранять. А главное на них есть спрос и пред¬лагают им то, что не сумело предложить госу¬дарство.
Через неделю Скоков имел профессиональный отряд службы охраны. Он остался доволен подготовкой и профессио¬нализмом под¬чинённых. Они остались довольны  суммами ок¬ладов. Всё было пре¬красно, но Скоков через месяц почуял не¬ладное. Хозяин вызывал не¬которых сотрудников службы безо¬пасности и через его голову от-правлял их на зада¬ния. Возвратившись охранники предпочитали мол¬чать. Не всту¬пая в пререкания с хозяином, Скоков начал своё собст¬венное расследование, хотя понимал, чем ему это грозит. Он завёл дневник, куда методично заносил всё, что знал сам или слышал от своих подчинённых. Когда сильно запахло кровью, Скоков решил дей¬ствовать, но иметь дело с отечественной милицией не стал. Он знал, кто платит им деньги. Конечно, не всем, но тем, кто держит руку на пульсе и отдаёт приказы.
Деньги потекли рекой, картель опутал сетью не только терри¬торию бывшего СССР, но и начал развивать связи с евро¬пейскими странами. У Якушева появились свои люди в россий¬ских посольст¬вах, в правоохранительных органах и империя его разрасталась. Что касается реакции самой высокой вла¬сти, то он отложил выяснение этой самой реакции до более позднего времени. И основания для этого были. Ходорковский, сидящий в тюрьме с плавающим сроком, по мнению Якушева, совершил ошибку. Он начал действовать, на¬ходясь по ту сторону от власти. А такое не прощается и кроме того, Ходорковский мало знал о пружинах действующих внутри вла¬сти. А он знал и очень многое.






               

               

                Г Л А В А  2

Виктор Сергеевич проводил совещание. Очень тяжёлое сове¬щание. Вопрос стоял один—где достать деньги. Не для себя—для страны, а это не одно и то же. Вроде бы со времён первого президента этот вопрос должен был не стоять. Нефть и газ давали такие при¬были, что вся страна должна жить как Арабские эмираты на худой ко¬нец, а лучше как Бахрейн. Но деньги уходили между паль¬цев. Принимали законы, сажали оли¬гархов—ничего не помогало. К тому же по данным Госкомстата Россия вышла на первое место по золото¬валютным запа¬сам. Куда деньги уходят? А все знали куда уходят, но почему-то стыдливо замалчивали ответ. Как можно говорить о инве¬сти¬циях в банки США, если это решение президента. Как можно гово¬рить о запасах в Главном Банке страны, если президент сказал, что трогать нельзя, а то поднимется инфляция. Вот и сидели в кабинете Якушева умные люди и решали не решаемые вопросы. Но что-то надо было решать и они предлагали.
--Может возьмём под геологоразведку полезных ископае¬мых?—предлагал один помощник, хотя и не верил сам в то, что гово¬рил.
--А под какие гарантии?
--Пообещаем что-нибудь. Или дадим честное слово, что вернём.
--А кто нам поверит. Мы ещё ранее данные обещания не выпол¬нили, а вы уже готовы новые давать.
--Ну мы же от лица государства будем обещать.
--Для западных бизнесменов лучше уж честное слово, чем гос¬гарантии.
В кабинете Якушева повисла тишина. Все понимали аб-сурд¬ность высказываний и предложений и оставался только один вари¬ант. Но именно к нему они и не хотели прибе¬гать. Вернее хотели, но боялись предложить первыми. Якушев их понимал и потому взял инициативу в свои руки.
--А что если подумать о новых налогах?
Присутствующие заулыбались. Это было то, в чём они счи¬тали себя профессионалами высокого качества. Но потом на¬ступила есте¬ственная реакция. А на что вводить новые на¬логи. Всё уже обложили так, что нормальные люди скрывают свои доходы и всеми возмож¬ными способами уходят от оплаты налогов. Но решение витало в воз¬духе и оно обрело материаль¬ный вопрос:
--А если на иномарки?
--Да за них на таможне такие сборы берут!
--А куда они попадают. Кто из нас не покупал иномарки и не знает куда идёт поток пошлин?
--Господа! Прошу вас не заостряйте эту тему. Мы ведь об¬суж¬даем проблему денег, а не кому они идут. Это не наше дело. Есть соот¬ветствующие органы—пусть они и разбираются.
--Вы правы, Виктор Сергеевич. Да я и не хотел скопом об¬лагать иномарки повышенным налогом. К нам идёт масса ста¬рых машин. Они засоряют экологию.
--Вы абсолютно правы, я начинаю понимать ход ваших мыс¬лей. И каков же барьер?
--Думаю не старше четырёх лет.
Якушев прикинул на компьютере возможные поступления и по¬качал головой.
--Мало.
--А если отечественные?
--Не реально. Тогда весь транспорт, кроме Москвы, Сант-Петер¬бурга и некоторых больших городов встанет. А что скажут наши неф¬тедобывающие кампании. Кто будет покупать бензин?
--Больше будем продавать.
--Нет. Это не по государственному. Надо дать нашим лю¬дям по¬жить по-человечески. Работы нет, так пусть хоть поездят в своё удо¬вольствие. Глядишь и немного заработают на извозе.
--Так что же делать?
--А ты Чернышевский подумай лучше. Ведь есть же апро¬биро¬ванные варианты. Давайте-ка, не мудрствуя лукаво по¬прижмём куль¬туру. Кроме ТВ конечно. Пусть крутят свои се¬риалы и викто¬рины. Народ балдеет и спокоен. А когда спокоен народ—спокойно и правительство. Дальше—наука. Да там уже все разбежались по загра¬ницам, а мы всё субсидируем их.
--Но без науки нельзя,--тихо сказал один из присутствую¬щих, но Виктор Сергеевич услышал.
--А талант должен быть голодным. Тогда он творит заме¬чатель¬ные вещи.
--Но это сказано о художниках.
--Какая разница. Все они одним миром мазаны. Так. А как насчёт образования?
Ответить ему не успели. В кармане Якушева зазвонил мо¬биль¬ный телефон. Виктор Сергеевич махнул присутствующим рукой, мол продолжайте и в трубку:
--Слушаю. Якушев.
--Это Селезнёв. Петя.
--Слушаю тебя, Петя,--Виктор Сергеевич знал по голосу всех своих доверенных лиц.--Что стряслось?
--Нет, нет. Всё в порядке. Товар прибыл. Вот мы и хотели уз¬нать, куда везти?
Виктор Сергеевич подумал немного. Производственный шум проходящего совещания нисколько не мешал ему.
--Давай-ка на склад. А потом…
--Я, конечно, извиняюсь, что перебил,--проговорил Петя смущён¬ным голосом,--но куда же потом? Нельзя же долго дер¬жать такое ко¬личество на складе. Да и охрана там не соответст¬вует товару. Может сразу на базу?
--Давай. Молодец, Петя. Давай на базу, а там посмотрим.
Виктор Сергеевич, спрятал трубку и посмотрел отсутст-вующим взглядом на собравшихся.
--Чего притихли? Все варианты рассмотрели? Тогда за ра¬боту.
Он смотрел вслед уходящим и думал уже не о несущест¬вующих деньгах, а о перспективе получения больших и реаль¬ных денег. Товар был в России и товар был у него.



            







               


             Г Л А В А   3

У Якушева было два объекта, которые принадлежали не ему лично, а зарегистрированы были на самых близких ему лю¬дей: жену и сына. Характерно, что ни жена, ни сын, не знали о своих приобрете¬ниях. Ни сын, владевший объектом под назва¬нием «база», ни разу не был на своей собственности, ни жена, владевшая дачей, также не знала даже в каком районе на¬ходиться её собствен¬ность. Она, конечно, знала, что у них есть дача и каждое лето жила там, но эта дача была известна всем сотрудникам Якушева и друзьям, если они у него име¬лись. База, или штаб-квартира Яку¬шева, располагалась в давно заброшенном здании и в таком состоя¬нии была, как тако¬вая, непонятного назначения в старые, советские вре¬мена. Естественно, внутри уже ничего не оставалось. Просто был остов и обычные руины. Виктор Сергеевич купил это здание за смеш¬ные деньги. В администрации, когда через подставное лицо, было предложено продать здание, там сначала не пове¬рили: кому нужны развалины. Но раз есть спрос, то….Тем бо¬лее, что в администрацию был предоставлен план строитель¬ства на месте руин оптового склада.
Работа закипела буквально на следующий день. Окружив высо¬ким забором, строительная организация придала внеш¬нему виду зда¬ния более-менее приличный вид и сосредото¬чила основные усилия на том, ради чего покупалось строение. А покупалось оно ради бун¬кера: добротного, огромного, разбитого на секции. Работы были закон¬чены в рекордный срок, высокий забор был снесен и на стене здания появилась до¬щечка: »Оптовый склад по продаже компьютерной тех¬ники». Внутри здания появился офис с секретаршей и начальни¬ком. С набором необходимых документов и офисной техни¬кой. Были и рабо-чие склада, но очень странные рабочие. Если бы кто-то поинтересо¬вался распорядком рабочего дня на базе, то наверняка сильно уди¬вился. Товар, который привозили машины, действительно напоминал ящики с какой-то техникой и нарисованной рюмкой. Его быстро раз¬гружали и уносили в зда¬ние. Потом рабочие курили, пили кофе, но не работали. Не рабо¬тали потому, что машина с оборудованием прихо¬дила всего лишь раз в неделю. Но поинтересоваться распорядком дня на базе никто не мог, потому что вход на базу был воспрещён лю¬бому любопытному, в том числе и местным органам власти с право¬охранительными органами. На это имелись соответст¬вующие бу¬маги, которые раз попробовав проверить, местные власти больше не проявляли интереса.
Если продолжить фантазировать, то вдруг появившийся спе¬циалист по видеонаблюдению, увидел бы массу прово-дов, уходящих вверх и вниз. Верхние провода были понятны. В офисе должен быть телефон, освещение, аппаратура и прочие блага цивилизации. Но для чего такой большой, в несколько раз больше, чем верхний, пучок про¬водов, уходящий вниз. Он очень удивился бы, если заметил бы уста¬новленные на уровне пото¬лочного перекрытия скрытые видеока¬меры. Удивился бы, но только в первый момент, потому что дальше последовала не¬минуемая смерть. И чтобы не возникло этого таинст¬венного «вдруг» и находились на территории, томящиеся от скуки ра¬бо¬чие.
А внизу в забетонированном бункере, разбитом на сек-ции, в од¬ной из них находился действительно склад. На поддо¬нах стояли акку¬ратно установленные ящики с рюмками и без оных. Причём ящики с рюмками уходили и приходили значи¬тельно чаще, чем ящики без рю¬мок. Любознательный наблюда¬тель мог бы….Впрочем мы уже выяс¬нили, что ничего он не смог бы. В отдельной секции с дверью, благо¬устроенной и со всеми удобствами, стоял стол, на котором вплотную друг к другу стояли ноутбуки со светящимися экра¬нами. При помощи видеокамеры осматривалась вся прилегающая территория.
Глубокой ночью каждые сутки к забору склада подъезжал не¬приметный джип, который казался такой развалиной, что сразу после остановки возле проходной, шофёр выходил из машины и поднимал капот. Пока он копался в моторе, пассажир подходил к КПП, предъявлял пропуск, проходил по затемнён¬ному проходу возле кабинетов начальника и секре¬тарши, поднимал тщательно замаскиро¬ванную крышку люка и по лесенке спускался в бункер. По хорошо ос¬вещённой террито¬рии бункера, он шёл в благоустроенную комнату и открывал дверь. За столом сидел оператор в такой же одежде, как и вошедший. Они обменивались приветствиями и короткой фразой:
--Всё в порядке?
--В полнейшем.
Сменяемый оператор поднимался по лесенке на верх, проходил КПП  и устремлялся к машине. Капот драндулета к тому времени был уже закрыт, шофёр плавно трогал и выезжал на автостраду. На этом рабочий день оператора не заканчивался. Он несколько раз переса¬живался из машины в машину, попадал в город и опускался в метро. На условленном месте, он встречал хорошо знакомого чело-века, передавал СДешку и уезжал спать. А вот путь дискеты не заканчи¬вался. Пакет с СДешкой доставлялся в специальное помещение на даче, вскрывался и вставлялся в дисковод.
Дача, по всем документам так и проходила, как дача с домом в деревне и приусадебным участком. На самом деле раньше на этой территории располагалась военная часть, оснащённая ракетами. Часть расформировали давно, ещё при советской власти и участок стоял заброшенный. Ракеты убрали, утилизировали, а шахты залили бето¬ном. Что не помешало новой власти предъявить для утилизации эту базу американской делегации по разоружению и получить приличную сумму денег на утилизацию. Инфраструктуру никто не трогал, также как и здания с бункерами. Территорию передали на баланс местных властей и забыли. Не забыл о ней Якушев в своё время курировавший от ЦК КПСС молодёжные организации и иногда навещавший и воен¬ные объекты. Он обратился куда надо и получил разрешение на при¬обретение «дачи». С этой бумагой люди Якушева приехали в местную администрацию, оценили огромную территорию в целых тысячу руб¬лей и тут же передали право владения участка частному лицу в каче¬стве пригодного для сельскохозяйственных целей. Продали Яку-шеву, хотя по документам его жене.
Новая хозяйка ничего не поменяла, но укрепила охранный за¬бор по периметру, установив современную систему сигнализации. Хотя нет, всё же кое-что поменяла: вместо солдатских казарм, которые ра¬зобрала, появились деревянные коттеджи. Остальное всё оставила отремонтировав и облагородив. На даче постоянно проживала служба охраны Якушева, которые разъезжали по окрестностям на больших и чёрных джипах. К даче подступиться было невозможно ни местной власти, ни милиции, да и вообще никому. Даже не из-за креп¬ких парней из охраны и охраняемого, как государственная граница пе¬риметра, а из-за бумаг. Точно таких же, как и на базе. Когда незваные гости приходили на КПП им предъявляли бумаги, на которых стояли подписи таких людей, что местная власть и милиция брала под козы¬рёк и убиралась от греха подальше.
А если гости упорствовали? А разве такое случа¬лось? Случалось, когда люди с Петровки хотели со взводом ОМОНа, не взирая на непробиваемые бумаги, захотели поинтересоваться дачей мадам Якушевой. Когда они подошли к КПП и начали качать права, раздался звонок из Москвы и охранник попросил командира к телефону. Через пять минут, командир группы захвата, получивший по телефону приказ непосредственного начальника и милицио-неры, бежали с дачи, словно помазанные скипидаром в одном месте. Иногда на дачу наведывался и Якушев. Для контроля. Обходил все помещения, проверял работу службы охраны, осматривал домики службы безопасности и спускался в бункер и грустно смотрел на опустевшие шахты и жалел, что нет хотя бы парочки ракет с разде¬ляющимися боеголовками. Бред, конечно, но он чувствовал бы себя увереннее. Немного погоревав, уезжал, так и не замеченный никем из местных.
Секрета в даче для понятливых людей не было. Это была база для расквартирования собственной службы безопасности Виктора Сергеевича Якушева. Не официальная, которая ему положена по должности и известная всем, а негласная, которая выполняла роль урегулирования нерешённых проблем, которые иногда возникали. В бизнесе бывает всё, чего нельзя учесть никакими договорами и ус¬ловностями. А тем более если бизнес нелегальный. Вот сюда то и хо¬тел привезти товар Виктор Сергеевич, но вспомнил, что начальник его службы безопасности против размещения, а тем более распростране¬ния наркотиков на какой бы то ни было территории, хотя бы и ино¬странного государства. Скоков объяснил свои соображения Якушеву весьма доходчиво:
--Если на даче не будет никаких компроментирующих ве¬ществ, то и не будет неожиданных визитов ни правительственных структур, ни криминальных. И вам будет спокойно, и людям, а значит безопасно.
Якушев согласился с доводами Михаила Скокова, хотя и по¬нимал, что принципиальная позиция последнего ему не по душе. Но в такой мелочи, тем более, что имелась настоящая база, принял сторону Скокова. Вот на эту дачу и доставлялись дискеты. Машину с челове¬ком на месте пассажира останавливали. Охранник проверял доку¬менты, несмотря на то, что прекрасно знал обоих. Такое положение ввёл начальник службы безопасности и никто не хотел нарушать ус¬тановленные правила. Платили здесь хорошо, а невыполнение правил грозило увольнением. Единственно, что запрещалось охраннику—за¬глядывать внутрь автомобиля.
Специальный человек вставлял дискету в дисковод компью¬тера и на экране появлялось изображение. Служащий, а иначе его и не назовёшь, записывал в журнал всё, что изображалось на экране. Если на изображении появлялись люди или незнакомые ма¬шины, служащий выводил изображение в увеличение и перетягивал мышкой в программу. Фотографию человека или машины выводил на принтер, ставил число и убирал фото в ящик. Разбирать и анализиро¬вать полученное было не его делом. За качество и беспрерывность записи отвечал оператор на «базе». А чтобы исключить всякий чело¬веческий фактор, запись велась непрерывно. На первый взгляд это было расточительством, но для устранения человеческого фактора—предусмотрительно. Но самое главное, оператора могли подкупить и это оказалось бы катастрофой для организации. Казалось бы, всё было предусмотрено, но удар последовал с самой неожиданной сто¬роны.   







         




                Г Л А В А   4

И неожиданно Якушев получил чувствительный удар. Тот, кому он безо¬говорочно верил, оказался не готов нравственно к решитель¬ным дей¬ствиям в отношении людей, не соглашающихся сотрудничать с импе¬рией Якушева. Начальник его службы безопасности Михаил Скоков сбежал, прихватив с собой множество компроментирующих докумен¬тов, при опубликовании которых  карьера Якушева мгновенно должна закончиться с самым печальным финалом.
На помощь милиции Якушев вообще не надеялся, хотя и платил руководству деньги. И именно поэтому лучше всех знал о возможно¬стях милиции. Нынешние милиционеры разительно отличались от прежних. Благодаря рыночным отношениям они не горели на службе, как прежние, которые могли месяцами не видя жён и детей выполнять работу по ликвидации или розыску опасного преступ¬ника. Если, конечно, заинтересовать материально каждого постового и оперативника, дать ориентировку с портретом и обещать за поимку дополнительное вознаграждение, то рано или поздно его поймают. И Якушев не сомневался что «поздно». Милиция не подходила и надо напрягать своих.
Через своих людей в посольстве он узнал, что Скоков нахо¬диться в США, но ещё не успел встретиться ни с кем. Скоков обра¬тился с просьбой к Послу и тот назначил ему время для встречи. Договорились. Якушев от¬рядил в погоню несколько десятков верных людей с широкими пол-номочиями в странах «свободного мира». Имелось ввиду обращение в посольским служащим, работавшим на Яку-шева. И вот ему доложили, что Скокова выкрали и доставили в Италию. Он стал ждал возвращения своих людей в Россию с беглецом, который дол¬жен был быть дос¬тавлен пред грозные очи целым и невредимым.
Тем временем в России прошли выборы президента и победил ставленник силовиков, правда не тот, которого ожидали увидеть в президентском кресле больше половины населения страны. Всем, в том числе и Якушеву было понятно, что выбрали более покладистого и покорного, согласного четыре года представлятся подсад¬ным. Яку¬шев был даже рад, что нынешние выборы прошли без его уча-стия. Поимка Скокова ещё не завершилась и компромат мог всплыть когда угодно. Придётся ждать ещё четыре года, но он столько ждал, что четыре года---это мизер. Якушев и мысли не мог допус¬тить, что новый президент может предпринять собственные расследования и реаль¬ные действия. Ему этого не разрешат, а «смотрящий» отсидится в кресле Предсовмина и всплывёт в определённое время. Но за это время уже он наберёт достаточно сил и ресурсов, чтобы побороться за место под солнцем. Одного не учёл Якушев. Новый прези¬дент, будучи ещё в ранге вице-премьера, уже обратил пристальное внимание на Якушева. Вернее не лично на него, а на его дела. А после того, как ему доложили, что пропал начальник службы безопасности Якушева и на¬ходиться он в США,т о попросил доверенное лицо в ФСБ генерала Полевого заняться этим делом без лишнего шума.
Жаркий летний полдень. Мысли в голове ползут лениво, как мухи по потолку и стенам. В такое время лучше думается о пиве, мороженом, холодной коле  и купа¬нии в прохладной воде Север¬ного моря. В просвете между вечерними облаками по¬казался яркий диск солнца. Вот уже и закат, солнце скрывается за горизон¬том, его последние лучи подкрашивают розовым облака над уже по¬темневшей во¬дой, вода кажется чёрной и густой, будто кола или креп-кий чай. Но в такой день она нежно ласкает тело….
Бринкман расположился у окна и уже в который раз любовался вечерним закатом через иллюминатор тонированного стекла. Звонок шефа Интерпола застал его в Бельгии. Дел было по горло, но приказы не обсуждаются и через час он был в аэропорту.
--Леди и джентльмены!—голос в динамике был уверен-ный, привыкший отдавать команды и привыкший, чтобы к его словам прислушивались.—Наш самолёт приближается к международному аэропорту Кеннеди. Через несколько минут мы совершим по¬садку. Температура за бортом около 30 градусов.
Таможенный досмотр был беглым: агентов Интерпола тща¬тельно никогда не досматривали. Бринкман вышел в зал и тотчас увидел Мейсона. Они поздоровались, зашли в бар, выпили кофе.
--Что за срочность?—Бринкман задал риторический вопрос. Он понимал, что Мейсон ничего не скажет раньше шефа. Это было азбу¬кой субординации, но Берт-Рене каждый раз думал, что Пол нарушит её.
--Не знаю. Знаю только, что он сидит и ждёт тебя. Велел при¬везти сразу же после прилёта.
--Так чего сидим?
--А тебе не хочется поболтать со старым другом.
--Хочется, но старый друг не хочет болтать со мной.
--Ладно, поехали. А то скажешь, что Мейсон задержал тебя спе¬циально.
--Скажу. И не только задержал, но и хотел напоить.
--А ты сопротивлялся и даже вырвал пуговицу на моей со¬рочке.
--Догадлив. Вот мы и приехали. Что-нибудь изменилось?
--Внутри или….
--Внутри.
--Ничего. Пошли.
Кабинет шефа был открыт. Хозяин явно ждал гостей.
--Проходи, сынок и садись. Пить что-нибудь будешь?
--Что вы, шеф. А кто потом выставит счёт.
--Всё такой же. Пол! Присаживайся. Не будем тянуть. Мне позво¬нил зам.начальника ФСБ генерал Полевой. Мы знаем друг друга давно. Не секрет, что наша служба, так же как и ЦРУ нередко обмени¬ваются информацией со странами, независимо от политической ори¬ентации. Это просто необходимо и политики понимают  и принимают это как данность. После переговоров с Полевым, со мной  вступили в контакт несколько человек из российской дипломатической службы. Ты, понимаешь, сынок,что и при совершенно диктаторском поведении высшего руководства всё равно существуют так называе¬мые «умеренные».Таких политиков немало и здесь, у нас.
--Я знаю кому противостоят «умеренные» на Западе. А там?
--Там тоже есть свои «ястребы». Но если здесь «ястребы» сто¬ронники твёрдой силовой линии в политике, то случай, по которому ты будешь работать иного рода.
--Понятно. Хотя и не совсем.
--Политики в России рвутся к власти сомнительными пу¬тями. Создают собственные силовые структуры, собственные следст¬венные и разведывательные подразделения. Несколько месяцев на¬зад в ЦРУ через агентов поступило сообщение от одного члена по¬добного подразделения о желании в обмен на предоставление поли-тического  убежища передать массу компроментирующих материалов на одного из таких «ястребов». До этого он готов был передать мате¬риалы российскому Послу. Но тот, видимо, не счёл встречу с ним столь важной и назначил рандеву только через неделю. И ошибся. Это был человек, нужный другому человеку, от которого он зависит, а Посол не знал этого и ошибся. Тогда человек обра¬тился в ЦРУ. У него находятся документы, свидетельствующие о стремлении данного политика начать действия по захвату власти. Кроме этого, имеются документы о отмывании денег, торговле нарко¬тиками и финансовых махинациях. Пока он..
--Шеф! Так можно запутаться во всех этих «он», »тот чело¬век», »беглец». У них есть имена?
--Есть. Политика зовут Виктор Сергеевич Якушев. Беглеца—Ми¬хаил Иванович Скоков. Продолжу. Пока он колебался или чувство¬вал, что ещё не готов, был избран новый президент. То, что это под¬става знают во всём мире, но это нас не касается. Каждая страна имеет право на свои «причуды». Конечно, это была бы не революция, с приданием видимости демократии, но естественно обозначало бы по¬ворот к новой «холодной войне». Так вот. Пока все размышляли, что да как, Якушев при помощи своих людей и сообщников из посоль¬ства, выкрал Михаила Скокова и по нашим сведениям переправил в Италию. Для чего? Вопрос. Может оттуда легче отправить в Россию не-заметно. Может просто запутывают следы. Пока ничего не из¬вестно. Его документы очень важны как для нас, так и для ЦРУ.
--Так пусть этим и занимается ЦРУ.
--Оно и будет заниматься, но как бы на втором плане.
--Что это значит?
--А это значит, что ты будешь на передней линии и всё внима¬ние этих людей будет сосредоточено на тебе.
--Ловля на живца?
--Нет. У тебя самостоятельная роль.
--И в чём же она заключается?
--В освобождении заложника.
--А ЦРУ?
--На «Ястреба» работают многие сотрудники посольств в раз¬ных странах. И многие выполняют совсем не дипломатическую роль. А значит они знают и своих визави в этой же профессии. А кто знает тебя?
--И у нас есть уже план?
--Приблизительно.
--Кто со мной?
--Никто. Пока никто.
--А Мейсон?
--Он подключиться позже.
--Когда?
--Почитай план и всё узнаешь.
--Сколько у меня времени на подготовку?
--Пару дней. Извини, но больше дать не могу. »Посылка» уже в Риме и вскоре, по сведениям ЦРУ и нашим, должна быть доставлена во Францию. Снова запутывание следов? Вот это и не по¬нятно. Кстати, Михаил Скоков тебя знает и ты его тоже. Это также по¬служило одним из поводов привлечь к операции тебя.
--Откуда я его знаю?
--Когда ты работал по алмазному делу в России, он был на¬чальником службы охраны в Якутии. В деле есть его фотогра¬фия. Посмотри.
Бринкман взглянул на фотографию. Одного взгляда профес¬сионала было достаточно.
--Да. Я знаю его. Кажется полковник?
--Точно. Иди знакомься с планом, поговори с другом и за дело, сынок.
--Будут дополнения?
--Наверное, но основное ты знаешь, Берт.

                Г Л А В А  5

Бринкман прилетел в Грецию. Он опасался сразу же лететь не¬посредственно в Италию. Поручение было деликатное и он не хотел светиться у посольских чи-новников и резидентов ЦРУ. В его задачу входило и выявление «кротов» в составе резидентуры этой органи-зации. А так он не привлёк внимания никого в Италии. Он прилетел в Афины и сразу же перебрался в Патры, маленький порт на юге Гре¬ции. Из Патры Бринкман позвонил римскому агенту Интерпола и узнал последние новости. Михаил Скоков находился в Италии и русские бандиты готовились пе¬рейти границу во Францию по суше. По ин¬формации оперативника им помогал кто-то из резиденции ЦРУ в Ита¬лии. Более подробную информацию не мог дать агент Ин¬терпола в Риме. Для Бринкмана заказан билет на теплоход до Бриндизи. Патра был маленьким городком и не имел международного аэро¬порта. Время у Бринкмана было и он согласился на план, предложенный оперативником.
Бринкман поселился в гостинице «Спарта», где всё напоми¬нало, что вы нахо¬дитесь в Греции или Элладе, как называли свою страну сами эллины-греки. Номер был окрашен в белый цвет, но  мало было сказать в белый—ослепительно белый цвет. На стене висели картинки в рамках, изображавших мифы античного мира. В номере стояли два стула, столик, кровать и маленький балкончик. Утром Бринкман выходил из гостиницы и, как турист осматривал достопри¬мечательности го¬родка. Заходил в маленькие кафе и наслаждался превосходным кофе. Здесь умели варить чёрный кофе, а вечером в ресторане гостиницы спасения не было от народ¬ной музыки с преоб-ладанием в оркестре струнных инструментов. Особенно досаж¬дали медные тарелки. Бринкман успокаивал себя мыслью, что только два дня при¬дётся терпеть какафонию звуков.
Плавание на теплоходике до Редже-де-Калабрия прошло бы¬стро и без при¬ключений. Бринкман купил билет на скоростной поезд до Рима и в полдень был в столице Италии. Сразу по прибытии он по¬звонил агенту Интерпола и узнал, что Ско¬кова хотят перевезти в Вене¬цию. Информацию агент получил от сотрудника ЦРУ. Надо поторо¬питься, чтобы успеть на поезд до Венеции. Вокзал Ос¬тия, построенный ещё Муссолини, был огромен. Когда Бринкман добрался до касс ему повезло: очередь была маленькой и знаменитый экспресс отправ¬лялся через целых восемь минут. Бринкман заплатил за отдельное купе с удобствами. Кассир сообщил, что поезд отправляется с пути №24, который расположен очень далеко от кассы.
--Поторопитесь. Времени у вас мало, а народу много. Если не хо¬тите опо¬здать, поторопитесь!
Бринкман влился в торопящуюся толпу и начал быстро проби¬раться к пути 24. Он немного помнил этот вокзал по прошлым посе¬щениям и знал, что приезжаю¬щие и отъезжающие пассажиры, как и положено итальянцам, шумливы, любят раз¬махивать руками. Сквозь обычный шум доносились выкрики носильщи¬ков. Бринкману потре-бовалось несколько минут чтобы пробиться сквозь эту, словно ка¬менную, стену людского потока и выйти на нужную платформу. Там тоже царил хаос из-за прибытия поезда с севера в то же время, когда готовился к отправке экспресс на Венецию. Бринкман напра¬вился, правда с большим трудом,  к экспрессу и вдруг на противопо¬ложной платформе увидел Михаила Ско¬кова. Широкополая шляпа за¬крывала лицо. По бокам Скокова шли четыре человека и, оглядываясь по сторонам, быстро уводили его в дальний конец платформы. Если у Бринкмана и возникли сомнения, то когда человек в шляпе повер¬нулся к нему ли¬цом, сомнения исчезли. Он встретился с глазами этого человека и прочёл ужас в его глазах. Человек даже не пытался кри-чать. Видимо он был накачан каким-то наркоти¬ческим лекарством, а сопровождающие его люди, посмотрев в сторону его взгляда, подхватили Скокова и бросились бежать.
Бринкман не сразу, но через несколько мгновений, бросился вдогонку. Он звал по имени Михаила, не обращая внимание на возму¬щённо кричащих пассажи¬ров. Зазевавшихся он опрокидывал на землю, получал тычки и удары, отбрасывал руки и бежал дальше. Русские со Скоковым бежали быстрее: их было четверо и они, прикрываясь Скоковым, словно тараном, рассекали толпу. Бринкман увидел, как они забежали в вагон отправляющегося поезда и успел только увидеть на заднем вагоне пункт назначе¬ния: порт Коливиния. Где-то на Тирренском море, подсказала ус¬лужли¬вая память. Однако, почему они оказались в Риме, а не в Вене¬ции? Утечка ин-формации? Умышленная или случай¬ная? Во всём это надо разобраться. Бринкман знал, что порт Коливи¬ния не принадлежит к большим портам и корабли там могут стоять неделями ожидая раз¬грузки или погрузки. В порт не заходят прогу¬лочные или туристиче¬ские теплоходы и потому время для выяснения у него есть. Бринкман вышел на привокзальную площадь и связался с агентом Интер¬пола. Рассказал си¬туацию, в которой оказался и попро¬сил догово-риться о встрече с резидентом ЦРУ.

Четыре человека, которые сидели в комнате штаб-квартиры в Ленгли, были сравнительно молоды. Однако, глядя на их лица никто не дал бы им природного возраста. Из-за напряжённой работы они вы¬глядели старше. Усталые глаза, морщины свидетельствовали о бес¬сонных ночах и нервном напряже¬нии. Всё, что было связано с их ра¬ботой не подлежало обсуждению ни дома в кругу семьи, ни в разгово-рах с сослуживцами. Главная работа этих людей, обладающих анали¬тическим складом ума, заключалась в выявлении предателей в соб¬ственных рядах и разработке планов по устранению, иногда и физи¬ческому, вступивших на путь предательства. Эти люди иногда даже не знали лично тех, кто попадал в поле из разработок. Тяжесть и ответст¬венность их работы заключалась в том, что ма¬лейшая ошибка приво¬дила к гибели людей, выполняющих порученные задания. Они были хранителями информации, которая, иногда, была не доступна высшим руково¬дителям и, чаще, среднему звену управления. Они были высо¬кими специалистами в своей области и без проработки этой четвёрки не начиналась ни одна операция ЦРУ.
Эти люди также после завершения операции оценивали дейст¬вия оператив¬ников, их поведение и верность, пославшей их организа¬ции. Работали они с помо-щью своей головы и их можно было бы на¬звать психоаналитиками, потому что они работали с людьми ненор¬мального мира. В этом мире правда могла оказаться ло¬жью и наобо¬рот и потому каждое решение им приходилось вынашивать в неимоверно трудных условиях, нередко ведущих к стрессу. А этого они боялись больше всего, так как в таком состоянии они могли быть способны на такие дейст¬вия, которые никогда бы не совершили в обычном со¬стоянии. В данный момент они обсуждали два вопроса. Первый ка¬сался резидента в Италии. Они получили инфор¬мацию о том, что в ре¬зидентуре происходит утечка информации и источником утечки явля¬ется сам резидент. Путём глубокого изучения поведения резидента они пришли к выводу, что информация правдива и остаётся только проверить её на месте. Очень кстати пришёлся визит в Италию агента Интерпола Бринк¬мана. Руководство ЦРУ связалось с шефом Интер¬пола и они заключили договор о совместных действиях. Второй оп¬рос касался действий резидента во Франции и не ясные пока, но не¬ординарные действия резидента в Москве. Второй вопрос требо¬вал глубокой проверки, а судьба резидента в Риме требовала немедлен¬ного реше¬ния. С этой целью в Брюссель, для последующего вылета в Италию отправлялся один из них, под условным именем Гарри Ку¬пер. Встретившись с Бринкманом и по¬лучив информацию от него, он должен был решить вопрос окончательно.

   
Вечером в отеле Бринкман снова созвонился с агентом Интер¬пола и тот про¬информировал его:
--На встречу с вами вылетает из Брюсселя человек. Так передал мне наш шеф. Почему? Я не знаю и шеф не знает. Резидент  в Риме ни¬чего не должен знать, чтобы не забеспокоиться. Почему он должен беспокоиться я не знаю, но это точные слова шефа.
--И где же состоится встреча?
--В парке.
--А кто назначил встречу?
--Резидент ЦРУ в Риме.
--Как зовут прилетающего?
--Шеф не сказал. Встреча состоится в три часа дня.
--А где находиться этот парк?
--Вы его знаете. Когда-то там состоялась ваша встреча с ливий¬ским террори¬стом.
--Помню. Но сейчас март и в парке довольно про-хладно. Поэтому народа мало и всё будет на виду.
--Извините, не я назначал встречу. Я встречу вас через два часа у входа в парк. Серый «Фиат» 2000 года. Буду моргать фарами. Думаю, что два часа вам на переговоры хватит.
--О-кей. До встречи.—Бринкман вышел на улицу и из таксофона позвонил шефу. Рассказал о последних событиях и попросил напра¬вить к нему Мейсона.
--Извини, но он сейчас занят,--ответил шеф.—Кто направляется к тебе на встречу я знаю. Имя его тебе ни о чём не говорит, также как и большинству людей. Его временно зовут Гарри Купер. Твои сомнения по поводу резидента в Риме я передал в штаб-квартиру и по¬этому к тебе летит инспектор. Удачи, сынок.
Март в парке даже учитывая климатические условия Европы, не самый луч¬ший месяц для прогулок. Бринкман шёл по тропинке и рас¬сматривал сидевших на скамейках редких посетителей. Было грязно¬вато, но апрельские дожди вскоре смоют пыль. Был полдень, но по аллеям редко-редко проходили люди. Музей ещё не открылся и тури¬сты бесцельно слонялись по тропинкам. Бринкман посмотрел на часы, назначивший свидание опаздывал. Да и место было выбрано неудачно. Берт-Рене рассчитывал на профессиональные навыки опе¬ративника из ЦРУ и теперь удивлялся его наивности. А может быть наивность была не причём и место было выбрано нарочно. На терри¬тории парка было много потайных мест из которых легко наблюдать за встречей, особенно когда мало посетителей. Бринкман резко обер¬нулся на звук шагов. Перед ним стоял оперативник из ЦРУ, который пустил его по ложному следу.
--Почему вы?
--Мой шеф ещё не прибыл. Будет завтра утром. Да место вы¬брано не¬удачно. Согласен с вами.
--Почему вы дали неверную информацию по Скокову?
--Мы предполагали, что они поедут в Венецию, а оттуда попро¬буют пере¬браться во Францию. Впрочем, я не уполномочен обговари¬вать с вами этот вопрос. Завтра мой шеф всё объяснит.
--Почему же вы выбрали место встречи в таком неудобном месте?
--Это тоже не подлежит обсуждению.
--Для чего вы установили за мной слежку? Я заметил мужчину возле му¬зея, заметил парочку на лавочке. Я не обвиняю вас, но просто за мной никогда не следили те, на кого я работаю.
--Одним махом вы покончили с моей службой.—Резидент рассмеялся.--Что передать мо¬ему шефу?
--Я перезвоню ему в отель и договорюсь.
--В какой отель?
--Который я снял для него. Он называется «Ватикан». Вот ключи. Вы ведь бу¬дете встречать его?
--Естественно.
--Тогда я позвоню в середине дня. Всего хорошего.

Самолёт из Брюсселя, избегая обычные маршруты гражданских и военных воздушных лайнеров, летел на высоте, которая практически сводила к нулю шансы засечь его на радаре. О сигналах на военных радарах была договорённость, что его появление не будет сопровож¬даться комментариями и расследованием. Самолёт совершил спуск очень быстро и, человек тайно севший в Брюсселе, сошёл с трапа. Он не мог проходить через таможенный терминал, так как таможенники на¬тренированы были на лица и поведение людей. Конечно, облик можно было изме¬нить, имя также, но подвергаться риску он не имел права, выполняя секретное зада¬ние своей организации.
--Забирайте вещи, если они у вас есть, а я полечу обратно,--пи¬лот развернул машину и остановился невдалеке от кромки поля.—Машина сейчас при¬дёт. Доставят прямо в посольство.
--Никаких посольств. Это исключено. Мне нужна только машина.
--Наверное на выходе она уже ждёт.
--Спасибо. Надеюсь встретимся.
Пассажир пошёл в направление диспетчерской, переговорил с диспетчером и получил ключи от машины, название гостиницы и ключи. Устроившись в гостинице он позвонил в посольство атташе по культурным связям.
--Я прибыл. Какие новости.
--Новостей нет. Он погулял по парку, мы встрети¬лись, переговорили и он вер¬нулся в гостиницу. Мы пустили «ходоков» по его следу.
--Вы с ума сошли. Вы просто не понимаете с кем имеете дело. Заметив слежку он может исчезнуть. А мне надо с ним встре¬титься.—Ну что за эзопов язык. Человек из Брюсселя точно знал, что Бринкман никуда не исчезнет не переговорив с ним. Он специально пустил по следу Бринкмана резидента в надежде, что получит новую информацию о предательстве. Резидент со своей сто¬роны, устанавливая слежку за Бринкманом, выполнял приказ нового «хозяина».--Как вы поговорили с ним?
--Нормально, не считая условий которые он поставил.
--Что за условия?
--Он заказал вам номер в гостинице и будет звонить, чтобы на¬значить встречу.
--Выходит он будет знать где я нахожусь. Я не сомневался, что он знает мно¬гое в нашем бизнесе. Особенно трюки. Хорошо. Что ещё?
--Ничего. Вам что-нибудь нужно?
--Нет. Я всё привёз с собой.
В полдень в номере раздался телефонный звонок. Человек поднял трубку.
--Мне нужен мистер Купер. Гарри Купер.
--Это я. Мистер Бринкман?
--Да. Я могу говорить?
--Конечно. Не думаю, что жучок мог установить мой сотрудник. Я рад вашему звонку. Нам необходимо встретиться. Мой шеф специ¬ально послал меня на встречу. Насколько я понял наши службы взаи¬модействуют.
--Давайте встретимся у музея Домициана. Вы помните, где это.
  --Разумеется.
  --Тогда между четырьмя и пятью часами дня. Примерно в поло¬вине этого времени.
--Договорились. До встречи.
Оказывается профессионалы допускают точно такие же ошибки как люби¬тели, но только когда эти ошибки предусмотрены по сце¬нарию. На другом конце Рима резидент ЦРУ повесил трубку и удовле¬творённо хмыкнул. Он перезвонил по известному только ему номеру и назвал время и место встречи.

