9

Лариса открыла дверь своим ключом и бесшумно проскользнула в прихожую. Из комнаты Виктора доносилось едва заметное жужжание вентилятора компьютера, часто прерываемое глубокими вздохами. Она осторожно заглянула туда. Молодой человек лежал на заправленной кровати в штанах, но без рубахи и майки, а на голове у него громоздился непонятный убор с проводами. Виктор неоднократно показывал Ларисе и объяснял, как и что работает, поэтому она ничему не удивилась.
«И какой же ты сон теперь смотришь, милый?» – подумала она, но вслух ничего не сказала. Девушка очень не любила, когда её саму неожиданно будили и заставляли резко перебираться из забытья в реалии. Она вернулась в прихожую, разделась и прошла в ванную комнату. Под тёплым душем мысли её пришли в относительный порядок.
«Может и мне стоит попробовать, - думала Лариса, - Виктор неоднократно предлагал, а я почему-то решила, что это сродни наркомании. Стоит раз уколоться, и все пропало. А он вон лежит с блаженной улыбкой, и сниться ему что-то приятное. Может, летит он на ковре самолете над великолепным садом, где поют райские птицы и зреют невиданные плоды, а люди в прекрасных белых одеждах эти плоды собирают в плетеные корзины и готовят потом из них вино в позолоченных амфорах. Или амфоры были глиняные? Какая разница? Он не слышал, как я вошла, не слышит, как шумит душ. Он спокоен и уверен, что никто не потревожит его сна. Я не нужна ему в такие моменты, поэтому он там, а я здесь. И, кто знает, вдруг обворожительные девы ласкают сейчас его тело. И эти девы не чета мне, у них густые длинные волосы, а не та мочалка, обвисшая от многоразового использования, как у меня, у них пышные бюсты, которые можно полноценно ощутить в ладони, а не такие упругие бугорки как у меня, норовящие выскользнуть из намыленной ладони. А бёдра у них сильные и икры как бутылочки с тончайшими щиколотками, а не такие как у меня - ноги недоразвитого подростка, пусть прямые, но худые слишком».
От такой самокритики Ларисе сделалось грустно. Мысль о любовницах во сне не казалась бредовой. Если ей самой и снились эротические сны, то никто, кроме Виктора, в них участия не принимал. У нее не могло уложиться в голове, что кто-то может быть лучше него. На земле такого человека не существовало. Возможно, нашелся бы такой в Гелиограде, но Лариса там ни разу не была.
Она выключила душ, и насухо вытерлась до кожного зуда. От трения махрового полотенца кожа пошла пятнами, и девушка помедлила перед зеркалом, чтобы обрести нормальный цвет. Лариса накинула на плечи тяжелый халат Виктора, который был ей велик и волочился по полу, затем босиком прокралась к нему в комнату.
Молодой человек немного поменял позу. Он лежал на боку, а на лице отразилась если не печаль, то серьезная озабоченность. «С такой миной девок не развлекают», - весело подумала Лариса и села рядом на кровать. Виктор пошевелился, лег на спину и глубоко вздохнул. На экране компьютера плавала беззвучная заставка с каким-то калейдоскопом цветов, концентрических узоров и разноцветных брызг. На миг Ларисе представилось, что все это может сейчас происходить в голове у ее любимого, недаром же говорят, что цветные сны бывают именно такими.
Она поставила одно колено на край кровати, а второе перемахнула через бездыханное тело Виктора. Могучий халат, как крыло тяжелой казачьей бурки взметнулся следом с микросекундным опозданием и тяжело осел вокруг. От касания горячих чресл к своему холодному животу, Виктор вздрогнул, но не проснулся, и Лариса слегка обиделась на него за это. Она погладила руками его грудь, скользнула ими снизу плеч до шеи и остановилась на лице. Тонкие чувствительные пальцы девушки лишь на секунду задержались на висках Виктора, а, затем, осторожно приподняв край резиновой шапки, проникли в шевелюру.
