Красавица с Памира

 Красавица с Памира
___

Начал накрапывать дождь. Наша маленькая темно-зелёная «Нива» с трудом карабкалась вверх по дороге в сторону Джалонди. За рулём сидел наш водитель, седовласый Хол Мирзо (так мы его называли). Рядом с ним сидел Оливер, молодой парень, сотрудник одной из международных организаций в Хороге. Мы ехали уже больше часа, а дождь то усиливался, то внезапно прекращался. И Хол Мирзо то включал «дворники» на лобовом стекле, то выключал их. Погода напоминала раннюю весну, хотя на дворе стоял июль месяц.
– Что-то Оливер замолчал, – тихо произнёс Хол Мирзо. Оливер, услышав своё имя, повернулся ко мне, и я понял, что он ждёт перевода. Я перевёл ему слова водителя.
– О да, я замолчал, потому что впервые вижу такие высоченные и красивые горы, – ответил он. И затем с восторгом добавил:
– Я считаю себя привилегированным человеком, что побывал на Памире. Поверь, у меня на родине никто никогда не слышал о Памире, и они даже не представляют себе, что на земле есть такие красивые горы, – сказал он, понизив голос, как будто говорил самому себе.
Пока мы доехали до Джалонди, опять выглянуло солнышко, и стало чуть теплее. Возле небольшой постройки у одного из горячих источников стояли женщина и два старичка, одетые в тёплые халаты. У женщины голова была укутана белым полотенцем. Одета она была в поношенный халат зелёного цвета с длинными рукавами. У одного из стариков на голове была памирская тюбетейка, а у другого – тёмная шерстяная кепка. По их раскрасневшимся лицам можно было догадаться, что они только что вышли из горячей воды. Мы поздоровались с ними.
Я взглянул на Оливера и заметил, что он неотрывно, чуть прищурившись, смотрит на одну из горных вершин с правой стороны дороги.
– Джура, какая, ты думаешь, высота этого пика? – спросил он меня. И я заметил у него в глазах мальчишеский азарт.
– Точно сказать не могу, но примерно тысячи три будет, – ответил я, приблизительно оценив высоту горы.
– Может, поднимемся? – с блеском в глазах предложил Оливер.
– Да ты что? Мы ведь приехали сюда, чтобы искупаться в горячих источниках, – неуверенно напомнил я ему цель нашего приезда.
– Ну, после подъёма и искупаемся, так будет даже интереснее, – продолжал настаивать он.
Старики внимательно слушали нас, часто моргая глазами. Так бывает, когда не понимаешь языка и непроизвольно поворачиваешь голову то на одного, то на другого собеседника.
– Что он говорит? – спросил меня Хол Мирзо.
– Предлагает подняться вон на ту вершину, – показал я в сторону горы.
– Скажи ему, что это нелегко, да и с непривычки может схватить «тутак», – вмешался старик в кепке.
– А кто это или что это такое? – спросил я с удивлением.
– Ну, так бывает, когда поднимаешься слишком высоко и внезапно теряешь сознание, – попытался он объяснить. Я перевёл всё это Оливеру, надеясь, что он передумает.
– Слушай, Джура, когда у меня будет ещё такой шанс? Давай попробуем! – не унимался он. – Я слышал, что, поднимаясь на большую высоту, нужно пить побольше воды, и всё будет нормально, – добавил он, заворожённо смотря на покрытый снегом сверкающий пик.
По тону его разговора я понял, что он не отступится от своей задумки. Затем Оливер быстрыми шагами направился в сторону машины и, открыв дверцу, достал свой тёмно-зелёный рюкзак, а из багажника вытащил три бутылки минеральной воды «Шохамбари» без газа. Старики сокрушенно покачивали головами.
Поняв, что отговаривать его бесполезно, я последовал за ним, тоже положив в свой рюкзак три бутылки воды.
– Ты присматривай за ним, – назидательно проговорил Хол Мирзо.
– Постараюсь, – буркнул я.
Сначала мы шли по отлогому склону горы, поросшему невысокой зелёной травой. Затем трава поредела, появилось больше щебенистых камней, и наши подошвы стали проскальзывать по ним, что заметно усложняло подъём. Потихоньку начали встречаться большие камни, а затем просто огромные валуны цвета цемента и извести вперемешку. Оливер шёл впереди, я – в трёх-четырёх шагах позади него. Через некоторое время он предложил отдохнуть. Мы присели на небольшой камень.
– Попей водички, – предложил Оливер.
Хоть я и не чувствовал особой жажды, однако прислушался к его совету и сделал несколько глотков минералки. Мы посмотрели вниз. Наша машина была похожа на спичечный коробок. И люди казались маленькими точечками, но так как они не расходились, было понятно, что они с интересом за нами наблюдают.
– Let’s go! (1) – весело сказал Оливер, и мы продолжили свой путь на вершину.
Подниматься становилось всё труднее и труднее, угол склона увеличивался, мы уже цеплялись за камни. Вспомнились вдруг кадры из документального фильма про альпинистов, которые точно так же поднимались к сверкающим снежным вершинам. Мы шли долго. Постепенно появился азарт и у меня.