За аркой Константина располагался один из семи холмов Рима, Палатин. Древние развалины свидетельствовали о бурной жизни в античную эпоху на холме. На холме проходили не только лю¬бовные свидания. С времён им¬ператоров Флавиев неподалеку от холма было облюбовано скромное место, где древние могли отдох¬нуть и насладиться покоем. Туда вела мощённая до¬рога, которая упи¬ралась после смерти Домициана в его бюст. Со временем бюст за¬рос дикими оливами и лозами. Сам камень был обработан резцом и, очевидно, смотрелся раньше лучше, чем сейчас. Дикорастущие рас¬тения запол¬нили собой все выбоины и пустоты, образовав узор, который смотрелся на мра¬море, как послание инопланетян.
Слева от бюста виднелись остатки фонтана. Встроен он был непосредст¬венно в холм. Дальше был тупик, полностью заросший ди¬корастущими расте¬ниями. Вот этот уголок и был назначен местом встречи, словно дань воспоминания по встречам в древно¬сти. Обстоятельства, предопределившие эту встрече, требовали ос¬мотритель ности и осторожности. Бринкман, не веря резиденту ЦРУ, пришёл на встречу задолго до определённого времени. Он спря¬тался в кустах на небольшом возвышении, чтобы видеть всё проис¬ходящее в месте оговоренной встречи. Бюст Домициана был хорошо виден и взглядом Бринкман внимательно изучал местность между каменной тропой и растительностью за мраморными останками. Так и есть. Взгляд Бринкмана зацепился за мужчину, который затаился за поросшем зеленью склоне убежища Домициана. Ошибиться было не¬возможно. Этот человек затаился в том самом месте, откуда хорошо просматривалось место встречи. Бринкман удовлетворённо улыб¬нулся—интуиция его не подвела. Он снова стал внимательно смот¬реть по сторонам, так как был уверен, что мужчина должен быть с на¬парником.
Бринкман посмотрел в сторону бань и на ступеньках увидел женщину, которая держала в левой руке альбом для эскизов. Хорошая маскировка, но видно что дилетант. В правой руке не было ни каран¬даша—это и выдало её. А что же мужчина. Он уже не стоял, а сел прямо на землю и раскрыл книгу. Очень интересно—книга тоже лежала в ле-вой руке. Всё ясно, подумал Бринкман, увидев, что и мужчина, и жен¬щина держат правую руку возле лацкана пиджака и жа¬кета. Переговариваются. А раз так, то должны быть и другие. Возможно они и не рассредоточены в кустарнике или развалинах убежища До¬мициана, а выбрали позицию, где хорошо просматривается место встречи и слушают наводчиков. И всё таки надо проверить. Бринкман мысленно разбил территорию на квадраты и стал отслеживать каж¬дый. На самом дальнем квадрате, на юге территории, играли дети под присмотром взрослых и туристы позировали среди руин, фотографируя друг друга. Могли они быть причастны к опера¬ции? Могли, но Бринкман знал, что столько народа, без привлечения посторонних, резидент ЦРУ найти не мог. Поэтому он допустил, что эти люди не причастны. Осмотрев другие квадраты, Бринкман пришёл в выводу, что кроме двоих, замеченных им ранее, которые расположи¬лись по обе стороны от входа в убежище, не было никого. Если они хорошие стрелки, то и не надо никакой группы прикрытия. В убежище ведёт один вход и любой, пытающийся перелезть стену, станет удоб¬ной мишенью, потому что убежище представляет собой туннель с од¬ним входом.
Всё подозрения Бринкмана рассеялись, когда он увидел рези¬дента ЦРУ. Он шёл мимо мужчины и женщины, не показывая, что инте¬ресуется ими. Но вот он на мгновение задержался и бросил взгляд на парочку, а затем скрылся. Бринкман не стал отслеживать путь рези¬дента. Главными для него сейчас были мужчина и женщина. Он акку¬ратно выбрался из густых кустов и пополз по-пластунски в сторону подножья холма. Благо тот зарос высокой травой и она скрывала его передвижения. Ползя на север по широкой дуге, чтобы скрыть своё присутствие, он остановился у самого подножья холма и выглянув из травы убедился, что женщина оказалась над ним. Она была на преж¬нем месте, так как не уходила с удачно выбранной точки для об¬зора. Это место было и прекрасным для открытия огня, в случае необ¬ходимости. Бринкман убедился, что она не насторожилась и не видела его перемещений и двинулся дальше, пока не достиг гребня.
Выглянув в просвет между травой и кустарником, Бринкман увидел женщину на расстоянии около метра. Женщина по-прежнему ничего не замечала и стояла у лестницы, ведущей к мраморной ванне. В руках у неё по-прежнему был альбом, глаза обращены в дру¬гую сторону. Она внимательно смотрела на вход в убежище, готовая в любой момент приступить к действию. Бринкман посмотрел на её руку: рука была глубоко спрятана в жакет и, несомненно, лежала на ру¬коятке пистолета. Бринкман в данный момент опасался больше пере¬датчика, чем пистолета. До начала встречи было время, но всё равно следовало поторопиться. Бринкман спустился немного ниже гребня холма и прополз к старинной траншее, которая соединяла водный ис¬точник с ванной. Трава на дне траншеи была настолько высока и густа, что полностью прикрывала Бринкмана и он, как сороко¬ножка, медленно продвигался к цели. Вскоре он оказался в мраморных руинах бассейна и женщина теперь находилась над ним в нескольких десятках сантиметров. Она уже не таясь держала пистолет открыто, отчего правая рука не могла воспользоваться радиопередатчи¬ком. Это уже плюс, подумал Бринкман.
Бринкман перевёл взгляд на ступеньки лестницы и ясно уви¬дел насколько они хрупки. На уровне второй ступеньки стояла метал¬лическая решётка, для предупреждения чересчур любопытным тури¬стам, что дальше нельзя. Бринкман весил около 75 килограмм и несо-мненно ступенька не выдержит тяжести его тела. Единственным пра¬вильным решением будет нанесение удара в момент разрушения сту¬пеньки. Бринкман взял в руки осколок мрамора и зажал его в правой руке. Левой рукой вытащил автоматический пистолет и начал медленно приподниматься. Выставив правую ногу согнутую в колене вперёд он приготовился к броску. Затем отвёл правую руку на¬зад и одновременно с броском обломка мрамора бросился впе¬рёд. Бринкман метнул мраморный осколок с силой и направил его строго между лопатками женщины. Однако, женщина начала повора¬чиваться в его сторону и остроконечный обломок мрамора врезался ей в шею  у основания черепа. Кровь начала заливать лицо женщины и Бринкман подскочив обхватил тело за талию. Прижав её к себе он перетащил женщину за металлическое ограждение и на всякий случай зажал ей рот. Бринкман положил женщину на пол мраморной ванны, не ослабляя зажим, чтобы она не могла говорить и приставил писто¬лет к виску.
--Долго рассуждать не будем. Мне нужно, чтобы твой напарник пришёл сюда,--Бринкман жёстким голосом, показывая, что не будет це¬ремониться, приказал женщине. Он отпустил горло женщины, готовый в любой момент зажать его снова.
--Как я это сделаю?—этот ответ удовлетворил Бринкмана. Она сдалась иначе не спросила бы о методах.
--А разве у вас нет радиопередатчика? Скажите, что изменилась ситуация и необходима помощь.
--Что вы сказали?—это была последняя неуклюжая попытка уклониться от неизбежного.
--Вы прекрасно понимаете по-английски, иначе не служили бы у резидента ЦРУ.
Женщина поняла что сопротивляться бесполезно и потянулась к лацкану жакета. Дышала она со свистом и Бринкман посоветовал ей глубоко вздохнуть, задержать воздух в лёгких и затем резко выдох¬нуть. Она послушалась совета и дыхание вскоре восстанови¬лось. Бринкман надавил кнопку радиопередатчика и сигнал полетел к сообщнику.
--Алессандро! Это я! У меня чрезвычайное положение. Долго го¬ворить не буду.
--Что-то случилось?
--Да. Приходи побыстрее.
Бринкман забрал радиопередатчик, выключил его и поставил женщину на колени. Он не был жесток, просто выполнял усвоенное на крови правило. Разорвал жакет и вытащил пистолет с глушите¬лем. Засунул пистолет за пояс штанов сзади и повернулся к лест¬нице. Партнёр женщины перебегал, осматриваясь, заросли.Бринкман левой рукой сжал горло женщины, не давая ей возможности ды¬шать. Подождал пока тело её обмякло и осторожно положил на землю. Он не хотел убивать её вопреки предписываемому пра¬вилу. Всё-таки это была женщина, а Бринкман считал себя джентльме¬ном, несмотря на профессию. Теперь он был уверен, что она в таком положении пролежит до вечера и не будет опасна.
Едва Бринкман закончил, как появился мужчина. Он появился из-за кустов и держал руку впереди на поясе штанов. Бринкман взглянул мельком на часы. Время ещё было, но неумолимо приближалось к на¬меченному часу. Он не мог опаздывать—это было не в его правилах и во-вторых, тот человек ждал от него ценную информацию. Мог ли он уйти, не дождавшись встречи с ним, Бринкман не знал, но не хотел до¬пустить этого. Бринкман присел и громким шепотом нечленораз¬дельно произнёс несколько усвоенных им фраз по-итальян¬ски. Мужчина тотчас же устремился на голос, оглядываясь по сторо¬нам. Когда мужчина приблизился на требуемое расстояние, Бринкман прыгнул вверх и увидел, что от изумления мужчина застыл, как соля-ной столб. Мужчина остановился и в этот миг Бринкман ударил его в лицо пистолетом. Это была не женщина и Бринкман позволял себе поступить жестче. Он как и женщину ранее, подхватил мужчину и по¬ложил на дно мраморной ванны. Голову, залитую кровью, положил ря¬дом с головой женщины. Мужчина дышал, но Бринкман знал, что он сможет рассказать своим хозяевам о случившемся по крайней мере часов через шесть. Этого было достаточно.
Бринкман оглядел себя: грязь, помятый костюм, пятна крови—хорошенький вид для знакомства. Но время поджимало и Бринкман зашагал в сторону арки осторожно ступая, чтобы не выдать себя хру¬стом сухих веток. Он раздвинул ветви над убежищем Домициана и прошёл внутрь. Аналитик из ЦРУ стоял в дальнем углу и ку¬рил. Бринкман сразу определил, что человек он далёкий от оператив¬ной работы, но в то же время в любую минуту может выхватить пис¬толет. Бринкман остался на месте и произнёс:
--Привет!
Аналитик быстро развернулся и рука его потянулась к расстег¬нутому пиджаку. На полпути рука остановилась и упала вниз.
--Привет! Я тебя узнал. Мне показывали фото. Опусти оружие.
--Не могу. Ты меня узнал, но я тебя не знаю.
--Мне нравиться, что развалины древнего мира до сих пор при¬влекают внимание туристов.
--Как же они могут не привлекать, если за тысячу лет человек не изменился.
--Верительные грамоты вручены и мы можем приступить к делу,--аналитик присел на скамью и жестом пригласил Бринкмана.—Рассказывай.
--Ваш человек двойняшка. Сначала он направил меня по лож¬ному следу.
--По ложному?
--Да. Я занимаюсь поручением своего шефа, но это не касается вашей организации. Так вот, он направил меня по ложному следу, затем вызвал в парк на встречу от твоего имени и пытался узнать, как идут дела в моем расследовании, потом, как я и предполагал, поставил тебе «жучка» и узнал о месте нашей встречи. Расставил своих людей и на¬меривался убить или тебя, или меня, а, возможно, и нас обоих.
--Поэтому ты такой грязный?
--Что поделаешь. Ещё не лето и грязь не подсохла.
--Ты должен полететь со мной и всё рассказать в присутствии резидента в Ленгли.
--Я не могу. У меня своя работа и не менее важная, чем твоя. Я написал отчёт.—Бринкман передал несколько листов аналитику. Тот начал читать, вытащил пачку сигарет и закурил. В сумраке огонёк за¬жигалки оказался очень ярким. Только интуиция спасла Бринкмана и он остался жив. Он бросился вперёд, упал на аналитика. В это время в воздухе пропела пуля.
--Что это?—испуганно прошептал аналитик. Понятно, что в тиши кабинета намного спокойнее и он не привык к экстремальным ситуа¬циям.—Кто мог стрелять?
--Скорее всего твой резидент. Я видел его час назад, шагающим в направлении вон тех кустов. Одновремённо он проверял расстав¬ленные посты.
--Этого не может быть. Он предатель, но не убийца.
--Иногда эти понятия совмещаются в одном человеке. Ты куда?
Аналитик привстал и, обернувшись в сторону кустов, закричал:
--Не стреляйте. Это я. Не делайте себе хуже. Есть возможность всё исправить.
Бринкман хотел дёрнуть аналитика за ноги, но в это время раз¬дались два приглушенных выстрела. Аналитик осел на дно спи¬ной, прямо на разросшуюся траву. Губы его шевелились и Бринкман наклонился к лицу.
--Передай по своим каналам….—Он не сумел договорить. Губы остановились и голова упала влево. Бринкман не стал думать кому предназначалась эта вторая пуля и хотел перетащить аналитика в другое место, но три новых выстрела, заставили его перебежать, держа пис¬толет наготове вплотную к амбразуре. Бринкман выглянул и увидел  плечо и руку за стеной дикорастущих кустов. Затем он увидел дуло винтовки и перебегающего человека, пытающегося прикрыться кус¬тарником. Не раздумывая Бринкман выстрелил три раза и увидел, как скрывающийся человек выпрямился, бросил винтовку и подхватил раненную руку. Он быстро побежал к выходу из убежища. Бринкман безошибочно узнал в нём резидента ЦРУ. Сколько же ему заплатили или какова его ошибка, чтобы он мог предать свою родину и интересы государства, не говоря уж о своей организации. Но думать по этому поводу Бринкман не хотел. Не было времени. Надо было уходить также, как резиденту, чтобы не попасть в руки местной полиции. Кроме того необходимо было передать через агента Интерпола, отчёт в штаб-квартиру Ленгли о гибели их сотрудника.   
  Связавшись с агентом и передав лично ему информацию и отчёт, Бринкман отправился в порт Коливанию, чтобы разыскать Ско¬кова и похитивших его людей. Это был обычный порт на берегу Тир¬ренского моря. Почему его выбрали похитители?—спрашивал себя Бринкман. Ответа он не нашёл, но очевидно в этом был смысл. Этот порт ничем не отличался от тысячи себе подобных. В одной части порта всю ночь жизнь ни на миг не замирает, словно дня оказалось мало. Горят огни, бушуют в заведениях матросы и докеры, музыка слышна на несколько сот метров, не могут уснуть в припортовых оте¬лях посетители. В кафе продают самое дешевое пойло, а пищу отка¬зываются принимать даже портовые бродяги. Свет фонарей едва ви¬ден. Корабли на фоне Луны кажутся фантастическими пришель¬цами. Рыбацкие катера стояли возле пирсов, которые настолько об¬росли грязью, что никто не обращал внимания на внешний вид. Днём те же самые матросы и докеры двигаются словно автоматы после бессонной ночи. Матросы готовят к выходу в открытое море старые корабли с огромными котлами. Докеры загружают трюмы гру¬зами. Едва солнце начинает свой путь на запад на кораблях появля¬ются капитаны, вслед за ними  по дощатым настилам проходят представители различных морских профессий и лениво бредут к су¬дам. Такие суда не уходят в море больше чем пятьдесят километ¬ров: ловят рыбу, морские деликатесы и совершают каботажное плава¬ние.
В этом месте искать Скокова и русских бандитов не имело смысла. Бринкман направился в район центральных причалов, откуда настоящие морские волки уходили в далёкие страны. Здесь же стояли средних размеров судёнышки, которые доставляли грузы, контрабанду и людей по всему побережью Италии. Здесь тру¬дятся контролёры, страховые кампании, которые проверяют наличие грузов по судовым документам. Иногда находят контрабанду и тогда судно может  быть неделями приковано к причалу. Плохо ли, хорошо ли не¬сли службу инспектора, но человек не приписанный к экипажу мог появиться на судне только после проверки судовых документов и подписи инспектора, разрешающей выход в море. Только тогда могли провести человека на борт. Что же говорить о пяти лю¬дях. Требовалась немалая подготовка и Бринкман полагал, что это должно занять не меньше недели. Случайно увидеть русских банди¬тов Бринкман не мог, так как они, очевидно, спрятались в надёжном месте и ждут сигнала.
Бринкман остановился в гостинице и принял самый надёжный способ добычи информации: походить по портовым кафе и забега¬ловкам. В результате расспросов могут выплыть необходимые сведе¬ния. Однако, чтобы получить информацию нужно на чём-то основы¬вать вопросы. А какой причал? Какой корабль? Куда направля¬ется? Всего этого Бринкман не знал. Кроме того обойти пешком порт было невозможно. Он взял на прокат машину и подъехал к прича¬лам. Три средних корабля, стояли у трёх главных причалов. У чётвёр¬того причала стояло  два небольших суденышка под погрузкой. Такие не смогут взять пятерых пассажиров. Значит большое судно. Тогда необходимо выяснить время отхода каждого. Возле причала стоял охранник. Берт-Рене достал одно из удостоверений и протянул охран¬нику.
--Я инспектор Интерпола. Ищу человека, который пытается неза¬конно проникнуть на один из кораблей. Мне нужна помощь.
--К вашим услугам, но не могли бы вы говорить по-итальянски?
--Могу, но не уверен, что буду выражаться пра¬вильно. Возможно, вы неправильно поймёте смысл вопроса.
--Давайте попробуем.
--На это судно могут продаваться билеты?
--Ну что вы говорите. Кто будет покупать билет на старое ко¬рыто идущее в Португалию.
--А когда он отходит?
--Около трёх утра.
--Вы знаете капитана?
--Давно. Он водит корабль всё время с тех пор, когда я стал ра¬ботать в порту.
--И давно?
--Вот уже десять лет.
--А другие корабли?
--Два итальянских. Уходят в четыре утра и в половине пятого утра. Синьор! Вы могли эти сведения получить в портовой газете. Она обычно прикрепляется к стенам кафе и забегаловок.
--Спасибо за информацию. Я ведь первый раз в порту и всех тонкостей не знаю. А вы могли бы сказать, куда ходят моряки этих су¬хогрузов.
--Конечно…-в это время заговорила рация на груди охран¬ника. Кто-то очень быстро говорил по-итальянски и Бринкман не по¬нял ничего. Охранник выключил рацию.—Сообщили, что португалец задержится часов на десять. Потеряли какой-то груз в другом порту и будут ждать прибытия. Так вот об экипаже. Они держаться все вместе и сидят в забегаловке под названием «Нептун». В других немного хуже, а итальянцы понимают в сервисе в родном порту.
--Благодарю.—Бринкман пожал руку охранника и незаметно су¬нул несколько бумажек по двадцать евро. Дружелюбный охранник стал ещё дружелюбнее и пожелал Бринкману удачной охоты.
--Загляните, на всякий случай в «Морской пират».
--Хорошо.—Бринкман уже направлялся к автомобилю. Он подъ¬ехал к улице, на которой располагались кафе и нашёл вывеску «Мор¬ского пирата». Вошёл через дверь, украшенную одноглазым сущест¬вом, представляющим, очевидно, пирата и подошёл к бармену.
--Здесь есть кто-нибудь с португальского судна?
--Да о чём вы говорите. Этого дерьма я долго выдержать не смог. Выгнал.
--А это кто?
--С двух итальянцев. Они говорят по-итальянски лучше вас, синьор.
Бринкман вытащил бумажку в пятьдесят евро и положил на барьер. Бармен моментально изменился.
--Можно поговорить и по-английски, синьор.
--Я хочу поговорить с каждым из тех четверых. Они мне кажутся наиболее пьяными, а вы сможете быть переводчиком. Если я услышу то, что мне нужно, оплата повыситься в два раза.
--Садитесь за столик, синьор.
Бармен принёс виски, подошёл к матросам, сидевшим за сосед¬ним столиком и переговорил с ними. Потом уселся рядом с Бринкма¬ном и переводил каждый вопрос. А вопросов было всего два: видели они пятерых мужчин, пытающихся отплыть на корабле? И знают ли они о таких мужчинах, пытающихся отплыть на других кораблях? И каждый их четырёх моряков отрицательно отвечал на эти во-просы. Бринкман за своё счёт заказал им двойное виски поднялся из-за столика.
--Вы хотите пойти в «Нептун»?—спросил бармен.—Вы хотите увидеть людей с португальца?
--Да.
--Тогда я пойду с вами. Вы хороший человек, но не знаете здеш¬них порядков. Начнёте задавать вопросы и можете напороться на нож.
--Ну, уж этого я не боюсь.
--Напрасно. Я хозяин кафе, которого все знают и я буду задавать вопросы, а уж вы швырять деньги.
Они вышли на улицу и кварталов через шесть-семь  дошли до «Нептуна». Это был какой-то ужас: пьяные матросы бродили вокруг столиков, дым висел сплошным облаком, шум такой гром¬кий, что соседи не слышали друг друга. Хозяин «Нептуна» увидев сво¬его коллегу, приветливо поднял руку.
--Привет Джованни! Какими судьбами?
--Привет, Алессандро! Вот привёл к тебе посетителя. Он хочет поговорить с португальскими матросами. Их много здесь?
--Не очень. Человек семь.
--Ты можешь освободить столик и подводить их по од-ному. Клиент тебе заплатит. Хорошо заплатит.
--Иду исполнять.
Бармен освободил столик, принёс выпивку Бринкману и Джо¬ванни и подвёл первого матроса. Бринкман достал первую двадцатку и начал задавать вопросы. Он вглядывался в лица матросов, пытаясь выяснить правдивость их ответов. И вот у пятого дёрнулось лицо и голос стал напряжённым. Бринкман понял, что он что-то знал. Однако, он равнодушно пожал плечами и ответил, что ничего не знает. Бармен Джованни посоветовал Бринкману добавить несколько бумажек и повернулся к матросу:
--Успокойся. Тебе заплатят хорошо, если ты правдиво ответишь на вопрос. Так ты видел пятерых людей?
--Нет. Я видел одного. Он был русский. Я узнал по языку. Мне приходилось бывать в России.
--И где ты его видел?
--На причале. Он разговаривал с капитаном.
--Какого судна?
--«Святой Марии», та что справа на причале.
--О чём они говорили?
Моряк глазами пробежал по кафе и взгляд его задержался на последнем столике, за которым сидели три матроса. Неожиданно он опустил голову и пьяно, пытаясь встать, заплетающимся языком про¬говорил:
--Не знаю. Может быть и другой кораблю. И капитан прекрасный человек. Могу поклясться святой Марией, что он прекрасный чело¬век, синьор.—Моряк встал и пошатываясь направился к выходу.
--Ну, что ж! Кое-что мы узнали. Вот ваши деньги и спасибо.
Джованни и Бринкман вышли на улицу.
--Что за люди сидели за дальним столиком?—спросил Бринк¬ман.
--Французы, а точнее корсиканцы.
Они прошли всего два квартала, как впереди возникла фигура человека. Когда она приблизилась Бринкман развернулся и захватил человека правой рукой, а левой зажал рот.
--Хотел ограбить!—Человек замычал и Бринкман отнял руку ото рта.
--Я хотел поговорить без свидетелей,--на английском языке проговорил человек. Бринкман присмотрелся и узнал того матроса с португальского корабля, который сказал про рус¬ского, переговорившего с капитаном.—Вы мне заплатите и я многое расскажу.
Бринкман отпустил шею матроса.
--Говори. Вот твои деньги.
--Спасибо. Люди, а их пять человек появятся на «Цезаре» сразу же после оформления документов. Теперь отпустите меня, ради Бога.
Бринкман повернулся к бармену.
--Вы поняли? Это не «Святая Мария».
--Да. Я понял. Теперь всё стало на свои места. На «Цезаре» дей¬ствительно отличный капитан. Он знает побережье Италии как свои пять пальцев и может высадить пассажира в любом трудно доступ¬ном месте.
Теперь оставалось только ждать отхода судна. Бринкман за¬таился на пирсе за полчаса до отхода «Цезаря».Он хотел убе¬диться, что Скоков будет на этом пароходе. Он не смог бы отбить его, да это и не требовалось. Главное, проследить куда они отправятся и при удобном случае, без пальбы, без жертв, освободить залож¬ника. Вот впереди в предрассветном тумане показались пятеро чело-век. Они быстро шли к судну. Бринкман хотел подойти поближе, чтобы убедиться, что это именно те, кого он ищет. В это время сбоку к нему подошли три человека и Бринкман узнал в них корсиканцев, которые сидели в «Нептуне». Молча они подошли к Бринману и он не успев со¬браться, получил сокрушительный удар в челюсть. Падая, он всё же успел заметить, что по направлению к другому кораблю направляется ещё одна группа из пяти человек. Очнулся Бринкман на пирсе. Проверил карманы и перевёл взгляд на часы. Они были на месте, так же как и деньги в бумажнике. Значит, всё под¬строено. Ловушка организована профессионально, константировал Бринкман. Полиция не может начинать расследование, раз имущество на месте. Подсадную утку ему подставили очень умно. Поэтому и сбили его с ног, чтобы он не увидел настоящую «утку». Бринкман по¬смотрел на причал: оба корабля вышли в море и одинокий португалец мирно качался на волнах. Какой из них принял беглецов? Бринкман, пошатываясь вернулся в гостиницу.
Зашёл в ванную комнату. Умылся и вдруг услышал пронзи¬тельный гудок. Выглянул в окно и увидел, как от причала отходит пор¬тугальский корабль. А ведь он должен был задержаться на несколько часов. Значит, охранник специально подбросил ему дезу. И все пятеро только сейчас отправились в плавание. Ничего не скажешь, ловко его подставили. Хорошо только то, что он знает на каком судне отправи¬лись русские бандиты и кому нужно задать несколько неприятных вопросов. Бринкман оделся и вышел на пирс. Необходимо найти того охранника и получить настоящую информацию. Бринкман даже не ожидал, что найдёт этого охранника так быстро. Он подошёл нему и сунул пистолет между лопаток.
--Выкладывай кто приказал тебе ввести меня в заблужде¬ние. Ответишь честно, получишь деньги. Нет, получишь пулю.
Бринкман понимал, что стрелять нельзя, но напугать человека необходимо. Убивать единственный источник информации просто глупо. Его просто купили и деньги вновь сделают своё дело.
--Это вы !Я так и подумал. Что вы хотите знать?
--Почему вы сказали, что португальский пароход задержива¬ется?
--Мне приказали и хорошо заплатили.—Как-то нехорошо про¬звучал тон охранника и Бринкман инстинктивно отшатнулся и увидел в руках охранника автоматический пистолет. Мгновенно уйдя вправо Бринкман ударил по руке и пистолет упал на землю. Одновремённо Бринкман нанёс удар по лицу охранника, бросил его на землю и при¬давил коленом.
--Теперь я вижу, что вы обманываете. Не бойтесь—убивать вас я не буду.
--Не будете, потому что это я спас вас, когда хотели убить кор¬сиканцы.
--Премного благодарен, однако, быстро отвечай о пятерых рус¬ских.
--Я не знаю какой они национальности. Иногда я оказываю ус¬луги и мне за это платят.
--Какие услуги?
--Вы не понимаете? Конечно, чтобы выбраться из страны.
--А откуда они узнали, что я нахожусь в порту?
--Они не знали, а предполагали.
--Ещё один вопрос: где они должны сойти. От ответа зависит твоя жизнь. Я поеду в Венецию и найду их, но ты можешь распро¬щаться с жизнью.
--Я скажу. У меня дети и их надо кормить и одевать, а кроме меня это никто не сделает.
--Прекрасно, что ты понимаешь это. И что?
--Ни в какую Венецию они не собираются. Они сойдут в Сан-Ремо и потом они поедут в Генуе. Они пробираются в Париж и из Ге¬нуи направятся к французской границе. У Маврезии их переправят во Францию. Не знаю когда. В Генуе судно будет через два с половиной дня. Вы можете его догнать.
Бринкман прекрасно видел, что страх заставляет итальянца го¬ворить правду. Итак, они на пути в Париж. Движение по морю не са¬мое быстрое и у него будет преимущество: он может полететь само¬лётом и опередить их. Можно уходить, но остался ещё один вопрос.
--Ты сказал, что спас меня. Почему?
--Синьор! Я не совсем поверил их рассказу о желании спастись от вас. Они сказали, что вы из коммунистической страны и пресле¬дуете их. Я понял, что это неправда. Мы стараемся не вмешиваться в такие дела. Нам платят—мы выполняем, но убийства не по нашей части.
Бринкман разрядил  пистолет охранника и швырнул на землю. Потом повернулся и зашагал к отелю. Не заходя в номер сел в арендованный автомобиль и поехал в аэропорт Неаполя.




            







               







             Г Л А В А  6

За обширным столом Якушев смотрелся шикарно. Выше сред¬него роста, килограммов под девяносто веса. Секретаршу он попросил ни с кем его соединять. Вчера в Москве произошло дерзкое убийство двух бизнесменов и Якушев читал материалы следственного дела. Дела, которое он сам и создал. Внимательно прочитал протокол осмотра места происшествия, данные баллистической и дакталоско-пической эксперизы. Потом взял в руки фотографии останков ма¬шины и останков людей. Вновь, уже более внимательно просмотрел фотографии людей, словно боялся ошибиться. Но он знал, что не оши¬бается:н а фотографии были именно те люди, которых он хорошо знал и которых приказал убрать.
Якушев возвёл их «в князи» и действительно, как в пого¬ворке, из грязи. Почему же он отправил их туда, снова в грязь. И он снова припомнил почему принял такое решение. Они не были заме¬чены в двойной игре, не проводили самостоятельных финансовых операций. На них пал жребий: кто-то должен был погибнуть, чтобы привести в чувство остальных. После бегства Скокова, Якушев по-чувствовал какой-то дискомфорт. Внешне ничего не изменилось, всё было благополучно, те же самые должности. Он входил запросто в те же самые кабинеты, постоянно появлялся на экранах телевизоров, что касается денег, то их стало больше. Проведя большую часть своей жизни в чиновничьих кабинетах Якушев усвоил важную де-таль: чувство опасности появляется от мелочей. Эти мелочи для при¬дворной челяди являются барометром успешности того или иного чиновника. Кто-то менее внимательно слушал его при частной бе¬седе, кто-то перестал ставить его в пример, меньше стали допускать к монаршему трону.
А потом вообще случилось невероятное. В одно из учреждений пришли аудиторы из Счётной палаты »для плановой проверки», как объяснили они. Пять лет не было «плановой проверки» и вдруг воз¬никла необходимость? Нет. В случайности Якушев не верил. Как след¬ствие зашаталась империя. Пришлось отложить несколько удачных сделок. Был уволен его человек из прокуратуры, но самое страш¬ное, что сразу несколько человек, его компаньонов, запросились «в отпуск». По совместным предприятиям, возглавляемых его людьми, поползли нехорошие слухи. Панические настроения требова¬лось пре¬сечь на корню и продемонстрировать свою силу.
К тому же Якушев был недоволен действиями своих людей в Италии. Слишком медленно действуют. Скоков сам по себе представлял огромную опасность и мог пустить своими показа¬ниями империю под откос. И убивать его нельзя, пока не отдаст доку¬менты. Мог ведь перестраховаться и положить их в банковскую ячейку и отправить куда надо письмецо. Удивительно, что Якушев при всей своей хитрости, многолетнем опыте и аналитическом уме чётко связывал своё нынешнее и будущее положение с доставкой Скокова в Россию. Пустив несколько пробных шаров, он убедился, что в адми¬нистрации президента к нему по-прежнему относятся доброжела¬тельно и с уважением. Новый президент не отказывал ему в деловых встречах и он успокоился: на внутреннем фронте всё было нор¬мально и необходимо сосредоточить внимание на внешних пробле-мах. Поэтому и возникли причины устранить силовым способом ко¬леблющихся партнёров и восстановить пошатнувшееся влияние среди собственных компаньонов.
Якушев всегда после принятия решения действовал быстро и решительно. Надо было продемонстрировать силу—он её продемон¬стрировал. А кто пострадал не суть важно. Важно, чтобы страшно стало остальным. Якушев хорошо знал мировую историю: в университете и партийной школе историю преподавали знаменитые доктора истори¬ческих наук и они внушали слушателям мысль, что крушение империй и падение правителей происходит тогда, когда власть не умеет или не желает подавить бунт в самом начале его возникновения. Причём не уговорами и угрозами, а силой. События 1993 года только подтвер¬дили правильность научных обоснований теоретиков исторических событий прошлого.
Якушев уже давно достиг такого положения, что мог вызвать любого человека, в том числе и следователя для отчёта по проведен¬ной следственной работы. Тем более, все знали, что он был в друже¬ских отношениях с пострадавшими. Пока Якушев изучал дело, следователь сидел в приёмной и гадал почему он потребовался такому важному чиновнику. Вроде бы всё он сделал пра¬вильно, придраться не к чему.
На столе у секретарши раздался звонок. Секретарша нажала кнопку соединения.
--Слушаю, Виктор Сергеевич?
--Следователь пусть зайдёт.—Якушев не сомневался, что сле¬дователь сидит и ждёт вызова, а не прогуливается по коридору или чего доброго решил уйти. Поэтому и вопроса, в приёмной ли следова¬тель, не последовало. Якушев взглянул на вошедшего. Простоват, но кто его знает, что твориться в голове. Надо подбодрить и произвести хорошее впечатление. Кто знает, а Якушев знал, что произведенное впечатление надолго сохраняется в памяти человека, вопреки разго¬ворам и сплетням. Конечно, он не боялся сплетен и разговоров в среде мелкого чиновничьего люда, но бережённого,  как говориться…
--Присаживайтесь.Как ваше имя-отчество?
--Павленко Сергей Анатольевич. Старший следователь Цен¬тральной районной прокуратуры.
--Я просмотрел уголовное дело и вижу, что вы отлично порабо¬тали.
--Спасибо.
--Преступник установлен?
--Пока, нет. В деле много сложностей.
--Я понимаю, но вас ведь торопят начальники.
--Ещё как.
--Но установлено хотя бы, что преступник был один?
--Да это установлено точно, хотя есть версия, что ему помогал кто-то из охраны.
Версия устраивала Якушева и он пожелав удачи и по инер¬ции, прочитав несколько поучительных наставлений, разрешил сле¬дователю отправиться по месту работы. Теперь предстояло провести заключительную фазу операции.

У ворот трёхэтажного роскошного дома известного авторитета и крупного бизнесмена остановилась машина. Не простая ма¬шина. Белый шестисотый «Мкрседес». За рулем сидел мужчина в кос¬тюме долларов за пятьсот и в таком же дорогом галстуке. Он не спеша вышел из машины и подошёл к калитке. Охранник, увидев машину первым делом оглядел мониторы, установленные в де¬журке: подходы были чистыми и он мог открыть окошко.
--Чего надо?—с обычной для охранника наглостью спросил он.
--Передать пакет.—Оказывается мужчина, несмотря на прилич¬ный прикид и навороченную машину, был всего лишь курьером.
--Вот это да!—подумал охранник. Что-то тут не так.—От кого?—Курьер назвал имя и охранник занервничал. Очень крутое имя и от¬крыть дверь он не мог, но в то же время опасался. Мало ли подобных ситуаций встречается в жизни. А вдруг в пакете взрывчатка. Кто их знает.
--Документы есть?—Курьер не колеблясь вытащил документы и приблизил к «глазку». Видно было хорошо и охранник разглядел пе¬чать, штампы и фоторгафию. Курьер не выражал нетерпе¬ния, видимо, привык к подобной процедуре и даже повернул своё лицо так, чтобы охранник мог лучше видеть. Тому ничего не остава¬лось и он открыл калитку.
--Проходите.—Загремели цепью собаки и курьера взяли в «ко¬робочку» два охранника. Оглядели его, ощупали—оружия не было. Курьер спокойно отреагировал на процедуру и спросил:
--Кому передать пакет.
--Давай сюда.—Курьер передал пакет, вышел и сел в ма¬шину. Мотор тихо заработал и машина вскоре скрылась из виду. Охранники в это время отнесли пакет в подсобку и проверили с помощью металлоискателей. Прибор молчал. Тогда позвали кинолога с собакой. Собака обнухала пакет, но не выразила беспокой¬ства. Только после этого пакет вскрыли и обнаружили обыкновенную дискету. Подумав, охранники отнесли дискету хозяину. Тот взял дис¬кету, жестом руки отправил их из комнаты, включил компью¬тер, вставил дискету в дисковод и нажал мышку. Всего пять минут за¬писи, но она произвела на смотревшего впечатление. Выключив эк¬ран, он неподвижно сидел минут пять, налил стакан коньяка и схва¬тился за телефон. Он не знал, что такая процедура была проделана курьером ещё несколько раз и он был последним, куда заехал курьер.
--Я получил дискету…
--Я тоже,--перебил его собеседник.
--А остальные?
--То же,--собеседники помолчали. Видимо просмотренная дис¬кета произвела впечатление и на собеседника. Наверное на такое впе¬чатление и надеялся хозяин дискеты, рассылая её по различным ад¬ресам.
--Что делать?
--А то ты не знаешь.
--Сдаваться?
--А то. Он уже назначил совещание.
Предпринятая Якушевым, как в фильме «Чапаев» психическая атака достигла цели. Он был доволен: не придётся брать грех на душу и отстреливать по одному своих подельников. Да, отдал он должное психологии: действует лучше и язык искусства более доход¬чив. Взглянул один раз---и всё понятно—трепыхаться не имеет смысла.

На совещание прибыли все во-время и в полном со-ставе. Нельзя сказать, что оно прошло в дружественной атмосфере, но Якушев и не ожидал он него подобной формулировки. Не давая ни¬кому опомниться, Якушев взял слово и заявил:
--Кто за то, чтобы предоставить мне широкие полномочия и на¬значить распределителем фонда, куда поступят деньги от продажи.
--От продажи чего?—робко спросил один из компаньонов.
--От продажи всего.—Тихий ропот казалось перейдёт в гром¬кий, но Якушев вытащил из «дипломата» дискету и положил на стол, рядом с собой. Ропот мгновенно прекратился и разом все ре¬шили, что лучшего кандидата просто не может быть в при¬роде. Совещание можно было закрывать, но Якушев видел, что прису¬тствующие отводили глаза и это ему не нравилось. Конечно, раньше та¬кие совещания проходили долго и заканчивались как обычно шум¬ным застольем и походом в массажный кабинет сауны. Теперь же управились за несколько минут и никакого продолжения явно не на¬мечалось.
--Ничего,--подумал Якушев. Перебьются. Главное, что они хо¬рошо поняли его и друг друга и что им будет, если не поймут его.—Кто займётся продажей поступившей партии?
--Королькову сподручней. У него под рукой оптовые базы и транспортные конторы.
--Вот и хорошо. Завтра забери товар с базы. Связь как обычно.








               










            Г Л А В А  7

Независимо друг от друга к организации Якушева подбиралось и ФСБ и ЦРУ. Задачи у них были разные. ФСБ пыталось проникнуть в организацию для сбора информации и дальнейшей передачи её следственным органам. ЦРУ, косвенно также интересовалась рынком наркотиков и деятельностью Якушева в этом направлении, но дела Якушева за пределами государственной деятельности интересовали ЦРУ намного меньше, чем информация с самого верха. Впрочем  тор¬говля наркотиками могла пригодится как шантаж. Уж сколько раз твердили миру….Чего проще созвониться директорам ЦРУ и ФСБ, тем более что в после перестроечное время наметился определённый по¬ложительный сдвиг, да и объединить усилия. Но, как говориться что-то можно делать совместно, а что-то врозь. И не созвонившись, и не до¬говорившись, не объединив усилия по разоблачению, каждая сторона искала свой подход. Требовалась многоходовая комбинация, чтобы войти в контакт и действия обоих организаций были зеркальными. А по другому быть и не могло.
Посольство США привлекло к делу сотрудника ЦРУ Скотта Гора непосредственно из Америки. У него была легенда, что он явля¬ется представителем крупных европейских покупателей наркоти¬ков. Путём разработанных мер его вывели на нужных людей, он предъявил свои полномочия, рекомендательные письма и получил доступ в весьма приближённый, но пока далёкий от Хозяина, круг. Его попросили ждать пока не поступить команда сверху. Легендированный человек ходил по московским ба¬рам, знакомился с культурными ценностями и терпеливо ждал.
Человек от ФСБ также имел «легенду» и его вывели в стан «врага». Он представился как представитель таких же, как европейские «бароны», но со стороны США.В силу своей принадлежности он знал, как разговаривать с местными криминальными структурами и «не захотел» общаться со слугами. Он потребовал встречи с Хозяи¬ном. После колебаний Хозяин согласился на встречу, так как боялся конкурентов. Деньги могли уплыть к ним. Человека с «легендой» по¬просили оставить свои координаты и попросили подождать.
Якушев был довольно искушённым дипломатом, иначе не доб¬рался бы до того положения в правительстве, которое занимал. От него не скрылось то обстоятельство, что представитель США разго¬варивал с его людьми довольно грамотно, словно всю жизнь прожил в России. Случайность? Возможно, но Якушев относился к случайно¬стям довольно осторожно. Кроме того, проанализировав и другие ас¬пекты, а именно, возможности двух представителей, желавших заполу¬чить его товар, Якушев пришёл к выводу, что деловой контакт надо за¬ключить с европейским представителем. На его решение повлияла и совсем ничтожная мелочь, но интуиция не подвела. США в его пред¬ставлении, как и в представлении многих россиян, была более могу¬щественной державой, чем все вместе взятые европейские страны. А он хотел и за рубежом чувствовать себя хозяином положения. В об¬щем, »легенда» от ФСБ не дождалась звонка о встрече, а вот европей¬ский представитель дождался. Хозяин поставил условие и оно не подлежало обсуждению, что встреча пройдёт на его условиях.
Итак, легендированный человек Скотт Гор получил указание приготовить указанную сумму, положить её в саквояж и ждать в пол¬день на Кузнецком мосту, возле книжного магазина. Он должен стоять один. Ответный план операции разрабатывался в кабинете культур¬ного атташе посольства США. Культурному атташе не понравилось то, что человек должен стоять на открытом месте, один. Такого в его практике по заброске агента в среду торговцев наркотиками не было и он предпринял свои контрмеры. Как оказалось впоследствии, план Якушева был другим и он не рассчитывал на предательство со сто¬роны своих людей. Видимо запугал он не всех и нашёлся чело¬век, решивший сорвать его сделку.
Скотт Гор купил саквояж, уложил упакованные деньги и отпра¬вился на Кузнецкий мост. Он стоял возле книжного магазина и ждал встречи. Вдруг возле него затормозила автомашина, открылось окно и миловидная девушка поманила его к себе:
--Вы Скотт Гор?—на чистом английском произнесла она.
Скотт кивнул.
--Меня послал Михаил Иванович.
Гора предупредили, что его встретит человек от Михаила Ива¬новича. Значит, всё правильно и он без возражений передал в окно са¬квояж. Машина мгновенно сорвалась с места.
--Эй! А как…
Машина пропала из виду. Огорчённый Скотт позвонил в по¬сольство, но его не обругали, а приказали идти в гостиницу, собрать вещи и вылететь в Америку. А девушка тем временем даже не поинте¬ресовалась содержимым сумки. Да она и не знала, что перевозит. За хорошую сумму её попросили встретить человека, сказать пароль и затем отдать сумку другому человеку. Это также был способ прове-рить ведётся слежка или нет, но работали не профессионалы. Девушка вышла из машины, подождала когда возле неё остановилась ма¬шина, заглянула внутрь и получив обусловленный пароль, отдала сумку. Выполнив поручение, она пошли к станции метро.
Человек, получивший сумку, проехал несколько кварта¬лов, вышел из машины и спустился в метро. Сел в поезд и проехал одну остановку. Вышел, пересел на поезд в обратном направлении и через две остановки вышел из вагона. К нему подошёл па¬рень, произнёс пароль, отдал обусловленную сумму денег и сел в по¬езд метро. Деньги жгли руки и парень, почти бегом от станции метро добрался домой и явно не собирался передавать деньги куда-нибудь ещё. Таким образом деньги были получены, но….товар был не пере¬дан и сама сумма не доставлена по назначению. Обычный в среде российского криминалитета «кидок».
Но напрасно парень праздновал победу. Американский атташе по культуре не был полным идиотом. Едва в машине прикрытия уви¬дели, что Скотт передал деньги и машина тут же сорвалась с места, рванулись за ней и сопроводили саквояж с деньгами до конеч¬ного пункта. Водитель вышел возле таксофона и позвонил:
--Они его кинули.
--Ты где?
--Возле дома, куда доставлены деньги.
--Адрес знаешь?
--Проводил до самых дверей. Какие указания.
--Дежурь неподалёку. Он не должен выйти из дому. Утром зай¬дёшь в квартиру и сделаешь всё, как договаривались.
--Понял, шеф.—Культурный атташе положил телефонную трубку. Он был доволен, что предугадал события.
А парень, перевернув саквояж, высыпал деньги на стол и сел их пересчитывать. Пересчитав, сложил в сумку и запер в сейф. Идти ни¬куда не хотелось. Он знал, что его будут ждать, но до утра у него есть время. Он плотно поужинал и лёг спать. Утром он был мёртв, а в ком¬нату вошёл смуглолицый молодой человек, обыскал его и достав ключ от сейфа, открыл его. Аккуратно, в перчатках, открыл сак¬вояж, убедился в наличии денег и вышел, заперев за собой дверь. Каждая пачка денег была перехвачена банковской бумаж¬кой, пропитанной сильнодействующим, но не стойким ядом. При при¬косновении яд попадал на кожу и через поры проникал в организм. В противном случае, если бы деньги дошли до адресата, то тот получил бы соответствующее указание.
Утром, человек не вернулся на место работы и Якушев завол¬новался. По опыту он знал, что доверять в криминальных делах нельзя никому. Но он был уверен, что запугал всех основательно, да и знал он его несколько лет. Якушев отправил на квартиру помощника и через пару часов тот доложил, что человек мёртв, сейф вскрыт. Якушев всё понял. Он был оптимистом: деньги как пришли, так и ушли. Не жаль этого воришку, а жаль потерянного контакта, но ещё не вечер.
С самого утра помощник атташе по культуре посольства США, Кес Морган, стоял навытяжку перед начальством. Это было не¬обычно, так как в посольстве не характерна была воинская дисцип¬лина. Но тут не было ошибки. Кес Морган стоял навытяжку перед своим настоящим начальником, которое в посольстве числилось как атташе по культуре, а на самом деле был резидентом восточного сек¬тора ЦРУ. Нет, нет, начальник не кричал, не делал разгон, не угрожал со¬рвать погоны. Это была привычка стоять перед начальником навы¬тяжку. Разговор шёл довольно мирный.
--Как вы и предполагали, нас хотели «кинуть», но это не было в планах Якушева,--Кес Морган переминулся с ноги на ногу.—Мы дей¬ствовали по утверждённому вами плану. И деньги, кстати, уже на месте.
--Да вы присаживайтесь.—шеф был благодушно настроен. Он уже всё просчитал за минувшую ночь. За годы службы в разведке он понял, что разведка кроме своего прямого назначения, является ещё и политикой. Да, Якушев по понятиям ЦРУ является криминальным эле¬ментом и руководство запретило вербовку таких типов. Да, конечно, он наркоторговец, но человек такого уровня и положения в правитель¬стве может быть ценнейшим источником самой высокой информа¬ции. И чёрт с ним в его делах с наркотиками. С ними он может ока¬заться даже более перспективным для вербовки. Шеф сел за стол на¬против Кеса:
--Подготовьте мне полную справку по Якушеву. Поднимите ар¬хивы.
Кес Морган сразу понял куда клонит начальник, Вербовка такого человека—это карьера, ордена, звания и приличная выслуга лет.
--Есть.—Браво ответил он и вышел из кабинета начальника.















