Дождь

Как-то в июне месяце, в полдень, я возвращался из Баджува в Пастхуф. Июнь на Памире, как обычно, не очень жаркий, но и не очень прохладный. То пройдёт дождь, то проглянет солнышко. Воздух чистый и свежий, как всегда после дождя. Свежие, недавно раскрывшиеся, ярко-зелёные листья деревьев шелестят под слабым ветерком. По обочинам дороги буйно цветут весенние желтые и синие цветочки  вперемешку.

Погода была солнечная, хотя кое-где на небе были видны дождевые тучи. Я решил пройтись пешком. Это ведь одно удовольствие  пройтись пешком по дорогам Памира! Изредка проскакивали «УАЗики» с пассажирами, загруженные багажом.. Я шел и насвистывал себе под нос мелодию из песни группы "Шамс"  "Рубобчаят зилак чизил ёри ман..." . Иногда какая-нибудь мелодия как прицепится, так целый день и вертится у тебя в голове, и ты её неосознанно мурлычешь себе снова и снова, даже  не замечая этого.

По  дороге навстречу мне шел какой-то мальчик, одетый в старый спортивный костюм, на котором еле-еле виднелись выцветшие буквы, и я с трудом разобрал надпись "Montana". Мальчик погонял зелёным прутиком рыжую корову с полным выменем молока.

- Саломолек, - поприветствовал он меня, когда поравнялся со мной.

- Вааллейкум бар салом, - ответил я. - Куда собрался? - осведомился я у мальчика, скорее всего, просто так, чтобы что-то сказать.

  - В кишлак Баджув, - ответил он мне равнодушно.
 
  - Давай быстрее, а то видишь, дождь собирается, - с улыбкой сказал я ему. Он тоже улыбнулся и дальше погнал свою корову.
 
Я продолжил свой путь. Слева шумела горная река. На ее берегу, впереди, виднелась небольшая ореховая рощица. На пути к ней я заметил большую тёмную дождевую тучу, неожиданно выплывшую со стороны афганских гор. Я понял, что сейчас польёт дождь. Мне сразу вспомнился мальчик, он ещё наверняка не добрался до Баджува.

Когда я достиг ореховой рощи, дождь уже начал накрапывать. Я решил здесь переждать непогоду. Но дождь всё усиливался и усиливался. Через некоторое время  он стал пробиваться сквозь листья орешника, сначала редкими тяжелыми каплями, а потом и вовсе хлынул, словно из ведра. Я перебрался поближе к стволу, где было сыро, но всё же посуше. Взглянул на небо: тучи сгущались. Было ясно, что ждать мне придётся долго.

Я  взглянул на дорогу, надеясь увидеть  какую-либо попутку. Но машин не было. Тут издалека я заметил маленькую фигурку, бегущую в сторону рощи, и  решил,  что, возможно, это тот самый мальчик тоже решил переждать ливень под деревьями. Но, по мере ее приближения, я всё больше и больше убеждался, что это не мальчик, а девочка лет тринадцати-четырнадцати. Подбежав ближе, она удивлённо взглянула на меня своими большими зелёными глазами и встала под соседнее, в шагах пяти от меня, дерево. Её платье  тёмно-зелёного цвета промокло насквозь и плотно облепило её  уже девичье тело. Заметив это,  она повернулась ко мне левым боком.

На голове пёстрый мокрый платок, из-под которого выбились промокшие волосы и прилипли к её нежному, ещё почти детскому лицу. Ноги были обуты в резиновые черные калоши. Склонившись, девочка попыталась выжать подол платья, но тщетно: буквально через минуту он  был мокрым, как и прежде. Дерево её почти не защищало.

  - Иди, встань под моё дерево, а я перейду под твоё, - с улыбкой предложил я  ей своё место, где  было более-менее сухо. Она помотала головой.

  - И что тебе дома не сидится  в такую погоду?