Как только ногти Ларисы оказались под «галлюцинатором» она ощутила покалывающее тепло, а жилка на виске Виктора заметно задрожала, словно ее лишили чего-то важного, и она не могла с этим смириться. От пальцев тепло пошло дальше в руки, расслабляя по дороге мышцы начиная от ладоней по очереди до самых ключиц. Сначала Лариса подумала, что никогда не замечала, чтобы эрогенные зоны могли располагаться в ее пальцах, потом поняла, что вообще не может больше пользоваться руками, так как они ей уже не принадлежат, а висят как плети, и внутри вместо мышц и костей напичкана мягкая нежная вата. Сконцентрировавшись на себе, девушка не поняла, что Виктор уже не спит и смотрит на нее с интересом.
Когда она увидела это, то ей захотелось обнять эти глаза и утонуть в них, но руки бездействовать не переставали, не смотря на переполнявшие её чувства. Но Виктор сам обнял её. Толстый халат не позволял свести руки на талии, и он притянул к себе то, что скрывалось под ним. Лариса безвольно опала, пальцы выскочили из-под резиновой шапки, и все принадлежности тела начали вновь обретать твердость. Нега и сладость стремительно покидали девушку, а ей этого не хотелось.
Не размыкая рук, Виктор повернулся и положил свою драгоценную ношу рядом с собой. Он аккуратно снял с головы «галлюцинатор» и одел его на Ларису. Шапка оказалась велика, но регулировочные ремешки по бокам подтянули послушный латекс, и девушка опять ощутила тепло. Оно уже не шло от собственных рук и глаз Виктора, а угнездилось в самой глубине самой ее тайной мысли. Виктор на полминуты покинул Ларису, чтобы вручную через клавиатуру изменить ход программы, но девушка уже этого не чувствовала.
Она лежала совершенно обнаженной на цветочной поляне и смотрела вверх. Яркое солнце по какой-то причине не слепило глаза. Отовсюду слышались звуки непоседливых насекомых, которые шевелили крылышками цветы вокруг, а те в ответ отдавали нежнейшее благоухание. Лариса развела руки в стороны, чтобы обнять цветы, прижать их к себе и не быть такой стыдно нагой, но растения не давались, и она вдруг поняла, что лежит не на земле вовсе, а на самих этих цветах. Лепестками своими и стеблями они удерживают на весу ее тело. Ларисе захотелось совсем утратить вес, чтобы не раздавить нежнейшие создания, и она попыталась нагнетать в себя жалостливую слабость. Растения приветствовали это, расправляясь под ее спиной бархатными лепестками, и от этих ласк девушка застонала. На низкий звук ее голоса со всех окрестностей слетелись бабочки. Сначала они кружили вокруг, гоняя большими крыльями теплый воздух вдоль каждой расслабленной мышцы. Потом едва заметно стали касаться кончиками крыльев ее кожи. Причем в действиях насекомых была немыслимая слаженность, так как если бы это не происходило одновременно везде, то можно было бы умереть от щекотки. Касания же по всему телу сразу, просто не давали возможности избежать их ужимками, а принимались как неизбежная чужая воля. Где-то на границе своего безумия Лариса понимала, что все это дело рук Виктора  и его компьютера, и поэтому не стеснялась ни лепестков, ни бабочек.
Между тем подул ветер, но подул он странно сверху вниз, как нормальный ветер не дует, и насекомые вступили с ним в борьбу. Ларисе вспомнился термин из астрономии, там ветер был солнечным, то есть неиссякаемый поток фотонов от светила пронизывал космос во всех направлениях. Бабочки не желали отдавать Ларису без боя, цеплялись за нее тонкими лапками, скользили по коже, скатывались с боков. Но безмерные крылья не могли избежать парусности и все больше бабочек покидали предмет своего обожания. Лариса не сопротивлялась ничему, она даже не могла издавать звуков и шевелиться, так как достигла такой легкости, что цветы перестали ее ощущать. Она уже была совсем невесома, нематериальна и невидима. Только солнечный ветер пригвождал ее к цветочному ковру, а исчезни он – Лариса взмыла бы в небеса и никогда не смогла бы вернуться.