На одном из участков, обходя огромный камень, я оказался впереди Оливера. Внезапно на небе появились тёмно-свинцовые тучи, и мы оказались под их грозной тенью. Было такое ощущение, что наступил вечер, хотя часы показывали полдень. До заветной цели оставалось совсем немного.
Подул холодный ветер, и закапал крупными каплями дождь. Затем эти капли превратились в град, которые ощутимо били по телу. Я видел, как белые льдинки отскакивали от камней. Хорошо, что мы с Оливером были одеты в плотные джинсовые куртки. Я взглянул вниз. Оливер отстал от меня метров на семьдесят. Пытаясь защититься от града, он прижался к стене скалы. Я тоже прильнул к скале, но спастись от града было невозможно. Тут я вспомнил про рюкзак и накрыл им голову. Стало получше.
– I think, that’s enough! (2) – услышал я крик Оливера сквозь шум града снизу. Мне даже показалось, что я ослышался.
– Мы уже почти на вершине, а ты хочешь назад? – крикнул я ему в ответ. Кажется, он меня не расслышал.
– What do you think? (3) – услышал я его неуверенный вопрос.
Я махнул рукой вверх, показывая, что мы продолжим восхождение. Мне уже самому хотелось покорить эту красивую вершину. Град снова превратился в дождь, а потом вовсе прекратился так же внезапно, как и появился, хотя облака всё ещё не рассеялись. Я взглянул вниз и заметил, что Оливер потихоньку карабкается ко мне. Так мы взбирались ещё некоторое время, и вдруг я оказался выше облаков.
О, это ни с чем не сравнимое чувство, которое охватывает тебя, когда под тобой проплывают необыкновенно красивые, белоснежные облака! Сквозь просветы между ними далеко внизу виднелись тёмно-зелёные полосы земли. А надо мною было синее-синее, без единого облачка небо, которое бывает только на Памире. Казалось, что внизу – дождливая осень, а наверху – солнечное лето.
Вдруг я услышал чей-то голос, будто кто-то разговаривал. Кто это мог быть? Оливера ещё не было видно. Мне сразу вспомнился разговор стариков про «тутак», и я подумал: а вдруг «тутак» так и начинается – со слуховых галлюцинаций? Однако это была не галлюцинация.
В нескольких шагах от меня с большой вязанкой хвороста стояли, невесть откуда появившись, мальчик лет десяти и девушка, похожая на студентку. Они с удивлением смотрели на меня, и я с не меньшим изумлением разглядывал их, застыв от неожиданности с открытой бутылкой минералки в руках. На мальчике был жёлто-белый полосатый свитер с протёртыми локтями, откуда просвечивали рукава белой рубашки. Обут он был в тёмно-синие кроссовки с белыми полосками по бокам. На девушке было светло-зелёное длинное платье с мелкими красными цветами. Голова была покрыта ярким платком жёлтого цвета с большими красными розами, из-под которого выпадали золотистые пряди волос. Её бледное лицо имело безупречно правильные черты, и на нём особенно выделялись большие тёмно-голубые, под цвет неба, глаза. Между нами повисло неловкое молчание.
– Здравствуйте, что вы тут делаете? – автоматически вдруг вырвалось у меня на русском.
– Саломолек , – ответила девушка. – Узум руси зив нафамум , (5) – добавила она.
Я повторил свою фразу на памирском.
– Мы собираем тут дрова на зиму, – ответила девушка.
– А я помогаю сестре, – добавил мальчик. Он немного заикался.
– Внизу уже ничего не осталось, всё собрали, вот и приходится подниматься на такую высоту, – разматывая моток бельевой верёвки, сказала девушка и затем уселась на кучу собранного хвороста.
Девушка была необыкновенно пропорционально сложена и могла бы стать украшением любого сверхмодного журнала. В тот момент все модели для меня мигом померкли. Мне казалось, что я нахожусь в каком-то сказочном мире. Огромная высота, под нами белоснежные облака, синее небо... и эта красивая девушка, которая так гармонично вписывалась в эту небесную страну. Я заворожённо смотрел на неё и думал: «Неужели это явь, не сон ли?». Когда она присела, я заметил её памирские джурабы – вязаные шерстяные носки, – поверх которых были надеты такие же кроссовки, как у брата.
Из этого полусонного состояния меня вывел голос Оливера:
– Who are they? (6)
Я попытался ему объяснить, кто они и что здесь делают, но заметил, что он меня уже не слышит. Он так же, как и я, был заворожен красотой девушки.
– Is she Russian? (7) – с удивлением спросил он меня.
– Нет, она памирка, – уточнил я.
Вместе с ним мы присели рядом с детьми. Оливер, раскрыв рюкзак, достал оттуда маленькие плиточки «Kit Kat» и угостил ребят. Мы разговорились. Девушка сказала, что её зовут Манзура, а братика – Далер. Оказалось, что они из кишлака, расположенного недалеко от этого места. Как же Оливер был удивлён, когда девушка сказала, что она дальше Хорога никуда не ездила, и то это было очень давно.
Поражало то обстоятельство, что за всё время нашего общения с детьми нас не покидало чувство некой фантастичности ситуации…