               



                Г Л А В А 8

Бринкман прилетел в Геную и не стал останавливаться в отеле. Нанял такси до Маврезии. К городку вела горная дорога годная для прохождения большегрузых машин. Отпустив такси, Бринкман ос¬тавшуюся часть пути проделал пеш¬ком. Отпустил—это сказано для красного словца. Шофёр ни в какую не захотел ехать дальше. Дорога действительно была непригодна для легковушки и Бринкман не хотел спорить. Кроме того, он хотел осмотреться и изучить все подходы к кон¬трольно-пропускному пункту. Бринкман шагал к мосту по пути от¬мечая, что до поста добраться трудно, несмотря на то, что он, наверное укомплектован слабо. Уже давно основной транспортный поток между Францией и Италией проходил недалеко от Турина, где имелось ши¬рокое асфальтированной шоссе, которое тянулось вдоль Средизем¬ного моря и проходило через обустроенные перевалы к западу от Ту¬рина. Пост у Маврезии существовал более полувека и не был ликвидирован скорее по недосмотру местных чиновников. Или до него не доходили руки, или он оставлен был специально для каких-то тёмных дел. Впрочем, Бринкману до этого дела не было.
Слева по направлению к мосту Бринкман заметил маленькую деревенскую таверну. Несомненно она служила местом выпивки и для итальянских и для фран¬цузских туристов. Языкового барь¬ера у редких туристов из сопредельных го¬сударств, у стражей обоих постов и местного населения не было. Близко к таверне подступал густой лес. Солнце медленно катилось к закату. Тени удлинялись, а свет  его лучей из-за высоких пиков гор, казались фантастическими сигналами пришель¬цев. Всё указывало, что пройдёт немного времени и начнут расплываться очертания гор и вскоре они вообще исчезнут в ночи. На всякий случай Бринкман выбрал путь на окраине опушки леса, чтобы при любом сигнале опасности спрятаться в густом кус¬тарнике. Причины опасаться у Бринкмана были. Все, кто помогал рус¬ским банди¬там, несомненно знали, где они должны переходить гра¬ницу и наверное уже позабо¬тились об охране. Внедриться в ряды по¬граничников на участке гра¬ницы, где, очевидно, давно забыли о дисци¬плине и ответственности не составило для них труда. Главное распо¬знать их, чтобы не пропасть в засаду.
Луч света, пробившийся сквозь густую листву, заставил Бринк¬мана при¬гнутся, отступить в лес и проследить за его направле¬нием. Как он и ожи¬дал, источником света была таверна. Осторожно раздвигая кусты и ветки де¬ревьев, Бринкман выбрался снова на опушку, в вечерней темноте теперь ярко вы¬рисовывался силуэт зда¬ния таверны. Одинокий фонарь горел возле здания и вскоре, очевидно, должны засветиться другие фонари. Ночь вступила в свои права и только вдалеке, за высокими соснами и массивными утёсами, оранжевые лучи ещё были видны. Но внизу, в долине, темнота была полной, как и везде ночью на юге. Бринкман не рискнул дви¬гаться в темноте и подождал, пока в таверне не заго¬рится свет. Он должен был загорется, так как она была предназначена для вечер¬ней выпивки после напряжённого труда. Бринкман с радостью отме¬тил, что три окна на боковой стене были совсем близко от леса и в любой момент можно было скрыться в густом кустарнике. Что было со стороны фасада Бринкман разглядеть не мог, но судя по полоскам света окон было не меньше четырёх. И он осторожно подошёл по¬ближе к таверне.
Глубокая колея подходила к ней со стороны Маврезии. В конце её была уст¬роена автостоянка, а сама дорога заворачивала за угол здания. Сбоку от окна стояла толстая сосна и расстояние до оконной рамы было не более трёх метров. Бринкман сначала добрался до со¬сны и хотел перебраться к окну, но яркий свет фар ослепил его и он спрятался за толстый ствол. Пистолет автоматически оказался в его руке. Небольшой грузовик прыгал на ухабах, проваливался в рыт¬вины. Вот он оста¬новился у таверны и из кабины выскочил солдат в форме итальянской армии и от-крыл двери сзади. Бринкман не смог разглядеть знаки различия, но они несомненно указывали на принад-лежность к пограничным войскам.
--Давай на землю!—приказал водитель, видимо старший в этой команде и на землю выпрыгнули четверо солдат.—Время до заступ¬ления на пост ещё есть и вы можете сходить в туалет и промочить горло. Я пойду доложу на пост о прибытии смены.
--Зачем!—спросил невидимый в темноте солдат.
--Так положено.
--Да нас слышали наверное из самой Маврензии.
--Солдат!
--Да.
--Подойди поближе.—Когда солдат вышел на свет, Бринкман сразу узнал од¬ного из корсиканцев в кафе «Нептун» из порта Колива¬нии. Так вот она и охрана. Но он не мог быть один—где-то находятся и сообщники. Ему не дали прикончить меня в Коливании, то теперь руки развязаны. Значит и они не сомневаются, что Бринкман поя¬виться на этом пограничном посту. Профессионалы не надеются на молчали¬вость продажных случайных помощников. Ему вынесли смертный приго¬вор. Интересно—кто.
--Я буду в помещении поста. Вы можете подождать здесь до на¬чала смены. Всё понятно?
--Понятно.
Водитель ушёл, а солдаты вошли в таверну.
Как только захлопнулась дверь, Бринкман подбежал к окну. Ему необходимо было последить за корсиканцем. Посетителей было мало и Бринкман увидел чело¬век десять. Были и женщины. На столах кроме бокалов с пивом были и столовые принадлежности: в таверне кор¬мили и горячими закусками. Поле зрение у Бринк¬мана было ограни¬ченным и он не мог видеть всю картину полностью. А корсиканец мог взглядом или движением головы дать знак сообщникам. Бринкман перешёл к другому окну, но и здесь обзор был ограничен. Тогда Бринкман переместился к окну со стороны фасада, отсюда была видна дверь на кухню. Выругавшись про себя Бринкман перебежал к следующему окну. Оно располагалось вблизи кустарника и позволило увеличить обзор и Бринкман хорошо видел корсиканца. Вот он удив-лённо поднял веки и затем отрицательно покачал головой. Бринкман посмотрел на столик, где сидели два человека. Они продолжали пить пиво и не подняли глаз на корсиканца, но первый непринуждённо подвигал ногами, а второй забарабанил пальцами по столу. Бринкман задумался. По опыту он определил, что один из си¬девших за столи¬ком, просто наблюдатель, который должен подтвердить, что дело за¬вершено. Тогда из троих человек только двое активисты. И это его озада¬чило. Если они приехали по его душу, то те, кто заказал его не могли не знать о его подготовке. Значит….Да, группа явно не доукоп-лектована.
Бринкман едва не пропустил момент, когда дверь из туалета от¬крылась и в зал вошёл мужчина. И словно в кинематографе перед глазами Бринкмана замель¬кали фотографии и портреты людей, с ко¬торыми ему доводилось встречаться за время выполнения заданий Интерпола. Анализ был быстрый, но тщатель¬ный. Несомненно перед ним был мастер своего дела—взрывник высокой квалифи-кации. Но он работал всегда в паре. Где бы не встречал его Бринкман, он участ¬вовал в террористических акциях в различных странах. Взрывали они всё, что прикажут и если они здесь, то несомненно связаны с корси¬канцем. Но зачем взрывник? Неужели они думают, что он прибудет на пост в автомобиле? Тогда  понятно: взрывник может на секунду за-держаться у автомобиля и тот через некоторое время влетит в воз¬дух, не оставив внутри никого живого. Это вариант, но возможно суще¬ствует и ещё один. Бринкман решил направиться вслед выходящему из таверны взрывнику, но заметил, что к корсиканцу подошёл води¬тель грузовика и что-то сказал ему. Тот до¬пил пиво, поднялся и напра¬вился к двери. Новая ситуация. Значит корсиканца вы¬звали на пост до начала пересменки, потому что автомобиль с русскими бандитами и Скоковым приближается.
Корсиканец вышел из таверны и направился к мосту. Он оста¬новился и при¬курил сигарету. Услыхав, как хлопнула сзади дверь та¬верни, он усмехнулся и про¬должил путь. Бринкман увидел, что из та¬верны вышли два человека, которым ранее корсиканец подал знак. Теперь стал понятен план корсиканца. Когда машина со Скоковым, а не с Бринкманом, появиться на мосту, по замыслу корсиканца Бринкман должен подбежать к ней и снайпер не¬медленно снимет его. Если же каким-то чудом Бринкман сумеет влезть в автомобиль, то взрывник сделает своё дело. Или на мосту, или на аэродроме. Обязательно должен быть аэродром, так как передвижение на автомобиле слишком медленно. Стоп!—скомандо¬вал себе Бринкман—если я попаду внутрь, то взорвутся и все осталь¬ные. Это не входит в планы заказчиков. Зачем им мёртвый Ско¬ков. Значит будет ещё одна машина для приманки. Да, план составлен грамотно. Преимущество команды корсиканца было в численности, а преимущество Бринкмана заключалось в том, что он знает противни¬ков, а они нет. И  это было важно для успешного выполнения за¬дания.
Как и предполагал Бринкман, тот, которого он принял за наблю¬да¬теля, углубился в лес, чтобы со стороны посмотреть за развитием событий. Второй человек двинулся к мосту. Мимо него проехало два грузовика, никакого внима-ния. Значит, знает на чём должны приехать русские бандиты. Ладно, разберёмся с ним немного позже. Сейчас главное подобраться к мосту и выяснить обстановку. Бринкман полз¬ком направился к подъезной дороге. Снова грязь, промелькнула мысль, минуя развилку: одна дорога вела к таверне, другая к мосту. Он подполз ближе и теперь хорошо видел то, что происходит на мосту. На узком и коротком мосту в самой его середине горели две арки гир-лянд. Свет был блеклым: часть лампочек перегорела, а смета не пре¬дусматривала замену. Пропускной пункт со-стоял из двух сооруже¬ний. Одно из них служило помещением для погранични¬ков. Другое служило для проверки документов, которые протягивали в окно пере¬се-кавшие границу. Окна на двух сооружениях были широкими и высо¬кими. Между со¬оружениями стоял раскрашенный в яркие цвета шлаг¬баум. Автоматика отсутство¬вала, а справа от шлагбаума виднелась ка¬литка: для пешеходов, решил Бринк¬ман. Возле шлагбаума стоял грузо¬вик, второй уже находился на середине моста. С водителем разгова¬ривали два пограничника, а  третий смотрел в сторону леса. Ему не было дела до проверки документов. Он повернул голову в сторону гирлянд и Бринкман сразу узнал корсиканца. Мимо корсиканца про¬шёл человек, одетый как крестьянин, что-то сказал ему и двинулся че¬рез пешеходную калитку к центру моста. Ясно. Ему мешает свет. Надо проверить оружие, которое спрятано под кресть¬янской одеждой.
Когда наступит время, он помчится навстречу часовым и не задумываясь уничтожит пограничников, если они помешают выстре¬лить в любого, кто прибли¬зиться к машине с ожидаемыми клиен¬тами. Итак, жертва, то есть я, подумал Бринк¬ман, окажется заблокиро¬ванной с обеих сторон. Ничего не ска¬жешь: грамотно. Неожиданно в кустах за дорогой Бринкман увидел вспышку слабого света. Наблюдатель оказался не профессионалом, раз вздумал заку¬рить. При вы¬полнении задания нельзя потакать своим слабостям. По огоньку от сигареты Бринкман определил, что человек сидит на пеньке или сидит на корточках. Раз позволил себе закурить наблюдатель Бринкман решил, что машина появиться не сию минуту. Он пополз вглубь леса и миновав дорогу, нырнул в кусты и осторожно ступая прибли-зился к наблюдателю. Тот сидел на пеньке и смотрел на хро¬нометр. Бринкман дос¬тал пистолет, раздвинул ветки и прыгнул на че¬ловека. Прижал его к земле и надавил пистолетом на висок.
--Это вы!—воскликнул наблюдатель и Бринкман понял, что его лицо знакомо всей группе. Он пристально посмотрел на наблюда¬теля, но не смог припомнить его лицо. Испуг на его лице говорил о том, что работать с ним будет легко. Бринкман спрятал пистолет и вы¬тащил нож. Приставил его к горлу. Он не хотел причинять боли не профессионалу, но выхода не было.
--Давай быстро выкладывай, что всё это значит. И не молчи. Я разделаю твоё лицо так, что ни один пластический хирург тебе не по¬может.
--Вы не сделаете этого!
--Ещё как сделаю. Кто отдавал приказы?
--Не знаю. Я маленький человек в организации.
--Это понятно, но даже такая мелочь как ты должен знать того, кто отдаёт при¬казы на убийство.
--Нам просто передали пароль и тот кто передал—имеет право отдавать лю¬бые приказы.
--Пусть так. Какие действия вашей группы?
--Следить за человеком, то есть за вами, который попытается приблизиться к машине, когда она прибудет.
--Где сейчас машина? Какая марка?
--Кадилак. Спортивный.
--Когда прибудет?
--Около полуночи.
--Как держите связь?
--По телефону из таверны. Да перестаньте мне колоть шею.
--Я не колю, а просто держу его возле шеи. Если я кольну, ты сразу почувству¬ешь разницу. И какая последовательность? Кто ведёт наблюдение в данный мо-мент?
--Там в старом грузовике сидят двое. Грузовик примерно в полукило¬метре от моста. Они должны устранить вас, если вы приблизитесь к машине.
--Но я же не буду знать кто находиться внутри и сомнева¬юсь, что подойду к закрытой машине.
--Всё предусмотрено. Каждый пересекающий границу должен выйти из ма¬шины, а сам автомобиль будут якобы досматривать.
--И в этот момент должен появиться я?
--Да. При условии, что вас не обнаружат раньше.
--А если не заметят?
--Этого я не знаю. У них свой план.
--Вот как!—Бринкман осторожно провёл ножом по шее и лицу и зажал рот на¬блюдателя. Закапала кровь и при виде её человек по¬бледнел и сквозь пальцы Бринкмана заверещал:
--Что вы делаете! Мне очень больно.
--Я сделаю ещё больнее, если не будешь говорить.
--Всё должно выглядеть так, как будто вы напали первым. У вас оружие, но вы не успеете его достать. Они выстрелят первыми, а по¬том вложат пистолет вам в руку. Затем исчезнут.
--А машина? Кадиллак?
--Её пропустят. Наша задача пропустить пассажиров и погра¬ничникам запла¬чено.
--А для чего взрывники?
--Вы и это знаете? Просто поддержка.
--Ты врёшь, но это не главное. Где расположились убийцы?
--Вы мне делаете больно. У меня вся одежда в крови.
--Неправда. Порезы неглубокие, но станут шире. Итак…
--По одному на каждой стороне дороги. Всего в пятидесяти мет¬рах отсюда.
Бринкман взял нож в левую руку, а правой нанёс несиль¬ный, точно рассчи¬танный удар по горлу. Часа на четыре этот участник убийства будет обезвре¬жен. Берт-Рене забросал его ветками и про¬крался через кусты в указанном направ¬лении. Надо было спе¬шить. Вскоре Бринкман увидел в тусклом свете лампы от моста чело¬века. Он стоял на коленях над парусиновой сумкой. Взрывчатка, понял Бринкман. Он хотел прыгнуть, но в это время со стороны леса по до¬роге услышал шум приближающегося автомобиля. Движение сопро¬вождалось жутким грохо¬том, словно у машины был оторван глуши¬тель. Бринкман воспользовался шу¬мом, достал пистолет. На дороге показался пикап. Он с грохотом подкатил к КПП и остано¬вился. Прекрасное прикрытие, подумал Бринкман, вышел из-за кустов и нанёс удар взрывнику. Берт-Рене снял с его штанов ремень и скрутил руки взрывника. Взрывник вдруг вздохнул и начал открывать глаза. Бринкман нанёс ему пистолетом удар по голове. Теперь, как и наблюдатель, он будет выключен до полудня.
Бринкман выглянул из кустов и посмотрел на мост. Корсиканец стоял рядом с пограничником, но совершенно не обращал внимание на его действия. Прибывшие на пикапе жестикулировали, как умеют только итальянцы, видимо недовольные за¬держкой. Корсиканец по-прежнему смотрел на дорогу, идущую вдоль леса. Бринкман вернулся к взрывнику и раскрыл парусиновую сумку, которая, как и предпола¬гал он, оказалась набитой взрывчаткой. Внутри лежали кубики дина¬мита и комки пла¬стиковой взрывчатки. Рядом находились детонаторы с проводами выходящими из часов со светящимися цифербла¬тами. Таким образом, время взрыва можно было легко установить бы¬стро. Бринкман заметил  в сумке также другой тип детона¬тора, но вме¬сто проводов на них имелась пластинка с цифрами и кнопкой, для установки времени взрыва. Это была новая разработка специально для мягкой взрывчатки и Бринкман изучал её свойства на специальных курсах. В течении пяти секунд они приводили к взрыву. Бринкман осмотрел па¬кет: в верху находилось самозапечаты¬вающееся отверстие, а низ был покрыт плёнкой, которую надо было снять, прежде чем прикрепить взрывчатку к чему-либо. Под плёнкой находился отличного качества клей, который мог удерживать пакет даже во время урагана или смерча.
Бринкман взял три пакета с детонаторами и рассовал их по карманам. Затем пополз в сторону моста, волоча за собой сумку. Так было безопасней: вдруг очнётся некстати взрывник или придёт его напарник. При выходе из леса Берт-Рене забро¬сал сумку ветвями и взглянул на часы. Время было, но торопиться необходимо. На мосту в это время прерыкания между водителем и пограничниками прекрати-лись. Мирно беседуя, видимо извинялись за причинённые неудоб¬ства, водитель и пассажир залезли в машину, а пограничник пошёл от¬крывать шлагбаум. Двигатель заработал и с грохотом грузовик дви¬нулся в сторону Франции. Грохот стоял та¬кой, что пограничник возле шлагбаума закрыл руками уши и зажму¬рился. Воспользовавшись тем, что корсиканец смотрел в другую сторону, Бринкман подполз к краю ущелья. Внизу шумела горная река. Рядом лежали ва¬луны, растрескавшиеся от жары и дождей. Для дальнейших действий Бринкману не-обходимо было обезвредить человека на середине моста, который мог открыть стрельбу и помешать Бринкману. Он ре-шил использовать грохочущий грузовик и ждал когда наступит под¬ходящий момент. Наверное он неловко пошевелился,  чем привлёк внимание корсиканца.
Луч света упал на землю немного позади Бринкмана и он по¬спешно скрылся за валуном. Гладкая поверхность мешала удержи¬ваться и он ногами лихорадочно искал точку опоры. Наконец, нога отыскала дикорастущее растение в одной из тре¬щин и Бринкман сво¬бодно вздохнул. Обзор из-за валуна был великолепный и он следил за движением светового луча. Корсиканец водил фонарём из- стороны в сто¬рону, пытаясь определить источник услышанного шума. Через несколько секунд корсиканец, видимо, решил, что шум произвела ноч¬ная птица или какое-то живот¬ное,  отошёл от перил и направился к сторожевой будки. В это время пикап прибли¬зился к середине моста и Бринкман увидел, что человек стоит согнувшись, закрывая уши ру¬ками. К тому же его слепил свет фар. Бринкман прочнее утвердился на ва¬луне, достал пистолет с глушителем и прицелился. Как только гру¬зовик достигнет человека он перекроет сторожевую будку на италь¬янской стороне и съезд с моста на французской стороне, необходимо будет стрелять. Иначе будет поздно. Как только передняя часть пикапа миновала человека на мосту, он выпрямился, потому что фары уже не слепили и превратился в отличную мишень. Бринкман выстрелил три раза и выстрелы слились с грохотом, исходящим от грузовика и чело¬век на мосту согнувшись, постоял несколько мгновений, а потом упал в про¬ход, разделяющий проезжую часть моста и пешеходную дорожку.
Пикапчик приближался к французской стороне и по мере уда¬ления от италь¬янской стороны шум стихал. Пограничники на итальян¬ской стороне стояли в воль¬ной позе и тут послышался шум прибли¬жающегося нового автомобиля. Он шёл от¬куда-то сбоку от Бринк¬мана, скорее всего от дороги из Маврезии. Затем послышался ещё один звук от идущего позади автомобиля. Натужный звук говорил о том, что сзади сле¬дует грузовик. Бринкман посмотрел на контрольно-пропуск¬ной пункт: пограничники пересчитывали деньги, беззвучно шевеля гу¬бами. А вот корсиканец напрягся и вни¬мательно посмотрел на до¬рогу. Затем дважды взмахнул рукой, словно отгонял мух или кома¬ров, хотя ночью они не могли появиться, а затем начал чесать заты-лок. Несомненно это был условный знак. Если Бринкман и мог оши¬биться, то после того, как корсиканец расстегнул кабуру, сомнения ис¬чезли. Берт-Рене соскользнул с валуна и поспешил в лес к взрыв¬нику. Звук мотора усилился. Бринкман выглянул из-за кустов и увидел облицовку большой машины. Когда она повернула в сторону моста, стало ясно, что это «кадиллак». Настал момент истины.
«Кадиллак» приблизился к мосту и Бринкман увидел двух муж¬чин на перед¬нем сидении. Кто сидел сзади видно не было. Вот води¬тель обернулся назад и что-то сказал сидящим сзади и автомобиль стал притормаживать,  подъезжая к КПП. Корсиканец оставил шлагбаум и направился к караульной будке. Знаками пока¬зал, что проверит ма¬шину сам и пограничники занятые подсчётом денег махнули разре¬шающе руками. Корсиканец подошёл к двери, поднял ломик, стоящий у двери и засунул его между косяком двери и рамой окна. Всё. Пограничники заперты и ли¬шены возможности предпринять какие-либо действия. Затем корсиканец вытащил нож и перерезал те¬лефонный кабель. Он полностью контролировал пропускной пункт. Корсиканец подошёл к шлагбауму и широко расставив ноги за¬нял пост часо¬вого. Поднял руку в повелительном жесте и «кадил¬лак» остановился. Водитель опус¬тил стекло и протянул доку¬менты. Корсиканец что-то сказал, но Бринкман не мог его слышать. А водитель стал что-то объяснять, потом повернулся к сидящему сзади пассажиру. Однако, корсиканец был неумолим и громким голо¬сом, очевидно для со¬общников сказал:
--Согласно распоряжению начальства все машины досматри¬ваются, а пасса¬жиры выходят из машины.
--Но нас предупредили, что мы свободно переправимся через границу.
Бринкман не мог сообразить: зачем этот спектакль. Ведь погра¬ничники пере¬считывали именно те деньги, которые им заплатили за этих людей. Потом вспомнил слова наблюдателя, что они хотят выма¬нить его на мост.
--Я очень сожалею, но придётся выйти. Слышите сзади идёт гру¬зовик и не нужно создавать затора.
Именно звук этого грузовика услышал Бринкман и об этом грузовике упоминал наблю¬датель. Теперь грузовик стоял и рядом стояло два человека, одетые как мест¬ные крестьяне. Руки у них были засу¬нуты в карманы и они смотрели в сторону та¬верни. Явно ждали появ¬ления подкрепления, но не могли знать, что подкрепления не бу-дет. Гамлетовский вопрос встал для Бринкмана: появиться или не поя¬виться? Однако, Бринкман знал точный ответ: он обязан появиться иначе Скокова доставят в Париж и там они затеряются. Если он поя¬виться и не сможет освободить Скокова, то он будет знать, что ис¬пользовал свой шанс. Вот из машины вышел чело¬век в кепи-семи¬клинке. Таких фуражек Бринкман  никогда не видел. Ожидание вы¬хода на главную сцену затягивалось и корсиканец продолжал спектакль.
--Снимите, пожалуйста, кепи. Это нужно, чтобы сличить ваше лицо с фотогра¬фией на паспорте.
Человек снял кепи. Корсиканец посмотрел в паспорт и разре¬шил человеку одеть головной убор. Позади легковой машины напря¬жение нарастало. Сообщники корсиканца внимательно смотрели то на лес, то в сторону таверны. Ждали, что поя¬виться тот, кто им ну¬жен. Жертва,а  именно Бринкман, должен позвать человека из машины и появиться на мосту. Так их наставляли заказчики. Они действи¬тельно ду¬мали, что Бринкман не знает, что его ждёт на гра¬нице. Послышался грохот. Это погра¬ничники пытались открыть дверь. За толстыми стёклами не было слышно их голо¬сов, а на стук никто не обращал внимания. Водитель видел, что в караулке происхо¬дит что-то неладное. Видимо он решил, что сценарий переиграли и хо¬тят слупить ещё денег. Он стал перемещаться к дверце машины. Его спутник последовал его примеру. Они несомненно поняли, что это кап¬кан, но не сообразили, что он поставлен для другого человека. Теперь всё зависело от точности расчёта и выработанный годами инстинкт должен подсказать верное решение.
--Ладно, кончаем комедию!—громко сказал корсиканец. Его слова предназна¬чались для сообщника. Для наглядности он повторил условный знак, который пода¬вал ранее.
Вот теперь пора, подумал Бринкман и вытащил из кармана пер¬вый пластико¬вым пакет со взрывчаткой. Время поставил оптималь¬ное, определил расстояние до грузовика и бросил пакет в сторону машины. Пока пакет летел в воздухе он перебежал к дороге, параллельно подъехавшему недавно грузовику и оказался рядом с одним из пере¬одетых крестьян. Проверил пистолет: осталось три пули.
--Я очень сожалею, но таковы предписания,--проговорил корси¬канец, подходя к шлагбауму.—Можете занять места в машине.
Проходя мимо сторожевой будки он даже не обратил внимания на жестику¬лирующих солдат. План проваливался и нужно было поки¬дать место. Но оставалась последняя надежда. Корсиканец поднял шлагбаум, однако блокировал путь ма¬шине. Вытащил книжку и каран¬даш, чтобы записать номер автомобиля. Его действия выглядели со¬вершенно естественными: пограничник записывает номер ма¬шины, проезжающей через контрольно-пропускной пункт. Пассажиры «кадиллака» заняли свои места и в это время из кустов на дороге появился человек. Он три раза крякнул по утиному и удивился, что от¬ветного сигнала не последовало. Озабоченность появилась на его лице: он не получил не только ответного сигнала, но не увидел возле машины нужного человека. Он даже повернул голову в сторону про-пускного пункта, но корсиканец был в это время занят записью но¬мера машины. Времени больше не оставалось. Бринкман нажал на спусковой крючок и человек без звука упал возле заднего бампера.
Пуля попала в жизненно важный орган, но человек оставался жив и повернувшись в сторону выстрела, вытащил автоматический пистолет. Пули осыпали Бринкмана градом сорванных листьев и ве¬ток. Бринкман снова выстрелил и на этот раз более удачно, пуля по¬пала в висок и человек уткнулся головой в землю. Мотор «кадиллака» заработал, колёса стали медленно вращаться и машина подъехала к шлагбауму. Путь для русских бандитов был свободен. Бринкман не мог допустить этого и выбежал из леса. В это время и сработал пакет со взрывчаткой, заложенный Бринкманом. Корсиканец увидел бегу¬щего человека на фоне воспламенившихся кустов. Он не стал ожидать приближения этого человека, чтобы выяснить кто он. Сразу, встав на колено, он начал стрелять. Бринкман успел спрятаться за грузови¬ком, но услышал шорох и оглянулся. К нему подкрадывался водитель грузовика с поднятым пистолетом. Корсиканец не давал Бринкману поднять голову и стрелял безостановочно. Берт-Рене почувствовал ожог в плече от выстрелов водителя и ответил парой выстрелов. В отличие от водителя он был то¬чен. Тот упал и откатился к краю дороги.
Теперь корсиканец стрелял на поражение не опасаясь попасть в своего сообщника. Бринкман под днищем прополз к  дверце води¬теля. Боковым зрением он увидел выскакивающих из таверны людей и понял, что вскоре подоспеют солдаты из казарм пограничной службы. Ключ зажигания был на месте и он завёл машину и рванулся в сторону французской границы. Корсиканец продолжал стрелять, но Бринкман надавил акселератор и шины завизжали при тре¬нии. Бринкман направил машину на корсиканца и включил фары ос¬вещения. Пуля попала в ветровое стекло и оно покрылось трещина¬ми. В свете фар Бринкман увидел, что корсиканец перезаряжает пис¬толет. Корсиканец не успел, машина врезалась в тело чело¬века, раздробила ему ноги и корсиканец упал замертво. Берт-Рене по¬вернул руль, чтобы выехать на полотно и заметил, как пограничники в дежурке бросились на пол. На французской стороне никто не ожидал появления грузовика и, завидев приближающийся грузовик на боль¬шой скорости, бросились в рассыпную пограничники. Паника возникла моментально и солдаты не воспринимали приказы стар¬ших. Бринкман проскочил сторожевую будку и съехал с моста.
Дорога к французскому селению была прямой. Редкие прохо¬жие появлялись в столь ранний час. Они прижимались к домам на тротуаре, напуганные скоростью и ослепительным светом фар. Впереди Бринкман увидел огни «кадиллака». Машина была не очень далеко, но шла всё-таки на приличном расстоянии и  петляла по узким улочкам. Дороги были вымощены камнем и так узки, что могли разъехаться только две крестьянские повозки. Куда ехать Бринкман не знал и вскоре потерял из виду огни «кадиллака». Проплутав по узким улоч¬кам, он выбрался на более широкую дорогу: »кадиллака» так и не было видно. Бринкман остановил грузовик и спросил у муж¬чины, шедшего по тротуару:
--Здесь есть аэропорт?
--Аэропорт? Нет. Здесь нет аэропорта.
--Но мне сказали, что здесь есть аэропорт и я должен встретить друга.
--Кто-то из вас ошибься: или вы, или ваш друг—сказал человек на тротуаре.
Неожиданно в разговор вмешался старик, вышедший из дома, услыхав рокот мотора и громкий разговор.
--Молодой человек! Здесь нет настоящего аэродрома, но име¬ется поле в нескольких километрах к югу, по дороге к Марселю. Это поле пригодно для взлёта, посадки лёгких самолётов. Этим полем часто пользуются богатые люди и владельцы местных владений.
--Это как раз то, что я ищу. Как быстрее туда добраться.
--Следующий поворот налево, первый перекрёсток снова налево и через три квартала свернёте на улицу Жанны Д,Арк и выедете на скоростную дорогу и поедете на юг. Через километров десять вы дос¬тигнете взлётного поля.
--Спасибо, отец! Вы очень здорово помогли мне.
Бринкман не знал, сколько у него есть времени и нажал до пола акселератор. Вскоре городок или деревня осталась позади. Он не боялся ехать с большой скоростью, так как даже если полиция была предупреждена пограничниками, у него было преимущество. Полиция и пограничники не знали куда он едет. Справа Бринкман заметил во¬дяные колеса, вращающиеся от потока воды. Рядом ютились жилые строения. Вот так всегда, подумал Бринкман, сколько бы времени не прошло, но природа и люди всегда находяться рядом. Но тут же Берт-Рене перестал философствовать, так как надо было внимательно смотреть на дорогу. Она была пустынна, ни одной машины не появля-лось навстречу, да и огней впереди идущих машин не было видно. Неужели он сбился с пути? Нет, он увидел впереди луч прожек¬тора. Он появился из-за ближайшего холма и пересекал ночное небо впереди. Дорога сделала поворот и Бринкман увидел самолёты и взлётное поле. Дорога к аэродрому вилась как серпантин и Бринкман удерживал руль двумя руками на поворотах.
Внезапно впереди показались габаритные огни «кадил¬лака». Бринкман не мог ошибиться, потому что машина направлялась к  линии двух жёлтых огней. Это была взлётно-посадочная полоса по¬строенная таким образом, что учитывались господствующие ветра, обеспечивающие максимальную подъёмную силу. Аэродром был достаточно широкий и длинный, он мог обеспечивать приём ма¬лых реактивных и винтовых самолётов. Бринкман снова нажал до упора педаль акселератора и увидел металлическое ограждение аэ¬родрома. Вдалеке стояло с десяток самолётов. Забор не менее трёх километров надёжно охранялся часовыми в местах въезда. Впереди Бринкман увидел закрывающиеся тяжёлые ворота, а за ними «кадил-лак». Фары погасли, значит, водитель увидел нужный самолёт и опа¬сался показать опознавательные знаки. Без сомнения в машине уже давно заметили погоню и даже знали, кто пытается их догнать.
Два охранника в униформе помогали автоматике быстрее за¬крыть ворота. Бринкман нажал клаксон и охранники замерли у во¬рот. Приближающийся мощный автомобиль, мчащийся на большой скорости исказил выражение их лиц. Они явно не стремились встать на пути машины и бросились в разные стороны. Ударом о во¬рота, Бринкман снёс их с петель. Треснутое переднее стекло разлете¬лось. Разорванная электропроводка озарилась разноцветными ис¬крами. По полю вести тяжёлый грузовик было тяжело, к тому же бо¬лело раненое плечо. С огромным усилием Бринкман избежал столк¬новения с самолётами, стоявшими возле ангара. Манёвры с грузови¬ком отвлекли его внимание от «кадиллака» и он потерял машину из виду. Темнота скрывала движение на поле, но вот на мгновение вспыхнул короткий всплеск света и тотчас исчез. Бринкману этого было достаточно и он развернул грузовик к дальней полосе, где на¬чалось какое-то движение. Под колёсами грузовика лопались лам¬почки, установленные на взлётной полосе.
Наконец, он его  увидел. Двухмоторный моноплан прокручивал винты и из выхлопных труб уже вылетало пламя, но пилоту надо было вывести самолёт на взлётную полосу. А самолёт не двигался с места. Через минуту Бринкман понял почему: из машины выскочили четыре тёмных силуэта, вытащили с заднего сидения упирающегося человека и потащили к самолёту. Бринкман хотел протаранить само¬лёт, но сразу же отмёл эту мысль. Топливный бак находился с его сто¬роны и если он врежется в самолёт, то тот тотчас взорвётся. Поэтому Бринкман повернул грузовик влево, остановил машину и выскочил из кабины.
--Михаил! Михаил! Я здесь. Иду вам на помощь.
Бринкман ожидал выстрелов, но понял, что пока русские бан¬диты заняты вытаскиванием Михаила в самолёт, никто стрелять не бу¬дет. Быстрее, чем он ду¬мал, люди забрались в самолёт и закрыли люк. Теперь легковушка не загораживала дорогу самолёту и винты завращались с бешенной силой. На Бринкмана обрушился воздушный поток и он упал на колени. Мимо него промелькнуло освещённое окно и Берт-Рене увидел Михаила Скокова, который смотрел прямо на него умоляющим взглядом. Больше он не помнил ничего: на голову обру¬шился удар тупым предме¬том. Он уронил голову и последнее, что увидел—бегущего к «кадиллаку» человека и взлетающий самолёт.



            

               




                Г Л А В А  9

Встреча Якушева и атташе по культуре американского посоль¬ства произошла на одном из мероприятий по презентации нового по¬каза моделей Славы Зайцева. Таких мероприятий в Москве было множество и никто не смог бы заподозрить о договорённости. Как бы случайно встретившись возле официанта с бокалами шампан¬ского, они поделились мнениями по поводу хита сезона, сели за сто¬лик невдалеке, чтобы это не бросалось в глаза, от праздношатаю¬щейся публики.
--Я рад знакомству с вами, господин Якушев,--атташе по куль¬туре, вытащил пачку сигарет и предложил собеседнику. Тот отрица¬тельно покачал головой.—Заочно, конечно, я знаком с вами, но при¬ятно поговорить с глазу на глаз.
--Начало приятное.—Якушев покосился на толпу и отметил внимательный взгляд своих телохранителей. Он не боялся ни встречи с атташе по культуре, ни подозрительности со стороны ФСБ. Его должность гарантировала неприкосновенность и полное доверие со стороны правоохранительных органов.—Чем обязан нашему знаком¬ству?
--Не хочу интриговать вас и приступлю к делу. Ваш сообщ¬ник, который пытался сбыть партию наркотиков мёртв. Он мёртв по¬тому, что пытался обмануть вас. Деньги которые он получил, были от¬равлены специальным ядом. Он пересчитывал их и был обре¬чён. Если бы он отвёз деньги вам, то вас предупредили бы о защитной мере. Вы можете получить эти деньги, но….
--Понимаю. Вы меня вербуете? А не слишком ли большой кусок?
--Вы забываете, господин Якушев, что сообщение вашему пра¬вительству о вашей вне правительственной деятельности, поставит крест на вашей карьере. Выбор у вас, конечно, есть, но небольшой.
--Как говорят в фильмах, в таких случаях—я могу подумать?
--Сколько угодно, но желательно получить согласие здесь и до¬говориться о новой встрече.
--И после этого смогу получить деньги и не отдавать товар?
--Совершенно верно. Нам товар не нужен. А деньги вы получите выполнив несколько наших поручений.
Атташе по культуре не ожидал, что вербовка пройдёт так легко. Естественно, он вооружился необходимой информацией, но че¬ловек такого уровня как-то легко согласился на сотрудниче¬ство. Может быть, это провокация. Не похоже. Впрочем послушаем гос¬подина Якушева, он явно что-то хочет сказать.
--Господин….Не знаю как к вам обратиться.
--Джон или Чарли Смит. Как вам удобнее.
--Понятно. Так вот, Джон Смит у меня тоже есть небольшая просьба к вам.
--Я весь внимание.
--У меня небольшие проблемы во Франции. Не могли бы вы оказать помощь?
--Расскажите, я подумаю.
Якушев рассказал, что его люди во Франции желают уехать в США под новыми фамилиями, без досмотра на таможне в Америке и как можно быстрее. Они выполняют конфидициальное задание и это задание во многом связано с дальнейшим сотрудничеством между ним и господином Джоном Смитом.
--Это ваше предложение я расценивают как согласие на со¬трудничество?
--Можно трактовать и так.
--Можно трактовать или  «и так»?
--Да, это согласие.
--Тогда я вам и отвечу прямо, как и полагается  при общении между партнёрами. Мы сделаем всё возможное, чтобы помочь вам. У нас есть во Франции свои люди, которые пойдут нам на встречу при решении конфидициальных  вопросов. Завтра же я свяжусь с нашим посольством в Париже и вечером вы получите ответ. Передайте мо¬ему помощнику список имён людей, которые должны будут обра¬титься за получением документов. Завтра же я вам сообщу к кому должны будут обратиться ваши люди. Это не связано с криминалом?
--Ни в коем случае. Это мои личные проблемы. У меня за грани¬цей также есть кое-какие связи в наших посольствам, но этого они ре¬шить не могут.
--Договорились, господин Якушев. Завтра вы получите ответ на ваши вопросы. Думаю, что это начало нашего плодотворного сотруд¬ничества. Нам, как вы понимаете встречаться часто не придётся, но в вашей стране на прощание всегда говорят «до свидания».—Атташе по культуре поднялся, кивнул на прощание Якушеву и уда-лился. Якушев  также встал и кивнул своим телохранителям.
--Мы уходим.—Он был доволен разговором с «Джоном Сми¬том». Если тот решит его проблему, то необязательно выполнять его требования. Разве немало людей он «кинул» в свое время. А чем муд¬рее этот американос. Виктор Сергеевич вызвал Сергея Василье¬вича, который возглавил службу безопасности после Скокова.
--Передайте во Францию: скоро они получат извещение о встрече. Мы передадим им, кто выйдет на связь с ними. Они должны будут полностью доверять этому человеку. Пусть немедленно сооб¬щат о результатах встречи.
--Это всё?
--Всё. Теперь по товару. Договор с европейским контактёром расторгнуть. Никаких контактов вообще. Ищите нового покупателя.
--Вернуться к американскому представителю?
--Нет. С Европой и Америкой покончено. Товар должен уйти на территорию СНГ:  Россия, Украина, Белоруссия. Возможно часть товара уйдёт в Польшу и Прибалтику. И ещё.
--Слушаю, вас.
--Наши люди во Франции оторвались от преследований?
--Пока никто не следит. Агент Интерпола отстал после инци¬дента на границе, да к тому наши люди утверждают, что он ранен.
--Он что—один?
--Пока других не заметили.
--Их четверо боевых офицеров, прошедших горячие точки. И они не смогли справиться с одним агентом! Может послать ещё людей?
--Не думаю, что это правильно. Чем больше народу, тем ярче след. Парни справятся. Интерполовец проявил смелость и нападал неожиданно. Это было его преимуществом.
--И всё-таки. Пошлите человека четыре. Пусть отвлекут любой интерес от реальной группы. Ложная группа пусть сидит тихо до встречи с ли¬цом, заинтересованном в помощи, для получения виз в США. Или до встречи с другим заинтересованным лицом.
--Есть. Это всё
--Пожалуй, нет. Сообщите ложной группе о цене за голову этого интерполовца. То, что сделал он, говорит о его профессионализме. Так что цену назначьте соответствующую. Теперь всё.



















