Тайная сила

Он родился в обычной семье, настолько обычной, что и сказать-то о ней нечего. Необычным оказался он сам. Сначала это всех удивляло и радовало. Кого ж не обрадует, если ребёнок не плачет, всегда улыбается и тянет ручки к взрослым? Ещё он ничем не болел, давал спать родным по ночам и обладал прекрасным аппетитом.
- Редкий ребёнок! - говорили о нём.
- Ангел… - улыбалась ему мама.
Дитя смеялось и било в ладоши.

Странности начались позднее. До шести лет он не разговаривал. Всё понимая, словно не желал отвечать, курлыча себе по-птичьи. Слабоумие, которое предположили родители, врач решительно отверг, заявив крайне невежливо, что неплохо бы им самим провериться на сей предмет.
- В смысле наследственности? – переспросили его и в ужасе ретировались.

Когда он заговорил, то об этом быстро пожалели, ибо подмеченное за годы молчания пришлось выслушивать без перерыва. Родственники переругались, узнав от него, что думают друг о друге. Редкая память позволяла ему воспроизводить не только слова, но и мимику с интонацией – и столь похоже, что невозможно было не узнать изображаемого.
Отец после одного из таких «представлений» убежал из дома, чтобы не убить супругу, а заодно и «изверга», как его теперь называла уже и мать.

Скоро ремень доходчиво объяснил мальчику, что человеческие отношения не выдерживают таких откровений и держатся на молчаливом согласии закрывать глаза на недостатки друг друга.
Ребёнок снова замолчал.

В школе пошли иные трудности. Оказалось - он не в состоянии никому ни в чём отказать, не подозревая подвоха. Бедняга стал посмешищем класса. Забегая вперёд, скажу, что чувство юмора у него так и не появилось. Априори (не зная, разумеется, этого слова) он считал всех (кроме, пожалуй, родителей) добрыми людьми и не ожидал от них ничего плохого, что его и губило. Понятно, что он был одинок и несчастен.

Учёба, которой от него требовали, стала неким прибежищем и способом защиты. Науки ему давались, а он давал списывать (попробовал бы не дать!) и даже делал домашние задания за наиболее опасных одноклассников. Но о каком-либо уважении за это и речи не могло идти. При том его считали дураком, как сверстники, так и в семье.

Его репутация исключала саму возможность дружбы, не говоря уже об интересе со стороны противоположного пола.

Наступило время, когда ему постыла и учёба. Он стал убегать с занятий, или ради фильма, на время которого можно было забыть обо всём и пожить чужой жизнью, или просто для того, чтоб не видеть ненавистные морды. Он раздумывал, каким образом лучше покончить с собой.

Однажды летом он решился и пошёл к мосту, чтобы прыгнуть с него. Плавать он не умел.
Уже собираясь свернуть с набережной, он вдруг услышал голос:
- Ты здесь не просто так!
Он даже остановился, оглядываясь.   Никого вокруг. Спросил вслух:
- А для чего же?
- Время придёт – узнаешь, - прозвучало в ответ. Голос был мёртвый, без выражения. Нечеловеческий голос.

Он никому не рассказал, да и некому было. Но теперь его существование приобрело смысл, пусть пока и непонятный.  В отличие от остальных, которые жили просто так, потому что жилось, не задумываясь зачем.

Его начали занимать мысли: как он узнает и чем это окажется? Фантазий приходило в голову множество, он стал жить ими, ни на что больше не пригодный.
Но школу всё ж кое-как закончил и даже куда-то поступил. По совету родителей, как и почти все.

Вскоре после этого ему был явлен новый знак.

В тёплый день «бабьего лета», возвращаясь с занятий, он в одиночестве брёл через парк, не понимая, почему в одночасье все цвета вокруг стали нестерпимо ярки. Пришлось зажмуриться, а когда он открыл глаза, то оказалось – краски пропали. Всё стало серым разных оттенков!