Первой встала Манзура. Я спросил, не требуется ли им наша помощь.
– Нет, то, что собрали сегодня, мы оставим сушить. Сухие ветки будет легче спускать вниз, – объяснила практичная горянка.
Оливер оставил им плитку шоколада и бутылку минеральной воды. Шоколад мальчик взял, а воду они вернули, показав на металлический термос рядом с хворостом. Мы попрощались как старые друзья. До вершины оставалось около двухсот метров. Всё это расстояние мы прошли молча. И лишь однажды Оливер обмолвился:
– She is just beautiful!
Взобравшись на вершину, мы молча постояли на небольшом плато, восхищенно взирая на другие сверкающие пики. Это был другой мир – чистый, волшебный, сверкающий, первозданный… На этой вершине человека могут посещать только возвышенные чувства. И все эти чувства многократно усиливались от той волшебной встречи с красавицей Манзурой.
Налюбовавшись вдоволь красотой горных вершин, мы медленно начали спускаться. Когда достигли места, где нам встретились Манзура и Далер, мы увидели, что они уже были далеко, на другом склоне горы. Дети издалека помахали нам руками на прощание. Так мы и расстались.
Спуск был тоже нелегким. Уставшие ноги нас еле слушались. Когда мы оказались внизу, уже наступали сумерки. У машины нас ждал лишь Хол Мирзо.
– Молодцы, – тихо произнёс он и пожал нам руки.
Горячий источник освежил нас. Есть не хотелось, хотелось только пить. Вечер был довольно прохладный, и мы оделись потеплее. Сели в свою «Ниву» и поехали в сторону Хорога по извилистой горной дороге с включёнными фарами. То ли от усталости, то ли под впечатлением от встречи с той девушкой, почему-то ехали молча.
Лишь изредка тишину нарушал полусонный голос Оливера:
– She is just beautiful...(8)
Я то засыпал, то просыпался. Когда засыпал, мне снилась Манзура. Весело и задорно смеясь, она кому-то кричала: «Зачем мне ваши города? Зачем мне ваш ложный мир и ложные ценности? Я счастлива тут, у себя в горах!». И всё это отзывалось громким эхом среди заснеженных вершин.
Я окончательно проснулся, когда машину сильно тряхнуло. При свете фар увидел памятник старой машине на постаменте и понял, что мы въезжаем в Хорог.

Через месяц Оливер уехал к себе на родину. Некоторое время мы с ним переписывались, и в своих письмах он часто спрашивал меня, не повстречалась ли мне снова та девушка по имени Манзура. Я отвечал ему, что нет, больше ее не встречал. Она для меня, как и для него, навсегда осталась в той заоблачной стране.
Иногда мне кажется, что все это было во сне, но письма Оливера подтверждают, что это было на самом деле – ведь не мог и мне, и ему присниться один и тот же сон.

Я часто бываю на Памире, но никогда и никого не спрашиваю о Манзуре. Пусть всё останется так, как есть, словно волшебная встреча. С той поры каждая снежная вершина напоминает мне Манзуру, и кажется, что она и есть её отражение – символ чистоты и непорочности.
___

  (1). Пошли! (англ.)
  (2). Я думаю, этого достаточно! (англ.)
  (3). Что ты думаешь? (англ.)
  (4). Здравствуйте. (шугнанский язык)
  (5). Я не понимаю русский язык. (шугнанский язык)
  (6). Кто они такие? (англ.)
  (7). Она русская? (англ.)
  (8). Она просто красавица! (англ.)

Примечание. На шугнанском языке говорят народы Горно-Бадахшанской области (Памир) в Таджикистане.


21 августа 2009 года
Джурахон Маматов
(Написано в)Катманду, Непал