Точка неустойчивого равновесия. Эпизод третий

Эпизод третий
Раннее утро. В гостиной за мольбертом творит Саша, ее кисть лихорадочно быстро и уверенно делает мазки на полотне. В ее лице  вдохновение и радость. Наконец, она опускает кисть. Посмотрев несколько мгновений на картину, она медленно подходит к окну и распахивает его. Опершись руками на подоконник,  она застывает, впитывая в себя всю прелесть раннего летнего утра – щебет птиц, легкий туман, розовеющее небо. Погруженная в себя, Саша не замечает в окне напротив Виктории. Та,  облокотившись  спиной на оконный проем, лениво курит, выпуская время от времени длинную струю голубоватого дыма. На ней белая шелковая комбинация.
Виктория (лениво поворачивая голову к Саше): Уже проснулись?
Саша (вздрогнув от неожиданности): Я сегодня еще не ложилась.
Виктория (безразличным тоном): Вернулись к живописи?
Саша (изумленно): Но… как Вы… (Виктория лениво дотрагивается указательным пальцем правой руки до запястья левой. Саша смотрит на свою руку и видит, что та в краске. Понимающе). А… да.   Виктория…
Виктория (лениво делает протестующий жест): Тори…
Саша (поправившись): Тори… (Сбивчиво, горячо). Тори, я думаю, что Вы правы…  Даже если это никому не нужно, это нужно мне… Эти годы… Все эти годы я была счастлива. Любимые муж и сын. Но… я все время чувствовала, что мне чего-то недостает. Какой-то малости… Вчера, когда Вы ушли, я стала рассматривать свою картину… Мне не понравились два мазка и я решила их поправить. Достала с чердака кисти, краски, сделала один мазок… и не могла остановиться… Это… это трудно передать словами…. Как будто голодному дали кусок хлеба… Я была как в экстазе, не чувствовала ни времени, ни усталости… Впервые я не приготовила ужин… Не поцеловала на ночь сына… Я просто не в силах была оторваться от работы…
Виктория (смотря в сторону, перед собой): Рано или поздно, это должно было случиться…  (Поворачивая лицо к Саше). Покажите мне картину.
Саша: Сейчас! 
Бросается к мольберту, бережно снимает картину и подносит к окну. Колорит картины существенно изменился – в нем преобладают теплые, солнечные тона. Руки девушки протянуты к небу.
Виктория (долго, внимательно всматриваясь в картину, медленно): Какие удивительные метаморфозы произошли с Вашей героиней за одну ночь… Вместо отчаянья – ликование, вместо решимости умереть – жажда жизни… В ее позе нет неопределенности, она стоит на земле крепко, устойчиво, обеими ногами… Вот только руки, Алекс… Для чего она протягивает их к небу? Разве Вы не видите, что это движение лживо? Ваша девушка счастлива не от внешних причин, источник ее счастья в ней самой. И ей нет нужды просить о счастье кого бы то ни было. А эти руки просят, Алекс…
Саша (долго, критически смотрит на картину): А какой изобразили бы ее Вы, Тори?
Виктория (задумавшись): Я? Алекс, не слишком прислушивайтесь к моему мнению… Но, если бы я рисовала эту картину, я изобразила бы девушку так.
Виктория встает босыми ногами на подоконник, запрокидывает голову навстречу солнцу, откидывает назад руки, словно вот-вот взлетит. Саша замирает, в ее глазах - восторг.