2002

Рисунок 97г: Редкие сосны

__


Пусть до полуночи гудят самолеты или же принять маленькую таблеточку снотворного? Самолеты катаются с ревом и не дают найти таблеточку. Самолеты увозят таблеточку, но потом ее снова привозят гуси-лебеди. Или поездом привозят – я знаю место, куда ее сгрузили гусеницы, улитки и кузнечики…

Своим кашлем он буквально избивал мою нервную систему. Пришлось дать таблеточку. Наступившая тишина буквально гладила меня. Гладили меня и самолеты. Это были самолеты-наблюдатели, что заглядывали и даже залетали мне в глаза. Лишившись простора, они ревмя во мне ревели. Не зная, что делать, я скармливал им гусениц, улиток и кузнечиков…

Захотелось ущипнуть телевизор. Захотелось заслать к ним кузнечика. Еще сесть на самолетик и лететь-лететь в сторону очередной передачи. Не подстрелите мой телевизор – держите себя и свою злость в руках… Бродил, голубчик, в лесах, оброс корой и без всякого сопровождающего познакомился со зверем, который поедал гусениц и улиток  и всё же был подставлен и уже не за злость, а  за доброту  свою  подстрелен (не смертельно, поэтому он любит телевизор…)

Неожиданно многие выступили против, кто-то на них явно повлиял, пообещал большие самолетики, но потом большая часть, конечно, вернулась на круги своя, в штаны наложила -  и в штанах немедленно переработкой их отходов занялись гусеницы и улитки, а кузнечик, хотя и в стороне стоял, но ритм всё же задавал. Ничего, пусть поработают, если хотят вечером вместе со всеми посмотреть телевизор…

Поймал и обнял свой любимый самолетик. Потом он всё же вырвался и дальше полетел, на ходу приведя в порядок крылышки. А чтобы любимую гусеницу обнять, сделал ее макет, себе по росту – и тоже крепко-крепко обнимал. Слюнтяйский экстаз моих объятий. Впрочем, когда телевизор обнимал, надел перчатки из резины. «У-у, дружище» - и ему сказал, причем самолетик смотрел на это дело косо, он как раз мимо пролетал и крылами укоризненно вращал. Ну, ничего, я его потом опять достану и всё объясню и не отпущу на этот раз, пока он в вопросах любви со мной не согласится…

Влетел в одни  двери, в другие и даже хотел влететь к отцу, но тот его остановил: давай, обсудим твой визит. Ты много болтаешь, дружишь с евреями, а вот я тебе расскажу… Он-то рассказал, но я пересказывать не стану. Важен итог: сын замолчал и в двери уже не влетал, а входил, иногда даже мимо проходил и всегда прислушивался: работает ли в доме телевизор…

Чтецами выступали банки из под пива, они стояли в ряд, напротив расположились книжечки – и он, с их помощью, намерен был всё прочитать, но тут мы догадались, что у банок нет голов и быстренько из кусочков огурца, положенных сверху на крышечки банок соорудили головы и он торжественно принялся читать и есть, но вскоре его, видимо, начало тошнить – от голов, и в целом от зеленых человечиков – он засбоил, остановился – и сразу, победно стрекоча, кузнечик поскакал включать свой любимый телевизор…

Пару лет назад я уже делал точно такое же на компьютере, с закрытыми глазами знал всю последовательность операций, а сейчас уже забыл всех гусениц-улиток. Я слишком машинально по жизни прохожу. И, победно издеваясь, застрекотал кузнечик. А телевизор маняще включил свою попсу… Ну, кое-что я вспомню; по клавишам немного постучу, потыкаюсь, пару раз ударюсь и остальное вспомню. Останутся нюансы, о них я тоже спотыкнусь, ругнусь и, чтоб развеяться, на том же компе возьму и сяду в самолетик…