Жизнь страшнее смерти. Часть вторая

Часть 2.
Следующие дни у Максима потекли иначе. Он охладел к работе совершенно, хотя, нельзя сказать, что раньше он ее очень уж любил, но у Столбового было одно правило, которого он всегда придерживался, а именно: Максим старался педантично выполнять все те требования, которые к нему предъявляло начальство. Теперь же Макс забыл о правилах и думал лишь о возможности заработать.

Последнее время, когда Максим шел на работу мимо рынка, он невольно сворачивал туда. Проходя по рядам, где люди постоянно получали деньги за свой товар, Максим наблюдал за ними. Вид денег, даже небольших, приводил его в возбужденное состояние. Он думал о том, что на ужин у них будет хлеб, поджаренный на маргарине, что сыну нужна новая обувь, а у жены совсем вытерлось пальто. Он думал обо всем об этом и начинал ненавидеть тех, кто жил иначе.

Максим не знал, как жить дальше, как выживать в этом незнакомом новом мире. Он продолжал бы работать, но ему не платили! Много было объяснений этому. Много правильных и понятных слов произносилось с трибун, но от этого никому не было легче.

Однажды, все на том же вещевом рынке Максим опять встретился с улыбчивой продавщицей. Она стояла уже на другом торговом месте и, увидев Максима, заметно оживилась.

-Что, появились гроши? - спросила она, подмигнув Максу.

-Да нет. Просто хожу, присматриваюсь.

-И к чему же ты присматриваешься?

-Ни к чему, а к кому, - Максим многозначительно приподнял брови.

-Как звать то тебя?

-Сергей, - соврал он, сам не зная почему.

-А я Наташа.

-Очень приятно.

-Ну что? Деньги то хоть на выпивку есть? - спросила новая знакомая деловым тоном.

-Нет, - как-то растерялся Максим.

-Я думала, ты меня в гости пригласишь.

-Конечно, но не сегодня.

-Я подожду, - Наташа подалась вперед, приблизилась к Максиму и, прикрыв глаза, раздула ноздри.

Ее призыв напоминал скорее не призыв к страстным утехам, а гибель полудохлой рыбы, роль жабр которой выполняли ноздри сладострастной продавщицы. Максим чуть не рассмеялся, но сдержался.

Вечером, вернувшись с работы домой, Максим не cмог открыть дверь своим ключом. Он долго звонил и уже начал злиться, как вдруг дверь перед ним распахнула плачущая жена.

-Что случилось? - спросил Максим, испугавшись за детей.

-Твоя мама попала в аварию.

-Что с ней?

-Она в первой градской больнице. Что с ней, толком не знаю.

Максим прошел в коридор и стал звонить в больницу.

По телефону ему никак не могли объяснить, что случилось с матерью, и только после того, как он пригрозил приехать и взорвать больницу, женский голос на том конце провода сообщил номер телефона хирургического отделения, где можно было получить более точную информацию.
 
Узнав, что матери сделали какую-то операцию, что сейчас она вне опасности и спит, причем ее еще нельзя беспокоить, Максим немного успокоился. Мама была жива и отдыхала. Все мысли о деньгах отошли на второй план, и Максим стал думать о маме.
***

На следующий день он поехал в больницу, отпросившись с работы. К матери его пустили, и Максим обрадовался, что сможет увидеть и поддержать ее, но на самом деле, сама мама стала успокаивать сына и других родственников, стараясь убедить их в том, что все удачно для нее получилось, и что отделалась она довольно легко.

Максима просто бесили эти высказывания. Ничего себе легко! Два перелома! Ей наложили гипс и подвесили ногу для вытяжения, а она говорит, что ей повезло!

Еще сильнее Макса разозлил материн рассказ о том, как все это случилось. Оказывается, она стояла на тротуаре, а иномарка, мчавшаяся на большой скорости, стала поворачивать, не успев достаточно притормозить. Машину занесло на тротуар, и она боком задела Елену Николаевну, мать Максима.

Тот факт, что это была не рядовая Советская машина «Жигули» или «Москвич», а иномарка, раздражал Столбового еще больше, и когда через две недели после наезда он пришел в больницу и увидел на тумбочке Елены Николаевны коробку дорогих шоколадных конфет, экзотические фрукты и соки, спросил не поздоровавшись:
-Мама, кто приходил?

Елена Николаевна смутилась. Она явно видела, как Максим злился на водителя, но считала, что он выскочил на тротуар случайно. К ней действительно приходил обидчик. Звали его Михаил, и он сильно переживал. Даже всплакнул. Михаил был одних лет с Максимом и у него тоже, как и у Максима, была жена и трое ребятишек. Ну, как здесь стараться посадить человека?! Елена Николаевна уже и заявление написала, в котором подтверждала, что не имеет никаких претензий. Михаил деньги на лечение оставил, целых двести долларов.

-Мама, кто приходил?! - голос Максима стал жестче.

-Приходил Михаил.

-Какой Михаил?

-Ну, водитель.