Этот ветер с небес охаживал ее теплом, окутывал сорванными с цветов лепестками, проникая во все ямочки и закоулки изнемогающего тела. Лариса хотела податься ему навстречу, но он был сильнее и не пускал ее с земли. Одни инстинкты остались у нее в запасе, и ни одна мысль не обременяла сущность разумностью. Лариса была сейчас вселенской женщиной, готовой принять в свое лоно семя всей цивилизации. Из человека слабого пола она превратилась в самку всего живого и не хотела себе другой участи. Пусть все бабочки, цветы и птицы проникнут в нее. Лариса поставила руки ладонями на цветы возле своей головы, при этом локти ее уперлись остриями в пустоту бескрайнего неба, согнула ноги в коленях и они своими пиками сделались выше локтей. Она развела в стороны бедра и, как только натиск солнечного ветра немного ослаб, рывков встала в гимнастический «мостик», разрывая себя навстречу небу. Лариса не могла находиться так долго, а ветер почему-то медлил. Мышцы в напряжении и истоме наливались чугунным звоном, а он все не приходил. Он выжидал критического пика, и когда уже силы Ларисы иссякли, и она готова была рухнуть сквозь цветы и землю куда-нибудь на дно, теплый ветер вдруг собрался в узкий упругий вихрь и пронзил ее до самого сердца. Скорость и сила его была невыносима. Только что он коснулся жаром охладевших колен, а через миг уже скользил по бедрам внутрь, и дальше не останавливаясь. Лариса пересытилась им мгновенно. Она хотела сразу же упасть и отпустила все мышцы восвояси, но вихрь держал ее на весу в той же позе, и она не могла ему не подчиниться.
За секунду до того, как Лариса готова была умереть от нервных судорог, смерч отпустил ее. Но не бросил навзничь на измятые травы как использованную тряпку, а бережно отнес в душистую клумбу, как хранительницу своего огня. Она поняла, что именно так должно выглядеть непорочное зачатие, и именно после такого соития  она непременно понесет и родит красивейшего на земле ребенка.
Лариса приходила в себя медленно. Молекулы, клеточки, сосудики наполнялись жизнью по очереди, начиная от конечностей. По пути к сердцу энергия постепенно включала мышцы, заставляя кровь течь по сосудам немного быстрее, чем в сонном забытье. Девушка обнаружила себя на кровати Виктора, заботливо укрытой тем же огромным халатом, из-под которого совершенно не хотелось вылезать. На кухне гремел посудой хозяин квартиры, а она натянула до подбородка свое покрывало и уже наяву переживала свое бесстыдство.
Через пять минут Виктор появился в дверях с чашкой горячего чая, от которого пахло лимоном, и подошел вплотную к кровати. Лариса смотрела на него во все глаза и не могла вымолвить ни слова. Он был свидетелем ее позора, она изменила ему со всем миром сразу, а этот мир по Интернету за всем этим наблюдал. Виктор должен был убить ее после такого, а он наоборот смотрел весело и чему-то улыбался.
- У меня будет ребенок, - выдавила Лариса слипшимися губами.
- Прямо так сразу? – наигранно удивился молодой человек, - не будем проводить тесты и ждать месяц?
- Нет, я уверена. Я уже все знаю, и иначе не может быть.
- В таком случае поздравляю тебя, и себя тоже.
- Витя, милый, что это было, а? Я едва не умерла…
- Ах, это? – молодой человек поставил чашку с чаем прямо на кровать и махнул рукой в сторону компьютера, - Добро пожаловать в Гелиоград!