                Г Л А В А  10

Как только прояснилось сознание, Бринкман попытался под¬няться и понял, что сделать это тяжело.
--Ты должен встать!—приказал он сам себе.—Ты должен встать! Если не встанешь то, не только не выполнишь задания, но ни¬когда не увидишь свою семью и друзей. Приезда полиции он, естественно, не боялся, но мог возвратиться тот, кто остался, чтобы избавиться от машины и на этот раз пощады не будет. С трудом Бринкман приподнялся и попытался встать на колени. Разве он оши-бался когда-нибудь в таких ситуациях? По полю к нему спешил чело¬век и Бринкман не сомневался в его намерениях. Берт-Рене достал пистолет и выстрелил. Совсем недавно этот человек мог убить его и не убил. Теперь он возвращался и, может быть, не с целью убийства, но Бринкман перестал верить в благие намерения бандитов уже давно. И всё-таки…Он выстрелил поверх человека—он отплатил ему. Теперь шутки в сторону и Бринкман снова поднял пистолет. Другого выхода не было. Человек побежал по полю не оглядываясь и Бринкман с тру¬дом доковылял до кабины водителя грузовика. Ключи были на месте и Бринкман подтянулся на руках и взобрался на водительское ме¬сто. Завёл машину и начал колесить по взлётному полю. Это была не прихоть: болело плечо, болела голова и он не мог твёрдо держать руль в руках. Наконец, руки окрепли и Бринкман направил машину к воротам: дороги он почти не видел. Когда машина выехала за пределы аэродрома, Бринкман отчётливо увидел перед глазами лицо Михаила Скокова в самолёте. Страх и надежда отражались на нём. Он надеялся на помощь, а Бринкман не смог помочь. Но я повторю по¬пытку, говорил сам с собой Бринкман. Я найду его, но для этого мне нужен сейчас врач и телефон.
Первые пятьдесят километров дались ему с большим тру¬дом. Он остановился в глухом месте и наскоро сделал сам себе пере¬вязку. Рубашку он снял, так как она была вся пропитана кровью. Худо-бедно с плечом он справился и остановил кровотечение. А что делать с головой? Берт-Рене понимал, что даже ушиб требует вмешательства врача. Дотронуться до раны на голове он не мог, малейшее прикосно¬вение приносило адскую боль. Не меньшую заботу вызывало проис¬шествие на мосту. Оно вскоре станет достоянием полиции и тех, кто послал убийц и тогда подходы к Скокову будут ещё более труднодос¬тупными. Полиции он не боялся, он боялся потери времени на разби¬рательство. Ему нужен телефон, сейчас связь с шефом стояла на пер¬вом плане. Бринкман завёл мотор и поехал. Он ехал по шоссе в поис¬ках поворота на любой населённый пункт. Вот и съезд. Показалась ок¬раина какого-то населённого пункта. Бринкман остановил машину возле первой телефонной будки. Выбрался из машины и запахнул пиджак. Его знобило, хорошо хоть кровотечение не возобнови¬лось. Даже в таком положении Бринкман не забывал о мерах безопас-ности. Вошёл в будку и вытащил пистолет. Набор знакомого номера дался ему с трудом. Шеф ответил незамедлительно.
--Слушаю. Это ты, Берт?
--Да. Мне не удалось освободить Скокова. Я ранен. Требуется медицинская помощь.
--Где ты сейчас, сынок?
--Посмотрю,--Бринкман раскрыл телефонную книгу и посмот¬рел на заглавный лист.—Я в маленьком городке Рамс.
--Я понял,--ответил шеф через некоторое время. Видимо доста¬вал карту Франции и нашёл городок, названный Бринкманом.—Сколько ты сможешь проехать?
--Не знаю. А сколько надо?
--Где-то полсотни километров.
--Вполне.
--Тогда езжай на север в направлении Монпарнаса. В городе живёт доктор Стенли. Его дом расположен на самом высоком месте и виден издалека. Он будет тебя ждать. Знакомиться вам не надо—ты его знаешь и он тебя тоже. Правда сейчас у него другая фамилия. Я извещу его. Пароль: был ли он прошлым летом в Лондоне во время скачек. Ответ не требуется и он предпримет все необходимые меры. Лечись и пока забудь о Михаиле. Мейсон немного поработает без тебя. Я рассчитываю на тебя по-прежнему и ты главная надежда наших друзей. Сам знаешь откуда. Запоминай телефон доктора.
--Спасибо, шеф. Я поехал.
Бринкман поехал на север. Не через пятьдесят, но восемьдесят километров он увидел указатель на Монпарнас. Свернул на выезд и проехав ещё километров двадцать увидел дом на возвышенности. Он не мог перепутать—именно об этом доме говорил шеф. Вопрос в том, можно ли сразу идти к доктору. Бринкман поискал телефонную будку и автостоянку. Подъехал и вошёл в будку. На звонок ответил  моложавый голос:
--Что вам угодно?—вопрос прозвучал по-английски, что и соот¬ветствовало фамилии доктора.
--Вы доктор Стенли?—также по-английски спросил Берт-Рене.
--Вы правы.
--А не были ли вы прошлым летом в Лондоне во время скачек?
--Вы имеете ввиду приз королевы?
--Конечно.
--Я ждал вашего звонка. Меня предупредили. Не важно кто, но он сказал, что вы ранены.
--Он прав.
--Серьёзно.
--Я не доктор, но думаю, что несколько швов не помешает.
--Как обстоит дело с внутренними повреждениями?
--Всё в порядке. Я не чувствую никакой боли. Вы под наблюде¬нием?
--С какой стати. Вы извините за тщательный допрос, но мне не¬обходимо знать, что нужно захватить с собой.
--Я понимаю.
--У вас могут возникнуть неприятности. По телевизору сооб¬щили, что преступник уехал с аэродрома на грузовике.
--Так и есть.
--Избавтесь скорее.
--Я не могу больше ехать.
--Потеря крови?
--Думаю достаточная.
--Где вы сейчас находитесь?
--С этого надо было начинать, доктор. Возле телефонной будка стоянка автомобилей.
--Минутку. Так, так, так. Я предполагаю, что знаю где вы находи¬тесь. Возле стоянки есть ювелирный магазин?
--Где?
--На противоположной от вас стороне.
--Одну минуту,--Бринкман выглянул из будки и нашёл светя¬щуюся вывеску.—Какой-то «Ариэль и сын».
--Правильно. Идите к машине и залезьте под днище. Я буду ми¬нут через пятнадцать. И ждите.
--Как я узнаю, что это вы?
--Я моргну четыре раза фарами. Конец связи.
Бринкман вышел из будки и доковылял к грузовику. При вы¬ходе он выжал пиджак, пропитанный кровью и подошвами растёр кровь в обратном направлении. Безопасность—прежде всего. Берт-Рене лежал под днищем грузовика и думал о том, почему операция не удалась. Мысли были прерваны светом фар подъехавшей ма¬шины. Свет погас, но мотор работал. Потом фары моргнули четыре раза дальним светом и Бринкман выполз из-под грузовика. Доктор помог ему забраться в машину и они покатили по шоссе. Бринкман сидел на заднем сидении и молчал. Когда они подъехали к дому и Бринкман вышел из машины, то при свете фонаря сразу узнал док¬тора и он действительно имел когда-то другое имя и фамилию.
--Если вы помните, в другом городе и в другом государстве у меня был в доме боковой вход, который вёл прямо в хирургический кабинет.
--Отлично помню, потому что в некотором роде был посетите¬лем.
--Не вы один. Мейсон тоже. И несколько других. Кстати, а где Мейсон? Ведь вы всегда работали в паре?
--Он занят.
--Ясно. Больше спрашивать не буду. Не возражаете, если я пойду первым?
--А если перед домом уже стоят машины?
--Вы идеализируете работу полиции. Во-первых, даже если на¬шли ваш грузовик, что нереально за такое короткое время, как они мо¬гут связать вас и меня? Во-вторых, даже если такое случиться, в со¬седнем городке живёт мой коллега. Он не связан с моей второй рабо¬той и потому не хочется втягивать его в наши дела. Это я к тому, что можно его использовать в крайнем случае, но только «в тём¬ную». Запомните адрес.
--Перестаньте, доктор. Я не доеду не только до соседнего го¬рода, но не дойду и до вашего хирургического кабинета. Как вас зовут?
--Ричард. Для вас просто Боб.
Бринкман при свете, проходя в кабинет, заметил, что голова док¬тора Стенли изрядно поседела. Два года назад седины было меньше.
--Спасибо, Боб! Не знаю, чтобы я делал без вас.
--Не надо меня благодарить. Я помню услугу, которую вы мне оказали.
--Перестаньте. Кстати, как ваша дочь?
--Она замужем. В Ницце, счастлива и у них ребёнок.
--Хорошая новость. Поздравляю вас, доктор.
--Ладно, хватит болтать. Садитесь. Вижу вы еле держитесь на но¬гах.
--Мэри!—доктор в открытую дверь позвал женщину. Бринкман насторожился, но доктор предупредительно опередил его вопрос.—Это моя жена. Мне нужна ассистентка.
С Бринкмана сняли одежду. Он мужественно вытерпел промы¬вание мокрой губкой раны на плече и голове. Потом доктор наложил ему швы. Уложили в постель здесь же в кабинете.
--Теперь отдохните пару дней.—Жена доктора свернула одежду Бринкма и вынесла из кабинета.—Не волнуйтесь. Она в курсе моей работы.
--Я не волнуюсь, но отдыхать несколько дней не получиться.
--Вы, что—самоубийца?
--Болит только плечо, а голова в порядке.
--Это ничего не значит. Скоро вы почувствуете слабость. Вы по¬теряли много крови.
--Доктор!  Это важно. У вас есть диктофон.
 --Это мой рабочий инструмент. Принести?
--Да. Мне нужно, чтобы вы записали мой разговор. А потом зака¬зали международный разговор.
--С кем?
--Потом.—Бринкман около часу говорил в диктофон. Доктор си¬дел рядом и внимательно слушал.—А теперь док-тор, пожалуйста, закажите разговор с Москвой.
Когда доктор услышал номер и организацию, которую назвал Бринкман, он посмотрел на него, как на сумасшедшего.
--Это ведь от агента этой организации вы спасали мою дочь. Неужели переметнулись?
--Конечно, нет. Как вам могло придти такое в голову?
--Тогда почему вы звоните этому человеку из КГБ?
--Сейчас это ФСБ.
--Какая разница.
--Разница в том, что любая развитая страна стремиться огра¬дить себя от посягательств человека, стремящегося в высшие эша¬лоны власти, попирая моральные устои, решает искать помощи у дру¬гих государств, даже если они не вполне дружественны. Не секрет, что службы типа ФСБ, ЦРУ, Моссад и Ми-5 в некотором роде пересекаются в своих действиях. В руководстве ФСБ, как и во всех подобных орга-низациях есть и «ястребы» и «умеренные». В разные времена берут верх то одни то другие. Сейчас в руководстве ФСБ в лице генерала Полевого, верх одержали «умеренные». Это он поддерживает связь с моим шефом и это ему я должен позвонить.
--Но вы же можете позвонить шефу и пусть он связывается с генералом.
--А вот этого-то и нельзя делать.
--Вы не доверяете своему шефу?
--Какая чушь. На все 120% доверяю, но если я позвоню ему, то те, кто ускользнул от меня на аэродроме, будут вдвойне опасны для человека, которого я должен освободить.
--Ещё какой-то человек?
--Доктор! Давайте заниматься каждый своим делом.
--Да, конечно. Извините.—Доктор протянул Бринкману телефон и тот заказал номер в Москве. Потом снова заговорил с доктором. Он хо¬тел видеть в его лице союзника, а не подозревающего его во всех смертных грехах человека. Они будут находиться рядом некоторое время и встречать подозрительные взгляды от человека, который на¬блюдает за его состоянием здоровья, Бринкману не хотелось.
--Если тот, кто занимает высокопоставленное место в Мо¬скве, вычислит звонок к шефу, то пошлёт людей следить за мной, а, возможно, и ликвидировать, что затруднит мою задачу. Это бу¬дет опасно и для вас.
--Господи! Вы же звонили мне и шеф звонил мне. Теперь я рас¬секречен.
--Нет. Всё в порядке. Когда я говорил с шефом он сказал только, что ваш дом на самом высоком месте. А телефон я нашёл в телефонной книге.
--Я всё понимаю, но говорить с сотрудником ФСБ—это просто невероятно.
--Когда в твоей стране находиться человек, на которого рабо¬тают некоторые агенты секретной службы в самой засекреченной ор¬ганизации, к тому же некоторые дипломаты тоже выполняют волю этого человека, то поневоле будешь искать союзников среди себе по¬добных организаций.
--И в вашей стране, в Соединённых Штатах, тоже такое происхо¬дит?
--Вообще-то я не гражданин США, но это не имеет значе¬ния. Да, происходит. И в данном конкретном случае, некоторые сотруд¬ники ЦРУ работают на этого человека, хотя возможно и не подозре¬вают на кого работают конкретно. Но в отличие от России и в США, и в моей стране невозможен сговор между частным лицом и секретной организацией. Точнее будет сказать такой сговор в принципе возмо¬жен, но до определённых границ. Например, секретная организация не может, минуя руководителей страны, отдавать любые распоряжение в посольства, находящиеся в других  странах.
--Действительно, трудно представить себе такое.
--Так вот, некие приказы о помощи были отданы из Москвы и не ФСБ. Руководители ФСБ и не знали о таких приказах, а только дога¬дывались. Теперь понятно, почему я должен поговорить с этим чело¬веком?
--Да. Спасибо за разъяснения. Не буду вам….-Телефонный зво¬нок прервал доктора.
--Доброе утро, генерал!
--С кем я говорю?
--Это Бринкман.
--Берт-Рене! Здравствуй! Как поживаешь? Ты готовишься в гости к старым друзьям?
--Я далеко и вряд ли смогу сразу приехать. Не могу и связаться с нашим общим другом.
--Понял тебя. У тебя вопросы?
--Да. Вы что-нибудь выяснили?
--Да. Дневник Скокова находится где-то в США. Они думали, что рукопись при  нём и сразу отправились в Италию, а теперь получили приказ снова возвращаться в Америку и найти дневник. Приказано не устранять «писателя».
--Они в Париже по моим сведениям. Меня интересует связь с человеком, который не задействован людьми Якушева.
--В Лувре работает экскурсоводом некий Лурье. Он эмигриро¬вал во Францию лет десять назад. Я предупрежу его о вашей встрече.
--Понятно. До связи.
Бринкман положил трубку. Посмотрел на доктора. Тот смотрел на него странно. Впрочем ничего удивительного в этом не было: агент Интерпола вдруг говорит с одним из руководителей ФСБ да ещё на русском языке.
--Скажите честно,--решился наконец доктор,--кто вы?
--Вы имеете в виду мой звонок?
--Да.
--Просто услуга за услугу. Вы ведь и сами знаете, что это такое. И уверяю вас, что остаюсь тем же, за кого вы меня принимали до сего¬дняшнего разговора с Москвой. Моя жизненная позиция ни во взгля¬дах на порядочность, ни во взглядах на преданность не измени¬лась. Доктор! Мне нужна одежда. Деньги у меня есть, но чтобы полу¬чить их мне нужно добраться до Парижа. Пожалуйста, позаботесь о одежде и билете до Парижа.
--Но вы рискуете своим здоровьем!
--Приходиться. И ещё. Свяжитесь с шефом. Не волнуйтесь—вам это ничем не грозит. Скажите, что человек уехал в страну вин и пре¬красных сыров. Доктор, ну не смотрите вы так. Я не могу лежать пару дней. Завтра я должен быть в Париже.
--Сумасшедший,--проговорил доктор, выходя из кабинета.

 

 
    


               



               Г Л А В А  11

С этим человеком помощник атташе по культуре посольства во Франции Дик Белингер уже беседовал ранее. Он оказывал кое-какие мелкие услуги и может помочь в деле, которое ему поручили в штаб-квартире ЦРУ.
--Вы же знаете, что мы умеем ценить  услуги, которые нам ока¬зывают. Вы получите деньги и намного больше, чем ранее.
--Но теперь вопрос стоит намного сложнее.—Белингер пони¬мал этого человека, знал его возможности, но приказ был и его надо выполнять, несмотря на естественную осторожность со стороны кон¬тактёра.--Зачем мне много денег, если меня вытурят с должности. И дальше…
--Америка всегда заботиться о таких людях. У нас есть про¬грамма защиты свидетелей.
--А разве я свидетель? Я исполнитель, а не свидетель.
--Разве это важно. В любом случае люди, помогающие государ¬ству получают его защиту.
--Вы уверены, что я буду выполнять просьбу государства?
--Уверен. Мы можем с вами  вместе поехать в посольство и вам подтвердят слова о просьбе государства.
Что убеждало верить словам помощника атташе: »посольство» или «деньги»--неизвестно, но человек согласился. Другое дело если бы не согласился. Тогда ребята  из  команды самого атташе по куль¬туре, не очень культурно побеседовали с отказником и вполне доход¬чиво объяснили ситуацию. Мол стоит сделать один звонок и карьера отказника закончена. Возможно, человек привлечённый Диком уже имел опыт «отказника» и в конце концов согласился.

 Утром следующего дня, Бринкман   отправился на вокзал. Времени на покупку одежды не было и он нашёл кое-что из одежды в гардеробе Стенли. Выглядел он неважно и сразу же по прибытии в Париж, купил одежду, которая его удовлетворяла. А принцип был один: одежда не должна мешать, не стеснять движения и не иметь особых примет. Шляпа закрывала лицо широкими полями. В магазине Бринкман посмотрел в зеркало и остался недоволен своим лицом. В поезде выспаться не удалось и пришлось сразу идти в Лувр. Лурье он отыскал без труда. Подошёл и представился. Лурье оказался высоким человеком, выглядел пижоном в шикарной одежде и аристократическими манерами.
--Вы словно из концлагеря—сказал Лурье свысока глядя на Бринкмана.
--А вы видели людей из концлагере?
--Только на картинах и в кино. Ладно. Давайте встретимся через полтора часа на набережной, за университетом. Там есть скверик. Купите мороженное или конфеты, а лучше всего пообедайте.
--У вас есть сведения?
--Я же сказал. На набережной, --небрежной походкой Лурье удалился и Бринкман посмотрев ему вслед, отправился по его совету в кафе. Пообедав, что придало ему сил, Бринкман пришёл в скверик, продуваемый со всех сторон ветром. На песочных площадках играли дети. Няньки и гувернантки наблюдали за подопечными, сидя на парковых скамейках. Бринкман нашёл свободную и сел. Элегантной походкой, улыбаясь детям и гувернанткам по дорожке плыл Лурье. Подошёл к скамеечке, остановился, словно решая присесть или нет. Наконец, решился и с изяществом опустился на скамейку. Развернул газету и не глядя на Берт-Рене сказал:
--И всё-таки вы устали. И побриться не мешало бы.
Бринкману точно такие же советы доктора Стенли и они ему порядком надоели и потому он сразу перешёл к делу.
--У вас что-то есть?
--Да. За вами охотиться не наше учреждение.
--Это мне сказал ваш шеф.
--Люди, с которыми вы столкнулись на границе, служат в частном охранном подразделении.
--Послушайте! Мне и об этом сказал генерал. И что же это за частное охранное подразделение?
--Работают на одного свихнувшегося человека.
--Я знаю. Его фамилия Якушев.
--Ого! Так вы знаете больше меня. Зачем вам моя помощь. Я только знаю, что здесь во Франции находиться человек, который может помешать осуществлению амбиций этого сумасшедшего.
--Именно этого человека я и ищу. Где он находиться?
--Вы в плохой форме, чтобы попытаться проникнуть туда, где его держат.
--Это мои проблемы.
--Мой шеф охарактеризовал вас как вполне цивилизованного человека. Неужели вам так хочется оказаться замешанным в каком-либо неприятном деле?
--А вы разве не в том же самом деле?
--Ну, у меня личностные причины.
--А может быть у меня тоже. Впрочем оставим ненужный разговор. Где он?
--На рю Либератьон, в отеле «Наполеон». Они находятся в номере 18 и он расположен на первом этаже. За улицей ведётся постоянное наблюдение.
Они поговорили ещё с полчаса, обсудили вопросы совместных действий и затем Лурье встал, сложил газету и кивком головы распрощался с Бринкманом. И снова элегантной походкой направился к выходу. Бринкман проводил его взглядом, встал и направился в маленький магазинчик, который он приметил идя на встречу с Лурье. В магазине Берт-Рене купил патроны для своего пистолета.

В любом большом городе возле зданий стоят мусорные баки, куда выносят отходы жильцы или специальные люди в офисах и отелях. И всегда возле этих баков крутятся бродяги. Они неотличимы друг от друга. И бродяга, роющийся в мусорном ящике возле отеля «Наполеон» был одет так же как и все остальные: тяжёлые ботинки на ногах, шапочка, надвинутая на глаза, грязный рюкзак за спиной. Глаза смотрели вниз и потому трудно было определить возраст бродяги. Неторопливо он рылся в объедках и незаметно пристроил маленькое зеркальце на ящике и придал ему нужный угол. Облокотившийся на подоконник человек внимательно осматривал улицу. Видимо его предупредили о возможном появлении нежелательного субъекта и снабдили фотографией. Порывшись в своей памяти, Бринкман понял, что не знает его. Лурье сообщил Бринкману, что заказчик очень высоко оценил его голову и люди, сидевшие в номере гостиницы, были настроены получить эти деньги. Поступившая информация предполагала, что Бринкман появиться или в одиночестве, или в сопровождении двух-трёх человек и облокотившийся на подоконник человек внимательно осматривал всех входящих и выходящих из кафе и на входе в отель. Тяжелее всего ожидать и через определённое время внимание притупляется. Всё время сохранять нужную концентрацию умеют только профессионалы высокого класса. Что задерживает Лурье? Почему он не звонит, как договаривались? Вдали стоял ещё один ящик и Бринкман вынуждено двинулся к нему, потому что ожидание на одном месте могло выдать его. Он тяжело переваливаясь направился к мусорному ящику и бросил, как бы случайно, взгляд на окно. Человек продолжал смотреть на улицу, затем он прервал наблюдение и отошёл от окна. Наконец-то Лурье позвонил. Теперь пора. Бринкман положил мешок в мусорный бак и быстро пересёк тротуар и устремился к главному входу в отель. Отель «Наполеон» вопреки своему названию, представлял собой приют для деградированных парижан. Странно, что человек из Москвы выбрал именно этот отель. Впрочем, он мог решить, что это отличная возможность для маскировки. Войдя в вестибюль, Бринкман распрямился и снял шапочку. Звонок Лурье по договору должен был быть коротким и вскоре человек вернётся к окну. Консьерж сидел за стойкой и клевал носом. Боковым зрением Бринкман заметил человека в вестибюле, который читал газету и не обращал внимания на окружающих. Вполне возможно, что так оно и было, но Бринкман  отпечатал в памяти его портрет.
Берт-Рене прошёл по лестнице и наверху замер. На двери стояла цифра 18, но голоса, ведущего телефонный разговор не было слышно. Значит, Лурье закончил. Бринкман расстегнул пальто и вытащил пистолет, сняв его с предохранителя и накрутил глушитель. В темноте коридора по направлению к номеру 18 послышался скрип половицы. Бринкман осторожно пошёл вперёд и увидел, что дверь слева начала медленно открываться. Бринкман сразу отметил, что не слышал поворота ключа и увидел узкую щель для наблюдения. Он остановился и в это время из-за двери показался человек с пистолетом в опущенной руке. Он прислонился к дверной раме и начал поднимать пистолет в сторону Бринкмана. У Берт-Рене не было времени и одновремённо сработала выработанная годами реакция. Звук выстрела погасил глушитель, а тело человека упало вглубь комнаты. Глянув на пистолет в руке упавшего, Бринкман понял, что реакция его не подвела. Пистолет готов был к стрельбе. И ещё Бринкман понял, что этот человек не один. Бандиты всегда действуют парами или тройками.
Едва он подумал, как послышался звук открываемой двери ключом напротив номера 18. Бринкман отступил вглубь коридора и приготовился к любому повороту событий. Вполне возможно, что это обычный постоялец, но Берт-Рене доверял своему чутью. Из номера показался мужчина такой же комплекции, как и первый, но это было не главным. В руках он держал пистолет и тот явно был снят с предохранителя. Не ожидая, пока человек обнаружит его, Бринкман сделал два быстрых шага и ударил его по голове пистолетом. Подхватил тело и придержал дверь, чтобы она не хлопнула. Занёс мужчину в комнату и прислушался. Вокруг было тихо. Взял в руки пистолет, выпавший из рук лежавшего человека. Оружие было новейшей конструкции. Человек из Москвы обеспечил бандитов по высшему разряду. Бринкман положил пистолет сзади куртки в штаны и прислонился к стенке. Всё, назад пути не было. Без сомнения внизу лестницы находился ещё один бандит и он в любую минуту мог зайти в комнату одного из сообщников. Подошёл к двери номера 18 и отошёл на шаг назад. У него был  только один вариант: эффект неожиданности. Здоровым плечом обрушился на дверь, она распахнулась и он увидел человека у окна, поворачивающегося в его сторону. Рука целенаправленно тянулась к кабуре, но увидел направленный на него «магнум», поднял руки вверх.
--Вы искали меня и не ожидали такой скорой встречи?—с усмешкой спросил Бринкман. Он приготовился услышать ответ на русском языке, но неожиданно тот заговорил на прекрасном английском.
--Очевидно я полагался не на тех людей.
--Да. Шанс вами упущен. Вопрос о моей гибели немного отодвигается. Не правда ли?
--Я не отдавал приказа убивать вас.
--Я знаю. Приказ отдавал другой человек. Кстати, на помощь человека в комнате напротив не надейтесь. Да и второй у лестницы не поможет.
--Не может быть!—неожиданно по-русски воскликнул бандит. Он побледнел, рука инстинктивно потянулась к кобуре, но внезапно замерла, человек осознал реальность и понял, что доводы не на его стороне.
--Работаете на Якушева?
--Нет. На правительственные службы.
--Зачем вы обманываете и меня и себя.
--Не понял.
--Я знаю, что вы работаете в службе безопасности известного крупного чиновника в правительстве России.
--Вы что-то путаете.
--Ничего я не путаю. Идите к стене.
Человек подошёл к стене и остановился не поворачиваясь. Бринкман подошел, держа пистолет наготове и вытащил пистолет из его кобуры.
--Можете повернуться. Мне кажется, что ваш хозяин не понимает, что затеял. Хотя и назначил большую цену за мою голову.
--Вы наверное ошибаетесь. Наш уголовный кодекс считает любое действие против руководства страны государственной изменой.
--Я наверное удивлю вас, но в моей стране действие против руководств также считается государственной изменой. Если у нас статья уголовного кодекса охлаждает горячие головы, то в России похоже всё наоборот.
--Но мы не смогли бы выехать в другую страну, да ещё и с оружием, без ведома ФСБ. И у вас возникнут неприятности.
--К вашему сведению. Именно ФСБ пригласило меня к сотрудничеству и ваши слова просто сотрясание воздуха.
--Вы меня убедили. Я действительно служу в частной охранной организации. У нас нет разногласий с ФСБ, которое следит за всеми частными организациями охранного порядка. Здесь я в командировке, чтобы охранять нашего соотечественника и выполняю инструкцию, данную мне начальником. Что касается цены за вашу голову, то всегда можно найти компромисс. Как только вы отойдёте от этого дела, автоматически отменяется приказ.
--Вы так меня и не поняли. Я ведь работаю на организацию и меня всегда можно заменить.
--Я понимаю, но тогда цена будет назначена за другую голову.
Бринкман понял что разговаривать бесполезно и решил сменить тактику. Он устало повернулся в сторону зеркала, чтобы видеть охранника.
--Если бы вы знали как я устал. Я серьёзно ранен, но приходиться всё время гнаться за такими как вы.—Он устало опустил руку с пистолетом.—Да. Так где же человек, которого вы охраняете?
--В очень надёжном месте. Он цел, хотя я лично бы, давно устранил человека, который много знает.
Бринкман ещё естественнее изобразил усталость и ниже опустил пистолет.
--И где же он содержится? Вы можете назвать место?
--Я могу подумать?—Бринкман ясно видел, что человек тянет время и надеется улучить момент для нападения. Бринкман расслабился и даже полуобернулся к русскому. Хотя Бринкман и ожидал, он не сразу среагировал на бросок русского. Только, когда рука бандита уже была в опасной близости от него, Бринкман выстрелил. Русский охнул и опустился на пол. Кровь на рукаве выступила выше локтя и закапала на пол. Русский едва сдерживая стон прошипел:
--Моя рука. Вы прострелили мне руку.
--А вы как хотели? Чтобы я ещё и пистолет протянул вам? Если вы будете упорствовать, мы продолжим. Согласны?
Русский ответил взглядом, полным ненависти. Он молчал. Его воспитывали в организации, где учат ненавидеть. Эти организации известны всему миру: СС, ООП, КГБ. Это наиболее известные организации, но есть и другие, которые переняли основы у своих старших братьев. В этих организациях исповедуют и ненависть и право на смерть,  которая составляет одно из условий игры. Не каждый может выдержать такое испытание смертью, а испытание ненавистью способен выдержать даже самый заурядный человек. Берт-Рене молча смотрел на человека. Этот не способен умереть. Если в тех главных организациях умирали за идею, то какая идея могла быть у переквалифицировавшегося в бандиты бывшего офицера.
--Не волнуйтесь, я не буду вас убивать,--Бринкман присел на стул возле лежащего бандита.—Мне не доставляет удовольствия убийства. Да кроме того вы и так обречены. Вас убьют свои же. Таков ваш подлый закон. Я поступлю с вами, как поступают ваши же подельники: сначала коленная чашечка, потом кисти рук, потом предплечья. Вы согласны жить с такими увечьями? Вы не сможете больше заниматься своей профессией. Вы не сможете ходить, не сможете без боли поднести ложку ко рту, не сможете…
--Прекратите!
--Почему? Вы же можете избежать всего, если честно назовёте место, где прячете Михаила Скокова.—Бринкман поднял пистолет и прицелился в бедро.—Это ещё не колено, но тоже болезненно.
--Ладно. Я всё скажу. Я скажу всё, что мне известно.
--Валяйте, но предупреждаю—отличить правду от лжи я сумею. С вашего разрешения я оставлю палец на спусковой скобе.
--Я скажу правду. Здесь нет Михаила Скокова. Его сюда и не привозили. Нас сюда прислали, чтобы создать видимость нахождения Скокова в наших руках. Короче, это ложный след. Мы приехали недавно и нам запретили выходить из гостиницы, только установить камеры слежения и искать вас по фотографии.
--А если бы нашли?
--Выполнили бы приказ.
--Теперь я тебе верю, но не до конца. Ты не можешь не знать, где Скоков.
--Я говорю правду. Нас сюда поселили по приказу из Москвы и ничего не сообщили о местонахождении Скокова. Где он сейчас, я не имею понятия.
Бринкман вытащил мобильник и позвонил в скорую помощь.
--Сейчас сюда приедут врачи. Я думаю тебе лучше молчать о произошедшем. Выдумай какую-нибудь легенду—ты мастак придумывать. Иначе сядешь лет на десять за ношение оружия. И убедительно прошу тебя—не попадайся больше на моём пути.
Бринкман вышел, снова натянул шапочку и медленной, старческой походкой пошёл к выходу. Странно, подумал он, а где же четвёртый? Проходя мимо конторки консьержа он заметил человека, который по-прежнему читал газету и не обращал ни на кого внимания.


            Г Л А В А  12

Дождь в Москве шёл не переставая уже третий день. Ветер менял своё направление и потому струи дождя преломлялись в лучах фонарей, горевших вдоль трассы. Но преломлялись не только струи дождя, но свет фар встречных автомобилей. Плохо было то, что свет фар меняя угол падения, ударял по глазам шоферов. Бил он по глазам и шофёра дорогого автомобиля, ехавшего из аэропорта. И цена автомобиля не могла защитить шофёра от казусов погоды. Он вёл машину аккуратно, чтобы внезапно не крутануть руль и причинить неудобства пассажирам. Любая ошибка могла ему стоить места в элитном подразделении. А терять его он не хотел: зарплата, положение и льготы, которое предоставляло это место окупали все неприятности. А нынешняя поездка была для него неприятностью. Он привык ездить с мигалкой по середине дороге, в центре которой стояли вытянувшиеся милиционеры. Впереди мелькнул свет фар и шофёр произвольно вильнул вправо.
--Извините, за неудобства, но погода…--Шофёр по привычке произнёс фразу. Толстое стекло отделяло его от пассажиров, а переговорное устройство было выключено. Он знал об этом, но привычка –вторая натура.
Даже если бы пассажиры ответили, он удивился бы. Обычно они молчали и лишь сигналом лампочки сообщали, что хотят отдать распоряжение. Постовые милиционеры, конечно, и без мигалки узнали бы эту машину, если бы не проливной дождь, который заставил их спрятаться в будки. Они узнали бы и шофёра, потому что на такие должности назначались люди по прямому указанию президента страны. Стёкла автомобиля могли выдержать удар крупнокалиберной пули, а внизу, под днищем, было установлено устройство, которое выбрасывало удушливый газ при нападении террористов. Все шофера работали в не безвестной организации и обязаны были при нападении, ценой собственной жизни, защищать пассажиров в машине. Все люди, которые разъезжали на таких машинах были советниками президента  или его ближайшими сотрудниками и обладали важными государственными тайнами, за обладание которыми некоторые службы других государств отдали бы многое. Впрочем и за обладание тайн этих же государств многое отдала бы и служба, к которой принадлежал шофёр.
Три часа назад шофёр сидел в диспетчерской и ждал конца смены. Сытый ужин приближался с каждым оборотом стрелки часов. Короткий однотонный сигнал разбил мечты. Все в диспетчерской знали, что обозначает этот сигнал. Кнопку мог нажать только президент страны и если были предыдущие распоряжения, то они отменялись. Почти одновремённо, с разницей в доли секунды  раздался и телефонный звонок. Диспетчер поднял трубку, выслушал распоряжение и приказал:
-- Василий Фёдорович! Садись на «Мерседес» и езжай в Шереметьево. Заберёшь двух пассажиров. Ты их знаешь. Едешь по нормальному режиму, без сигналок.
В аэропорту, несмотря на непогоду, ждать пришлось недолго. Самолёт из Санкт-Петербурга прибыл во-время. Первым в дверях VIP-отделения показался заместитель председателя ФСБ генерал Полевой. За ним вышел Маркелов. Когда-то он был профессором юридического университета, который заканчивали второй и третий президент России, затем Чрезвычайным и Полномочным Послом в одной из великих держав. Выйдя на пенсию работал консультантом политических деятелей, а в последнее время являлся консультантом президента. Оба пассажира в сопровождении охраны подошли к машине. Посол поприветствовал шофёра, а генерал молча устроился на заднем сидении. Посол был представителем старой школы и уважал демократическое отношение к обслуживающему персоналу и  считал это важным делом. Конечно, он мог быть и добрым, и снисходительным, и язвительным, и строгим, и пренебрежительным—когда этого требовала обстановка. Благодаря этим качествам, а также быстроте мышления и уму, он сумел пережить политических деятелем прошлых лет. Стремление к разумным компромиссам сочеталось в нём с твёрдостью в отстаивании своих принципов. Шофёр распахнул перед ним дверцу с обратной стороны и сел за руль.
Пока шофёр мысленно, а иногда и вслух, пользуясь тем, что его никто не слышал, проклинал запрет на использование мигалки, а заодно и дождь, пассажиры обменялись несколькими фразами и надолго замолчали. Шофёр видел в зеркале заднего вида их лица. Для них дорога из Санкт-Петербурга уже закончилась, а для шофёра она закончиться при въезде к город, возможности ехать по средней полосе и остановке перед входом в кремлёвские апартаменты. Пассажиры вышли из машины, шофёр тут же отъехал, чтобы уведомить диспетчера о своём прибытии. Генерал Полевой и Маркелов прошли внутрь где их ожидал Глава президентской администрации Покрышкин. Он проводил их к лифту и нажал кнопку второго подземного этажа. Генерал и посол удивились, но виду не подали. Обычно их встречали в одном из залов или кабинетов, но в подземелье всего лишь несколько раз. Наверняка Покрышкин знал причину, но промолчал. Преимущество подземной комнаты Кремля состояло в аппаратуре. Компьютеры, проекционные аппараты выводили всю информацию на огромный экран. Связь могла соединить президента с любой точкой на земном шаре и причём довольно быстро. Для безупречной работы машин всё-таки требовался человеческий мозг для анализа огромного объёма поступающей информации. Ещё одно преимущество этой комнаты заключалось в полнейшей изоляции для прослушивания или внедрения в систему. Как только трое показались вблизи комнаты спецсвязи, президент встал, поздоровался с прибывшими из Санкт-Петербурга и пригласил в комнату, где стоял большой стол и кресла. На столе стояли всевозможные безалкогольные напитки, исключая пиво. Президент недавно был избран и унаследовал покорную страну. Он полностью находился под присмотром прежнего президента, который занял весьма удобную для контроля и дальнейшего выхода на главный пост в стране, должность председателя правительства. Самостоятельно решать значительные вопросы новый президент он не мог, а вот такую незначительную проблему, как Якушев, новый президент решал самостоятельно и тем самым, как он думал, создаст себе имидж политика. Специальная комиссия по поручению президента проверила негласно всю деятельность Якушева. Для этого потребовалась работа не менее четырёх десятков специалистов в течение трёх месяцев. Выяснилось, что в своей безусловно криминальной деятельности, Якушев занимается также и наркоторговлей.
Возникает законный вопрос: разве не знали о его дея-тельности раньше? Знали, но больно лоялен был Якушев к ре¬жиму второго президента России и не думал менять своё кресло на более высокое и значительное. Разве нельзя было арестовать Якушева и дело с концом? Дело в том, что третий президент России в кругах политической элиты считался либе¬ралом, хотя им и не был, но пытался создать себе именно такой имидж. Все помнили, как он выступил в защиту Ходорков¬ского, не взирая на официальный курс Кремля. Сам он считал себя юристом новой формации и хотел дистанцироваться от стиля прежнего руководства. Ему это разрешили в малых пре¬делах разбежки, но на всякий случай приставили к нему совет¬ников и одним из них был Маркелов. Бывший посол был чело¬веком прежнего президента, получив приказ добросовестно вы¬полнял его и снабжал нового президента информацией и вполне разумными советами.
Заместитель председателя ФСБ, в отличие от Марке-лова, был полностью человеком нового президента. И потому в политических кругах ходили слухи о скорой отставке Председа¬теля ФСБ и назначении Полевого на эту должность. Но пока он оставался на прежней должности и был советником президента по внешней политике, касающейся разведывательных дан¬ных. Глава администрации был новым человеком в команде президента, но не новым в Кремле. То, что он поставлен на эту должность для контроля, не вызывало в политических кругах страны никакого сомнения. Понимал это и новый президент. И всё же…Почему такое незначительное с точки зрения глобаль¬ных вопросов, оставленных в наследство от прежнего руково¬дства, получило такое значение при новом руководстве? Не месть ли тут играла роль? Нет. Дело в том, что новый прези¬дент, следуя своему показному имиджу, не хотел начинать своё правление с силового решения типа дела Ходорковского, без детального расследования, чтобы показать, что он действи¬тельно придерживается либеральных взглядов.
Контролирующие его действия органы, по указанию пре¬мьера, не стали возражать по такому незначительному вопросу и предоставили ему полную свободу. Кроме того, дело полу¬чило, хотя и тайную для большинства политиков, огласку после побега одного из приближённых Якушева и вмешательства, по просьбе Полевого, Интерпола.
--Вы выглядите усталым, господин президент!—начал раз¬говор Маркелов.—Наверное не думали раньше, в институте, что глава государства может уставать. Ведь у него столько помощ¬ников.
--Я действительно немного устал, а что касается моих дум в институте, то я вообще не думал о таких вещах, как усталость руководителей страны. Прошу извинить меня, что оторвал вас от повседневных дел и пригласил вас в такую мерзкую погоду.
--Поскольку вы нас всё-таки позвали,--заметил генерал Полевой,--то состояние погоды самоё незначительное из того, зачем вы нас позвали.
--Вы правы, но проблемы наши общие. Я вместе с вами дал ход  делу Якушева и вы поддержали меня в вопросе демо¬кратического расследования и предания суду виновных.—Пре¬зидент подал знак кому-то за пределами стола и на стене вспыхнул экран. Верхний свет погас и на экране появились фо¬тографии двух людей.—Вы знаете этих людей? Вопрос не к ге¬нералу Полевому.
Бывший посол и глава администрации посмотрели на эк¬ран. Интересно, что и глава администрации не был посвящён во все тонкости этого дела. Иван Валентинович внимательно смот¬рел на экран, но людей не узнавал.
--Я не знаю этих людей,--заявил Маркелов.
--Я тоже не знаком ни с одним из них,--Покрышкин явно был оскорблён недоверием президента, хотя и старался не по¬казать вида.
--Тогда скажите вы, генерал—сказал президент.
--На снимке справа Михаил Иванович Скоков. Бывший на¬чальник охраны Якушева. Он пропал при загадочных обстоя¬тельствах для большинства людей, но фактически сбежал в США с большим пакетом разоблачительных документов на своего шефа Якушева. Он не предатель, а просто спас свою жизнь.
--Тогда почему он не обратился в органы?—спросил Мар¬келов.
--У нас есть достоверные сведения,--продолжал Поле-вой, не обращая внимания на реплику бывшего посла,--что Яку¬шев организовал кражу Скокова и хотел доставить его в Рос¬сию, но оказалось, что разоблачающие документы находятся в Америке, в тайнике, и приказал своим людям переправить Ско¬кова в США и найти документы. После этого, естественно, Скоков им будет не нужен. Также у нас есть сведения, что Якушев для своих целей использует наши посольства за рубежом.
--Этого не может быть!—воскликнул бывший посол.—Они должны выполнять только распоряжения прези¬дента, переданные через Министра иностранных дел. Иначе—это предательство.
--Вы правы,--ответил президент,--но это не относиться к послам, а к младшему персоналу. И как бы не называть эти дей¬ствия они имеют под собой почву. За деньги можно найти в по¬сольстве непорядочного человека. При назначении их не прове¬ряют на детекторах лжи или не составляют психологического портрета.
--Согласен с вами, но рядовой сотрудник или иначе техни¬ческий сотрудник не может оказать существенную помощь.
--Вы совершенно правы. Это или советники по¬сла, имеющие право отдавать некоторые распоряжения. Служба генерала Полевого вышла на некоторых атташе по куль¬туре, которые оказывали мелкие услуги в деле Ско¬кова. Интересно, что по информации наших источников в ЦРУ, там также озабочены деятельностью некоторых атташе по культуре.
--В некоторых случаях были замешаны и резиденты на-шей организации. Мы сумеем навести порядок самыми жёст-кими мерами. Вы наверное уже слышали об инциденте на гра¬нице Италии с Францией. Там были замешаны посланные Яку¬шевым люди. Но они же не могли так вольно действовать, не получая поддержку из посольств от наших резидентов.
--Согласен с вами, генерал. И это действительно ваша за¬бота.
--Я имею информацию,--сказал Покрышкин,--что работа уже ведётся. Мне доложили, что некоторые резиденты и атташе по культуре уже получили уведомление о вызове на родину.
--Странно, почему я не знаю об этом,--президент не скры¬вал своего удивления.
--Мы не успели вас информировать,--примиряюще отве-тил Покрышкин.
--Что касается второго фото,--продолжил Полевой, чтобы отвлечь президента и его главу от продолжения опасного раз¬говора,--то на нём изображён сотрудник Интерпола Берт-Рене Бринкман. Он—начальник сектора Интерпола по Нидерлан¬дам. Выполняет самые секретные поручения шефа. Работает по¬стоянно с другим сотрудником—Полом Мейсоном. Бринкман хо¬рошо говорит по-русски и несколько раз бывал в России. Я знаю его лично и полностью доверяю. Он работает по делу Скачкова по нашей просьбе, но Мейсона пока не задействовала служба Интерпола. Почему? Не знаю. Сотрудничество вполне плодо¬творно и Бринкман добился уже определённых успехов. Сейчас он во Франции. Там же находиться и Скачков со своими охран¬никами.
--А почему Интерпол?—недоумённо спросил Покрышкин.
--А вы хотели обратиться в ЦРУ?—язвительно  ответил Полевой.
--Хорошо,--Покрышкин постарался не услышать иронии в словах генерала,--если вы сотрудничаете с Интерполом, многое знаете об этом деле, то почему Скоков не находиться в Рос¬сии. Почему рискует жизнью незнакомый мне человек и судя по вашей рекомендации вполне лояльный к нашей стране?
--Потому и рискует жизнью незнакомый вам человек, что Скоков находиться не в России. И потому он находиться не в России, что находиться под конвоем людей Якушева, которые прячут его от агента Интерпола, при помощи, кстати, наших со¬трудников из посольств и помогающих Якушеву некоторых представителей ЦРУ. Неплохая защита, не правда ли?
--Согласен. И всё-таки…
--Теперь по вопросу лояльности,--генерал посмотрел на Покрышкина,--извините, что перебил. Я не спешил бы считать Бринкмана совершенно лояльным нашей стране. Господин Мар¬келов поддержит меня, если я скажу, что в интересах двух стран приходиться идти на компромисс, даже с заведомо враждеб¬ными нам людьми. А Бринкман не совсем враждебный нам че¬ловек.
--Это так,--подтвердил бывший посол,--и это разумное решение.
--Мне понятно, что за рубежом с нами сотрудничает Интер¬пол.—Покрышкин даже развёл руками, показывая степень сво¬его недоумения.—Но почему мы здесь, в России, не можем аре¬стовать Якушева и начать расследование.
--А что вы ему предъявите? Торговлю наркотиками? Он не торгует ими. Желание сесть в кресло президента? Так это мечта половины нашей политической элиты. Сотрудничество с по¬сольскими работниками и обеспечение своих замыслов сило¬выми методами? Так это надо ещё доказать. Похищение чело¬века в США? А мы не просили руководство США о помощи и любое наше вмешательство будет расцениваться, как незакон¬ное вмешательство в интересы иностранного государства. Об этом знает Интерпол? Знает, но Интерпол не отчитывается о своих операциях перед силовыми органами любой страны. Так что единственная возможность предъявить обвинения госпо¬дину Якушеву---документы, находящиеся у Скокова. А где они? Если ещё у него с собой, то вскоре могут оказаться у Яку¬шева. Если спрятаны, а это более достоверно, то люди Яку¬шева, постараются доставить Скокова на место, где спрятаны документы и силовыми методами выбьют у него признание о местонахождении. А может быть уже и выбили? Как вы ду¬маете, генерал?
--Не думаю, господин президент. Если бы знали, то Скоков им был бы не нужен. Бринкман сейчас в Париже и ищет, куда могли спрятать Скокова. На связи с ним глубоко законспириро¬ванный наш агент. Судя по поведению резидентуры в Риме, мы поостереглись выводить на Бринкмана нашего резидента в Па¬риже.
--Он что, тоже перекуплен?
--Не думаю, но бережённого  и Бог бере¬жёт. Далее. Человек, для вас без имени и фамилии, сообщил мне, что Бринкман вышел на людей Якушева, которые обосно¬вались в одной из гостиниц Парижа. Обезвредил их, но Скокова там не оказалось. Где он? Пока он не знает, но ищет. Те из лю-дей, которые остались в живых, находятся в нашем посоль-стве. Их двое и при первой возможности переправим в Россию.
--Это уже кое-что,--заметил Покрышкин.—Они в нормаль¬ном состоянии?
--Почти, так как Бринкману из-за угрозы собственной жизни пришлось использовать отнюдь не моральные методы.
--Это не наше дело.
--Согласен  с вами, господин Покрышкин, но,честно го-воря, они мало чем нам могут помочь. Использовались в слепую и сидели в гостинице, как подсадные утки. Правда, получили приказ на устранение Бринкмана.
--Хорошо, генерал,--резюмировал президент,--напишите отчёт и передадите главе администрации. Ефим Семёно¬вич! Попрошу вас связаться с вашими коллегами в Вашингтоне и негласно попросить помощи, если она будет необхо¬дима, этому Бринкману в поисках Скокова. Не афиши¬руя, разумеется.
--А как же Министр?
--Я согласую. Ваша репутация не будет запятнана. Это всё по делу Скокова?
--Пока всё.
--Тогда все свободны и держите меня в курсе дела. Надеюсь вы понимаете, что я не боюсь Якушева, но мне предоставляется случай демократическим путём осудить пре¬ступника. Думаю это положительно воспримется в Западном мире.
--Синдром Ходорковского?—уточнил бывший посол.—Я тогда был на вашей стороне и сейчас на вашей.—Как и любой дипломат, Мерцалов не был честен даже в доверительной бе¬седе. Он действительно в своё время был на стороне будущего президента по поводу ареста Ходорковского, но откровенно врал по поводу поддержки избранного президента.—Это рассле¬дование скажется на вашем имидже на Западе.
--Спасибо, господин Маркелов! Спасибе, господин Поле¬вой!—президент пожал руки советникам и они, в сопровождении руководителя президентской администрации вышли из ком¬наты. Покрышкин вернулся и обиженно спросил президента:
--Вы мне не доверяете? Вы даже не посвятили меня в это дело. А я ведь не последний человек в вашей администрации.
--Вы произнесли ключевое слово «в вашей администра¬ции». И при этом вы не догадываетесь, почему я вам не дове¬ряю.
--По таким мелочам я не докладываю шефу.
--А по такой мелочи, как перестановки в кадровой поли¬тике посольств вы не считаете нужным доложить мне. Причём это наши посольства, а не западные. Притом, что шеф у вас—я. Помните ключевое слово?
--Не будем ругаться по пустякам. Нам ещё работать вместе четыре года.
--Вы напомнили мне дату возвращения вашего шефа в это кресло? Напрасно. Я её знаю.
--Но он был и вашим шефом и именно он выдвинул вас на эту должность.
--И это я знаю и, наверное, лучше вас. Но мы никогда не го¬ворили, что я буду управляемой куклой. И если вы хотите рабо¬тать со мной четыре года, то перестаньте изображать из себя кукловода. По своему опыту я знаю, что глава администрации президента не является незаменимым человеком.
--Это—угроза.
--Конечно, нет. Пока предупреждение, чтобы вы не занима¬лись второстепенными обязанностями. Надеюсь, вы меня по¬няли?
--Я вас понял.
--Вот и отлично. Кстати, можете никуда не докладывать. Все решения по этому делу согласованы. А теперь оставьте меня одного. Мне нужно поработать с бумагами.




