Новогодний спектакль. Отрочество

Новогодний спектакль (отрочество)

      Когда я учился еще в топографическом техникуме, вечерами работал в Киевском театре русской драмы им.Леси Украинки монтировщиком декораций. Зарплата была 90 рублей + 40 процентов премиальных каждый месяц за безупречную службу. Если добавить стипуху, то получались вполне достойные по тем временам деньги. "Безупречность" определялась отсутствием опозданий, прогулов и работой без "накладок" во время обслуживания спектаклей. Смена начиналась в 16.00, а заканчивалась демонтажем декораций после спектакля, зачастую после 23-х часов. Текучка кадров в нашем цеху была огромная, так как практически весь состав монтировщиков на вечерней смене состоял из студентов со всех ВУЗов Киева, и проработавший полгода считался уже чуть-ли не ветераном, так как уже знал что и как монтируется на всех спектаклях. На вечерней смене обычно было 10-12 человек нашей братии.

       31 декабря 1979 года в 19.00 начинался спектакль "Странная миссис Севидж". В этом спектакле нам нужно было в самом конце всем находиться на мостике, и слажено сделать каждому свою работу. Здесь нужно пояснить в чем она заключалась.

      Множество декораций крепится тросиками к штанкетам - это такие трубы, которые идут через всю сцену и поднимаются или опускаются с мостиков через систему блочков и канатов. Вобщем, на мостике монтировщик дергает канат до нужной меточки, а на сцене на определенную высоту перемещается бутафория.

     В самом конце спектакля по замыслу режиссера должно было произойти мистическое перемещение миссис Севидж из сумасшедшего дома, куда ее упрятали собственные дети, во дворик с цветущими деревьями и клумбами. Все это выглядело примерно так. Приглушался до полной темноты свет, включался страбоскоп (постоянно мигающая вспышка), и под соответствующее, слегка жутковатое музыкальное сопровождение, стены, книжные стеллажи и прочие элементы помещения поднимались вверх, а клумбы и деревья опускались. Из зрительного зала смотрелось довольно эффектно. При этом обнажался весь театральный хлам в глубине сцены, который закрывался во время темноты огромным бархатным задником. Вот на этом последнем штанкете, номер 28 (как сейчас помню), на котором крепился этот самый задник, и должен был стоять я.

На практике некоторые тяжелые элементы декораций практически никогда не перетаскивались в склад, а загонялись на штанкетах вверх под колосники и висели себе там в ожидании своего спектакля, невидимые зрителю.
Понятное дело, праздновать Новый год мы начали сразу после того, как поставили декорации. Крепко засели в своей рабочей комнате, где была односторонняя селекторная связь с помощником режиссера и светозвуковой сигнал. Минут за 15 до конца спектакля раздается сигнал и голос помрежа: "Товарищи монтировщики, пожалуйста, на мостик."

       К этому времени из 10-ти нужных и заранее назначенных человек 9 уже практически не вязали лыко, и я в их числе. Но по команде старшего смены, с трудом, но целенаправленно, добрались до мостика. У каждого был расписан номер каната, соответствующий номеру штанкета, и все в момент выключения сигнальной лампы, во время работы мигающей вспышки, должны были опустить или поднять свой канат до нужной, заранее привязанной ленточки. Когда мы поднялись на мостик, номер своего штанкета я еще помнил, но видеть его уже не видел. Цифры расплывались в глазах и становились аморфным белым пятном. Но делать было нечего, сигнал "приготовиться" уже горел. Я ухватился за канат, как мне казалось, именно номер 28, сосредоточился, собрав в кулак остатки сил. Главное - не пропустить привязанную красную ленточку и остановить опускаемый задник на нужной всоте! Сфокусировался. На сцене погас свет, врубился страбоскоп, загромыхала музыка, я начал тянуть. Это я уже делал не первый раз и несмотря на состояние чувствовал, что слишком долго тяну, а красненькой меточки все не было. Так и тянул, потому что визуально проконтролировать было нельзя, да и голова работала так, что не до логических умозаключений. Нет марки - тяни дальше! Только когда что-то громыхнуло о сцену, и я почувствовал это по канату, остановился и закрепил его специальным крюком. Зажгли свет. Вместо задника в этом "дворике" находились массивные церковные купола, метров 6 высотой, со спектакля "Руслан и Людмила", которые висели на 27-м штанкете. Хорошо, что никто из артистов в это время в глубине сцены не шарился. А эти купола еще и наклонились в сторону зрительного зала.

    Заканчивали последнюю сцену под нависшими над английским газоном православными крестами, едва не задевая их дамскими париками. Зритель, конечно, ни хрена не понял и через 5 минут довольно активно аплодировал. А вот помощник режиссера докладную директору накатал и 40% с меня и еще одного такого же красавца сняли. Тот поднял книжный стеллаж всего метра на 3 и на этом, видимо, выдохся.