  - Мне нужно в Вамар, в аптеку, за лекарствами. У  матери температура третий день, а наш медпункт уже неделю как закрыт. Да и лекарств там всё равно нет, - недовольно ответила она
 
  - А постарше никого не было  послать за лекарствами?

  - Брат в России, дома  я и мама. Надеялась сесть на попутную машину, да не повезло, - ответила она уже без раздражения в голосе.
 
  - Переходи на моё место, а я пойду на дорогу голосовать. - Я вышел из-под дерева и направился к обочине дороги. По пути  заметил, как она робкими шагами перебралась под "моё" дерево.
 
Дождь продолжал лить сплошными тугими струями:  протянешь руку - едва ли увидишь свои пальцы. И я промок насквозь. Машин не было. Простояв  попусту около четверти часа, я решил вернуться обратно под дерево, но не под то, где стояла девочка, а под другое, которое почти не защищало от дождя. При виде меня девочка попыталась освободить мне место, но я обеими руками замахал в её сторону, показывая, чтобы она не высовывалась оттуда. Я заметил, что за четверть часа она почти успела обсохнуть: над её плечами слегка клубился пар. Она руками обхватила свои худенькие плечики, и я заметил, что её тонкие пальцы были не по-детски натружены. Видно, всю работу по дому выполняла она. И я подумал, какая же нелегкая доля у этой девчонки в этом затерявшемся среди гор кишлаке.
 
  - В школу-то ходишь? - спросил я ее.
 
  - Сейчас каникулы, - уже более охотливо ответила девочка. - А вообще, хожу, уже в седьмой класс перешла.

Потом она рассказала, что очень ждёт брата из России, что он должен жениться в этот свой приезд. И что, если у неё будет хиён (жена брата), ей станет легче справляться с работой по дому. Она потихоньку разговорилась и ещё много чего рассказала о своей  жизни  и семье. Рассказала о своей единственной кукле, которую подарил брат на Новый год, когда ей было лет шесть. Я слушал её молча, изредка вставляя короткие реплики, вроде "да", "неужели", "ах, вот как...". Так, незаметно, мы проговорили более часа. А дождь все  не прекращался.
 
Вдруг послышался шум приближающейся машины. Я, не дослушав слов девочки, выбежал на дорогу и увидел серый «УАЗик»,  на боку которой было написано АКДН.  Я замахал так неистово, что он сразу же остановился. Салон автомашины был полон людей.

  - Садись, одно место как-нибудь найдём, - открыв дверь, почти прокричал водитель, молодой парень с бейсбольной кепкой на голове.
 
  - Эй, ях, тарав тезды жоз (Эй, сестрёнка, беги сюда скорее)! - прокричал я и  тут же поймал себя на мысли,  что за всё время я даже не узнал, как ее зовут.

Девочка быстро подбежала и с большим трудом втиснулась на заднее сиденье. Я быстро закрыл за нею дверь, всё ещё боясь, что водитель передумает. Лишь заметил через запотевшее дверное стекло её  изумленное выражение лица. Она что-то пыталась сказать, но я ничего не расслышал.

Водитель, высунув голову, прокричал мне, что за ним едет ещё  одна машина. Он рванул с места, и «УАЗик» исчез в пучине дождя.

Я стоял у дороги, не зная,  что делать:  вернуться  под дерево  или ждать машину. Решил вернуться. Под деревом мне бросились в глаза следы от детских калош.

Мне пришлось простоять здесь ещё какое-то время, пока  дождь не стих. Я вышел на дорогу и продолжил свой путь в кишлак. Снова выглянуло солнышко. В воздухе повеяло  запахом свежескошенной  травы. И тут я поймал себе на мысли, что снова насвистываю мелодию песни "Рубобчаят зилак чизил ёри ман..."

Вот уже столько лет прошло с того летнего дождливого дня, а я каждый раз, проезжая этот участок дороги,  всегда невольно бросаю взгляд под то дерево...

23 апреля 2009

Джурахон Маматов
Катманду, Непал