               





             Г Л А В А   13

Два дня Бринкман только и занимался звонками из телефонов-авто¬матов своим коллегам в Париже. Лурье пообещал достать информацию, но предупредил, что будет сделать это трудно. И Бринкман звонил из автома¬тов, потому что опасался прослушки. Если человек из Москвы мог ввести в действие такие силы на границе, устраивать засаду в парижском отеле, то почему он не может организовать прослушивание телефона в одной из гос¬тиниц. Звонил Бринкман коллегам просто наудачу. Он понимал, что агенты Ин¬терпола, не посвящённые в суть дела, не могут знать о нахождении нужного Бринкману человека, но они могли сообщить о каких-то странных событиях в стране и таким образом подсказать интересную идею или ненароком на-вести на след просочившихся к ним сведениям о действиях странных лю¬дей. Однако, всё было бесполезно. И так два дня он носился по залитому раз¬ноцветными огнями Монмартру до девяти вечера, а потом шёл обедать в гос-тиничный ресторан.
В десять часов ему неожиданно позвонил Лурье и назначил встречу в час ночи в одном из переулков,   выходящих из рю Либерасьон.  Тело,как и всегда в последнее время требовало покоя и он прилёг на кровать. Заснуть он не боялся, так как знал, что внутренний будильник заставит его проснуться в срок, чтобы успеть на встречу. С этой мыслью он и заснул. Проснулся в по¬ловине первого и вышел из гостиницы. Он шёл по Монтмартскому холму и достиг переулка, названного Лурье точно в час ночи. Огляделся, никаких при¬знаков Лурье. На него это было непохоже. За время их знакомства Лурье ни¬когда не опаздывал. Бринкман зашёл в арку и прислонился к кирпичной стене. Через четверть часа он увидел идущих по улице двух человек. Лурье он узнал сразу, но второго никогда не видел. Лурье что-то говорил по-фран¬цузски, а второй ответил ему не лицеприятными словами, развернулся и по¬шёл прочь. Лурье остановился, подождал пока человек скроется за уг¬лом, поправил лацканы пиджака и пошёл к переулку. Бринкман вышел навстречу и чтобы не затруднить Лурье с извинениями, сказал.
--Вы почти не опоздали. Я пришёл всего несколько минут назад.
--Спасибо. Вы очень любезны. Я вас понимаю. Но не надо любезни¬чать. Я опоздал, но не потому что еле отвязался от парижского клошара. Я хо¬тел придти даже пораньше вас, чтобы провериться, но этот клошар привя-зался ко мне и только бранные слова из моих уст заставили его оставить меня. Правда напоследок он сказал, что думает обо мне.
--За мной не следили точно,--сказал Бринкман.
--А вы бы обязательно это обнаружили?
--Конечно.
--Это для меня важно. Потому что то, о чём я вам расскажу не предна¬значено для чужих ушей. Иначе мы можем погубить одного хорошего чело¬века. Не мне вам объяснять почему.
--Я понял. Давайте спокойно и по порядку.
--Один человек, которого я, как бы сказать по доступ-нее, ага, »воспитываю», мне кое-что рассказал. Он работает в Министерстве иностранных дел Франции.
--Вам не кажется, что вы слишком откровенны со мной. Мне совер¬шенно не нужно знать ваши секреты.
--Нисколько. Как только мне позвонил генерал Полевой, я стал считать вас своим партнёром.
--Спасибо. Если откровенно, то я тоже считаю вас своим партнё¬ром. Совместные дела с риском для жизни очень сближают людей.
--Вы правы. Я попросил этого человека проверить все подозритель¬ные итальянские явки, так как ваши «друзья» прибыли из Италии. Там ничего не обнаружилось и я сначала подумал—а не ведём ли мы поиск там где надо. Однозначно им надо выбраться из страны и они вынуждены будут об¬ратиться к законному источнику. Человек в Москве, по сообщению гене¬рала, очень влиятельный. Наверняка он знает нужных людей в своей стране и за рубежом, к кому он может обратиться.
--Не знаю. Может быть вы и правы насчёт законного источника, но все криминальные и тайные структуры действуют по неписанным зако¬нам. Следуя логике вы обратились к вашему «воспитываемому» человеку. И что он сказал?
--Да. Я объяснил ему задачу, примерно указал временные рамки, количество человек и национальную принадлежность.
--Одну минутку.  Четверо человек могли получить визу через россий¬ское посольство. Скокова они естественно не хотели светить и ему одному нужна виза.
--Дорогой мой, Берт-Рене! Я вижу, что иногда даже такие профессио¬налы допускают ошибку. Как они могут отпустить Скокова одного для оформления визы. Мало ли что он может рассказать при отсутствии охраны.
--Сдаюсь! Это моя ошибка. Больше не задаю глупых вопросов.
--Мой человек на службе покопался в бумагах и нашёл то, что мне ка¬жется, нам нужно.
--И что же?
--Из министерства иностранных дел в американское посольство была направлена служебная записка с просьбой выдать визы пятерым участни¬кам симпозиума по археологии. Вчера пришёл ответ, что просьба Министер¬ства удовлетворена. Среди запрашиваемых визу был человек пятидесяти лет со знанием русского и английского языков.
--Какой отдел министерства запрашивал визы?
--Четвёртый.
--А кто подписывал документ?
--Заместитель начальника отдела некий Марсель Дюбуа.
--Что он за человек. Вы же наверняка знаете.
--Довольно пожилой человек. В юности участвовал в левых движе¬ниях. Женат. Имеет двух детей. Ничего криминального о нём сообщить не могу.
--Кроме визы в страну были ли ещё какие-нибудь сведения?
--Да. Дата вылета.
--И когда?
--Сегодня.
--Имена.
--Разве это важно?
--Конечно. Можно позвонить в авиакомпании и узнать о билетах на эти имена.
--Не думаю, что у вас получиться. Если Дюбуа, как зам.начальника от¬дела МИДа взялся за это дело, то доведёт его до конца. Билеты будут приоб¬ретены министерством культуры на имя какого-нибудь клерка с правом воспользоваться членам делегации. К тому же они уже в пути.
--Да. Загогулина. Значит на все вопросы мне может ответить только Дюбуа.
--На какие вопросы?
--Кто должен их встретить. Четверо похитителей не имеют в США по¬дельников и вынуждены будут приютиться у доверенных людей, а потом отправиться за документами.
--Логично. И вы полагаете, что Дюбуа вам сообщить сведе¬ния.
--Он должен сообщить иначе весь мой труд пропадёт да¬ром. По-ва¬шему, Дюбуа подкуплен или в силу каких-то других причин помогает русским бандитам.
--Возможен и тот и другой вариант. То,что его не замечали в крими¬нале, не говорит о том, что его никогда не было. Его юношеские левацкие взгляды могли послужить причиной ока¬зания услуги российским гражда¬нам, как представителям быв¬шей коммунистической империи. Кстати, вот его фото.
Бринкман посмотрел на фотографию. На него смотрел по¬жи¬лой, интеллигентного вида человек, с умным лицом и живыми гла¬зами. Бринкман достал зажигалку и поджёг фотографию.
--Он связан с разведкой?
--По нашим сведениям—нет.
--Что ещё известно?
--Вполне порядочный человек и данный поступок не вя-жется с его ха¬рактеристикой. Участие в левацких движениях было давно и, как я гово¬рил, возможно повлияло на его реше¬ние. Но это только домысел. Во всяком случае он честен. Это всё, что я могу сказать.
--Ладно. Спасибо, Лурье. Я ваш должник.
--Не мой, а генерала Полевого.
--Если всё получиться, то днём или вечером я улечу. В банке «Пари Сен-Жермен» у меня есть личный сейф. Я ос-тавлю там конверт с ва¬шей оплатой.
--Вы с ума сошли! Мы ведь партнёры и перестаньте при-менять свои капиталистические замашки. К тому же, указываю вам второй раз на ошибку. Я в Париже довольно известная лич¬ность, так как многие посещают Лувр, а в банке вдруг кто-то знает настоящую вашу профессию. Кроме того вам потре¬буется много денег в Америке. А если вы всё-таки захотите отблагода¬рить меня, то сделайте это другим путём.
--Каким?
--Чует моё сердце, что наша встреча не последняя. Тогда и поговорим.
--Уговорили. И спасибо за экономию средств нашей кон¬торы, хотя она и не бедная. И я хотел бы попросить…
--Не будем менять правила игры, установленные не нами. Можете не сомневаться, что всё что я знаю об этом деле, умерло тотчас же после на¬шего расставания. До встречи.
--Спасибо вам ещё раз. И если сердце вам подсказывает, то до встречи.


В отеле Бринкман долго думал как вести себя с Дю¬буа. Очевидно, если прибегнуть к различным уловкам, то такой профессионал быстро поймёт, что его дурачат. Рассказать всю правду он не имеет права. Значит, нужно гово¬рить правду в ра¬зумных пределах и только в крайних случаях прибегнуть к дру¬гим мерам. Нет, нет, силовые методы здесь не помогут. Бринкман вышел из гостиницы и позвонил в Министерство.
--Дюбуа!
--Это Бринкман. Я по поводу пятерых русских. Я хотел бы встретиться с вами, но не в Министерстве. Перезвоню через пять минут.
--Хорошо.—Голос Дюбуа был спокоен. Бринкман погулял по ули¬цам, поглядывая на часы. Он специально позвонил не че¬рез пять минут, а че¬рез пятнадцать. По опыту Бринкман знал, что человек, который ожидает вол¬нуется больше обычного и может открыться больше, чем сам того хочет. Он подошёл к телефон¬ной будке, в которой стоял молодой парень и что-то эмо¬цио¬нально говорил в трубку. Рядом кабина была свободна, но время, которое назначил себе Бринкман, ещё не ис¬текло. Наконец, парень вышел и Бринкман набрал номер.
--Да?—Дюбуа даже не представился, схватил трубку после первого звонка. Значит, здорово волновался и несомненно по¬звонил в посоль¬ство, чтобы узнать кто может звонить по делу о  визах для русских. А тебя несомненно купили, решил Бринк¬ман. Иначе зачем звонить в посольство.—Я встречусь с вами. Приезжайте в кафе, рядом с площадью Берлиоза. Вы знаете где это?—Он даже не сказал, что я опоздал на десять ми¬нут. Неужели предстоящая встреча для него так волнительна.
--Извините. Я перезвоню через две минуты.
--Бринкман,--услышал Берт-Рене и повесил трубку. Фамилию запом¬нил, пересказал её в посольстве и там получил исчерпывающую информа¬цию обо мне. Это естест-венно: все дипломаты потенциальные агенты разве¬дыватель-ных структур, также как и агенты разведывательных структур по¬тенциальные дипломаты. Но вполне возможно, что кто-то из че¬тырёх русских назвал ему мою фамилию и дал ложную инфор¬мацию, например, что я скры¬тый  расист и охочусь за русскими «демократами». И поэтому он не стал пе¬респрашивать мою фа¬милию—она у него была на слуху. Он без сомнения перестраху¬ется и потому назначил встречу в определённом месте. Бринкман перешёл дорогу по подземному переходу и по¬дошёл к телефонной будке. Набрал нужный номер.
--Да?—также нервно раздалось в трубке.
--Приезжайте на станцию метро «Барси» и выходите на улицу.
--Я не могу.  Почему вы отменили место встречи?
--Я думаю вы меня понимаете. Если вы придёте не один, то мы не встретимся.
--Хорошо. Я приду один. Как вы меня узнаете?
--Обижаете, коллега. До вечера.
 Уже порядочно стемнело, когда Бринкман заранее прие¬хал на место встречи. Выбрал это место он не случайно. Почти всегда улица здесь была пустынна, а фонари, расположенные по обеим сторонам, едва горели, что создавало отличную  возмож¬ность для обмена информацией. В кафе или парке можно было затеряться людям из сопровождения, а здесь, как только редкий человек, который появлялся из метро сразу оказывался под на¬блю¬дением. Что касается наблюдения из машины, то заметить её за несколько кварталов не составляло труда. За бульваром Бринкман заметил два стоя¬щих грузовика. Пересёк бульвар и подошёл к машинам. Заглянул в кузова—пусто. Водители где-то проводят время до утра: машины не загружены и им здесь де¬лать нечего. Бринкман решил, что это самый удобный пункт для на¬блюдения и устроился между грузовиками. Он мог видеть обе стороны улицы, при этом оставался невидимым.
Невдалеке грохотали поезда метро. Даже без этого грохота движение поездов проявлялось в дрожании почвы под но¬гами. Бринкман всматри¬вался в выходивших из метро людей. Он волновался и для этого были при¬чины. Он всё ещё не решил как он поведёт себя с Дюбуа. Бринкман в волне¬нии закусил губу и почувствовал запах крови.
--Так нельзя!—приказал он сам себе.—Как институтка. Не хватало чтобы и Дюбуа увидел моё волнение.
В очередной раз дрожание почвы известило, что поезд метро доставил новую партию пассажиров. Среди выходивших людей Бринкман сразу уви¬дел человека с фотографии. Перед ним шла пара молодых людей и Бринк-ман перенёс внимание на них. Они шли не озираясь по сторонам, весело пе¬реговарива¬ясь. Нет. Они не могут представлять опасность. В подтверждении этого вывода, молодые люди свернули направо от станции и пошли в про-тивоположную от Бринкмана сторону. Дюбуа про¬должал движение. Он шёл походкой, свойственной немолодым людям: осторожно переставлял ноги, внимательно смотрел под ноги. Несмотря на это в его походке не чув¬ствовалось неуве¬ренности. Дюбуа поворачивал голову направо и налево, но не останавливался. Вот он прошёл неяркий свет фонаря, посмотрел в сто¬рону грузовиков и медленно вступил в неосвещённую сто¬рону улицы. Только тогда Бринкман негромко окликнул его.
--Дюбуа!
Тот застыл и раздражённым тоном спросил:
--Вы держите меня на мушке?
--О чём вы говорите. У меня даже нет пистолета. Мне необ¬ходимо пого¬ворить с вами.
--Хорошо. Вы меня убедили.—Дюбуа повернулся  и увидел Бринк¬мана. Как он, очевидно, думал мгновенно достал писто¬лет. На самом деле Бринкман уже пять раз мог бы уложить его на месте.—Не шевелись, грязный бандит. Сделаешь шаг и я про¬дырявлю твою голову.
--Зачем?
--Мне безразлично каким я тебя сдам властям: живым или мёртвым. Что ты хочешь сделать с тем человеком, кому я выдал документы?
Всё-таки верна версия Лурье. Он поверил, что я преследую Скокова.
--Я ничего не хочу ему сделать.
--Здесь будут через несколько минут люди. Они попро-сили задержать тебя до их прихода. Они очень хотели бы побе¬седовать с тобой.
--Стоп, Дюбуа! За кого вы меня принимаете?
--За того, кто вы есть на самом деле. Мне рассказали те люди, которые попросили моей помощи.
--То есть вы узнали правду как они видят её. А меня вы не хотите по¬слушать?
--У тебя будет такая возможность. Ты ещё о многом пого¬воришь в оп¬ределённых условиях. А пока выбирайся, если не на свет Божий, то на свет фонаря.
Вот что ему не нравиться, подумал Бринкман. Он не молод и ночь не лучший вариант для его глаз. Частое моргание под¬тверждает вывод и его раздражает переход от света к мраку.
--Спокойно, Дюбуа. Вы ведь звонили в посольство.
--В какое посольство?
--В американское.
--А зачем. Ты думаешь, что из-за тебя возникнет междуна¬родный скан¬дал?
--Вы так относитесь ко мне из-за того, что вам рассказали русские бан¬диты?
--Почему бандиты? Они выглядели совсем по дру¬гому. И, очевидно, говорили правду.
--Скажите, Дюбуа? Почему я обратился к вам? Я мог бы об¬ратиться  в соответствующие организации и обойтись без ва¬шей помощи. И я обра¬тился, но только не в те организации, о ко¬торых вы подумали. Я обратился к русским и они мне подтвер¬дили, что это бандиты. Они просто солгали вам, а вы поверили.
Бринкман увидел, что Дюбуа заколебался, а рука с писто¬летом мед¬ленно поползла вниз. Он воспользовался этим и бро¬сился вперёд. Он не хо¬тел наносить дипломату травм. Бринкман просто забрал пистолет, разрядил его и вернул владельцу.
--Ну, этим ты ничего не добьёшься.
--Господин Дюбуа! Вы ведь профессионал и не можете понять, что све¬дения, которые я хочу получить, нельзя узнать силовым вариантом. Я мог причинить вам боль, но не сделал этого. Почему? Потому что я знаю, что вы заблуждаетесь и когда узнаете правду, станете на мою сторону.
--Ты—террорист.
Бринкман в изумлении отодвинулся от дипломата и по-смотрел ему прямо в глаза.
--Вы с ума сошли. Вот посмотрите на моё удостовере-ние. Я—сотрудник Интерпола и гоняюсь за русскими банди-тами, которые выкрали человека по имени Михаил Скоков. Он сбежал из России и прихватил с собой компромат на одного из российских политиков, стремящегося захватить власть в стране. Эти документы грозят ему разоблачением и он прислал наёмных убийц, чтобы они силой отобрали эти доку¬менты. Насколько мне из¬вестно, документы этот человек спря¬тал где-то в США и потому им потребо¬валась виза. Я мог бы об¬ратиться в полицию Франции, чтобы они заблоки¬ровали все порты, вокзалы и дороги. Но тогда полиция пришла бы к вам и вы, несомненно, открыли бы им новое имя того человека. Но при  этом ваша карьера немедленно закончилась бы. И вы прекрасно понимаете, что я прав. Но обратиться в полицию я не могу, потому что это частное расследо¬вание и заказчики весьма влиятельные лица.
Дюбуа не спускал глаз с Бринкмана во время его рас-сказа, но предва¬рительно посмотрел на удостовере¬ние. Чиновник всегда остаётся чиновни¬ком. Выражение враж-дебности на его лице исчезло и появилось новое—смуще-ния. Пистолет, который он продолжал держать в руке, переместился в карман.
--Какой-то абсурд. Ничего не понимаю, но судя по вашему удостовере¬нию, я начинаю вам верить.
--Я рассказал чистую правду.
И тут Дюбуа бросил быстрый взгляд на часы. Бринкман понял его мо¬ментально.
--Когда они появяться?
--Скоро. Надо уходить. Я понял, что встреча с полицией вам не понра¬виться. Не в смысле задержки.
--Но, куда? Сейчас почти ночь и такси поймать невоз-можно.
--В метро. Это единственный вариант. Мы поедем туда, где можно пого¬ворить в спокойной обстановке.
--Но люди, которые придут сюда, потом устроят вам до-прос.
--Не волнуйтесь. Скажу, что это был тест на способность быстро реаги¬ровать.
Они спустились в метро, доехали до станции, которая вы¬водила в ма¬ленький сквер. Вышли, пришли на маленькую пло¬щадку с травой аккуратно подстриженной и единственной ска¬мейкой. Свет от фонаря еле достигал скамейки. Прежде чем сесть, Бринкман достал газету и расстелил на ска¬мейке. Ночь была холодной. Когда они уселись Бринкман подробно рассказал Дюбуа всю историю с похищением Скокова, правдивую исто¬рию за исклю-чением того, что он говорить не имел права.
--Если это правда, то человек, нанявший их, имеет большую власть.
--Да. И он находиться в Москве.
--В Москве?
--Именно. Он уже знает, что я имею контакт с определённой организа¬цией и даже приказал убить меня. Недавно в гостинице «Наполеон» на меня было совершено покушение.
--Я слышал об этом инциденте. Так это были вы?
--Да.
--Но полиция ищет вас.
--Знаю, но пока не могу дать показаний. Мой шеф извещён и, наверное, даст разъяснения соответствующим органам власти Франции.
--Понятно. Но какова цель этого человека?
--Я уже сказал. Власть. Вы ведь знаете какой магической силой обла¬дает это слово?
--Конечно. Здорово они меня обманули. Старый дурак—расчувство¬вался .Поверил их сказке.
--Не стоит винить себя. Они профессионалы. Я рад, что мы поняли друг друга. Меня зовут Берт-Рене,--Бринкман протянул руку.—Я Франсуа,-- и Дю¬буа пожал протянутую руку.
--Винить себя я буду. Старею. Захотелось услышать то, что хотел ус¬лышать. Ты ведь осведомлён, что в юности я принад¬лежал к левацким кру¬гам?
--Осведомлён, но это не главное. Главное, что они сказали по поводу визы в США?
--Сказали, что США будет самым надёжным местом спа¬стись от пре¬следования. Документы получил только один чело¬век, а остальные получ¬или визы по российскому паспорту.
--Это понятно. Человек, отправивший их далеко не ду-рак. После получе¬ния документов, по российским паспортам им легче всего вернутся в Рос¬сию, а Скоков так и останется на аме¬риканской земле.
--Ты хочешь сказать,….
--Именно. Он им больше будет не нужен.
--Но этот человек, Михаил Скоков, разве он не будет сопро¬тивляться?
--Франсуа! А он сопротивлялся в твоём присутствии?
--Нисколько. Как робот отвечал на все вопросы.
--Вот именно, как робот. Существует сотня способов заста¬вить чело¬века говорить только то, что нужно. И не только в твоём кабинете, но и на та¬можне.
--Наверное, ты прав. Но, что это нам даёт? Ведь они уже улетели.
--А разве ты не дал им явку?
--Что? Ах, да. Я понял. Да, я позвонил человеку в США и по¬просил его помочь им. Они наверняка уже встретились.
--Несомненно. Помоги мне в двух вопросах. Первое, как новое имя Скокова? И второе, помоги мне выбраться из Парижа в США.
--Новое имя человека, о котором ты спрашиваешь, Жан Монтескье. Он летит по дипломатическому паспорту на заседание секции ООН по проблемам экологии. По второму вопросу-- разве ты не можешь сделать это самостоятельно?
--Могу, но это займёт время. И даже это не важно. Мне нужно, чтобы я не проходил таможенный досмотр в США. Зачем? Отвечу. Тебе необходимо свя¬заться с тем челове¬ком, которому ты поручил заботиться о них. Он наверняка при¬дёт в аэропорт встретить меня, вернее проследить за мной. Если я начну проходить досмотр он поймёт, что я не от тебя.
--Я понял. Завтра вылетает делегация в ООН. Ты будешь членом этой делегации. Документы при прилёте сразу уничто¬жить.
--Мог бы и не говорить. Так как насчёт человека в Нью-Орке. Он ведь не станет говорить со мной без твоего звонка.
--Я позвоню. Его зовут Ричард Джексон. Он работает в бро¬керской кон¬торе на нью-йоркской бирже.
--Спасибо, Франсуа. Я –должник.
--Нет, Берт-Рене. Я не прощу себе такой оплошности. А тебе удачи.
Они расстались уже под утро и Бринкман прежде чем идти в отель, нашёл телефонную будку и позвонил шефу. Благо в США был день и шеф был в офисе.   






         




               









