Утро на Памире

Утро на Памире - это что-то особенное. Я проснулся от звуков шелестящего веника. Это моя свояченица Ниссо подметала двор.  Пахло  только что политой землей. О, этот ни с чем несравнимый, пьянящий  запах, запах детства! 
Топчан, на котором я спал, стоял прямо под яблоней, и вокруг распространялся  аромат яблок "себрахт". Всё это, смешавшись, создавало чудесную симфонию запахов утреннего Памира. Пока я вдыхал этот аромат, перед топчаном пробежали барашки и козлики:  это Ниссо выгоняла их на выпас. Я обратил внимание на крошечного белоснежного козлика. Он мелкими шажками бежал за своей "мамашей", но мой племянник-первоклассник догнал его и взял на руки. Козлик брыкался и нежным голосом блеял: «ме–ме–ме». Наверное, это переводилось как: «Я тоже хочу на выпас». Но его ещё нельзя было отпускать на поле, ему была всего неделька отроду.

Я встал с постели  и отправился умываться к  холодному прозрачному  ручью, который протекал  через двор. К утренней симфонии запахов добавился  аромат дыма и ширчая (чай с молоком)...

  - Джура, идём пить ширчай, - послышалось из  летней кухни.

  - Нет, я не буду  ширчай, мне подайте бифштекс и кофе со сливками, - пошутил я, но с удовольствием присоединился к утренней трапезе своих родственников.
В августе на Памире по утрам становится чуть прохладно, поэтому за дастарханом многие сидели, укутавшись,   кто - в спортивный костюм, кто - в тёплые халаты. На афганской стороне солнце уже позолотило вершины гор, значит, сейчас оно, перевалив через вершину, осветит и наш кишлак, и тогда станет по-августовски  тепло.

Белоснежный козлик тоже подошёл к дастархану, точнее, к первокласснику-племяннику, ткнул ему в плечо влажным носом, а потом заглянул ему в чашку с ширчаем. Наверное,  ему понравился исходивший оттуда аромат, но пить его он не стал. Отвернувшись от ширчая, он увидел кур, клюющих травку в огороде, и, забавно припрыгивая, побежал в их сторону.

Куры при виде его разбежались врассыпную. Не тронулся с места  лишь пёстрый петух. А как же иначе? Ему не хотелось опозориться перед курами. Гордо подняв голову, он угрожающе уставился на козлика. Тот же,  впервые видя  это грозное пернатое,  удивлённо смотрел на него своими жёлтыми глазками. Но, видимо, решив не рисковать дальше, козлик медленно стал отступать назад.

Потом он высокими прыжками поскакал туда, где Ниссо, сидя на корточках и с тазиком в руках, собирала, опавшие за ночь на росистую траву, тутовые ягоды. Резко остановился перед ней, а потом побежал в огород. Ну что возьмёшь с козлика? Козлик он и есть козлик.

После ширчая все начали расходиться по своим делам. Кто-то, взяв серп, собрался на сенокос, кто-то сказал, что его ждут дела в  Хороге, а кому-то нужно было ехать в Рушан. Сестрёнки Насиба и Мавзуна присоединились к Ниссо и тоже стали собирать, сверкающие янтарём, тутовые ягоды.

Так начиналось утро в горном кишлаке...

21 февраля 2009 года