Что будет чадо сие

 
Начало своего воцерковления вспоминаю с сожалением. Теперь уже все не так. Душа не отзывается тем умилением, удивлением, восторгом. Все стало тише, ровнее, привычнее.
Моя паломническая поездка в Дивеево в батюшке Серафиму Саровскому изобиловала незабываемыми впечатлениями. Я на все окружающие меня события смотрела распахнутыми глазами и душа ощущала присутствие Божие на каждом шагу.

       Дивный образ Божией Матери «Умиление», любимый батюшкой Серафимом, оставил след в душе навсегда. А многочисленные паломники из уст в уста передавали удивительные случаи, которые происходили с людьми. Так мы услышали историю об одной отроковице, которая приехала в Дивеево с матерью и, находясь перед святым образом Богородицы видела, как Приснодева Сама открыла на иконе глаза и взирала на молящихся. Я с полным доверием отнеслась к этим рассказам, повздыхала о собственном недостоинстве, а потом в памяти это событие  перекочевало в ряд чудес из книжек. Да, было, когда-то с кем-то давно. Наверное, это правда.

            И вот, Господь дал мне встречу в этой девочкой, только уже повзрослевшей.
Нас в результате реорганизаций присоединили в Москве. Знакомимся с новыми начальниками, коллегами, условиями работы. Среди коллег много молодежи. Ну, Москва, понятно. У кого есть работа, опыт, тот шило на мыло менять не станет, будет работать там, где все стабильно и надежно. А молодежи пока все равно, поэтому молодежи много и очень разной. Среди моих коллег оказалась одна барышня, которая отличалась феноменальной бестолковостью. Вот просит меня подготовить справку для доклада начальнику о состоянии дел  с природоохранными вопросами. Делаю справку добросовестно, давая информацию официальную для начальников  и неофициальную для нашего исполнительского уровня. Полностью стараюсь соответствовать полюбившему правилу: « Учись не стыдясь, учи – не скупясь ». Она благодарит, потом задает какие-то уточняющие вопросы, берет после работы домой, чтоб еще раз все проработать, да там все и оставляет.
   
        При всей ее неорганизованности, было в ней что-то, что побуждало меня относиться к ней снисходительно и терпеливо. Теряла, забывала, путала. На работе терпели ее только потому, что у отчима была солидная должность, и никто не рисковал портить отношения.

           В очередной мой приезд в Москву у нас состоялась беседа, где зашел разговор о церкви. И беседа привела к тому, что Мариша мне рассказала о том, что у себя в Подмосковье она ходила в воскресную школу при храме и пела на клиросе. А когда ей было двенадцать лет, они с мамой ездили в Дивеево ,и на нее во время службы с иконы взирала Матерь Божия «Умиление».  Я недоверчиво и испытывающе  посмотрела на девочку:
- « Как, вот на эту бестолковую коллегу такое чудо снизошло»?

             Но все совпадало и по времени нашего пребывания и по тем описаниям и рассказам, которые в Дивееве слышала.
         А Мариша мне так простодушно и доверчиво рассказала о своей жизни. Вот одна растит дочь, а батюшка замуж не благословляет. Говорит, что не твое это, подожди. А она мне:
- «А сколько ждать- то»?
     Как будто я могу отменить этот совет. После отпуска Мариши не оказалось на работе. Говорят, уволилась и ушла в сферу шоу-бизнеса, ей это ближе.

     Сколько у  Господа милостей к нам и толковым (каковыми себя мним) и не очень.
Что будет чадо сие?...И что сама я есть?...
Господи, ведь  я тоже твое чадо! «Духа Твоего святаго не отыми от мене»
               
                в день празднования иконы Б.М. «Умиление».
                10.08.09.