               Г Л А В А    14

Проходя по коридору в зал прилёта авиакомпании «ЭР ФРАНС» к пас¬портному контролю аэропорта имени Кеннеди, Бринкман понял, что его ве¬дут. Человек, читавший газету, когда Бринкман проходил по огороженному канатом проходу, поспешно опустил газету и это явно был знак кому-то. Бринкман удивился: кто мог всё время за ним следить и сообщил о его прилёте в США. Франсуа Дюбуа? Нет. Он на такое не способен. Значит есть кто-то ещё, о ком я не знаю. Необходимо  как-то сообщить Мейсону. Он будет встречать меня и нельзя допустить прямого контакта с ним. А пока надо проделать необходимые действия. Благодаря дипломатическому статусу он был освобождён от таможенного досмотра, что обеспечило быстрое прохо-ждение всех формальностей. Теперь надо уничтожить все доку¬менты, выданные Дюбуа. Подводить человека не входило в его планы. Затем выяснить личность человека, читавшего газету и по возможности его со¬общника. Кем он может быть и наверняка в кармане есть его фотография. На кого он работает.
Последняя преграда. Бринкман мог бы её миновать, предъявив удо¬стоверение Интерпола, но за ним следили и правила игры надо соблю¬дать. Чиновник иммиграционной службы, как ему и было положено, был веж¬лив и улыбчив. Что скрывалось за вежливостью и улыбкой Бринкман знал. Несколько раз наблюдал как работают эти люди при выявлении лю¬бого подозрения относительно человека, пытающегося попасть в страну. Как и тогда, когда он только наблюдал, чиновник задавал вопросы, глядя прямо в лицо.
--Вы без багажа?—это  действительно вызывало обоснованные по¬дозрения. Но у Бринкмана был дипломатический паспорт и он держался вполне независимо.
--Да, мсье. У меня только чемоданчик. Я ненадолго.
--Сколько?
--Суток двое, в крайнем случае трое.
--Вы один? Где остальные члены делегации? Не хотите ли их подож¬дать?--Вопросы, на первый взгляд безобидные, содержали определённый смысл. Информация, полученная на эти вопросы передавалась в службу, занимающейся иностранцами.
--Да, я пока один. Дело в том, что я договорился с одной леди. Мы давно не видели друг друга и я поспешил прилететь, без остальных членов деле¬гации. Полагаю, что это не криминал. Мне так хочется встретиться со знако¬мой.
Чиновник улыбнулся, взял в руки список и потянулся к кнопке.
--Это не криминал. Всего вам доброго, сэр.
--Спасибо,--Бринкман прошёл мимо отодвинувшегося автоматического металлического заграждения. Человек с газетой стоял возле телефонов-ав¬томатов и ждал. Все телефоны были заняты и, значит, он не успел никуда по-звонить. Сбоку Бринкман увидел приближающегося Мейсона и сделал ему предупредительный знак. Теперь он не подойдёт к нему. Проходя мимо чело¬века с газетой, Бринкман слегка наклонил голову и подошёл к доске инфор¬маций. Он искал туалет для служебного пользования и нашёл указание, что он находиться в 50 метрах направо. Он пошёл в указанном направлении и вскоре увидел табличку: »Только для служебного пользования». Дверь от-крылась и из  туалета вышел мужчина в комбинезоне. Бринкман вошёл и ос¬мотрелся. Окон не было. Возле писсуара стоял мужчина в таком же комбинезоне, как и вышедший. Он посмотрел на вошедшего и взгляд задержался на дорогом костюме. Видно в таких костюмах сюда не заходили. Он помыл руки, вытер полотенцем и направился к двери. В это время из кабины выско¬чил человек и промчавшись мимо умывальника, тоже устремился к двери. Прежде чем захлопнулась дверь, Бринкман увидел читающего газету человека, невдалеке от дверей туалета. Ничего угрожающего в его облике не было, но Бринкман по опыту знал, что именно такие люди и представляют серьёзную опасность. Это был профессионал и он пожертвовал звонком по телефону, потому что «жертва» может исчезнуть.
Пока человек с газетой не проник в туалет, а Бринкман не сомневался в этом, необходимо избавиться от документов. То, что его имя стояло в списке пассажиров не представляло угрозы. Такой список не может получить не только любой человек, но и любая организация без запроса в соответст¬вующие органы. А документы—это угроза хорошему человеку, так как по ним легко выяснить происхождение. Берт-Рене разорвал бумаги, полученные от Франсуа Дюбуа и смыл их в унитазе. Потом открыл чемоданчик и, подняв всю одежду, вытащил снизу свои документы. Просто на всякий случай. В США редко требовали документы на улице, но рисковать он не хотел. Шефу явно не понравился бы звонок из полицейского участка. Бринкман посмот¬рел на часы, прошло двенадцать минут, но человек с газетой не поя¬вился. Значит, пора выходить. Он вышел из кабинки и в это время увидел в открывающейся двери кусочек газеты. Она была сложена и человек про¬скользнул в дверь явно стараясь, чтобы его не заметили. Он прижимался спиной к панели и обшаривал взглядом стены и ряды кабинок. Затем повер¬нулся к входной двери.
Сначала Бринкман не понял его манёвра, но потом увидел, что он под¬совывает под дверь кусок доски и поворачивает ручку. Где он достал в туалете доску Бринкман не увидел. Возможно принёс её с собой. Как бы то ни было дверь была заблокирована и теперь они остались в туалете одни. Мейсон выпал из игры и этот ход подтвердил высокий профессиона¬лизм человека с газетой. Он двинулся вдоль ряда кабинок, дверцы не дохо¬дило до пола сантиметров на двадцать и ему хорошо было видно, если не¬много нагнуться, есть кто-нибудь внутри или кабина пуста. Человек был обут в ботинки на толстой каучуковой подошве и двигался бесшумно. Бринкман увидел как он отбросил газету и достал пистолет. Вот он уже близко от ка¬бинки Бринкмана и наклонился, чтобы проверить её на наличие ног. И Бринкман не стал ждать, он швырнул пиджак через стенку кабинки влево и человек отпрыгнул, развернулся на звук и вскинул пистолет.
Благодаря манёвру Бринкмана, человек оказался спиной к нему и он, быстро распахнув кабинку, ударил его чемоданчиком, а сам бросился на пистолет. Схватил его за ствол и рванул в сторону. Но человек обладал не¬дюжинной силой и развернувшись, схватил Бринкмана руками. Берт-Рене предполагал такой захват и захватив левую руку резко развернул её, поворачиваясь всем корпусом. Резкая боль исказила лицо человека и, воспользовавшись моментом, Бринкман вырвал пистолет и с силой уда¬рил им по голове. Человек опустился на колени, но не потерял сознание и Бринкман ударом ноги отправил его на пол. Кривясь от боли, человек судо¬рожно открывал и закрывал рот: ему не хватало воздуха. И тогда Бринкман поднял пистолет, искусно изображая желание пристрелить его на месте.
--Не надо!—задыхаясь произнёс человек. Он приподнялся и присло¬нился к стенке.—А хотел поговорить.—Эти слова он произнёс по-русски.
--Вот это встреча,--также по-русски ответил Бринкман.—Сколько же вас на меня одного. Вы хотели поговорить и для этого заблокировали дверь и достали пистолет? Хороший довод для предложения беседы.
--А вы бы согласились поговорить со мной, если бы я обратился к вам по-русски?
--Думаю, что ничего страшного не произошло бы. Как вы слышите, я го¬ворю на вашем языке. Подошли бы, представились и попытались погово¬рить.
--Я не заметил куда вы исчезли.
--Враньё. Вы стояли возле двери туалета, когда я вошёл туда. Кроме того, вы хотели позвонить по телефону, но я не дал вам сделать этого.
--Конечно. Я хотел сообщить, что вы отыскались.
Бринкман понимал, что человек врёт, но ему нужно было выяснить не¬которые вопросы и он надеялся получить на них ответы.
--Хорошо. А как вы узнали, что я прилетаю сегодня из Парижа. Только предупреждаю: правду и ничего кроме правды. Я сумею уйти из туалета до того, как обнаружат ваш труп.
--Я понимаю. Вам терять нечего. Я скажу правду. Я не знал о вашем при¬лёте, просто встречал каждый рейс из Парижа. То, что вы в Париже я знал. Я не из тех, кто охраняет нужного вам человека. Мне приказано передать вам сообщение от генерала Полевого.
--Я не знаю никакого генерала Полевого. Кто вы такой?
--Я действительно из команды генерала и хочу вам помочь.
--Ладно. Что это за сообщение от таинственного генерала Полевого?
--Он просил передать, что «подставной» сменился.
--Что это значит? Что за «подставной». Говорите на понятном языке.
--Я не знаю. Мне сказали, что вы должны понять.
Единственное что понял Бринкман, что человек врёт неумело и, видимо, придумал текст на ходу. Генерал Полевой, если что-то измени¬лось, позвонил бы шефу, а тот нашёл бы способ передать сообщение Бринк¬ману. Но вот откуда они узнали, что он поддерживает связь с генералом По¬левым—это уже интересно. Неужели протечка в Москве? А что означает из¬менение «подсадного»? Явно желание увести с основного следа и выпол¬нить поручение. Надо клюнуть на эту ложь и посмотреть что будет дальше.
--Хорошо. Вы убедили меня, но мне необходимо время. Надо поду¬мать, как выйти на нового «подсадного». Как же мне узнать где находится «наживка»?
--В парке возле Публичной библиотеки есть ряд мусорных бачков. Вы должны поставить на одном из них зелёную метку и в десять вечера этого же дня к вам подойдут на Бродвее и укажут адрес. Поверьте, на улице не бу¬дет никаких ловушек.
--Вы давно в городе?
--Уже неделя.
--Хорошо изучили. Знаете где Публичная библиотека и даже, что возле неё есть парк и мусорные бачки. Значит, никаких ловушек на улице? А в дру¬гих местах?
--Никаких. Я говорю правду.
--Поверю. Забирайте пистолет, а в следующий раз попытайтесь более цивилизованно попросить разрешения на разговор.
Бринкман сознательно отпустил русского. Он не сомневался, что Мей¬сон справиться со слежкой и выяснит всю подноготную. А ему нужно ско¬рее повидать мистера Ричарда Джексона. Он назвал таксисту адрес биржи. Войдя в офис он нашёл кабинет Джексона и увидел секре¬таршу. Бринкман сообщил её, что хотел бы повидать мистера Джексона.
--Он сейчас в отпуске и будет только через неделю. Что-нибудь пере¬дать ему?
--Я хотел бы узнать его домашний адрес?
--Мы таких справок не даём.
--Нисколько не сомневаюсь в этом. Но у меня исключительный случай и он не терпит отлагательства. Я представитель «Дженералс мотор» и в ин¬тересах мистера Джексона получить срочную информацию. Сделка очень интересная и весьма выгодная. Он получит неплохой процент, как посред¬ник. Думаю, что он будет расстроен, если сделка сорвётся.
Девушка, как только речь зашла о выгодной сделке, не напрасно была секретарём у брокера. Она преобразилась и была готова помочь представи¬телю «Дженералс моторс», но правила прежде всего.
--У вас есть документы?
Бринкман достал заранее заготовленное удостоверение, где он зна¬чился представителем этого синдиката. Фамилия и имя было другое, но для секретаря это не имело значения. Он протянул документ секретарше. Та по¬ложила его на стол перед собой, прочла.
--Одну минуту, мистер Беллоу. Мне необходимо связаться с главным офисом.—Она вернула удостоверение Бринкману и набрала номер. Когда ей ответили она попросила адрес мистера Джексона и объяснила причину сво¬его звонка. Выслушала, что говорит ей собеседница и, записав несколько слов на листочке бумаги, протянула его Бринкману.
--Вот, пожалуйста. И передайте мистеру Джексону привет от меня. Надеюсь он будет доволен сделкой.—Она мило улыбнулась.
--Я тоже так думаю,--соврал Бринкман, потому что думал он совер¬шенно противоположное. Он вышел на улицу, поймал такси и назвал ад¬рес. Через сорок минут такси доставило его к дому Джексона, который распо¬лагался между Бронксом и Гудзоном. Вид на Гудзон, как всегда, был велико¬лепен. У Бринкмана не было времени любоваться Гудзоном и он направился к дому. Не успел он сделать и десятка шагов, как увидел подъезжающую к дому машину. Он спрятался за толстый ствол дерева, растущего на обо-чине. Из машины выбрался тот русский, с которым он недавно беседовал в туалете аэропорта. Вот так встреча!—подумал Бринкман. Человек, уже без га¬зеты, подошёл к дому и позвонил. На звонок вышел некто в арабском одея-нии и пропустил его в дом. Бринкман хотел выйти из укрытия, но к дому под¬катило второе такси. Из машины вышел Мейсон и огляделся по сторо¬нам. Бринкман тихонько позвал его и вышел из-за дерева:
--Мейсон!—Он был нисколько не удивлён. Пол выполнил свою часть задания.—Ты прибыл во-время.
--Вот так встреча. Как ты оказался здесь?—Он был в отличие от Бринкмана удивлён и не скрывал этого.
--Оказалось, что мы отправляемся по одному и тому же адресу. Я полу¬чил этот адрес в главном офисе биржы Нью-Йорка. Фамилию же его мне со¬общили в Париже. Тому у которого я получил фамилию, я безоговорочно верю. Тут не может быть »подставы». Ты приехал сюда, проследив за вошед¬шим в дом человеком. Я даже в мыслях не предполагал, что мы встретимся возле этого дома.
--Что будем делать? Ты ведущий, я—ведомый. Решать тебе.
--Вот так всегда! Обязательно нужно иронизировать. Мейсон. Ты не¬исправим.
--Принимай таким, каков я есть.
--Уже принял и смирился. Двай зайдём в кафе. Вон там, видишь, за де¬ревьями. Обычно бармены осведомлены о своих клиентах. Не сомнева¬юсь, что кто-то из этого дома заходит сюда, чтобы пропустить стаканчик-другой. Тем более, если они русские.
--А они русские?
--По крайней мере тот, с кем я встретился в туалете.
--Уже интересно. Вперёд!
Кафе, если не считать нескольких человек, было практически пус¬тым. Это было и понятно: время не располагало к распитию напитков. Они прошли внутрь, огляделись и заняли столик в углу. Бармен вопросительно посмотрел на них.
--Сэр! Если вам не составит труда подойти к нам, мы хотели бы задать вам пару вопросов.—Мейсон всегда пытался всё делать с юмором.
--Я сейчас подойду и отвечу на все ваши вопросы, если в них нет кри¬минала,--бармен, видимо, тоже обладал юмористической жилкой.
--Это исключено,--Мейсон взял на себя обязанности вести разговор.—Я положу на стол сто долларов и они будут ваши,  если вы честно ответите на мои вопросы.Мы можем получить информацию и в другом месте, но на это уйдёт масса времени.
--Понятно. В условиях конкуренции вы платите меньше, чем при моно¬польном праве на владение информацией. Всё справедливо. Я слушаю вас.
--Нас интерисует некто Ричард Джексон. Как он выглядит? Что он за че¬ловек?
--Он заходит сюда не часто. Чаще заходят люди из его дома. Они по виду охранники и не прочь выпить чего-нибудь покрепче. По-английски они говорят с акцентом, но я не знаю с каким. Сам же Джексон среднего роста, склонный к полноте и с едва заметным брюшком. Ходит горделиво, как будто он потомок арабских шейхов. Судя по поведению достаточно богатый человек. Крепкие напитки ему запрещает пить религия, но от хорошего вина не отказывается. Любит и хороший ужин с друзьями. Всё это говорит, что че¬ловек он не бедный. В глазах светиться мудрость, как и положено пожилому человеку. Умён он или нет, сказать не могу. Я с ним не разговаривал.
--А не появилось ли в его доме несколько новых лиц?
--Не могу сказать, потому что к нему приезжает много людей. Все они явно арабской принадлежности. Те несколько человек, о которых я гово¬рил, поселились у него недели полторы назад.
--Он—мулла?
--Этого я сказать не могу, но все относятся к нему с уважением.
Мейсон протянул бармену деньги.
--Вы заслужили их. Принесите нам, пожалуйста, две двойных порции виски.
Бармен удалился выполнять заказ. Ему пришлось ещё несколько раз повторять этот заказ. Бринкман и Мейсон просидели в кафе до тех пор, когда солнце начало клониться к закату. Кафе пережило наплыв посетите¬лей, отлив и снова прилив. Наконец, по противоположному тротуару мед¬ленно прошествовал полноватый человек среднего роста. Он подошёл к двери кафе и остановился на мгновение перед ней. Мейсон посмотрел на бармена и тот утвердительно кивнул головой. Ричард Джексон стоял перед входом в кафе. А Бринкман вглядевшись в человека у дверей кафе, внезапно понял, что он уже где-то видел его. Где-то на Среднем Востоке…В Ли¬ване?....В Сирии?...В Арабских Эмиратах?...В Израиле?...Бринкман посмот¬рел на Мейсон, тот отрицательно покачал головой. Бринкман не сомневался в своей памяти. Может быть дело в его походке, которая свойственна пожи¬лым и преуспевающим арабам. Может быть, но Бринкман не сомневался, что их пути уже пересекались в недалёком прошлом.
Джексон подошёл к стойке бара и переговорил с барменом. Потом сел за столик и медленно распивал принесенный барменом бокал красного вина. Расплатился и не спеша направился к дому. Немного выждав Бринкман и Мейсон направились за ним. Джексон подошёл к дому и Бринкман еле сдерживал себя, чтобы не подбежать к нему и заговорить. Ему вспомнились слова Дюбуа: он может не захотеть говорить с вами.
Переборов себя, Бринкман подождал пока Джексон не вошёл внутрь. Дверь была стеклянной и они увидели, что брокер переговорил о чём-то с человеком, сидящим внутри, прошёл дальше в дом. Они подошли к стеклянной двери и Бринкман узнал человека, сидящего за две¬рью. Опасность была не в том, что Бринкман узнал человека, а в том, что че-ловек знал Бринкмана. Они встречались в Италии и во Фран-ции. Однако, сколько же людей прислал Якушев. Сколько их ещё за этой две¬рью, не считаю уже выведенных из строя в Париже и Италии. И со Скоковым не меньше четырёх. Большой размах у этого человека. Недаром его так опа-саются.
--Пол! Твоя очередь. Моё лицо засвечено.
Мейсон нажал кнопку домофона и приблизил лицо к камере.
--В чём дело?—недовольно произнёс человек за дверью. Его англий¬ский желал лучшего, а акцент выдавал в нём жителя Италии.
--Пакет мистеру Джексону,--проговорил Мейсон в переговорное уст¬ройство.
--Что? Какой пакет?
--Не волнуйтесь. Это с работы. Вы можете подойти к двери и посмот¬реть на удостоверение. Меня предупредили на работе, что обязательно нужно взять удостоверение. Если же вы не верите удостоверению, то можете позвонить в офис. Я продиктую номер телефона и вы удостоверитесь в моей личности.
Мейсон блефовал, но блефовал осмысленно. Звонить в это время в офис было бесполезно: все кабинеты закрыты, а охранник мог не знать этого. Мейсон читал на его лице что-то похожее на мыслительный процесс и наконец, он подошёл к двери. Мейсон показал ему удостоверение, охранник внимательно вгляделся и открыл дверь. Спрятавшийся в тени Бринк¬ман, увидев протянутую за пакетом руку, вышел вперёд и охранник оказался на полу. Мейсон быстро скрутил ему руку назад и зажал рот. Бринкман выта¬щил рулон липкой ленты и заклеил охраннику рот. Затем они вдвоём свя¬зали ему руки. Охранник был упакован и перенесен вглубь дома.
--Он может быть не один. Будь осторожен,--Бринкман увидел, что Мей¬сон направился к двери ведущей вглубь дома.
И в это же время появилась фигура мощного человека внушительных размеров.
--Это по твоей части,--сказал Мейсон—уступаю тебе честь познако¬миться с оригинальным типом,--Мейсон отошёл в сторону, но выбрал пози¬цию, чтобы незамедлительно придти на помощь Бринкману.
--Эй! В чём дело? Ты что болтаешь и где мой напарник. Кто вы такие?
Если он хотел получить вразумительный ответ, то его вопросы успе¬хом не увенчались. Бринкман правой рукой, а вернее большим пальцем пра¬вой руки, ударил его в область печени и гигант, скорчившись опустился на колени. Дальше было делом технике. Спеленав его Бринкман и Мейсон поло-жили его рядом с первым охранником. С волками жить по волчьи выть, подумал Бринкман и тут же отвёрг эту мысль. Иногда он действительно живёт между волков, но выть по-волчьи никогда не будет. Он на государст¬венной службе и значит служит закону. Меня учили делать то, что я делаю для того, чтобы торжествовал закон. Когда же правила игры меняются не в пользу закона, они теряют всякий смысл и перестают быть правилами. У бандитов, в отличие от нас, правила всё время меняются, в силу их противо¬законной деятельности и, в конечном счёте, для них не существует никаких правил. Правил в подлинном значении этого слова. Бринкман усмех¬нулся: что-то в последнее время я много философствую. Неужели подкатила старость? Он посмотрел на Мейсона: тот спокойно поправлял оде¬жду, немного помятую во время схватки с охранниками. Мейсон одобри-тельно улыбался Бринкману и тот отбросил все мысли о «волках» и их «песнях». Бринкман поискал кнопку переговор¬ного устройства и нажал её. Он не сомневался, что подойдёт Джек¬сон. Невероятно, что там ещё находились охранники, а если и «да», то ещё бо¬лее невероятно, что они знают английский язык.
--Кто там?—голос Джексона был спокойным.
--Мистер Джексон?
--Это я. А кто вы такой?
--У меня новости из французского министерства иностранных дел.
--Вы ошибаетесь. О каком министерстве вы говорите? Откуда мне знать кого-то во Франции?
--В таком случае я должен позвонить в Париж и сказать, что вы отка¬зываетесь сотрудничать. Ваше имя сотрут в компьютере и прекратят любое сотрудничество. Вам нужны подобные проблемы?
--Секунду. Я должен кое-что вспомнить.—Видимо моментально вспом¬нив о сотрудничестве, Джексон открыл дверь. Бринкман услышал, как прово¬рачивается ключ в замке и увидел Джексона. И снова, при виде Джек¬сона, Бринкман был уверен, что знал этого человека раньше.
--У меня такая профессия, что я встречаюсь со многими людьми. Не удивлюсь, что у меня есть знакомый и во Франции,--голос Джексона был высоким, но не громким. Вот и голос, подумал Бринкман. Голос тоже мне зна¬ком. Держится он расслабленно, но это показное. То, как он опирается на всю ступню, говорит о том, что он собран и в любой момент может распря¬миться, как пружина. И ещё знакомо вопросительное движение головы. Но  молчание затягивать нельзя.
--Просто знакомый сказано не совсем точно,--Бринкман заставил себя отвлечься от воспоминаний.—Имя этого человека Франсуа Дюбуа. Он дол¬жен был позвонить вам и я верю, что звонил. Он человек слова.
--Мне звонят многие люди. И с других стран тоже. Мистер….
--Бринкман,--подсказал Берт-Рене.
--А это ваш друг?
--Вернее сказать коллега. Его зовут Пол Мейсон. Он стопроцентный американец.
--А вы?
--Я подданный королевства Нидерландов.
--Хорошая страна.
--Надеюсь. Но мы отвлеклись,--Бринкман не выдержал,--а мы ведь с вами где-то встречались.
--Мы?—в голосе Джексона прозвучало неподдельное удивление. Он более внимательно посмотрел на Бринкмана.—Не представляю, где мы могли встречаться. Если вы имели дело с биржевыми акциями, то вполне возможно.
--Хорошо. Забудьте и не обращайте внимания. Много лет назад….
--Что много лет назад? Насколько много?
--Ерунда. Так вы не получали известий от Дюбуа?
--Я вам ничего такого не говорил. Пока. Пройдёмте в квартиру.
Один за другим они вошли в одну из комнат. Джексон явно заметил от¬сутствие охранников, но не подал виду. Что это? Маскировка. Желание зама¬нить в ловушку? Ответа пока не было, но Мейсон занял позицию, чтобы сразу, если возникнет необходимость, вытащить пистолет и пустить его в дело. И когда Джексон пригласил Бринкмана сесть, Мейсон остался на ногах.
--Мне действительно передал Дюбуа какое-то сообщение,--Джексон сидел на краю стула, готовый в один миг сорваться.
--Я уже это слышал. Меня интересует Михаил Скоков и его охран¬ники. Вернее Жан Монтескье и его сопровождающие лица на конференцию секции ООН по экологии.
--Это что-то новое. Мне необходимо связаться с секретарём. Она при¬нимает все сообщения.
--Перестаньте темнить,--Бринкман начал терять терпение и если бы не Мейсон,  давно применил силовые методы. Он знал, что Мейсон осуждает преждевременное применение силы.—Я говорю о тех людях, которые при-ходили к вам вчера.
--Вчера? Да меня вчера навещали друзья. Я не помню сколько их было, но это были мои друзья.
--Опять вы темните. А где у вас телефон?
--В соседней комнате,--Бринкман кивнул Мейсону и тот вышел. Через пару минут он вернулся.
--Будут через пятнадцать минут,--доложил Мейсон.
--Перестаньте темнить,--продолжил Бринкман.—Мне необходимо найти Монтескье и я найду его. Куда вы его отправили и прекратите ваши игры, потому что если потребуется я….
--Что?—прервал его Джексон и в эту минуту в комнате изменилась об¬становка. Джексон откладывая бумаги повернулся и стёкла очков в металли¬ческой оправе блеснули в свете торшера. И  Бринкмана внезапно вспом-нил. Всё слилось воедино: и очки и походка. Это была поступь человека из Ливана и очки, которые также блеснули во время проводимой им опера¬ции. Бринкман увидел его словно в то же самое время, когда Израиль воевал с Ливаном. Странно, что Мейсон его не узнал, хотя если убрать животик и одеть в ту одежду, то узнал бы и он. Теперь Бринкман не сомневался: перед ним стоял человек, который расстреливал захваченных в плен израильских солдат. Бринкман двинулся к Джексону, вытянув руки со скрюченными паль¬цами.
--Берт! Опомнись! Что ты делаешь?
--Пол! Господи! Ну и сукин сын! Неслыханная сволочь, Пол! Это он стре¬лял в безоружных израильских солдат! Посмотри на него,  Пол! Вспомни!
--Вы сумасшедший!—заверещал Джексон. Увеличенные линзами глаза исказились от ужаса.—Вы безумец!
--Пол! Ради,  Бога! Вспомни его настоящее имя?
Причитания араба, шарящего по столу рукой, отвлекли внимание Бринкмана, но не Мейсона, вспомнившего наконец этого человека. Он прыг¬нул вперёд, когда у того в руке оказался пистолет. Джексон оказался прижа¬тым спиной к столу и Мейсон выхватил у него пистолет. Он попытался за¬вернуть ему руку назад, но Джексон оказался крепким ореш¬ком. Оскалившись, как аравийский волк, он изогнулся, напрягся и левой рукой вцепился в Мейсона, пытаясь выцарапать ему глаза. Мейсон направил пис¬толет на Джексона и спустил бы курок, но услышал крик Бринкмана.
--Не надо, Пол! Он ещё нужен!—Вместе с криком Бринкман ударил по очкам Джексона и разбитые стёкла врезались в глаза. Джексон дико закрич¬ал, схватился обеими руками за лицо и упал. Мейсон спрятал пистолет, а пистолет Джексона бросил на пол, потом поднял Джексона и зажал рот ему рукой. Глаза Джексону обжигала боль, кровь и слёзы смешались и мешали видеть.
--Садись!—не обращая внимания на крики приказал Бринкман.—Бу¬дешь кричать—пристрелю.
Джексон замолчал, но продолжал стоять, поддерживаемый Мейсо¬ном. Бринкман толкнул его в кресло. Странно, но оправа держалась на носу прочно.
--Я ослеп!—истерично проговорил Джексон. Видимо помнил то, что го¬ворил Бринкман.
--Больно? А то, что ты делал там, разве не было больно тем, в кого ты стрелял? Перестань,--проговорил Бринкман, видя, что Джексон хочет возра¬зить.—Мы там были и всё видели.
--Это какое-то безумие,--Джексон поднял руку, чтобы снять оправу.
--Сидеть!—приказал Мейсон.—Не трогай очки. Пусть находятся там, где они сейчас.
--Молодой человек! Вы совершаете…
--Молчать!—снова приказал Мейсон, не дослушав его.—Лучше ты меня послушай внимательно. В управлении я могу проследить твою поганую жизнь за последние 50 лет. В деле есть и свидетели, которые всё видели и всё помнят. Там же есть фотографии, где ты зафиксирован, когда расправля-ешься с безоружными израильскими солдатами. Я отправлю эти фотогра¬фии в Израиль и что там с тобой сделают, ты прекрасно представляешь.
--Правильно, Пол. Давай отправим его в Израиль и пусть они решают его судьбу.—Бринкман блефовал, так как моментально решить вопрос от¬правки в Израиль они не могли. Потребовалось бы много времени прежде чем юридически толково обосновать высылку из страны.
--Я полезный человек,--простонал Джексон…
--Не спорю. А сейчас мне нужен человек по имени Жан Монтескью.
--Я не соглашаюсь с предъявленными мне обвинениями, но готов пойти на сделку. Короче, я предлагаю обмен…
--Нам не нужна твоя сделка,--прервал его Бринкман.—Это мы можем предложить тебе обмен, чтобы ты сохранил свою жизнь. Итак, где он?
Мейсон, стоящий сзади кресла, в котором сидел Джексон, сдавил ему мочку уха и стал медленно её проворачивать.
--Мне больно,--простонал Джексон.
--А разве им не было больно,--напомнил Мейсон.
--Перестань, Пол! Потом поговорим, а сейчас я повторяю вопрос: где он?
--В верхнем ящике стола. Там пенал, а под ним сложенный лист бумаги.
Бринкман открыл верхний ящик, поднял пенал и увидел сложенный зелёный лист бумаги.
--У него даже бумага зелёная,--с удивлением проговорил Бринк¬ман. Развернул лист. Это был фирменный бланк и чётким, разборчивым по¬черком на нём было написано то, ради чего Бринкман и Мейсон совершали поступки в последнее время, которые считали отвратительными для обыч¬ных людей. Но такие поступки заставили их совершать люди, для которых мораль—это пустой звук.
         На листке было написано
         «Имя—Жан Монтескью
          Поручается для препровождения
          К Иону Муту. Монтра.
          Штат Пенсильвания
              Франсуа Дюбуа»
Бринкман прочёл и сложил листок в карман.
--Всё правильно. Жан Монтескью—это его новое имя. Но это временные документы.
--Да. Это временные документы. Настоящие будут сделаны позже, если только….-Джексон замолчал.
--Что вы имеете ввиду?
--Не понимаете? В нашем мире за всё надо платить. Ничего не делается просто так.
--Снова загадки. Я понимаю, что за всё надо платить. Что вы под этим подразумеваете?
--У меня много влиятельных друзей в разных местах. И они могут по¬мочь. Если я захочу помочь. И тогда можно обойтись без денег. Если же нет, то при отсутствии денег вашего человека могут не выпустить.
--А те люди, что его охраняют?
--Их осталось только двое, остальные были со мной, но, как я пони¬маю, теперь их со мной нет. Они остались, чтобы обезвредить вас. Так вот этих людей выпустят. У них настоящие российские паспорта и нам осложне¬ний не нужно.
--Но этим людям нужен Монтескью на свободе и деньги они достанут.
--Тогда будет всё в порядке, а иначе….Вы наверное слышали о рабах 21-го века?
--Приходилось. Так кто этот Муту?
--Славянин, как мне кажется. Бывший офицер, а теперь фермер.
--Когда они уехали?
--Вчера утром. С теми двумя. Его охранники русские и наверное найдут общий язык со славянином.
--Пошли, Пол. Меня от него уже начинает мутить,--Бринкман повернулся и направился к выходу. Он услышал за спиной приглушенный треск. Резко обернувшись, он увидел как Джексон, устремился к нему с ножом в руке. Как он увидел нож? Где он его взял? Так и осталось загадкой. Потому что добе¬жать до Бринкмана он не успел. Мейсон выпустил в него всю обойму, хотя хватило и первой пули. Обливаясь кровью Джексон свалился на пол.
--Собаке—собачья смерть,--твёрдо сказал Мейсон. Потом усмехнулся и добавил.—Хоть что-то стоящее останется для команды «чистильщиков».
               



















             Г Л А В А   15

Бринкман и Мейсон, предварительно переговорив с шефом Интер¬пола, вылетели из аэропорта Ла Гардиа. В аэропорту Мейсон купил дорож¬ную карту и нашёл Монтру в Пенсильвнии. Они взяли билет до Питтс¬бурга, слежка со стороны русских им больше не грозила. В конце концов, не мог же здесь находиться целый взвод. Кроме того, даже если русские в Мотре уже выполнили порученное дело, из аэропрта Ла Гардия, они не могли улететь в Россию. Аэропорт не использовался для международных перелё¬тов. Заметить русских здесь, было бы большой удачей для  агентов Интер¬пола. Они могли бы разделиться, тем более, что они не знали Мейсона в лицо и он проследил бы за ними до перелёта в Нью-Йорк, а там арестовал бы их с помощью местной полиции. А Бринкман отправился бы спасать Михаила Скокова. Но в аэропорту они никого не встретили, а, значит все оставались на своих местах.
В Питтсбурге они наняли машину и покатили на юг, по сельским дорогам без номера. Внезапно пошёл снег, не очень сильный, но неприятный для во¬дителей. Снежинки бились о стекло, затрудняя видимость и они рисковали пропустить указатель поворота на Мантру. Несколько раз они останавлива¬лись, сверяясь с картой. Как всегда бывает на юге, ночь опустилась вне¬запно. Чтобы не рисковать, они выехали на номерную дорогу. Движение было редким, многие водители не хотели рисковать, опасаясь осложнений на до¬рогое по погодным условиям. Мелькнул дорожный указатель и Бринкман, он был за рулём, отъехал назад к дорожному указателю и прочи¬тал: »Мантра, штат Пансильвания—5 миль. Свернули и, сквозь начинающуюся метель, двинулись дальше. Действительно, через 5 миль они увидели жилые дома и здание с яркой неоновой вывеской. Бринкман подъехал и, притормозив, они прочи¬тали: »Бар Бери».
--Давай зайдём,--предложил Мейсон.—Всё равно надо узнать, как найти этого Муту. В сельской местности все знают друг друга.
--Согласен.—Бринкман припарковал машину и они вошли внутрь. Внутри помещения все стены были украшены фотографиями Второй мировой войны. Несомненно хозяин участвовал в войне, а его наследники оставили всё без изменений. Заведение было старым и внутри всё дышало стариной. Неполированная мебель из незнакомого Бринкману и Мейсону тёмного дерева. Посуда тяжёлая, без всякого орнамента, а стойка была укра¬шена высокой стенкой позади. Старый музыкальный аппарат в углу издавал звуки музыки в стиле кантри. Посетителей было мало: непогода и будний день. Не нужно было быть физиогномистом, чтобы определить, что все посе¬тители, исключительно мужчины, были фермерами или наёмными сельхоз¬рабочими. Одежда посетителей гармонировала с обстановкой в баре: фланелевые рубашки в красную клетку, вельветовые штаны, высокие тяжёлые ботинки—наследство прошлого века. Вошедшие привлекли внима¬ние посетителей, но не надолго. Каждый занимался своим делом.
Бринкман огляделся в поисках телефона. В телефонной книге навер¬няка был адрес Муту. Он заметил телефонный аппарат возле музыкального агрегата, но телефонной книги не увидел. Бринкман и Мейсон подошли к стойке, подождали когда бармен обратит на них внимание. Ему было лет ше¬стьдесят, крупный мужчина с обычным крестьянским лицом. Движения нето¬ропливы.
--Вы что-нибудь закажите?
--Закажем. Виски со льдом и если возможно телефонную книгу. У вас она есть?
Бармен молча открыл дверцу холодильника и вместо того, чтобы дос¬тать лёд, извлёк из него телефонную книгу.   Потом поставил стаканы и налил виски. Лёд оказался всё же в холодильнике и пополнил содержимое стака¬нов. Бармен поставил стаканы перед Бринкманом и Мейсоном. Берт-Рене взял в руки книгу и пролистал. Нашёл букву «М» и заскользил пальцем по странице с фамилиями.
--Нашёл,--проговорил он и Мейсон склонился в сторону книги.
«Муту Ризван. ППД-3. Ящик 14. Свободная сельская дос¬тавка, направление 3». Бринкман прикинул население Мантры и понял, что этот адрес может находиться в любом месте. Население незначительное и поселения или фермы могут быть разбросанными. Сельскохозяйственные угодья обычно широко разбросаны, занимают значительные площади и ис¬кать их в сельской местности, учитывая особенности сельских до¬рог, сложно. Мейсон потянулся к телефону, но Бринкман остановил его.
--Нельзя. Звонок может вызвать тревогу. Наверняка существует пароль. А мы его не знаем. А то, что он существует, принимая обстоятельства нашего дела, я думаю вполне возможно.
--Ты прав. Тогда обратимся к бармену.—Мейсон повернулся лицом к стойке.
--Вы случайно не знаете человека по имени Разван Муту. В телефонной книге стоит его адрес.
Бармен сощурил глаза, пытаясь вспомнить, но потом отрицательно по¬качал головой.
--Имя, вообще-то знакомое, но самого его я не знаю. Наверное один из иностранцев, которые появились здесь после войны и купили землю. Они живут в основном где-то в западном секторе.
--А точно где в западном секторе?
--Нет. А разве в книге не сказано?,--бармен махнул рукой в сторону телефонной книги.
--Ничего. Только какие-то странные обозначения ППД и номер ящика.
--Да не мучайте вы себя. Просто позвоните и делу конец.
--Нам бы не хотелось этого делать.
--Почему?
--Вы сами сказали, что он иностранец и по телефону может нас не по¬нять.
--Да. Я не подумал об этом. Сейчас узнаем. Эй,--бармен перекрыл шум в зале могучим голосом.—Кто знает парня по имени Муту.
--Вам бы в опере петь,--с завистью сказал Мейсон.—Зря такой голос пропадает.
--Да у нас в роду у всех были хорошие голоса. Так кто знает этого парня?
--Иностранец, что-ли,--пробурчали несколько посетителей.
--У  него земли на западе,--высказался один из посетителей.—И много земли. Эти иностранцы при помощи правительства захватили порядочно земли. А нам ни хрена не досталось. Вот так наше правительство заботиться о коренных американцах.
--А вы знаете где это,--Бринкман не стал вступать в спор по поводу аг¬рессивного отношения к иностранцам. Это дело не его организации. Сейчас главное выяснить как добраться до этого чёртова Муту.
--Да наверное у развилки.
--А где развилка?
--А это та развилка, которая выводит на номерное шоссе. В книге должно быть сказано.
--Ничего там не сказано,--вмешался бармен.—Только ППД 3.
--Ну вот. Это третье направление.
--А вы знаете, где это,--Бринкман уже начал терять терпение от разго¬вора. В сельской местности привыкли всё делать не спеша, кроме самих сельхозработ.
--Конечно, знаю. Дорога идёт прямо на запад и начинается сразу за депо. А депо отсюда в миле. Ехать вам надо по 36 дороге. И увидите развилку.
--Большое вам спасибо. Наконец, хоть что-то прояснилось.—Бринкман поднёс стакан и попробовал виски. Скривился и поставил стакан на стойку.—Тебе этого лучше не пить.—Сказал он Полу и достал деньги.
--Два доллара.—Виски столько не стоили, но Бринкман не стал возра¬жать.—У вас на стенах фотографии Парижа. Вы там были?
--Нет. Это мой дед воевал в тех местах. Он увлекался фотографией. А вы там были? Сразу узнали, что это Париж.
--Приходилось бывать пару раз. Красивый город.
--Что же вы раньше не сказали!—огорчение бармена было искрен¬ним.—Я бы нацедил вам хорошего виски.
--Спасибо. В следующий раз воспользуемся вашим предложением. А сейчас нам с приятелем некогда.
--Счастливого пути. Заезжайте на обратной дороге.
--Спасибо.—Бринкман и Мейсон вышли и сели в машину. К несчатью, они не увидели, как с дальней скамьи в углу бара поднялся мужчина и напра¬вился к телефону.

Очень тяжело ездить по незнакомой дороге, да ещё ночью, но выбора у Бринкмана и Мейсона не было. Приходилось торопиться.
--Вон то здание, мне кажется и есть депо,--Бринкман посмотрел на Мейсона, но тот в этот момент смотрел на дорогу.
           --Ты прав,--наконец откликнулся он.—Если это депо, а другого забро¬шенного здания, очень похожего на железнодорожное депо вблизи не заме¬чено, то на западе явно развилка.
Развилка представляла собой извилистую и длинную дорогу. Рядом с развилкой стоял столб, на котором виднелась цифра 5 на почтовом ящике. Даже метель не помешала увидеть в свете фар почтовый ящик.
--Мы на правильном пути,--Мейсон, несмотря на метель, открыл окно и в машине сразу стало холодно. Бринкман не отрываясь от дороги попросил:
--Пол! Закрой. Мы превратимся в ледышку и не сможем добраться к нашему ящику.—Мейсон закрыл окно и чуть было они не прозевали сле¬дующий ящик из-за плотной занавеси метели и придорожных кустов. Ящик об¬наружился только благодаря разрыву в кустарнике, от которого отходила дорожка и ящик на ней трудно было заметить с дороги. Яркой, красной крас¬кой на ящике была выведена цифра 7. На протяжении мили они миновали пять ящиков, хорошо видных с дороги и на последнем был номер 12. Но по¬том дорога раздваивалась.
--Ты ошибся, Берт! Вот это и есть наверное развилка. Но куда теперь ехать ума не приложу.
--Давай на удачу,--предложил Бринкман. И по закону подлости, они про¬ехав три мили, не обнаружили ничего. Пришлось возвращаться. Развернуть машину оказалось нелёгким делом, но они справились и поехали в противо-положном направлении. И через полторы мили обнаружили ящик номер 13. Бринкман вздохнул с облегчением—путь выбран правильно и он нажал на акселератор. И дорога, затруднённая несущимися навстречу хлопьями снега и долгим ожиданием ящика номер 14, показалась им бесконечной и мучительной. Бринкман вёл машину по ровному участку дороги, по обе сто¬роны которой не было ничего кроме пастбищ и полей. Такой вывод сделал Бринкман из-за отсутствия огоньков по обе стороны.
--Вот он! Справа от дороги. Видишь?—Мейсон облегчённо вздохнул и повернулся к Бринкману.
--Вижу,--ответил тот.
В отличие от употреблявшейся постоянно на ящиках красной краски, номер 14 был выведен белой и она блестела в свете фар. Ящик был изготовлен в форме скворечника с широким отверстием для приёма боль¬ших посылок. Бринкман притормозил и оглянулся. Ни единого признака жизни, смутный признак дороги, ведущей во тьму и еле различимая стена леса. Бринкман свернул на еле различимую дорогу и старался найти ориен¬тир, чтобы воспользоваться им на обратном пути. Вот эта яркая полоска ди¬кого кустарника подойдёт. Она расположена у самой дороге и может обозна¬чать границу владений. Бринкман съехал на обочину, поросшую высокой травой, подъехал ближе к кустарнику, выбранному им для ориентира и оста-новился.
--Припаркуемся здесь. И дальше я пойду один. Ты звонишь шефу, объясняешь ему, где мы находимся. Отсюда мы с Михаилом можем от¬правиться только на вертолёте. Шеф должен прислать команду. Одним нам не справиться. Я думаю, здесь работает целая организация. Если меня не будет через два часа, ты после прилёта наших людей, отправишься по этому адресу. Вертолёт прибудет не раньше чем через часа три.
--Договорились. А если Скокова здесь нет?
--Тогда придётся начинать всё сначала. Но мне думается, что это конеч¬ная точка. Люди человека из Москвы добиваются от Скокова выдачи доку¬ментов. То, что сказал Джексон о получении документов—бред. Зачем рус¬ским какие-то документы. Получив папку от Скокова, они уничтожат его и спокойно отправятся в Россию. Пока сведений о покупке билетов двумя русскими не поступало. Шеф проверял. Кстати предупреди шефа о аэродро¬мах в штате Пенсильвания.
--Понял.
Бринкман достал свои документы и передал Мейсону. Достал пакет из освинцованной пластмассы, непроницаемый для рентгеновских лучей и из¬влёк из него пистолет. Спрятал его в карман куртки. Из чемодана достал нож и пристроил его за спиной под одеждой. Вылез из машины, попрыгал и, убедившись, что никакого шума не слышно, присыпал заснеженной лист¬вой следы колёс машины. Махнул Мейсону рукой и пошагал к ферме. Говорить что-то ещё Мейсону не имело смысла: тот обязательно вы¬полнит всё, что он ему сказал и придёт на помощь.
Бринкман шагал по узкой просёлочной дорожке, которая еле видна была в темноте, но внезапно остановился. Выработанная годами интуиция или звериное чутье, подсказало ему, что на тропинке затаилась смертельная опасность. Он осмотрелся внимательно и обнаружил сбоку, метрах в трёх от тропинки зелёное пятнышко света. Пятнышко, словно висело в воздухе и походило на светящееся насекомое, которое часто встречается в лесных чащобах. Но Бринкман знал, что это глазок фотоэлемента, укреплённый на колышке невидимой проволокой. Значит другой компонент находится на дру¬гой стороне дороги и невидимый глазу луч пересекает тьму, соединяя в еди¬ное целое оба устройства. Подобный фотоэлемент не реагирует на мелкие предметы, но человек, автомобиль или крупное животное, прерывая луч, даже на долю секунды, моментально включают сигнал тревоги.
Берт-Рене шагнул в сторону кустарника вправо от дорожки и стал об¬ходить коварное устройство и когда обошёл, вынужден был остановится. За кустарником, параллельно земле на высоте плеча тянулась пре¬града, изготовленная из колючей проволоки. Берт-Рене удивился тому, что не увидел ограды, но когда оглянулся назад, всё понял. Проволочное загражде¬ние было установлено только там, где его скрывала высокие кусты. И, продираясь сквозь кусты, поневоле задеваешь проволоку и тут же раздаётся сигнал тревоги на пульте управления. Вот таким осмотрительным человеком оказался Муту. Разве это не странно. Зачем обычному фермеру такие приспособления. И отличное месторасположение, и цена этой пре¬грады, говорят о том, что владелец не пожалел денег на собственную безо-пасность. Да, непростой фермер этот Муту. А если не простой, то надо удвоить осторожность и более внимательно отнестись к этому фермеру.
И всё-таки проход должен быть. Несмотря на все меры безопасно¬сти, кто-то должен проверять охранные системы. Их можно отключить, но только в дневное время, а если и ночью ведётся постоянное наблюде¬ние? Тогда только проход. В одном был убеждён Бринкман: фотоэлемент явно не один, потому что если я именно так думаю об этом человеке, то дуб¬лирование сигнализаций  в порядке вещей. Насколько же глубоко может зайти дублирование? Этот вопрос надо задать заказчику или человеку уста¬новившему сигнализацию. Поэтому надо следить за каждым ша¬гом. Бринкман прежде чем продираться сквозь кустарник, разводил колючие ветки и осматривал всё вокруг, ища зелёные огоньки на земле.
Бринкман миновал три фотоэлемента. Они были установлены при¬мерно через каждые двести-триста метров друг от друга. А вот ещё один и за ним уже начинались деревья. Деревья стояли плотной стеной, словно охра¬няя территорию. Пот застилал глаза, несмотря на ночной холод. Бринкман не стал отдыхать, потому что нужно было добраться до жилища и рассмотреть всю обстановку. Он шёл, смотрел под ноги,   озирался по сторонам и нако¬нец, выбрел на место, где путь между деревьями был легче. Он заметил, что деревья посажены человеком, так как располагались не в хаотическом по¬рядке, а продуманно. Дорога пошла под уклон, петляла между деревьями и Берт-Рене пошёл по ней мимо зарослей травы и кустарника. И вот перед ним открылась панорама фермы. Взгляд невольно задержался на увиденном.
Осторожно двинувшись вниз через заросли, он падал, поднимался и падал вновь. Сказалась усталость и рана полученная на мосту. Но всё же он был у цели. На первый взгляд это была обычная сельская ферма, стоящая в сельской глубинке. Это был комплекс строений. Простых, грубых, надёжных бревенчатых зданий. Они были рассчитаны на самые лютые морозы. В окнах было темно и лишь в некоторых светились огоньки. Так и положено в сель¬ской местности: свет в подсобных помещениях не выключается всю ночь. Далее находились центральный дом, где жили хозяева, амбар и силос¬ная башня, навес и сарай для сельскохозяйственной техники. Обычная сель¬ская ферма. Но Бринкман сразу отметил явное несоответствие въездных во¬рот. Внешне они ничем не отличались от своих собратьев на других фер¬мах. Сваренные из металлических труб с натянутой между ними стальной сеткой, но высота их сразу привлекала внимание. Они были выше стандарт¬ных.
Не менее странным показался и забор. Он тянулся по обе стороны от ворот. Он был скособоченный и явно высоким, чтобы служить защитой от лесных животных. И его скособоченность вызывала у Бринкмана чувство странности и неправдоподобия. Вглядевшись он понял, что дело не в скосо¬боченности. Верхняя часть забора была наклонена внутрь. В этом случае за¬бор оберегал не от внешнего вторжения животных, а от побега из внутренних помещений. Это было крайне важное наблюдение и Бринкман отошёл по¬ближе к деревьям, вытащил мобильник и позвонил Мейсону.
--Пол! Я на месте. Должен сказать, что поместье произвело на меня странное впечатление. И не только оно, но и всё, что его окружает. Где-то по¬добное я видел, но не могу вспомнит. Или в кино, или на картине. Как со спец-назом?
--Будут через полтора часа. Какой у тебя план?
--Понятия не имею—Бринкман коротко обрисовал Мейсону ориентиры и рассказал о фотоэлементах. Где они расположены и как их обойти. Хотя он понимал, что спецназ воспользуется хорошей дорогой для въезда на терри¬торию, но не мешает им знать и о ловушках.—Наверное пойду в поместье, а как только спецназ прибудет, выдвигайтесь в месту назначения. Если уда¬стся постараюсь выманить кого-нибудь из поместья наружу.  Мне не нра¬виться расположение забора. В крайнем случае берите штурмом.
--Ни пуха тебе ни пера.
--К черту.
Бринкман направился к сельской ферме, которая уже проступала в предрассветной мгле, но не успел он сделать и нескольких шагов в направ¬лении ворот, как над крышей дома вспыхнул неожиданно прожектор. Его луч ослепил Берт-Рене и остановился на том месте, где стоял Бринкман.
--А мы всё гадали, сколько времени тебе потребуется, чтобы преодо¬леть наши предосторожности,--голос раздался за спиной. Бринкман хотел развернуться и выхватить пистолет, но сделать этого не успел. Руки схва¬тили его за горло и опрокинули на спину. Он почувствовал возле носа тряпку с резким запахом. В глазах ещё стоял резкий свет прожектора, а вслед за этим он вдохнул в себя воздух и наступила тьма. Сознание отключилось

               















              Г Л А В А   16

Президент Медведев созвал совещание по проблемам противодействия коррупции. Это был его конёк и как он сам считал, его главным предвыборным лозунгом. Никто не мешал ему в этом мероприятии, так как все присуствующие, да и он сам, не сомневались, что обещание так и останется обещанием. Нельзя победить болезнь указами и призывами за столь короткий срок, который отведен ему, как президенту. На совещание прибыли Генпрокурор Ястребов, глава администрации, советники президента генерал Полевой, Алексей Дорошевич и Марк Чуев, вице-премьеры Владимир Собинов и Сергей Якушев, министр юстиции, глава МВД.
Неоднократно поднимая тему коррупции во время предвыборной кампании Медведев не испытывал иллюзий, но делать что-то надо было.
--Надо что-то делать, хватит ждать!—так начал своё выступление президент.—Коррупция превратилась в системную проблему. Сегодня, по итогам нашего совещания я подпишу указ, содержащий все необходимые поручения. Коррупция—угроза для любого государства, так как она разлагает деловую среду, снижает дееспособность страны, отражается на её имидже, подрывает доверие граждан к власти. Системной проблеме мы должны противопоставить системный ответ. Мы приняли на себя целый пакет международных обязательств и ратифицировали Конвенцию ООН против коррупции. Несмотря на это коррупция в России остаётся крайне высокой. По официальной статистике расследовано более 10 тысяч уголовных дел в этой сфере. Но по данным министра МВД это является только вершиной айсберга. Много латентных преступлений в этой сфере и их трудно расследовать. Нужен национальный план противодействия коррупции, нужен комплекс мер, а не точечные решения.
Приказываю вам создать в российском обществе антикоррупционный стандарт поведения, выработать пакет антирейдерских мер. Правоохранительные органы я призываю составить систему оценки деятельности в сфере коррупции с привлечением к этому региональные власти. С этой целью я решил создать Совет по борьбе с коррупцией, который сам и возглавлю.
Присутствующие сидели с лицами, выражавшими сочувствие новому президенту. Они внимательно слушали его, понимая, что всё останется на том же самом месте. И президент понимал, что они чувствуют, но на его решимость это не повлияло. Он знал, что те, кто следит и направляет его деятельность не станут ему мешать, поскольку и сами заинтересованы в преодолении коррупции, чего не скажешь о чиновниках, самых влиятельных чиновниках.
--Дошло до того, что в коррупции по словам Генпрокурора подозревают сотрудников Следственного комитета при Генпрокуратуре. На какую сумму предъявлено обвинение, господин Министр?—Президент посмотрел на министра МВД.
Министр МВД встал, пригладил короткие волосы и ответил:
--Приблизительно на 4 миллиона долларов.
--Вдумайтесь в эту цифру, господа.
--Добавлю к сказанному,--поднялся Генпрокурор,--руководитель, его заместитель, начальник отдела и следователь по особо важным делам, замешанные в коррупции отстранены от работы и проводиться служебная проверка.
--Какая служебная проверка! Глава администрации господин Покрышкин вчера доложил мне, что Прокуратура усомнилась в действиях сотрудников. Это что—круговая  порука? Генерал Полевой! Доложите комитету результаты вашего расследования.
Чётко, по-военному, генерал встал, отодвинул стул и кратко доложил.
--Начальник отдела получил от крупной столичной компании 1,5 миллиона долларов. К этой сумме следует добавить ещё 2 миллиона долларов, которые получил глава следственного отдела от этой же фирмы.
--А вы не стесняйтесь, генерал. Скажите нам, как называется эта фирма?
--Это компания «Петро-Юнион». Характерно, что начальник следственного отдела ранее через взятку пытался освободить из-под стражи одного из сотрудников этой компании. Мы в своё время помешали этому, но дело было спущено на тормозах, благодаря вмешательству влиятельных сил. Вы все помните дело Сторчака. Этим делом также занимался глава следственного отдела, никаких обвинительных актов не было предъявлено, однако, господин Сторчак и по сей день находиться в следственном изоляторе.
--Господин президент!—поднялся со своего места Генпрокурор,--Вы помните, что прокуратура была против образования следственного комитета, так как в результате реформы мы лишились практически всех основных функций и внутренний конфликт существовал практически с самого начала.
--Не надо оправдываться. Вы говорили, что проверка будет закончена к апрелю этого года, а теперь из официальных источников известно, что вы продлили проверку на неопределённый срок. Поэтому я решил передать эту проверку Председателю ФСБ и его сотрудникам.
--Вы правы, но глава следственного комитета отрицает все обвинения и, по предоставленным ему правам, сам может возбудить дело против Генпрокуратуры.
--Это что ещё за новости? Как можно возбуждать уголовное дело против самого главного органа борьбы с преступностью. Против отдельных её сотрудников—да, но против организации. Для меня, как юриста, это совершенно непонятно.
--Для меня тоже, но не я затевал перестройку в Генпрокуратуре.
--Не горячитесь, господин прокурор!—глава администрации, как и все остальные, поняли намёк прокурора.—Не надо голословно утверждать, что вы были против. Вы предоставили план этой самой перестройки в Генпрокуратуре и одной из ваших идей было разграничение полномочий между следственным комитетом и Генпрокуратурой.
--Я не отрицаю. Но я не знал к чему это приведёт.
--А должны были бы знать. Вы ведь профессионал в юриспруденции и теперь обвинять кого-то в «провокации», а другого слова я не подберу, затеянной злостным «дядей» чтобы лишить прокуратуру возможностей вмешиваться в работу Комитета.
--Да я и не думал кого-то обвинять.—Прокурор вытащил платок и вытер вспотевшее лицо. Он только сейчас осознал против кого он решил выступить. Смешался и виновато посмотрел на главу администрации. Президент смотрел на прокурора с сожалением: не потому, что ему придётся расстаться со своим креслом, а потому, что не понимал, как юрист мог допустить такую ошибку.
--По поводу коррупции у меня есть ещё несколько пожеланий. Кто из вас общался с представителями малого и среднего бизнеса? Это не касается ваших сотрудников, которые ежедневно общаются с ними.
Молчание было ответом.
--А я общался. Я понимаю, что у вас много дел и вам некогда обращать внимание на проблемы малого бизнеса. У вас есть сотрудники, которые этим занимаются и докладывают вам о положении в этом вопросе. Я всё понимаю, но хотя бы одни раз в году можно выбрать время, чтобы непосредственно из уст этих людей услышать, какие проблемы их волнуют. У меня, что времени больше чем у вас? Не думаю, но я нашёл его и, представляете, многое понял. Понял почему у нас до сих пор рынок завален импортной продукцией. Правоохранительные органы и властные структуры «кошмарят» бизнес, не дают работать, административный пресс настолько велик, что работать просто некогда. Замучили проверки и «наезды» на малые предприятия. Приходят пожарники—дай «на лапу»; приходит санстанция—дай «на лапу»; приходит милиция—дай «на лапу». Можно продолжать? Не говорю уж о налоговой инспекции. Только успевай поворачиваться. Некоторые покрутятся, покрутятся—да и бросают. А аренда? Если предоставить им льготы по аренде, пока не станут на ноги, они способны вывести нашу лёгкую промышленность на должную высоту.
А кредиты? Чтобы поставить бизнес на ноги нужны кредиты. Это не для кого не секрет, а срок кредита такой маленький, что малое предприятие не успевает получить прибыль, а кредит надо возвращать. А проценты по банковскому кредиту. Это же бандитизм. Конечно, политика банков в сфере кредитования обусловлена сложной ситуацией на мировых финансовых рынках, но она была такой и в период нормальной обстановки. Так что предоставить отсрочку по кредитам необходимо. Вам понятно, господа заместители главы правительства?
--Понятно,--ответил Владимир Собинов.—Придётся пересмотреть массу законодательных актов.
--Вот и пересмотрите. Всё это относится к антикоррупционным действиям. Поручите региональным властям уделять пристальное внимание этим проблемам. Именно там начинается коррупция. Именно от этого зависит благоприятный инвестиционный климат в стране. Я дам поручение полпредам, а вы региональным властям, а генпрокурор меня слушает и передаст на места, что на все попытки коррупции, если к ним поступает информация, реагировали быстро и конкретно. Однако, хочу предупредить всех бизнесменов, независимо от величины бизнеса--мы законы примем и облегчим судьбу бизнесменов, но и они должны вести себя соответственно—платить налоги, действовать в нормальном законодательном поле, не используя чудовищных схем оптимизации и других нецивилизованных норм. Если нет вопросов, совещание закончено.
Все поднялись удовлетворённые. Присутствовавшие на совещание поняли, что всё что говорилось здесь было предназначено для заключительных слов. Значит будет всё по старому и волноваться не к чему. Собственно они и не волновались: ну снимут с работы—пойдут в бизнес, а там, зная все ходы и выходы, жить станет легче. Не будет бесконечных совещаний, заседаний, приказов и распоряжений. А как обойти закон учить их не надо.
--Генерал! Задержитесь. Нам надо обсудить ещё один вопрос.
Глава администрации остановился. Он ждал такого же приглашения и относительно себя, но его не последовало. Всем своим видом выражая недовольство, он покинул кабинет.
--У вас есть, что доложить, генерал?
--Да. Кое-что есть. Двое агентов Интерпола нашли Скокова в одном американском местечке и сейчас один из них направляется туда, а второй вызвал подкрепление и ожидает прибытия вертолёта. Мне кажется, что скоро Скоков будет на свободе и мы сможем завладеть документами.
--Это хорошо. А вы подумали, как он будет возвращаться? Где он будет находиться здесь? Не исключена возможность расправы с ним. Заметили, что Якушев даже не ответил на моё замечание. А ведь это его зона ответственности. Заниматься финансовыми вопросами. И какие довольные ушли с совещания все остальные.
--Заметил. Они думают, что вы просто ставите задачу, но не потребуете выполнения. Это скоро пройдёт, если вы доведёте до конца дело Якушева. Теперь по поводу Скокова. Сюда его доставят эти же агенты Интерпола, а вот у нас и начнётся за ним охота. Вы правы.
--Что же делать?
--Есть выход. Вы знаете о нашем «острове». Туда и можно поместить на время, конечно, Скокова.Кроме того, у меня есть предложение. Наши люди на «острове» мне кажется потеряли бдительность. Это бывает, когда ничего не происходит, рутина, однообразие. Теряется чувство ответственности и бдительность. Самое главное—бдительность. Что если попросить одного из агентов доставить Скокова нелегальным путём на «остров» и заодно проверить бдительность наших людей?
--Вы с ума сошли. Это же недопустимо. Насколько я знаю, там готовят агентов для работы за границей.
--Совершенно верно. Но этот агент, а именно, Бринкман не работает на ЦРУ. После проверки он забудет о всём, что увидел на острове. Тем более, что мы покажем ему только часть. Кроме того, мы будем его вести и если возникнет опасность проникновения его в наши секреты, вмешаемся и закончим эксперимент.
--Под вашу ответственность. Но только без Скокова. Я даже не представляю как можно двоим проникнуть на «остров».
--Согласен. Мы попросим его проникнуть на «остров» нелегальным путём и на этом всё закончится. Я уверен, что наши ребята задержат его ещё на подходе к объекту.
--Хорошо. Действуйте, но запомните он не должен углубляться внутрь «острова». Иначе—это международный скандал.
--Я знаю, но как проверить бдительность. Послать наших людей, так всем известно как они будут действовать и их быстро раскроют. А Бринкман человек проверенный и я не сомневаюсь, что мы найдём с ним общий язык.
--Вы сказали, что их двое. Я имею ввиду агентов Интерпола.
--Да. Второй человек побудет в гостинице под нашим наблюдением. Мы будем держать на контроле и Бринкмана. Тем более, что пробраться на «остров» практически невозможно.
--Поступайте как считаете нужным. До свиданья, генерал.
--До свиданья, господин президент.