Нет, видеть хуже он не стал. Напротив, мог теперь видеть то, что другие были не в состоянии. Например, пропасть рядом с собой – слева и справа, тропа же его виляла над бездной…
Как теперь жить? подумалось ему, в любой момент можно рухнуть вниз.
Иди смело, проскрипел механический голос, ты ещё нужен.
Проскрипел, чтоб замолчать на годы.

Приходилось скрывать, что не различает цвета, придумывать, почему он ходит, словно по канату, покачиваясь.
Но главное, оставалось загадкой для чего эти все испытания?

Он уже работал, привычно стараясь (вдруг это необходимо?), однако, боясь проговориться, ни с кем не сближался. (Так он это объяснял себе). Его считали блаженным и за спиной крутили пальцем у виска. Впрочем, другие, по его мнению, были довольно странными, и о чём с ними можно было беседовать – он не представлял.

Приходя раньше всех, он уходил последним. Ему спихивали свою работу - кому только совесть позволяла, а оказалось - позволяла почти всем. Его обходили премиями, повышениями. Меньше него получала только уборщица. Но он тихо радовался про себя: никто не догадывался о его миссии. Как, впрочем, и он сам.

Родители давно уже смирились с мыслью, что сын не женится и не продолжит род. Не пил, что было тоже удивительно, не выносил табачного дыма… Откуда у нас такой мог взяться? задавалась родня иногда вопросом и, не найдя ответа, оставляла его в покое. Безобиден же.

Однажды он заметил, что ничего не чувствует. Он различал горячо-холодно, но не испытывал ни к кому ни-че-го. И к родителям.
Возможно, то был следующий шаг. Но к чему?
Пришлось, глядя на остальных, учиться имитировать чувства. Так как он всегда был сдержан, то разницы и не заметили. Да и кого могло волновать испытывает что-либо изгой или нет?

И тут начало открываться ради чего он терпел все неудобства. Однажды послышался ему на рассвете тугой металлический звук, будто бы даже с постаныванием. Прислушавшись, понял, что не ошибся. То скрипела земная ось, двигались, жалуясь ей, небесные сферы.
С этой поры он по ночам смог слушать разговоры звёзд. Это было столь интересно, что он почти перестал спать. Зато на работе его (впервые за все годы) отправили в отпуск, потому что он не замечал, как голова начинала клониться к столу, словно куда-то проваливаясь.

Надо же, удивлялись сослуживцы, кто бы мог на такого клюнуть? Подразумевая особу женского пола, разумеется. Тут только и обратили внимание, что внешне-то недурён собой, да и работяга. Просто нужна была та, что направляла бы, говорили они. И несколько женщин, не показав вида, даже пожалели, что не оказались на месте «той».

Из разговоров звёзд он понял, что люди добры, но есть те, кто сбивает их с пути, предначертанному свыше. Первые – это астрологи, пытающиеся просчитать судьбы и тем обрести власть над миром, но страшнее их были занимавшиеся ворожбой, внося в мир зло, желая поломать Небесный Порядок и Установления.

- Придёт день и ты, один из многих таких же, составляющих тайную силу Небес на земле, исполнишь то, для чего тут находишься, - проскрипел тот же голос, а он лишь кивал радостно. Он – не один, их много. Они сумеют сделать мир добрее.

Сколько прошло ещё, пока пришёл тот День, он не знал, ибо время перестало для него течь. Но День настал, и голос поведал о том.
 
Стараясь вести себя, как все в подобном случае, он взял в руку опасную бритву, раскрыл и сжал в кулаке, выжимая что-то красное, закапавшее вниз. Он провёл кулаком по лицу, полилось и оттуда. Он был готов искать ворожея и приговорить его. Спускаясь по лестнице, он ждал указания…

Но, как известно, ворожеи коварнее и хитрее нас, простецов, служащих им. И на улице, где прохожие шарахались от него, издавая непонятные звуки, он понял, что не дойдёт. Проклятый колдун, ради уничтожения которого он столько терпел в жизни, сделал так, что слова стали для него лишь набором звуков, и голос не мог вести его.

И когда он окончательно понял это, то закричал – нечленораздельно и жутко…