Point of no return

По русски это будет «точка невозврата». Как это понимать?
Давайте представим самолет с условным баком горючего в 100 литров. Мы должны лететь из пункта «А» в пункт «В» по прямой. Мотор «палит», скажем, условно, 50 литров на 100 километров. Если мы «спалим» больше, чем 50 литров, и нам, естественно, нужно будет «сесть» на тот же самый аэродром, для нас «point of no return» будет 50 литров - полбака. Если мы спалим больше, чем 50 литров керосина, мы УЖЕ не сядем туда, откуда мы взлетали/взлетели. Мы упадём и разобьемся насмерть где-то на пути к аэродрому.

Был у меня друг. Не то, чтобы там трали-вали, сегодня побухали, а завтра забыли, а настоящий друг, Вы понимаете, о чём это я.
И заболел он страшной болезнью, которую не все могут озвучить – «рак», боятся даже этого слова. Был он умён, адекватен, и мог за себя постоять, бицепсы и трицепсы были у него в рабочем состоянии всегда…
Да вот, стал он худеть. С чего бы это? Всегда был при делах, его бизнес процветал, но в 40 лет он почему-то стал выглядеть, как тинэйджер, 60 кг весом. Нет бы задуматься, почему так… а он всё работал, да работал, всё семью обеспечивал… пока один дядька из его заказчиков  насильно не потянул его на обследование.
И тогда всё стало ясно, как Божий день. Он сразу понял, что его ждёт. Скорая смерть.
Я жил сам по себе. Встречались по звонку пару раз в году, так тогда нам обоим было достаточно. И вдруг, на меня обрушился шквал звонков от Виталика (его звали так). Ему всё от меня было надо, ему вдруг всё стало интересно…. И то и это, и что я думаю об этом или о том…
Я с радостью соглашался на любые контакты и встречи с ним, не понимая, почему он так активизировался. Он был худой, измождённый, но всегда улыбался и провоцировал меня на шутки и смех. Я просто тогда ничего не понимал, а он умышленно ничего не говорил... Только однажды он обмолвился о «point of no return”. Он просто сказал, что он чувствует, что «зашёл» дальше своей "точки невозврата". Я тогда опять же так ничего и не понял, автоматически пожал ему руку, и помахал "гудбай" из окна. Через 3 месяца его не стало.
Я до сих пор не могу в это поверить.
Знаю только одно – у нас всех то же самое впереди – уход из жизни. Я знаю, что имея такого друга, как он, мне будет не так уж и страшно уйти из этого мира. Он был первым. И он никогда не канючил и не заводил «левых» разговоров, он ушёл, как мужик.
Как я могу быть хуже?
Как мы все можем быть хуже?
Я всегда буду вторыми по сравнению с ним…