               












               





               
          Г Л А В А 17

Сознание возвращалось медленно: сперва он почувствовал тепло, а затем открыл глаза. Всё плыло перед глазами, как в тумане. Он сконцентрировал внимание и предметы стали принимать нормальные очертания, но почувствовал и подступающую к горлу тошноту. Наверное запах эфира, которым была пропитана тряпка, снова напомнил о себе. Бринкман склонил голову и увидел камин с жарко пылающими дровами. Он лежал  рядом и от одежды поднимался пар. Промок в лесу он изрядно, но не замечал этого и только увидев пар, исходящий от одежды понял, что насколько она была мокрой. Что-то давило на спину. Он осторожно пошевелился, пытаясь определить причину боли и вскоре убедился, что это был нож, спрятанный на спине. Значит он был на месте и это вселило в него уверенность. Он начал изучать помещение, поворачивая голову то вправо, то влево.
Кроме пламени комнату освещало несколько ламп дневного освещения. Из комнаты, расположенной вдали от него, раздавались приглушенные голоса. Сколько людей говорило он определить не смог. Но главное, что они беседовали мирно и на него внимания не обращали. Бринкман заметил, что и здесь всё было массивным: и мебель, и толстые половики, лежащие на дощатом полу, и красные занавески на окнах. Вроде бы всё правильно: простая жилая сельская комната в сельском доме. Странного в этом ничего не было. Бринкман взглянул на часы. Они были на месте и показывали час ночи. Прикинув, Берт-Рене понял, что был без сознания около часа, а значит через полчаса Мейсон со спецназовцами начнёт выдвигаться к почтовому ящику 14. Надо тянуть время и узнать где он находиться. Если у тайной организации, названия которой не знал, то выпутаться будет легко. Почему? Потому что он не знает целей этой организации и не сможет конкретно ответить на вопросы. Это займёт какое-то количество времени, а тут и Мейсон подоспеет. Главное, чтобы среди них не оказалось русских бандитов. Но тогда не окажется и Михаила Скокова и значит, они пришли не туда, куда нужно. Он не успел продумать этот вариант.
--О! Он  уже очухался,--какой-то мужчина склонился над ним.
--Позови Муту,--второй мужчина тоже направился к Бринкману, обойдя диван и вытащив пистолет. Бринкман узнал свой пистолет. Мужчина, указывая на пистолет сказал:
--Хорошая штучка, мистер. У меня не было такой пушки давно.
Бринкман промолчал. В коридоре послышались осторожные быстрые шаги и в комнату вошёл крупный мужчина. В руках у него, несмотря на поздний час, находился стакан. Явно не с водой или соком. Бринкман разглядел его: мощная буйволиная голова, широкие плечи и мощная шея. Он был не высок и казался огромным. Сколько ему было лет, Бринкман затруднился бы ответить. Судя по лицу с глубоко посаженными глазами, резкой складки обвислой, указывающей на трудную жизнь долгие годы, ему было немало лет. Примерно шестьдесят девять или около того.
--Так вот кто посягает на нашу собственность. Пистолет у человека имеется, а вот документов нет. Никаких. Ни кредитной карточки, ни водительских прав, ни бумажника. Насколько я разбираюсь в этом, даже в мобильном телефоне нет ни одного номера: ни кого вызывал, ни кто ему звонил. Секретный агент? Но и на него не тянет. И при этом идёт в атаку на мою территорию с пистолетом в руках. Наверное бандит. Но и на него не похож. Так кто же ты такой?
--Меня зовут Билл Морисон.
--Это уже что-то. Американец?
—Да.
--Что тебе нужно здесь?
Бринкман решил не темнить.Е му хотелось узнать туда он попал или нет. Сомнения если и были, то должны рассеяться после ответов этого, звероподобного человека.
--Мужчина.
--Какой?
--Тот, которого доставили недавно сюда. Я могу сесть? У меня в голове происходят странные вещи.
--Оставайся лежать!—рявкнул человек, похожий на буйвола.
--Да что же это такое,--проговорил Бринкман. Он схватился за шею, решив разыграть спектакль. Было не больно, но  показать страх необходимо. Он изобразил жалкую физиономию и чуть не плача заявил:
--Я заплатил.
--Заплатил? За что же? И когда? Наверное когда спрашивал в баре обо мне. Наверное за то, чтобы забраться в мой дом, да ещё с пистолетом в руках? И ты называешь это—заплатил?
--Я всё сделал так, как мне велели.
--Кто велел тебе?
--Ричард Джексон.
--Джексон? Ты заплатил Джексону? И это он направил тебя ко мне?
--Да. Он сказал, что перезвонит.
--Он не звонил.
--Он сказал, что я не должен звонить вам ни при каких обстоятельствах. Он приказал мне нанять машину, миновать ящик 14 и двигаться пешком по направлению к ферме.
--Так. И где же машина?
--Не знаю. Наверное уехала. Мне же не нужно было держать её возле себя.
--Ну ладно. Бог с ней с машиной. Но ты же задавал в кафе вопросы обо мне?
--Конечно задавал. Я не знал, где находится ваш дом. Но откуда вы знаете? Держите там постоянного человека. Для простого сельского человека это слишком.
--Я не интересуюсь твоим мнением и не имеет значения, держу я там человека или нет. Меня больше интересует твоя персона. Ты шёл не по дороге, выискивал фотоэлементы и продвигался вперёд как вор.
--За кого вы меня принимаете. Я же не последний идиот. Конечно, я догадался о сигнализации. Как только я обнаружил первый элемент системы, я принял меры предосторожности. Я вовсе не желал, чтобы на меня бросились собаки или чтобы открыли стрельбу. Так поступил бы любой. Разве не так?
--Допустим.—Муту уже готов был поверить Бринкману и перевёл разговор на интересующую его тему.—Так значит ты заплатил Джексону?
--Да. И очень щедро. Я могу сесть. У меня затекло всё тело. И у меня же нет оружия.
--Ладно. Садись. Давай договоримся. Я задаю вопросы ты отвечаешь.
--О кей. Я так и делаю.
--Ты заплатил Джексону?
--Да.
--И дал ему деньги?
--Да.
--Наличные?
--Да. Могу я добавить?
--Говори.
--Я дал ему много денег, за то он рассказал мне, что я должен делать, если дойду до места, откуда будет видна ферма.
--И что же?
--Меня будет ждать человек у ворот. Он подаст мне сигнал к спуску размахивая фонарём. Но никакого человека не было. Я подумал и решил спуститься.
--Значит Джексон сказал тебе это?
--Совершенно верно.
Муту поставил стакан с неизвестной жидкостью. Бринкман предполагал, что это всё таки виски, подошёл к телефону и начал накручивать диск.
--Вы случайно звоните не Джексону?
--А тебе какое дело?
--Дело в том, что его может не быть дома. Он собирался в Бостон. Там имеется мусульманская школа и он должен там прочитать какую-то лекцию. Или что-то в этом роде.
--Идиот,--Муту был взбешён. Очевидно поведение Джексона не вписывалось в его планы.—Фанатик. Да убери ты пистолет!—Охранник стоял с пистолетом в руке, нацеленном на Бринкмана.—Позвони в Пенсильвалию. Ты знаешь кому.—Охранник кивнул.—Назови только имя: Ричард Джексон. И больше ничего.
--Вы мне не поверите,--продолжал комедию Бринкман.—Но откуда я мог узнать вашу фамилию, ваше имя, вашу ферму и как вас можно найти, если я не встречался с Джексоном.
--Отчего же. Ты встречался с Джексоном. Я тебе верю. Что касается остального, то посмотрим.
 -- Тогда могу я узнать, где мужчина.
--А для чего он тебе?
--Как? Я же сказал вам. Чтобы переправить его в более безопасное место.
--И за это ты заплатил Джексону.
--Да.—Бринкман понял, что Муту больше всего возмущён тем, что заплатили Джексону, а не ему. И на этом можно сыграть.—Так он здесь.
--Здесь. У нас много помещений и он находится в одном из них.
--А охранники?
--А где же им быть. То же здесь и охраняют его.
--С ним всё в порядке.
--Конечно. Ведь и мне заплатили.
--Так и я же заплатил.
--Сколько?—наконец Муту задал давно ожидаемый вопрос. Он даже наклонился вперёд.
--Вы бы узнали у Джексона. Узнавать у первоисточников как то надёжнее.
--Мне лучше знать у кого и как узнавать. В данном случае я хочу узнать у вас.
--Вы ведь понимаете, что если я не беру с собой документы, то я влиятельный человек. Настолько влиятельный, что могу отдавать деньги по своему усмотрению. Мою личность установить легко, надо позвонить в соответствующие органы и вам ответят, кто я такой.
--Я понимаю это. Высокая степень влияния означает и наличие больших денег.
--И в достаточном количестве. Это я вам гарантирую.
--Тогда ответьте: сколько вы заплатили Джексону?
--Пятьдесят тысяч долларов.
--Пятьдесят тысяч. Это весьма достойная цифра.
--Я бы не заплатил, но дело того стоит.
--Вы сказали, что заплатили Джексону и готовы ещё платить.
--Да. Нам нужен этот мужчина. Он работал на врагов нашего государства. Он скрывает нужные нам документы и мы готовы заплатить любому, кто поможет нам.
--Позвольте полюбопытствовать. А кто это «мы».
--Вот этого я вам сказать не могу. Для вас это не играет никакой роли. Собственно.…
Резко зазвонил телефон. Бринкман напрягся и незаметно посмотрел на часы. Спецназ должен был быть уже за воротами.
--Да!—ответил Муту довольно резко. Бринкман приготовился. Он знал, что Джексона застать невозможно. Ещё никто не возвращался с того света.—Продолжайте поиски.—Муту снова взял свой стакан. Как у Кащея Бессмертного, наверное, в нем была его сила. Он сел напротив Бринкмана. Берт-Рене понял, что недооценил его. Если он мог кому-то приказать разыскать человека, значит имел большие возможности, чем простой сельский фермер. Муту излучал благодушие. Не осталось и следа от его сурового голоса говорившему по телефону.
--И на какую сумму вас можно уговорить. Я имею ввиду, если я отдам вам человека, которого вы ищите.
--Я с собой денег не ношу. Вы понимаете почему. В жизни случаются неприятные вещи и носить с собой большую сумму невозможно.
--Но пятьдесят тысяч для Джексона нашлось у вас или у ваших людей.
--Конечно. Но это было оговорено. Если бы мы договорились с ним на большую сумму, то она была бы приготовлена. Поэтому я сейчас могу дать тысяч десять и вы будете считать это авансом.
--Авансом от какой суммы?
--Откровенность за откровенность. На этого человека нашей организацией отпущено сто тысяч. Пятьдесят я уже израсходовал.
--С арифметикой у меня в порядке. Отнимаем пятьдесят и остаётся пятьдесят. А где же они?
--В большом городе. Но вы можете получить их хотя бы завтра. Для этого я должен увидеть мужчину и убедиться, что это именно он, а не другой. И увезти его ещё до наступления утра.
--И очутиться в самолёте с моими 50 тысячами долларов?
--А зачем мне это нужно. Ведь это не мои деньги. Я не имею к ним никакого отношения. Я имею ввиду личного отношения. Кроме этих денег вы можете потребовать справедливую долю у Джексона. Я понял, что он ваш напарник.
--Гарантии?—Муту пропустил замечание Бринкмана о Джексоне. Видимо там были расчёты другого рода и он не сомневался в получении своего куска от пятидесяти тысяч.
--Пошлите своего человека со мной. Самого лучшего, самого доверенного человека. Я—безоружен и он сможет держать меня под прицелом, пока я не вручу ему деньги.
--Вы сказали, что деньги в большом городе?
--Да.
--И где же?
--В Нью-Йорке.
--В Нью-Йорке? И человек с пистолетом. За кого ты меня принимаешь. Придурок. Держать под прицелом? И где? В аэропорту?
--Зачем. Мы можем отправиться на машине. У вас же есть машина?
--Допустим есть. Но почему такая срочность. Отправится до утра?
--Его ждут люди. Влиятельные люди и мы не будем обсуждать эту тему. Утром я обязан доставить его в Нью-Йорк и ваш человек получит обговоренную сумму. Он же не даст без денег пересесть в другую машину этому человеку. И какие ещё гарантии вам нужны?
Бринкман видел, что Муту задумался. Он понимал, что его мучает и решил довести дело до конца.
--Вы в чём-то видите подвох? Или не доверяете своим людям?
--Доверяю. Настолько доверяю, что самый лучший из них—это я. Может быть мне и поехать?
--Не скрою, это был бы лучший вариант.
Муту задумался. Видимо решал кого оставить вместо себя или возвращаться ему или нет в эту берлогу. Каким бы ни было его решение, Бринкмана оно устраивало. В любом случае ворота будут открыты и спецназу не придётся начинать штурм. Это всегда шум и светиться спецназу без крайней нужды не стоит.
--Так. Решено. Мы едем вместе. Мужчина сидит рядом со мной. Один ствол к его голове, другой к вашей. Малейший подвох и ваши жизни в опасности. Я стреляю без предупреждения. Где ваши десять тысяч?
--В лесу. Закопаны. Я не мог идти к вам с деньгами, так как не знал обстановку. Но тут недалеко. Всего пара километров. Мы поедем вместе и вы заберёте деньги.
--Я выйду из машины и вы воспользуетесь. Нет. Так не годиться. Надо взять ещё человека.
--Можете брать, но вам же будет хуже.
--Почему?
--А куда вы его потом денете? Лучше я при вас достану деньги и вам не надо выходить из машины. Если я надумаю убегать, вы пристрелите меня. Но я не побегу. Мне нужен этот мужчина.
--Убедил.
--А где же мужчина?
--Да здесь он. На заднем дворе.
--А охранники?
--Я же не идиот держать их вместе. Они не при чём и находятся в отдельной комнате с моими людьми. А с человеком пара моих ребят.
--Комната или помещение прослушивается?
--Зачем. Он же никуда не денеться. Сидит как в подводной лодке.
--Я хочу взглянуть на него.
--Взгляни. От этого ничего не измениться. Ведь мы теперь союзники. Не так ли?
--Точно.
--Эй! Кто там.—Муту крикнул, обращаясь к находившимся в другой комнате людям. Пока не спал начальник, не спали и они.—Проводите его. Пусть посмотрит.
Вышел охранник, который отобрал пистолет у Бринкмана и провёл его через огороженный участок. Какое-то строение, похожее на силосную башню, осталось в слева от них. Бринкман не разбирался в сельскохозяйственных терминах, но ему показалось, что он определил точно назначение этого строения. Дальше, у опушки, стоял амбар. Необычный амбар, так как он состоял из двух этажей и в нескольких окнах второго этажа горел свет. Это было ночью и в служебном помещении свет был не нужен. И ещё Бринкман обратил внимание, что в окнах, которые пересекали темные полосы, угадывались металлические прутья. Тот, кто находился внутри, не мог выбраться наружу. Свет внутри комплекса позволял окинуть взглядом всю территорию и Бринкман, наконец, понял, что напоминало ему всё устройство фермы.
Это был лагерный барак времён мировой войны, увиденный им или в кинохронике, или в журнале. Точно он не мог припомнить, но это был именно лагерный барак. И это почти в центре Америки существует концентрационный лагерь. Кто ещё томиться здесь кроме Скокова? На этот вопрос скоро будет дан ответ, но Бринкмана он интересовать не будет. Спецназ сделает своё дело, а он отправиться по своим делам. Он не может свидетельствовать в суде, хватит и показаний командира спецназа. Бринкман пощупал нож за спиной, хотя и был уверен, что легко справиться с охранником, который шагал с ним рядом. Стоит сделать вид, что ты споткнулся или у тебя развязался шнурок на ботинке и охранник покойник. Но пока думать об этом рано.
--Постучите в дверь,--сказал идущий теперь сзади охранник. Бринкман послушно забарабанил кулаком. Тотчас из-за двери голос с сильным акцентом произнёс:
--Кто там в такое время. Что вам нужно?
--Открывай. Распоряжение мистера Муту. Это я—Брюс. Да, пошевеливайся.
Дверь приоткрылась. Немного. На десяток сантиметров. За дверью стоял невысокий, но физически хорошо развитый человек. Щель открыла и обтягивающую рубашку с короткими рукавами. Видно в комнате было тепло. Картину закончили парусиновые штаны. Обычное сельское одеяние. Чем больше Бринкман находил сходства с сельским обликом, тем более убеждался, что это не более чем маскарад. Человек уставился на Берт-Рене, потом повёл глазами и увидел охранника по имени Брюс. Он распахнул дверь и отошёл в сторону.
--Мне никто не звонил,--заявил он, подтягивая брюки.
--Мистер Муту занят. Но ты ведь не занят,--охранник желал показать, что он не последний человек в команде Муту.
--Чем же я могу быть занятым? Я же не голубой, чтобы связываться с пленником.
--Он нам и нужен.—Охранник кивнул на Бринкмана.—Этот человек хочет на него посмотреть.
--Ты здесь работаешь?—спросил по-испански Бринкман.
--Да. Знаешь язык?
--Знаю. Так где твой пленник?
--Он здесь,--испанец или как говорят в США латиноамериканец, показал пальцем наверх. Втроём они поднялись на второй этаж и остановились возле двери. Она оказалась четвёртой.—Открывать?
--Открывай и подожди здесь.
--Эй! Вы! Хватит трепаться на языке, который я не понимаю. Говорите по-английски.
--Я сказал, чтобы он оставался здесь, пока я поговорю с пленником.
--А если….—латиноамериканец начал говорить, но охранник перебил его.—Распоряжение мистера Муту. Делай, что велено.
Испанец, а возможно и мексиканец, открыл дверь ровно настолько, чтобы вошёл Бринкман. Когда испанец и охранник отошли, Бринкман распахнул дверь шире и вошёл. В комнате был полумрак. Окно, запорошенное снегом едва пропускало свет от фонарей за окном. Бринкман заметил кровать. На ней спал Скоков. Сомнений не было. Спал он не раздеваясь. В комнате было жарко и он не укрывался одеялом. Как младенец, подумал Бринкман, глядя на уткнувшегося лицом в подушку Михаила. Его поза и тяжёлое дыхание говорило Берт-Рене, что человек измучен постоянными переездами и неволей. Бринкман боялся испугать Скокова и не включал свет. Он подошёл ближе и вдруг в полумраке взметнулась рука. Бринкман едва сумел её перехватить. Он прижал руку к кровати и прошептал.
--Тихо, Михаил! Ты меня узнал? Я твой друг и пришёл освободить тебя.
--Боже мой! Берт! Это ты?
--Я. Давай я включу свет.—Лампочка осветила Скокова и всю скромную обстановку. Осветила она и Бринкмана и Скоков успокоился.—Вот. А теперь можно и поиграть. Ты хотел что-то сделать со мной.
--Я же не знал что это ты.
--Так давай. Делай, но осторожно.—В живот Бринкману вонзилось что-то острое. Это был не нож и Бринкман почувствовал это. Вдруг Скоков ударил его коленом в лицо. Удар был не сильным, но неожиданным.
--Скотина!—на полном серьёзе прокричал Бринкман. Он знал, что за дверью подслушивают, но крик его был естественным, так как было больно. Скоков молодец.—Стоять!—прокричал он и тихим шёпотом добавил,--мы скоро выберемся отсюда. Главное не переиграй. Ты видел Муту?
--Конечно,--прошептал Михаил.—Скотина каких поискать.
--Он поедет с нами. Ты во всём подчиняйся ему. У нас мало времени. Сейчас ворвуться охранники.
--Я тебя не поранил?
--Пара царапин, но удар в лицо был неплохим.
--Извини.
--Ничего. Получилось великолепно.
--Но у тебя кровь на лице.
--Ерунда. Не обращай внимания.
--Мне продолжать отбиваться?
--Уже не надо. Демонстрируй враждебность и всё.
--А Муту? Это опасно?
--Наверняка. Но он захочет получить свои денежки. Ну, пошли. И смотри на меня волком.
При виде раны на шее Бринкмана, испанец улыбнулся. Охранник и испанец вывели их на улице, где стоял Муту уже одетый для дальней дороги. Он хмыкнул при виде Берт-Рене, который прижимал к шее платок, на котором виднелись следы крови.
--Пора ехать. Мы выедим немного раньше из-за снега. Придётся добираться немного дольше, чем обычно.—Берт-Рене говорил голосом, не терпящим возражений. Он платил деньги. А кто платит деньги—тот и заказывает музыку.
--Да ничего страшного. Только ветер.—Муту шёл к Бринкману, неся на плече моток верёвки.
--Зачем это. Не думаешь ли ты меня связывать?
--Это предназначено не для тебя. Держи его руки,--обратился Муту к охраннику.
--А если я захочу курить,--запротестовал Скоков.
--Может быть ты предпочтёшь другой способ. Например, иглу.
--Нет, нет. Наркотики исключены,--Бринкман категорически был против. С безвольным Скоковым у него начнутся проблемы.
--Тогда давай руки,--охранник приблизился к Скокову, тот протянул руки и смотрел, как тот завязывает узел на руках.
--А в туалете он был,--внезапно вспомнив проговорил Бринкман.
--Нет. Да это и не важно. У него всё в порядке. Пока ты будешь доставать деньги, мы успеем облегчиться.
--Но нам ехать пару часов до денег.
--Ты сказал, что они находятся в миле отсюда. Я сказал, что всё в порядке.
Бринкман понял, что спорить бесполезно. Муту уже ощущал в руках деньги и хотел как можно быстрее выехать с территории фермы.
--Кто сядет за руль?—спросил Бринкман.
--Да он и сядет,--Муту указал на охранника.
--У него моё оружие. Я хотел бы получить его назад.
--Получишь. Но только в городе. В большом городе. Эй! Брайен!—в дверях появился ещё один человек из команды Муту,--держи связь с грузовиками, идущими в северном направлении. Пусть один из них подберёт меня в Мантре, когда я прилечу назад. Из аэропорта я позвоню.
--Будет исполнено, шеф.
--Ну, пошли,--буркнул Муту и направился к машине. Ветер завывал сильнее, снег бил в лицо. Погодка была мерзкая, но выбирать не приходилось. Машина представляла собой закрытый фургон. По бокам стояли деревянные скамейки. На них могли уместиться пять-шесть человек. Кузов глухой, без окон. Муту, размахивая автоматическим пистолетом, приказал Скокову залезть в машину.
--Но я же не могу. У меня связаны руки.—Муту кивнул охраннику и тот помог Скокову забраться в кузов. Муту пригласил и Бринкмана.
--Я не ваш пленник. Мы же заключили соглашение. Мы партнёры.
--Да. И часть наших договорённостей состоит в том, что вы мой пленник.
Бринкман не стал возражать. Выезд нельзя было задерживать. Он молча влез в фургон и сел рядом со Скоковым. Муту наблюдал за ним и как только он сел, возразил:
--С этим мужчиной сяду я, а вы—напротив. Вот теперь порядок. Поехали!
Дверь захлопнулась. Свет пробивался сквозь стекло. Бринкман отвернул полу и отвел руку назад, чтобы достать нож. Муту заметил этот манёвр и навёл на Бринкмана пистолет.
--Что ты там делаешь. Руку назад!
--Этот человек содрал кожу на спине. кровь шла не обильно, но достаточно, чтобы рубашка присохла. Мне больно и я хочу отодрать рубашку,--в голосе Бринкмана ни малейшего испуга. Муту поверил.
Охранник за рулём повернул ключ в замке зажигания, добавил обороты и собрался отпустить сцепление, но в последний момент сбросил ногу с педали газа. У него на доске приборов замигала красная лампа. Охранник повернул переключатель и сквозь треск и шум послышался взволнованный голос.
--Мистер Муту! Мистер Муту!
Охранник достал микрофон и нажал кнопку.
--В чём дело?—спросил Муту.
--Человек из Бостона, он на телефоне. Будете говорить?
--А в чём дело?
--Джексон мёртв. Застрелен в собственной квартире.
Всё. Медлить нельзя. Быстро достав нож, Бринкман  левой рукой схватился за ствол пистолета. Скоков отодвинулся в сторону. Муту начал подниматься, но Бринкман прижал его руку с оружием к деревянной скамейке. Чуть помедлив, со всего маху вонзил лезвие ножа в руку и прижал её к дереву. Муту завопил. Шофёр не успел обернуться. Михаил, со связанными руками, нанёс ему удар по голове. Он умудрился выбить микрофон из рук охранника. Тем временем Бринкман ударом пистолета окончательно нейтрализовал Муту. Но охранник был живуч и придя в себя готов был вытащить пистолет, отобранный у Бринкмана. Михаил крикнул и Бринкман обернулся. Пришлось заломить охраннику руку и он закричал.
--Мистер Муту! Вы меня слышите!—продолжал говорить голос по микрофону.
--Мы всё поняли. Сами выйдем на связь,--исказив немного голос проговорил Бринкман. Отбросил микрофон и повернулся к Скокову.
--Руки! Быстро!—перерезал верёвку и скомандовал:
--Быстрее открывай ворота. Там свои.
Скоков бросился к воротам, открыл их и в ту же секунду был припечатан к земле ворвавшимися спецназовцами.
--Теперь отдай мой пистолет. Ведь он мой,--Бринкман вежливо обратился к припечатанному охраннику.
--Да я и сам хотел его отдать.
--Вот и отлично. Пол! Где Скоков?
Мейсон распорядился поднять Михаила и тот стоял рядом с ним. Спецназовцы рассыпались по ферме, занимая позиции для штурма. Командир подошёл к Бринкману.
--Берт! Быстро! Где лежит и кто прячется?
Бринкман подробно объяснил дислокацию и попытался присоединиться к спецназу.
--Остынь, Берт! Это наша работа. Ты своё дело сделал. Займись своим парнем.
Бринкман, Мейсон и Скоков сели в фургон.
--Пол! Перевяжи Муту. Он ещё нам понадобиться. Живой он нам нужнее.
--Ты его здорово припечатал,--с восхищением сказал Скоков. Такие слова от человека, который и сам умеет делать подобные вещи, было приятно услышать.
--Да и ты по-моему, с тех пор как мы не виделись, не забыл навыки.
--Берт! Он потерял много крови и долго не протянет,--Мейсон делал перевязку Муту и тот стонал.
--Сколько протянет?
--Думаю пару часов.
--Этого хватит.
Спецназовцы закончили свою работу и во двор фермы согнали человек двадцать из команды Муту, включая и охранников Скокова. Не замеченными не остались ни одно из помещений. Бринкман распорядился отделить охранников Скокова и отправить их к вертолёту. Остальных рассовали по машинам и отправили в полицейский участок ближайшего городка. Муту оставили. Его будет допрашивать сам командир спецназа. Когда распределение закончилось командир подошёл к Бринкману.
--Мы домой. Как будете добираться вы?
--У нас машина. Втроём поедем в Нью-Йорк.
--Обижаешь сыщик! У нас осталось два вертолёта. Первым летим мы с пленными. Места хватит. Сомкнёмся. Вторым вы и человека три охраны на всякий случай.
--А как же машина?
--Мой человек отведёт куда надо.
--Там мои документы и чемодан.
--Доставим в штаб-квартиру.
Как только спецназовцы отбыли, Бринкман,Мейсон и Скоков бросились в объятья друг другу и даже попытались станцевать какой-то непонятный танец. Из глаз Скокова брызнули слёзы. Синяки под глазами не исчезли, но просветлели, на бледных щеках проступил намёк на румянец. Должно пройти несколько дней, чтобы исчез страх. Потанцевав, они направились к вертолёту.









               










               


          Г Л А В А   18

Бринкман, Мейсон и Скоков сидели в кабинете шефа Интерпола. Всё уже было решено и оставалось только сообщить в Россию о успешно за¬вершённой операции. Шеф набрал номер в Москве, кто бы мог подумать раньше, что шеф Интерпола может взять в руки телефон и свободно набрать номер в Москве. К трубке подошёл тот, кого шеф и ожидал услышать.
--Генерал Полевой!
--Здравствуйте, генерал! Вся троица сидит у меня. Все материалы Ско¬ков передал нам и я отправлю их самолётом с курьером.
--Я поздравляю вас с окончанием операции. Большое спасибо, всем участникам. У меня просьба.
--Слушаю вас.
--Нельзя ли курьерами отправить Бринкмана и Мейсона?
--Им же надо отдохнуть. Бринкмана ждёт жена. Нет, генерал. Это невоз¬можно. Ответе на вопрос: что делать с этими русскими бандитами. Я другого слова не подобрал.
--По вашему усмотрению. Здесь они нам не нужны. Мы не сможем вы¬двинуть против них обвинения.
--Понял. В США им грозит по меньшей мере пожизненное заключение. В том случае, если не потребуют экстрадикции правоохранительные органы Италии и Франции.
--И бог с ними. Такие отбросы нам не нужны.
--Нам тоже. В отношении Скокова.
--Что с ним тоже проблемы?
--Небольшая. Он не хочет возвращаться и насильно мы его отправить не можем.
--И не надо. Главное—документы, а Скоков сам может решать свою судьбу.
--У вас всё в порядке, генерал?
--В каком смысле?
--В смысле, что не даром мои ребята рисковали головой.
--А! Да, всё в порядке. Получим документы и начнём действовать. Мой патрон настроен решительно. Дело близиться к завершению. И всё-таки, как насчёт моей просьбы?
--Я должен переговорить с каждым из них.
--Так поговорите. В России мы их встретим по высшему уровню.
--У меня громкоговорящая связь и они всё слышали. Остаётся уз¬нать, что они должны сделать?
--Я не могу по телефону. Дело слишком конфидициальное. Им пред¬стоит проверить надёжность одной из систем. Вот так, если говорить ко¬ротко.
--Скоков вас благодарит.
--Это я благодарю его. Если захочет вернуться, то никаких препятствий не будет. Он же остаётся российским гражданином. Почему замолчали?
--Нет. Я не молчу, а советуюсь с людьми. Они прилетят и привезут до¬кументы. Как им встретится с вами?
--На Лубянке. Пропуск будет заказан. А в аэропорту их встретят мои люди. Они сами подойдут и представятся. Пароль: капитан Берзинь. Мой те¬лефон не прослушивается. Ваш, надеюсь, тоже.
--До связи, генерал.—Шеф Интерпола положил трубку телефона.—Вы всё слышали и дали согласие. Михаил! Тебе надо закончить обследование и заняться прохождением через иммиграционную службу. То, что в наших си¬лах, мы поможем. А вы, орлы, ноги в руки и в аэропорт. Свидание с жёнами от¬кладывается на неопределённый срок.
--Как всегда,--философски заметил Бринкман.


Аэропорт «Шереметьево» встретил их как всегда мрачными коридо¬рами и полутёмным залом. Что мешает им добавить света, подумал Бринк¬ман и хотел поделиться своими мыслями с Мейсоном, но не успел. К ним по¬дошли два штатских, но с военной выправкой человека.
--Вы—Бринкман?
--Да.
--А вы—Мейсон?
--Да.
--Я ваш сопровождающий. Капитан Берзинь. Буду сопровождать вас на встречу с генералом Полевым.
--Мы в вашем распоряжении.
Машина быстро домчала их на Лубянку. Бринкман с интересом разгля¬дывал здание, куда  несколько лет тому назад и не мечтал попасть. Мейсон был спокоен, он тоже несколько лет тому назад не мечтал попасть в логово за-говорщиков и террористов. Капитан, или кто он был по званию, провёл их че¬рез пост и довёл до кабинета Полевого. Распрощался и ушёл с напарни¬ком. Бринкман и Мейсон едва вошли в приёмную, были приглашены в каби¬нет высокого начальства. Генерал встретил их радушно, поблагодарил за проведенную операцию. Документы спрятал в сейф и предложил на¬питки. Бринкман отказался, а Мейсон попросил кофе. Когда секретарь принёс напиток, они сели за длинный стол и генерал рассказал о сути просьбы. Нужно было проверить бдительность охраны одного их объек¬тов. Они долгое время находятся в замкнутом пространстве и, возможно, утратили чувство безопасности. Объект расположен в Баренцо¬вом море. Недалеко от берега. Тот, кто попадёт на «остров», так называется объект, не должен ничему удивлятся. Его задача, проверить надёжность и если он попадёт в руки охраны, немедленно позвонить ему, генералу Поле¬вому. Начальник охраны будет предупреждён. Словом, обычная работа и по¬мощь недавнему «врагу». Генерал засмеялся.

«Остров» был расположен действительно недалеко от берега, к вос¬току от Санкт-Петербурга. Официально он числился как центр исследования подводного мира Баренцова моря. Раз в неделю на «остров» прилетал вер-толёт и доставлял какой-то груз. Что это был за груз, никто не знал. Площадка для вертолёта была не видна за высокими деревьями, росшими вдоль бере¬говой линии. Бринкман и Мейсон были доставлены к месту, где объект не был виден, но находился невдалеке на вертолёте и поселили в доме, который окружал белый штакетник. Дом располагался в глубине, далеко от дороги, которая соединяла небольшой посёлок с главной магистралью. Въезд на территорию посёлка был свободный. Жителей было мало. Бринкман с Мейсоном не добавили роста количества жителей, так как расположились в доме, который благодаря удачному сочетанию дерева и камня смотрелся очень прилично, не был зарегистрирован в местном управ¬лении. Дорога, подходила к дому с широкими ступенями подъезда и массив¬ными дверями и здесь же заканчивалась.
Бринкман не сомневался, что среди жителей посёлка были осведоми¬тели. Целую неделю они с Мейсоном выходили недалеко в море и ловили рыбу. Снасти они купили в магазине спортивных товаров. Там же Бринкман приобрёл шапочку, свитер, высокие ботинки, фонарь, водонепроницаемый пакет, охотничий нож и комплекты шнурков из кожи. Этот набор широко ис¬пользовался среди местных рыбаков и не вызвал любопытства. Но разговор между Бринкманом и Мейсоном всё же состоялся.
--Почему ты купил всё в одном экземпляре? Я пойду с тобой.
--Нет. Ты останешься. Исчезновение двоих новичков будет заметно, а так ты будешь отвлекать внимание. Пару дней до выхода в море мы не бу¬дем показываться на людях.
--Как ты окажешься в море?
--Мы арендуем лодку с мотором. Однажды ночью я выйду на ней в море. Ночного дежурного на причале нет.
--Но утром все увидят отсутствие лодки.
--Увидят. Пока опомнятся, я уже буду на «острове».
--Ты заметил, что в сторону «острова» не плавает ни один рыбак.
--Заметил. Заметил и то, что патрулирует подходы сторожевой ко¬рабль. И кроме того, ты не забыл о чём просил шеф?
--Чёрт возми, забыл.
--Будешь звонить по мобилке через каждые пятнадцать ми¬нут. Нет. Погоди. После каждого сеанса со мной. Я постараюсь звонить как можно чаще, но обстоятельства, сам понимаешь. Я думаю быть на «острове» часов в десять и сразу позвоню тебе. Ты позвонишь по известному тебе но-меру. Когда ответят, произнесёшь только два слова: »Христос или Будда».
--Что должны ответить?
--Мы предпочитаем Будду.
--Как ты узнал пароль?
--Это не наше дело. Мне сказал его шеф, а как он узнал….Сам понима¬ешь.
--Значит он мне не доверяет?
--Доверяет, но я ведущий, как ты недавно заметил. Если бы он не дове¬рял, ты не попал бы в эту экспедицию. Так назовём наш приезд в Россию. У каждого свои задачи.
--Понятно. Удачи тебе, Берт.


Бринкман залез в лодку и оттолкнулся веслом. Он не хотел заводить мотор, чтобы не привлечь посторонних  ушей. Выбравшись в открытое море подальше от посёлка, он нажал кнопку включения мотора и тот тихонько за¬урчал. Он знал, что скоро придётся выключить двигатель и снова перейти на вёсла. По воде прошла лёгкая рябь. Она появляется в тех случаях, когда волна встречает на своём пути препятствие в виде массивной ог¬рады. Впереди показалась тёмная полоса прибрежного леса. Теперь пора. Он выключил двигатель и вставил снова вёсла в уключины. Бринкман не ожи¬дал, что течение от объекта будет настолько сильным и придётся приложить силу, чтобы добраться до берега. Он навалился на вёсла.
Послышался звук. Это не от скрипа уключин и не от удара волн о лодку. Он знал кому принадлежит этот звук. Это работал двигатель на сторо¬жевом катере. А вот и луч прожектора на поверхности моря. Примерно в по-лукилометре от него. Катер выходил из дальней оконечности объекта, сделал разворот и двинулся прямо по направлению к лодке. Наверное система ох¬раны включает в себя сонары, подумал Бринкман. Такие приборы способны уловить звук винта даже малого судёнышка. Обычно такие приборы уста¬навливают вдоль берега на буях. А возможно это обычный патрульный об¬ход. Но времени на размышление не было. Надо принимать решение. А реше¬ние только одно. Низко пригнувшись, Бринкман вынул вёсла, бросил их на дно лодки. Швартовый конец бросил за борт, затем побрызгал на вал греб¬ного винта, на крышку двигателя, чтобы охладить их. Опытный  че¬ловек по температуре может определить время использования мотора. Если на катере есть опытный человек. Он шёл на малых оборотах и мотор осты¬нет быстрее. Соскользнув в воду, Бринкман несколько секунд привыкал к температуре воды, напрягая при этом мышцы и глубоко дыша. Проплыл не¬много назад, пощупал вал гребного винта и остался доволен температурой металла. Вот уже и луч прожектора ударил по глазам и раздался рёв си¬рены. Катер ускорил ход по направлению к лодке. Бринкман оттолкнулся от борта лодки, нырнул и поплыл под водой от берега.
Течение на этот раз помогало ему. Лодка находилась а полукилометре от берега. Это было слишком большое расстояние для пловца в этих холод¬ных водах. Но одновременно послужит ему на пользу, когда лодку найдут и осмотрят. Катер на холостых оборотах подошёл к лодке и стал борт о борт с ней. Бринкман успел отплыть метров за 200 от лодки. Холодно. Он натянул шерстяную ша¬почку и внимательно следил за лучом прожектора. Пару раз ему приходи¬лось нырять с открытыми глазами при приближении прожектора. Поиски продолжились, но как и предполагал Бринкман, не за кормой, а впе¬реди, ближе к берегу и по сторонам. Люди с баграми подтянули лодку к ка¬теру, чтобы взять её на буксир. На носу катера человек прокричал, преодо¬левая порывы ветра:
--Со стоянки, капитан! И регистрационный номер есть.
--Радист!
--Я, капитан.
--Радируй на базу, пусть свяжутся со стоянкой и проинформируют нас. Сообщи наши координаты и пусть организуют поиск в другом секторе.
--Есть, капитан.—Радист ушёл в радиорубку. Человек на борту снова обратился к командиру катера.
--Кто бы то ни был на лодке, он не мог пробраться на «остров». Он бы попал на горизонтальные сети.
--Ты прав, прапорщик. Но какого дьявола лодка находится здесь? Нашли что-нибудь,--закричал он осматривающим лодку.—Хоть что-то обнаружили?
--Ничего, капитан,--донеслось из лодки.—Кроме рыбной вони, конечно.
Бринкман слушал переговоры между катером и лодкой, качаясь на волне. Они нисколько не удивили его, за исключением одного обстоятель¬ства. Насколько он помнил морскую форму одежды в армии России, это были не военные моряки, а люди из армии. Команда катера была в камуф¬ляжных комбинезонах цвета хаки, а капитан—в полевой куртке. А сам катер был под опознавательными знаками ВМС страны.
--Капитан!—донеслось из радиорубки и затем показалась голова ради¬ста в наушниках,--с пристани сообщают, что вчера пара пьяниц арендовала лодку и пригнали её на место довольно поздно. Вероятно, её плохо закре¬пили и лодку унесло течением. Если мы доставим лодку на место, там будут благодарны. Ещё они добавили, что сама лодка никуда не годиться, но мотор хо¬роший.
--Не нравиться мне всё это,--задумчиво проговорил капитан.
--О чём вы говорите,--убеждённо перебил его стоящий на носу, видимо помощник капитана,--Кто может проплыть столько километров по такой воде. А ещё впереди сети. Рыбаки говорят, что видели поблизости акул.
--Это все интересно. Но если вдруг лодка побывала там? Нам головы не сносить.
--И, кто бы он ни был, сумел пробраться через горизонтальные сети? Если вы помните прибрежную полосу, то там негде даже пристать к бе¬регу.
--Ладно. В лодке!
--Да, капитан.
--Вылезайте и закрепите конец. Мы немного покружим вокруг сетей и рифов. Потом на стоянку. Полный вперёд!
Бринкман понял, что начальник причала спас его сам не зная. Мотор ка¬тера заработал и судно направилось зигзагами к берегу. Прожектор продол¬жал рыскать по поверхности моря. Уходя в море катер оставил для Бринк-мана несколько вопросов. Горизонтальные сети, насколько он пом¬нил, изготавливаются из лёгкой ткани и держаться на плаву на поверхности воды пробковыми буями или бочоночками из пенопласта. Крупная ячейка сетки прошита струнной проволокой. Рыба порвать её не может, а винты мо-тора делают это без труда, чем вызывается сигнал тревоги. Рифы—это большие отрезки суши, недоступные для судов любого размера. Ну а что та¬кое акулы знает каждый школьник. Итак, что ожидает его впереди он знал. Знание-сила, информирован—значит вооружен. Что касается акул, то о них Берт-Рене вообще не думал, так как это было непредсказуемое бедст¬вие, против которого бессмысленны все разумные доводы. Катер тем време¬нем приближался к рифам и Бринкман решил держаться поближе к нему. Пришлось преодолевать сильное течение. Бринкман плыл брас¬сом, подныривая под волны и медленно продвигался вперёд. Когда впереди появились мелькающие пятна света, он понял, что близок к цели. Пока время не играло существенной роли, а силы постепенно оставляли его. Нужно было добраться или до рифа или до сети, до любой опоры, чтобы отдохнуть не¬много.
Первой он почувствовал сеть. В какую сторону двигаться не имело значения и он двинулся вправо, поближе к берегу, перебирая сеть ру¬ками. Достиг бочковидного куска пенопласта. Сеть уходила к берегу и он двинулся за ней. Вскоре он зацепил ногой шершавую поверхность и по¬нял, что это подводный риф. Немного отдохнув, Бринкман двинулся дальше, не выпуская из рук сетку. Через несколько мгновений он достиг при¬брежных скал. Лучи фонарей перемещались между рядами сосен и исчезали в глубине объекта. Вдали послышался гул мотора катера. Проверка ничего не принесла и катер возвращался. Он теперь был не опасен для Бринк¬мана, потому что с мостика не могли видеть его. Когда катер удалился на по¬рядочное расстояние, Бринкман вновь двинулся к берегу, не выпуская из рук сетки. Прибой пытался швырнуть его на острые скалы и сетку бросать было опасно. В темноте, когда пропал отражённый свет с берега, светились только белые зубцы рифов. За тысячелетия природа обточила их края словно ост-рую бритву и опасность попасть на них была реальной. Бринкман забрал немного влево и вдруг сетка исчезла. Он испугался, но в это время почувст¬вовал под ногами песок. Значит он преодолел рукотворный барьерный риф и оказался на берегу.
Бринкман подтянулся на руках и выпоз на берег. Он устал и почти не чувствовал тела. Необходимо было отдохнуть. Несмотря на водонепрони¬цаемый костюм и воздушные подушки внутри гидрокостюма, тело получило большую долю холода и онемевшим членам требовалось восстановить кровообращение. Луна светила достаточно, чтобы он мог огля¬деться. Бринкман пополз к дюне, поросшей травой. Это было местом желан¬ного отдыха. Добравшись до дюны, Бринкман перевернулся на спину и замер на сухом песке, устремив взгляд в небо. Оно было черным, но вскоре восхо¬дящее светило окрасит остров дневным светом. Лежать пришлось около часа, пока он не почувствовал, что кровообращение восстановилось и он сможет владеть конечностями. Вообще-то Бринкман уже выполнил задание генерала. Он на острове, его никто не заметил и можно смело идти и позво¬нить генералу. Однако, он не был бы агентом Интерпола, если бы не восполь-зовался ситуацией и не разузнал, что скрывают на этом объекте друзья—со¬перники.
Бринкман насторожился, ему показалось что он слышит шаги. Прислушался. Звук не был похож на шаги по песку или мягкой почве. Это были какие-то чёткие звуки, словно кто-то печатал шаг по твёрдой почве. Бринкман встал и, пригнувшись перебежал в тень деревьев. Темнота мешала всмотреться в то место, откуда раздался звук. Снова звук. Снова чёт¬кий, но немного дальше от него. Точно такой же, как он услышал в первый раз: чёткий и неторопливый. Бринкман продвинулся вперёд между деревь¬ями. Не доходя до опушки, он упал на землю и всё понял через минуту. Вдоль берега шла бетонка, а за ней в обе стороны тянулся высокий забор. Высота его была не менее 80 сантиметров. За забором всё пространство было ос¬вещено. Этот свет он видел со стороны моря, но теперь он был ещё ярче. А вот и источник шагов: неторопливо шагающий солдат. Одет он был также, как и команда на катере. Скука и бессмысленность отражались на лице сол¬дата. Он автоматически шагал по плацу, недоумевая зачем он тратит силы и время на бессмысленную шагистику. Рядом с ним находился ещё один сол¬дат. Он также шагал, но переставлял ноги медленнее. Так двигаясь с тупой монотонностью роботов, они встретились в каких-нибудь нескольких мет¬рах от Бринкмана.
--Тебе объяснили что-нибудь?—поинтересовался солдат справа.
--Да. Течением принесло какую-то лодку с подвесным мотором. Там ни¬кого не было, а нас заставляют шагать и высматривать. Дурдом какой-то.
--А кто-нибудь догадался проверить двигатель?—спросил смышлёный солдат.
--О чём ты?
--Масло. Понимаешь, масло должно быть нагретым, если мотор работал. Я до армии работал механиком и всякий движок, если он работает, должен на¬гревать смазочное масло.
--Ты что, тоже веришь в приведения. Кого сюда может занести. Такие меры безопасности, что и угорь не проскочет.
--А если кто-то прилетел на крыльях. Недаром они ведут поиск.
--На крыльях? Они что всё чокнулись?
--А ты бы на их месте не чокнулся.—Солдат посмотрел на часы.—Ладно. Увидимся в казарме.
--Увидимся, если Джексон вовремя сменит меня. Вчера он появился на час позднее и заявил, что смотрел сериал. Представляешь. Смотрел сериал!
--Он доиграется. Вчера сержант сказал, что если он уйдёт не сдав де¬журства или опоздает на смену, то он подаст рапорт и пусть тогда отдува¬ется.
--Да он отговорится.
Солдаты расстались и у стремились по тому же бессмысленному маршруту. Бринкман недоумевал: какой это Джексон на русской базе? Или он что-то попутал или попутал генерал. Ладно. Сейчас нужно выйти на связь с Мейсоном. Бринкман отполз в лес и достал мобильный телефон.
--Это я. У тебя всё в порядке?—спросил Бринкман.
--Да. Я позвонил и мне ответили. Теперь очередь за тобой. Они ждут от¬чёт.
--Здесь поисковая группа прочёсывает лес. Часовые сменяются вскоре, но интервал между сменами я не знаю. Судя по тому, что я услышал от солдат из этой группы, охрана поставлена плохо. Они говорили о каком-то Джексоне, который может опоздать на смену на целый час. Какая-то не¬увязка. Почему Джексон в русском лагере. Он что, пленный? Тогда почему за¬ступает на пост? Генерал уверен, что объект неприступен, а солдаты считают патрулирование бессмысленным делом. Из-за уверенности? Или разгиль¬дяйства? Очень много вопросов. Очень много почему? Выйду на связь через час. Конец связи.
Действительно, почему? Ответ Бринкман видел только в том, что сол¬даты, проведя здесь несколько месяцев, видят в какой-то их деятельности бессмысленность. Прибрежные системы охраны наверняка дублируются приборами, размещёнными на суше. Вот забор. Берт-Рене приблизился к за¬бору и внимательно изучил его. Забор как забор. Из свежих досок. За ним, спрятаны обязательно охранные приспособления. Что-то типа направ¬ленного излучения, реагирующее на массу, объём и тепло тела. Проникнуть сквозь эту преграду невозможно. Проползти тоже нельзя. Перепрыгнуть он не сможет. Надо быть прыгуном в высоту. А! Вот это интересно. Забор, как и дорога, в две стороны, закруглялась, пропадая из поля зрения. Значит, ворота должны быть за поворотом. А если есть ворота, то должен был быть пост охраны. И, чтобы попасть внутрь—это единственная возможность, хотя и не¬простая. Нарушая инструкции, выработанными им же самим, Бринкман позво-нил Мейсону раньше времени связи и рассказал о своих наблюдениях и проблеме с проникновением вглубь объекта.
Бринкман выискивал способ проникновения и наблюдал за солда¬тами, проводящими поиски. Они с ручными фонарями прочёсывали сосно¬вый лес, изучали прибрежный песок. Их действия не оставляли у начальства никаких сомнений в их добросовестности. Бринкман насчитал с десяток фо¬нарей, которые перемещались с равномерной скоростью. Он понял, что сол¬даты должны возвратиться туда же, откуда начали поиски. Должны замкнуть круг. Ночь близится к концу, луна светит вполнакала, как лампочка. Бринкман проанализировал свои возможные действия и понял, что только используя поисковый отряд, можно достичь цели, которую он поставил перед со¬бой. Надежда слабая, но других вариантов нет. И надо двигаться, чтобы не по¬терять способность использовать тело. Бринкман понимал, что он должен занять место одного из солдат и для этого придётся использовать силовой вариант. Трудность заключалась в том, что он не мог убить солдата, даже для того, чтобы выполнить задание генерала. Солдат ничего ему не сделал, а за¬дание генерала не стоит человеческих жертв.
Итак, он выбрал способ действия и наиболее логичным объектом на¬падения был патрульный солдат справа. Почему справа? Потому что он был ближе всего, а, главное, был вне поля зрения остальных, так как уже уходил по дороге за изгиб забора. Бринкман пересёк дорогу и быстрым шагом про¬шёл по песчаной обочине. Мокрые брюки хлопали при движении. Он достиг поворота и увидел в ярком свете прожектора во¬рота. Нечего делать, пришлось бежать, хотя мокрая одежда мешала. Пришлось потому что расстояние до солдата надо было сократить. Солдат медленно брёл по лесу и Бринкман надеялся, что шум ветра в вершинах деревьев за¬глушит шум, производимый им. Оставалось немного до солдата, когда он в тревоге замер. Солдат что-то почувствовал или услышал и стал медленно поворачиваться. Бринкман прыгнул и, пролетев по воздуху последнее рас-стояние, правой рукой зажал рот солдату, а левой ухватил за горло и пова¬лил навзничь. Под спину солдата он успел подставить колено и теперь он лежал у него на колене и испуганно смотрел на Бринкмана.
--Не пытайся кричать, ты понял?—прошептал Бринкман. И добавил первое, что пришло на ум.—Идёт тренировка службы безопасно¬сти. Учения. Ты понимаешь меня? Я знаю, что вас не поставили в извест¬ность, но на то и учения. Сейчас я переведу тебя через дорогу, свяжу и заткну рот. Я не сделаю тебе ничего плохого. Свяжу тебя не туго и ты выбываешь из строя на время учений. Понял?
Бринкман смотрел на юного солдата. Неужели для секретного объекта не нашлось опытных старослужащих или контрактников. Потом вспомнил публикации в открытой печати о проблемах в российской армии с пополне¬нием. Никто не хотел служить и привлекали всех, кто мало –мальски был пригоден к службе. При таком подходе едва ли можно было рассчитывать на полноценное пополне¬ние. Этот солдат был из числа тех и он был напуган. Он часто моргал и не по¬нимал, что происходит. И всё же, даже он понимал, что никакие учения о про¬верке системы охраны проходит не могут. Иначе предупредили бы всех. И Бринкман не мог ему доверять, как и он Бринкману. Солдат мог удариться в панику и тогда весь план срывался. Необходимо было успокоить солдата и Бринкман, подняв пилотку с земли, встал, заставил встать и солдата. Он не мог отпустить руку, зажимавшую рот. Берт-Рене вместе с солдатом перебежал в спаситель¬ную тень деревьев и снова повалил его на землю. Они продолжали играть каждый в свою игру.
--Я отпущу руку, но если ты закричишь, мне придётся тебя убить,--ска¬зал Бринкман, придав голосу твёрдость.—Ты понял меня? Из-за твоих во¬плей могут сорваться учения.
Солдат молча кивнул и Бринкман отвёл руку, но в любой момент гото¬вый снова зажать рот солдату. Солдат провёл руками по горлу и сделал вращательное движение головой.
--Вы можете объяснить что происходит?
--Разве ты не понял? Идут учения по проверке службы безопасно¬сти. Сейчас я тебя свяжу,--Бринкман достал сыромятный ремень и завёл руки солдата за спину.—А потом мы должны пробраться внутрь.
--В лагерь?—солдат начал понимать, что этот человек не принадлежит к проверяющим. Никто не сообщал ему или командиру о проводимых уче¬ниях.
--Конечно, в лагерь.
--Ничего не выйдет. Вы уже проиграли.
--Почему? Система оповещения?
--Да. В семь слоёв. Прошлой ночью случайно залетела птица и сгорела на перегородке. Дым шёл с полчаса.
--Интересно. И что там внутри?
--Что внутри?,-- не понял солдат.
--Какие системы установлены?
--Не знаю.
--Не знаешь или не скажешь?
--Не надо меня проверять. Я знаю порядок. Если нужно назвать номер части или мою фамилию, я назову.
--Точно. Порядок ты знаешь. А кто стоит у ворот?
--Кто же ещё, охрана. Проверяют при входе и выходе.
--Да. Серьёзная преграда. А теперь скажи мне….
Бринкман боковым зрением увидел за деревьями свет и прервал себя. Отряд завершал поиски и времени для беседы с солдатом не было. Солдат тоже наверное увидел свет и проявил желание к сопротивле¬нию. Берт-Рене не обращая внимания на попытку к сопротивлению, заткнул ему рот кляпом, для чего оторвал от рубашки полосу материи. Вторым ре¬мешком обмотал голову солдата, чтобы не выпал кляп и завязал свободные концы вокруг шеи. Ещё одним ремнём обмотал ему ноги. Несколько мгнове¬ний ушло на натягивание солдатской куртки, которую перепоясал ремнём с кобурой. Вязанную шапочку сунул в карман и натянул пилотку. О солдате он не беспокоился. Диких зверей на острове не было, их уже уничтожили сол¬даты. Умереть с голода он не сможет, так как пролежит не более двух суток, в крайнем случае. Бринкман вытащил фонарь и побежал туда, откуда проби¬вался свет. Это было рискованно, но другого выхода не было.
Бринкман остановился и, выждав, когда пройдёт последний сол¬дат, подтянулся на руках и встав на тропу, побежал вслед за исчезающими фигурами. Отряд он догнал и прошёл с ним несколько сот метров. Внезапно отряд остановился.
--Всё! Закончим поиски,--голос был командирский и звучал властно.—Теперь в казармы. Сержат!
--Да,--ответил из рядов солдат голос.
--Ведите людей в казарму.
--Есть, капитан. Охота за пиратскими сокровищами закончена?
--Закончилась. Это была тренировка. Такое объяснение тебя устраи¬вает?
--Так точно.
Бринкман шёл сзади и ориентировался на свет фонаря. Когда строй вышел к дороге, впереди показались освещённые ворота. Перед воротами бетонная площадка. Перед воротами отряд смешался и шёл гурьбой. Сержант не делал замечаний. Бринкман перебрался в середину. Часовой у стального барьера у ворот, считал проходивших солдат, как баранов, по головам.
--Один, два, три, четыре…
Бринкман шёл седьмым. Он опустил голову, надвинул пилотку на лоб и тёр глаза кулаком.
--Пять, шесть, семь…
Бринкман был внутри, опустил руки и поднял голову.
 
















               


               





           Г Л А В А  19

Генерал Полевой подошёл к окну, за окном повисла тёмная ночь, слишком тёмная для этого времени года. Посмотрел на небо. Оно было покрыто тяжёлыми чёрными тучами. Будет дождь. Генерал отошёл от окна и подошёл к столу. В это время за окном забарабанили первые капли дождя. Как там на «острове»? Пока ничего не слышно о Бринкмане. Полевой надеялся, что ещё до ночи получит известие о вражеском проникновении на объект. Ночь подходит к концу, но телефон молчит. Неужели пропустили? А как же три кольца внешней охраны, зоркая служба у шлагбаума у ворот. Начеку и внутренняя охрана. Пропустить Бринкмана никак не возможно. Наверное он был не прав, попросив Бринкмана проверить охрану и сигнализацию объекта. С другой стороны, проверка необходима: от скуки там могут забыть о всякой безопасности. Когда задумывался этот объект никто не предполагал, что команда, охраняющая остров, может от однообразия и скуки, забыть о своих прямых обязанностях.
Бесконечные учения вскоре наскучили солдатам, они без всякого желания выходили на плац и в поле. А больше занять их было нечем. Тем, для кого задумывался этот объект, не скучали. Они были настолько загружены работой, что вечером падали в кровати, как подкошенные. Зато и отдача потом от этих людей бесценна. Генерал сел за стол, вытащил альбом и снова начал смотреть на знакомые лица. Он сам отбирал туда людей и пока ни в одном из них не ошибся. Надо подумать о привлечении детей на «остров». С привлечением детей открываются бескрайние возможности. Они могут с детских лет внедрится в страну и стать полноправным гражданином, но до конца останутся преданными своей родине.
Мягкий звук телефонного звонка прервал размышления генерала.
--Полевой!
--Товарищ генерал! Докладывает дежурный по объекту. У нас всё спокойно. Никакого проникновения. Наступил день и пробраться на «остров» при свете дня невозможно. Будем ждать проникновения следующей ночью.
--Происшествия?
--Катер заметил лодку в море. Проверили. Она была унесена с пирса. Мотор холодный, весла на месте. Катер обследовал квадрат за квадратом и ничего.
--Хорошо, полковник. Пойду отдыхать.
Генерал нажал кнопку связи с адьютантом.
--Вызови машину. Поеду спать. Тебе тоже можно отлучиться.
По дороге домой генерал вспомнил, что не передал документы Скокова президенту. Надо бы вернуться, но в администрации сейчас только дежурный помощник. Не надо чтобы ещё кто-то знал об этих бумагах. Завтра с утра он отвезёт документы. Решив не возвращаться генерал доехал до дачи, где жил каждое лето и отпустил шофёра.
--Завтра приедешь в десять утра. Нам обоим необходимо выспаться.



               
















           Г Л А В А   20

Итак, он внутри. Бринкман опустил руки и поднял голову. От того, что он увидел у него перехватило дыхание, ноги подкосились, но он ус¬тоял, несмотря на усталость. У него создалось впечатление, что неведомая сила перебросила его через время и расстояние. Он стоял в городе, не в ла¬гере, а в настоящем городе. Это был Вашингтон, только части города в умень¬шённом масштабе. Нет, он не спал—это была реальность. Все известные Бринкману сооружения только в уменьшенных копиях. Вдали терялись ши¬рокие улицы, на которых стояли указатели, светофоры—всё в миниа¬тюре. Свет, который лился откуда-то сверху, освещал широкие, массивные, сделанные в натуральную величину, подъезды к зданиям, но за ними ничего не было. Здание Министерства иностранных дел, здание ФБР, здание Белого дома и величественное здание Пентагона. Это была смесь двух городов, Вашингтона и Нью-Ойрка, и Бринкман понял, что это неспроста. На территории  объекта построены зда¬ния, которые символизируют государство США. Автомобили стояли возле подъездов, но на них не было номеров. Абсолютная иллюзия реальности и в то же время полнейший бред. Берт-Рене даже осмотрелся вокруг, ожидая увидеть камеры для съёмок фильма. Но их не было, только стран¬ный, кошмарный мир объекта копировал реально существующее ме¬сто, расположено на несколько тысяч километров от реально существую¬щих городов. Так вот почему этот объект такой секретный. Так вот почему у солдат американские фамилии. Наверное и говорят здесь только на англий¬ском языке. Нет. Бринкман слышал команды отдаваемые на русском языке. Но раз построен такой город, то где-то должны говорить по-английски.
Отряд, с которым пришёл Бринкман через ворота начал разбредаться в разные стороны. За фасадом здания ФБР Бринкман увидел лу¬жайку, идущую к насаженной изгороди, которая терялась в темноте. Бринкман прошёл к лужайке и, спрятавшись в изгороди, достал мобильник. Мейсон от¬ветил сразу.
--Пол! Ты мне не поверишь, но я в Америке, вернее в США.
--Ты не бредишь, Берт!
--Ничуть. Я –внутри и поражен тем, что увидел. У меня нет времени опи¬сывать всё, но поверь мне, здесь находится точная копия Нью-Йорка и Ва¬шингтона, только в маленьких размерах. Это разведывательный центр. Вер¬нее школа по подготовке разведчиков. И фамилии даже у солдат—англий-ские.
--Верю, верю. Нечто подобное высказали мне по телефону, но я не по¬верил.
--И что просили передать мне.
--Они просили передать тебе, чтобы ты поинтересовался где нахо¬диться разведцентр.
--Ничего себе просьба. Меня каждую минуту могут разоблачить.
--Я только передаю просьбу, а ты ориентируйся на местности.
--Пол! Конец связи. Мне необходимо куда-то спрятаться. Скоро наступит рассвет.
Он снова появился у ворот, чтобы сориентироваться. Неожиданно раз¬дался голос, который заставил Бринкмана напрячься.
--Проклятый ублюдок! Как только появиться, я ему устрою трёпку.
--В чем дело, сержант,--Бринкман узнал голос капитана.—О ком ты?
--Этот Ричардсон не прошёл через ворота. Он никогда не опаздывал, а теперь его нет.
--Сообщите о нём в донесении и пусть он понесёт наказание. Пошлите людей, пусть поищут его. Надо навести порядок. Распустились люди.
Солдаты глядывались, словно ища Ричардсона, который спрятался между ними. Некоторые начали смеятся. Бринкман понял, что нужно исчез¬нуть. Он спрятался в тени и, пока никто не обратил на него внимания, перешёл освещённую улицу. Он прислонился к массивной стене. Потом присел на кор¬точки и попытался осмыслить увиденное. Конечно, он понимал, что в России может быть центр по подготовке разведчиков, но то, что он увидел впечат¬лило его. Бринкман решил пройти по улицам, благо ещё не рассвело. Хотел заглянуть за стену, но она была высокой и за ней, наверное, скрывалось что-то реальное. Он шёл по улицам и снова удивлялся. Всё было американизи-ровано. Магазины и супермаркеты, мотели и бензоколоки, отели и бары. Он заглянул в бар и увидел, что расплачиваются там американской валю¬той. Чем дальше он уходил от ворот, тем чаще слышалась английская речь, на американском сленге. Он нигде не задерживался, чтобы не засве¬титься, но солдаты, которых он встречал, уже не были из службы безопасно¬сти и говорили на казарменном языке. Словом, всё воспроизводило казар¬менный быт американской армии.
Если те, кто дал поручение через Мейсона правы, то где-то находилось и здание, где жили, учились и работали разведчики. Здесь же, очевидно, гото¬вили и связных и руководителей. Надо узнать, но он ничего не узнает, если будет заглядывать в бары и прятаться в тени. Серьёзное дело: надо дви¬гаться и не дать себя схватить. Бринкман прокрался вдоль ещё одной стены и выглянул из-за угла. На улице, в неярком свете фонарей, он увидел дере¬вья, посаженные вдоль улицы и макеты зданий. По улице по направлению к макетам прошли три офицера и четверо солдат. Вправо от макета располагалось куполообразное здание, более похожее на апартаменты богатого че¬ловека. Здание было построено из кирпича и было настоящим. Из него вы¬шли два человека в цивильной одежде, потом зашли три офицера, которых увидел Бринкман. Солдаты прошли мимо и направились к невидимому зда¬нию, очевидно, казарме. Из здания вышел человек в медицинском халате и на ходу в чём-то убеждающий рядом идущего коллегу. Говорили они, несмотря на отсутствие рядом других людей, по-английски. Двое прошли по тропинке к фальшивому светофору, продолжая спорить .Они скрылись и Бринкман по¬нял, что там есть проход и какая-то дверь, невидимая отсюда. Значит, и у ос¬тальных бутафорских зданий и светофоров, есть проходы, ведущие к местам проживания или работы.
Тишину нарушали лишь цикады. Они стрекотали и им было не до тайн острова. Вся тайна острова пряталась под весьма мирным покровом. Едва люди в больничных халатах скрылись за светофором, Бринкман обратил внимание на металлический указатель, который он не заметил вначале. Он не усмотрел его, потому что он был прикреплён к столбу на противоположной стороне улицы. Как только он его увидел, то сразу вспомнил, что видел его много раз, посещая главный офис Интерпола. Стрелка, окрашенная в голубой цвет как и в Нью-Йорке, указывала на район с водным потоком, который отде¬лял шумный город от  домов богатых людей. Тихие улицы были раскуплены состоятельными и влиятельными людьми. Если искать то, что он хотел, то скрываться не имело смысла. Он небрежной походкой вышел на улицу. Ведёт себя как обычный рядовой, который вышел подышать возду¬хом, отколовшийся от своих сослуживцев. Бринкман, который великолепно знал язык, не мог до конца усвоить менталитет русского человека. Гуляющий солдат, просто без дела, сразу обратить на себя внимание. Неужели солдату нечем заняться?
Бринкман достиг кирпичного здания, останавливаться разглядывая его не стал, прошёл мимо газона и вышел на тротуар. На этой улице фонари не горели и Бринкман пошёл увереннее и быстрее. Он увидел дорожку, ведущую к зданиям с пучками антеннами. Свет горел не во всех окнах, но в некоторых светились голубые экраны телевизоров. Помещение для офицеров и граж¬данских. Интересно, но не нужно ему. За жилыми домами мир цивилизации за-кончился. И асфальт, и фонари, и тротуары исчезли и далее начиналась аб¬солютно тёмная грунтовая дорога с кустарником на обочинах.
Бринкман перешёл на бег. Маскировка для объяснения поздней или ранней прогулки годилась для американской действительности, но не здесь. Пробежка перед сном, вполне объяснимая вещь в американской ар¬мии. Бринкман представил себе Мейсона, который ждёт сообщения от него. Распределение обязанностей с напарником нисколько не смущало Бринкмана. Он привык брать на себя ответственность. Риск в их профессии был частью их работы. Просто к опасности он относился с уваже¬нием. Разумная осторожность и чувство страха—лучшее средство самоза¬щиты. Работая с Мейсоном много лет он знал, что он не подведёт и, если надо не задумываясь возьмёт часть опасности на себя. Но сейчас он был один и надеяться на Мейсона бесполезно. Он не комплексовал—сам выбрал этот путь. Мог ведь пойти на «остров» и Мейсон. Вдруг мелькнул отблеск света и прервал размышления Бринкмана.
Он увидел в отражённом свете очертания дома очень похожего на точную копию, где руководители ЦРУ проводили секретные совещания. Те же кирпичные стены, те же белые двери, те же два бронзовые каретные фо¬нари, которые освещают вход. Полная копия оригинала. Неужели и внутри всё произведено без ошибок. Фантастика. Бринкман не сомневался, что это зда¬ние именно то, что он искал.
--Стоять на месте!—раздался голос за спиной Берт-Рене.—Какого чёрта ты здесь делаешь солдат?—Человек говорил по-английски не сомне¬ваясь, что его поймут. Бринкман повернулся, стараясь прикрыть пистолет на ремне. Из-за кустов появился охранник с оружием в руках. Он был в граждан¬ской одежде. Бринкман решил разыграть спектакль.
--А разве нельзя прогуляться перед сном. Мы целую ночь прочёсы¬вали лес в поисках невидимки, проникшей на остров.
--Я сам занимаюсь пробежкой  перед сном, но не в одиночку и не на этой дороге. Ты должен знать какой порядок существует на объ¬екте. Никто не имеет права заходить в этот сектор, а тем более сходить с ас¬фальта. Ты ведь видел, где заканчивается асфальт?
--Не надо быть формалистом.
--Да я не формалист. Просто охраняю этот объект и тебя ждут большие неприятности, если ты немедленно не уберёшься отсюда. Тебе повезло, что дежурю….Эй! Постой! У тебя на поясе пистолет? У солдата не ….
Бринкман прыгнул вперёд и схватил охранника за горло. Бросил его через бедро и упёрся коленом в грудь. Выхватил из-под куртки нож и про¬шептал.
--А вот тебе не повезло. Я изрежу тебе лицо, если не ответишь на мои вопросы. Сколько человек в здании?
--А ты кто такой, чтобы задавать вопросы? Если каждый солдат начнёт задавать вопросы, то будет бардак.
--Я не обычный солдат и меня интересует этот вопрос.
--Тебе не вырваться отсюда: отвечу или нет я на твой вопрос.
Нож Бринкмана приблизился к глазу и охранник понял, что шутить он не намерен.
--Не доводи меня до крайности. Я не хочу сделать тебе ничего пло¬хого. Так сколько внутри человек.
--Один охранник. Там нечего и некого охранять.
--Если нечего и некого, то зачем там находиться охранник.
--Сейчас все курсанты ещё дома. Ночь же. Мы охраняем здание, а внутри находится всего один человек. Он читает лекции курсантам.
--А охранная сигнализация какая?
--Обычная. Фотоэлементы. В дверях и на уровне груди и коленей.
--И всё,--не поверил Бринкман.
--Вполне достаточно, чтобы никто не вошёл и не вышел незамеченным.
--Значит человека вы охраняете?
--Зачем? Он свободен.
--А в саду тоже что-то есть?
--Там стена и этого достаточно.
Бринкман получил то, что хотел и нанёс сильный удар в область за правым ухом. Теперь охранник будет без сознания, но на всякий случай Берт—Рене связал его ремнём и заткнул рот кляпом. Отттащил тело в кусты, осмотрелся,  потом вернулся и потратил ещё один ремень на то, чтобы кляп не выпал. Теперь всё, можно идти к дому. Пригнулся и двинулся за угол дома. Минуя окно пригнулся, заглядывая осторожно внутрь. В комнате на ди¬ване сидел человек и курил. Бринкман его не знал. Он положил ноги на ко¬фейный столик и смотрел телевизор. Это янки, никто другой так телевизор не смотрит один. С помощью стенки Бринкман уцепился за край окна и распро¬стёрся на подоконнике. Но где же охранник? Бринкман вернулся на землю. Необходимо, чтобы охранник показал себя, иначе Бринкман не сможет попасть внутрь дома.
Решив произвести какой-нибудь шум, Бринкман огляделся в поисках куска кирпича или небольшой ветки и увидел в саду, на скамеечке на ла¬вочке человека. Своей комплекцией он был похож на охранника. Бринкман осторожно подкрался к охраннику и тот, не успев сконцентриро¬ваться, получил удар в челюсть. Затем Бринкман ударил его рукой по голове и тот свалился с лавки. Связать его было минутным делом, а оттащить в кусты заняло ещё пять минут. Теперь вход в дом был свободен. Бринкман смело вошёл через парадный вход, дошёл до комнаты и открыл дверь. Оказалось, что человек сидящий в комнате, слушал по телевизору му¬зыку и сидел закрыв глаза. Очки на носу, крупная голова. Бринкман никогда не встречал этого человека. Он направился к нему. Услыхав шаги, тот открыл глаза и удивлённо посмотрел на Бринкмана. Он не кричал, не бросился за¬щищаться, не позвал на помощь охранника.
--Кто вы? Меня зовут Берт-Рене Бринкман. Что вы здесь делаете?
--Столько вопросов сразу. По произношению я определил, что вы не из США. Зовут меня Карл Фишер. Я преподаю курсантам основы жизни в США.
--Я не американец, а из Нидерландов.
--Вы пришли за мной?
--Почему вы так думаете?
--А за кем может придти не русский на этом объекте. Если я прав, то кончайте меня скорее.
--Сразу и кончать. У меня нет никакого приказа насчёт вас. И куда вас вывозить и доставлять я не знаю.
--Я ждал этого момента. Не знаю кто отдал приказ найти меня, но дога¬дываюсь. Вы имеете отношение к ЦРУ?
--Никакого.
--Ну что ж. Если вы сумели пробраться сюда, то знаете как и выбраться отсюда. Я облегчу вашу задачу.
--Каким образом.
--Я не буду кричать и не буду сопротивляться.
--Надоели российские демократы или платят слишком мало?
--Да нет, платят неплохие деньги. Но вы забываете, что я—гражданин США.
--Нет. Это вы забыли, что вы гражданин США, иначе не очутились бы здесь. Почему вы не вспомнили об этом, когда согласились на эту работу?
--У меня не было выбора. Жить всегда хочется. Ладно. К чему сентимен¬тальность. Я –готов.
--Готов к чему? Я повторяю, у меня нет никакого приказания насчёт вас. По счастливой случайности я встретил вас здесь. Расскажите мне, чем занимаются курсанты? Почему все говорят по-английски, почему на улицах копии административных зданий? Не сомневаюсь, что здесь готовят агентов для заброски в США.
--Вы правы. Я сейчас всё расскажу.
Бринкман с недоверием смотрел на Фишера и подумал, что предавший один раз, предаст и во второй и третий раз. Фишер вдруг улыбнулся и начал отходить вглубь комнаты. Бринкман не успел сказать ни слова и почувство-вал удар по голове. Боль пронзила весь организм и он погрузился в небы¬тие.
Очнулся он на полу в какой-то комнате. Перед глазами ещё плыли ог¬ненные круги, голова болела и сорванная кожа на голове кровоточила. На ле¬стнице снаружи послы¬шались чьи-то шаги, взвинченные голоса и какой-то воле¬вой голос, отдающий приказы на английском языке. Бринкман поднял руки и ощупал куртку. Как он пред¬полагал пистолет исчез, но дальше его не обыски¬вали, потому что нож был на месте. Те, кто его оглушил и пе¬ренёс в эту комнату, очевидно, ждали начальства, чтобы произвести допрос и более тща-тельный обыск. В комнату вошли два человека. Бринкман сразу выделил того, кто представлял ФСБ. Наверное он и главный. Окончательно в себя он ещё не пришёл: тело ныло, голова раскалыва¬лась. Он повернулся на полу и начал подниматься на ноги. С трудом он встал и огляделся. Фишера в ком¬нате не было. Несколько военных и два охранника.
--Доброе утро,--сказал тот, кого Бринкман определил как главного.—Как вы здесь оказались. Советую отвечать честно.
--Конечно. Отвечаю честно. Я пришёл морем и про-брался через про¬ходную. Наверное вы уже нашли сол¬дата, там в лесу.
--Да. Нашли. Вы его обыскивали?
--Нет. Только забрал оружие.
--Мы задействовали систему оповещения и быстро нашли его. У него был  фонарь и какая-то сумка.
--Я могу вам помочь,--предложил Бринкман.
--Обойдёмся своими силами. Обыщите его.
Охранники обыскали Бринкмана и вытащили мо-бильный телефон.
--Вот это уже интересно. Ты кому звонил?
--Своему напарнику на берегу.
--И что ты ему сказал?
--Пока ничего не успел сказать.
Штатский подошёл к Бринкману и сжал ему руки. Было больно, но Берт-Рене промолчал.
--Ты мне ничего не хочешь сказать?
--Хочу. Но прежде мы должны остаться одни.
--Подождите все снаружи,--распорядился штатский.
--Вы уверены?—спросил один из офицеров.
--Да. Он никуда не денется. Бежать некуда, а если по-надобиться я по¬зову вас.
Все вышли из комнаты. Штатский посмотрел на Бринкмана.
--Я слушаю.
--Позвоните генералу Полевому.
--Что! Ты понимаешь, что я могу прикончить тебя на месте.
--А потом расхлёбывать последствия. Не забы¬вайте. На берегу у меня сообщник.З воните генералу.

Бринкман услышал гул вертолёта и понял, что гене¬рал Полевой при¬был на объект. Комната, в которой он на¬ходился была без решёток, но Бринкман не сомневался, что возле каждого окна стоит охранник. Бринкман присел на койку и стал ждать. Просидел он долго и начал засы¬пать. Разбудил его шум в коридоре. Дверь открылась и на пороге возникло лицо в фуражке с золотым шитьём. Потом появилось и тело. Полевой подошёл к Бринкману и защёлк¬нул наручники на запастьях. Бринкман молчал.
--Пойдёмте! Вертолёт ждёт.
--А вы не хотите услышать отчёт?
--У нас будет время. Предостаточно времени.
--Можно вопрос, генерал?
--Можно.
--Что будет с Фишером?
--Ничего не будет. Будет читать лекции. Вы про¬тив, Бринкман?
--Не знаю, но думаю, что конфиденциальная беседа всё прояснит.
--Я на это надеюсь.

Бринкман и Мейсон улетали самолётом Аэро¬флота. Генерал взял с них слово, что то, что увидел Бринк¬ман не попадёт в руки заинтересованной ор¬ганизации в США. Он прекрасно понимал, что слово Бринкмана не гаран¬ти¬рует от провала «острова», но надеялся на его благора¬зумие. Бринкман без колебаний дал слово никому ничего не говорить по прибытие в США. Ему не надо было гово¬рить, потому что Мейсон уже всё передал по теле¬фону, который дал им шеф. Теперь слово было за другой организацией.










                Г Л А В А  21

За огромным, как аэродром столом сидел человек. Он был один и это был его  кабинет и его такой огромный стол. Он мог сидеть один за таким столом, потому что был не просто чело¬век, а вновь избран¬ный президент страны, огромной страны. Человек читал свежие све¬дения службы своей безопас¬но¬сти и в первую очередь донесения свя-занные с Якушевым Вик¬тором Сергеевичем. Это стало его первооче¬редным заня¬тием за последнее время. Он за-нимался им даже в ущерб другим де¬лам. Своей службе безопасности он верил безогово¬рочно, так как знал, что яв-ляется пешкой в большой игре и потому подбор телохра-нителей осуществлялся на основе полного дове¬рия. Обоюдного доверия.
В любой момент «большие дяди» могли посчи¬тать, что он сде¬лал что-то не то и «самый большой чело¬век» может поста¬вить перед своей службе безопасности конкретную за-дачу. Поэтому нужно каж¬дый день быть на¬чеку. А опасаться стоило, потому что он настолько влез в дело Якушева, настолько самостоятельно принимал реше¬ния, что ожидание возмездия не заставило бы себя ждать. По опыту своей аппаратной работы он знал, что ба¬рометром его безопасности явля¬ется челядь. И не важно, что в данном случае челядью была полити¬ческая элита страны. Манеры и поведение были идентичными. В прин¬ципе, это было нормально—челядь всегда интригует против ба¬рина. На этом сравнения заканчива¬лись. Настоящий барин раз¬ложил бы любого на дворе и выпорол за милую душу любого, а эту челядь он пороть не мог. Не было закона, а он был привер-женцем закона в отли¬чие от своего предшественника и буду-щего хозяина.
Именно он при инагурации провозгласил верховен¬ство за¬кона. Но события последних дней в расследовании дела Яку¬шева явно не укладывались в понятие верховен¬ство за-кона. Чтобы полу¬чить хороший совет и заодно пока¬зать «смот¬рящему», что против него ни¬чего не затева¬ется, он напросился на приём. Новый президент че¬стно рас¬сказал старому прези¬денту о проводимом им расследова¬нии и готовился получить взбучку, но неожиданно старый президент под¬держал его.
--Вы правильно подняли этот вопрос. Эти люди со¬всем уже об¬наглели. Рвутся не просто к власти, а к высшей вла-сти. Дай им волю, так я через четыре года не смогу вер-нуться в старое кресло.
--Этого нельзя допустить,--подобострастно сказал новый пре¬зидент.
--Вот именно. Разрешаю вам проводить расследова¬ние и нака¬зать по всей строгости любезного вам закона. А кто же ви¬новник ва¬шего пристального внимания? Кто набе-докурил больше всех?
Старый президент как был, так и остался лицеме¬ром. Он пре¬красно знал, кто виновник. Никогда в жизни он не выпускал из поля зрения всё, что творилось на вверенной ему террито¬рии. Он прекрасно знал, что плохими были все—перепачканы с ног до головы. А иначе в политике нельзя—чистеньких быстро выводят за круг. Это было ясно и новому президенту—всё-таки паслись на одном и том же паст¬бище. Конечно, новый президент мог бы просто прекратить это дело, но даже без соизволения старого пре¬зидента, он не смог бы это сделать и был настроен реши¬тельно. В этом деле уже замешаны влиятельные междуна¬родные силы в лице Интерпола и отступать было бы по¬зорно. Тем более, что вся правда уже известна не только рос¬сийскому ФСБ, но и Интерполу, а следовательно, и ЦРУ. Зарвался господин Якушев: завёл целые укрепрай¬оны, подмял под себя некото-рых офицеров ФСБ, диплома¬тических чиновников за¬гранпо-сольств, реализует огром¬ное количество наркоти¬ков, вооружил свою службу безо¬пасности и превратил её в по-лупартизанские банды, причём нанимает туда и уголовни-ков, для устране¬ния соперни¬ков. Пора кончать. Решение одоб¬рено свыше и необходимо отдать приказ генералу Поле-вому. Что-то ёк¬нуло в сердце нового президента и он понял, как иногда был прав старый президент, не доводя некото¬рые дела до суда. И он отдал приказ.


            Г Л А В А  22

Якушеву по большому счёту повезло, несмотря на то, что с ним случилось несчастье. В жизни политиков и больших чинов¬ников не¬счастья происходят не¬редко, большие и не очень. А тут какое-то обычное дорожно-транспортное происшест¬вие. Господин Яку¬шев, большой человек из правительственных кругов ехал из города на дачу. Этот путь он проделывал много раз и потому всё было как обычно. Три машины с мигалками шли по почти пустой дороге и впе¬реди идущий джип охраны как бы рас¬чищал дорогу. И это было нор¬мальным, потому что боль¬шие люди ездят именно так. И вдруг…
Оказывается, что и такие большие люди не могут быть за¬стра¬хованы от случайностей. Запланированных случайностей. А случи¬лось то, чего не могли ожидать охра-няющие и сопровож¬дающие гос¬подина Якушева люди. Шедший навстречу эскорту Якушева бензовоз поте¬рял  управление, резко свернул в сто¬рону и выехал на по¬лосу встречного движения. Или водитель заснул, или отка¬зало рулевое управление неизвестно, но бензо¬воз оказался вдруг перед джипом охраны.
Бензовоз был большой и джип врезался в него, как в стену из бетона, перевернулся и загородил собой две по-лосы движения. В него на полной скорости влетел «Мерсе-дес», в ко¬тором сидел Яку¬шев. Водитель приложил всё своё уме¬ние: затормозил, пытался сма¬неврировать. Скорость была большой и уйти в сторону оказалось не¬возможным: и бензовоз и джип перегораживали дорогу, поэтому «мер¬се-дес» врезался в бензовоз. Удар был сильным и люди, находившиеся в ма¬шине, несмотря на это, могли бы остаться в живых, но машина пробила ёмкость с бензи¬ном, который воспламе¬нился от слу¬чайной искры. Взрыв поглотил все три машины и подос¬певшая охрана из по¬следней, уцелевшей, машины сделать ничего не смогла. В служебном рвении  они было сунулись в пламя, но опалив волосы отступили.
Пожарники прибыли на место происшествия в ре-кордные сроки, но загасили только тлеющие обломки. А спасатели вы¬гребли из сгоревшего металла кучки пе¬пла. Когда очередь дошла до бензо¬воза, то оказалось, что водитель исчез. Во вся¬ком случае в кабине ни¬каких остан-ков не было обнаружено. Или водитель сгорел дотла или успел выпрыгнуть в последний мо¬мент. Не удиви¬тельно, что свидете¬лей не оказа¬лось. Охранники, которые ехали сзади ничего не видели, а пе¬редние уже ничего не могли рассказать. Господин Якушев погиб в расцвете, но ему, как было сказано ранее, повезло. Он так и не уз¬нал, что созданная им империя погибла в одночасье.