-И что же он хотел? Позлорадствовать?!

-Что ты, Максим! Он извинялся. Деньги на лечение принес.

Она вынула из тумбочки две сто долларовые купюры.

-Гнида! Ездит на дорогой иномарке, а за переломы принес всего двести баксов.

Елена Николаевна опять смутилась. Ей эта сумма казалась немаленькой, Максим же злился не на шутку.

«Он сильно изменился», - подумала мать, глядя на сына.

-Максим, если его посадят, мне легче не станет, - тихо сказала она.

- А ты знаешь его адрес?

-Нет.

-А номер машины? - Максим говорил как-то с усмешкой, намекая, видимо, на то, что Михаил просто откупился от Елены Николаевны, а как она дальше будет поправляться, ему наплевать.

Елене Николаевне стало неприятно. Нет, не намек сына на наплевательское отношение сбившего ее человека расстроил мать Максима, а злость сына. Елена Николаевна стала последнее время замечать, как изменился Максимка. Раньше он был другим, каким то спокойным, доброжелательным, а теперь будто вся кровь его превратилась в желчь, от которой и самому Максиму тошно, и его близким несладко. Всех людей он называл обидными словами. Создавалось впечатление, что никто вокруг Столбового не мог претендовать ни на его уважение, ни на его снисхождение.

-Вот видишь!.. - Максим хотел сказать что-то еще, но Елена Николаевна его перебила.

-Мы обменялись телефонами, - она перевернула коробку конфет, на которой с обратной стороны отчетливо были написаны крупные цифры.

Максим впился в них глазами и запомнил довольно легко.
*** 

Телефонный разговор Максима с обладателем легкого для запоминания номера телефона состоялся на следующий же день. Максим как можно понятнее объяснил Михаилу какие действия он предпримет, если не получит дополнительную сумму на лечение матери. Максим торговался, угрожал, обвинял и уже через день ехал в метро с места, где произошла его встреча с водителем, сбившим мать, домой, ощупывая в кармане приятно хрустевшие купюры.

Восемьсот долларов! Вот это деньги. Максим был настолько доволен! Он так давно мечтал иметь деньги, на которые можно было кутнуть! Купить пальто жене, себе туфли и куртку, Насте огромную куклу, Сережке велик, плюс еще  и стол накрыть такой, чтоб и мяса вдоволь, и фруктов, и тортов с пирожными.

«А потом что?» - вдруг пронеслось у него в голове, как будто там сидел кто-то посторонний и читал все мысли Максима.

«Когда это потом?»

«Потом, когда кончатся деньги».

Максим помрачнел. Он прикинул сколько уйдет на пальто, на велик, на туфли с курткой, на житье-бытье и помрачнел. Что будет потом, Столбовой не знал, вернее, не хотел знать. Он ни за что на свете больше не хотел считать копейки, есть один хлеб, поджаренный на самых дешевых жирах и ждать, когда же станет лучше, слушая успокаивающие реплики жены: «Все будет хорошо, Максим. Все будет хорошо...»

Дома Столбовой ничего не сказал Наталье. Он не хотел и родителям говорить о тех деньгах, которые получил. Его не пугала мысль, что родители узнают все. Ну и что?! Разве он не прав, желая наказать подонка? А не сказал, чтоб не расстраивать маму. Все равно она бы отдала деньги ему.

Максим уже знал, что будет говорить, если правда выплывет наружу. Он был готов к этому, и эта готовность приносила облегчение его совести.
***   

Первомайские праздники в семье Столбовых не отмечали. Не на что было, так как Максим решил пока не тратить денег, полученных на лечение матери. Сознание того, что у него есть доллары согревало и успокаивало Макса.

Поужинали вермишелью, поджаренной на маргарине, и Максим сразу пошел в спальню.

-Устал я немного. Повозись с детьми в большой комнате, - попросил он жену.

-Конечно. Иди, приляг, отдохни, - ответила Наташа и стала собирать тарелки.

В спальне Максим сел у телефона и стал набирать номер Мишки, бывшего своего одноклассника. Трубку долго не поднимали, и когда Максим уже хотел нажать на рычаг, на другом конце раздался женский голос:
-Алло!

-Здравствуйте, - поздоровался вежливо Столбовой.

-Добрый вечер.

-Мишу можно?

-Минутку.

Женщина положила трубку на что-то металлическое, и Максим отчетливо услышал удар пластмассы о металл. У Михаила играла музыка, разговаривало много людей, слышались смех и вскрики.

-Алло! - раздался знакомый голос Мишки.

-Привет. С праздником тебя.

-А! Максим, привет. Тебя также.

-Как жизнь?

-Потихоньку. А ты как?

-Ничего. Как твоя машина? - спросил Максим, чтобы сделать Михаилу приятное. Он знал, как был тот горд своим авто.

-Бегает.

-Миш, я бы хотел с тобой поговорить.

-Говори.

-Не по телефону.

-О чем? - по голосу было слышно, как Михаил напрягся.

-Хотел посоветоваться.

-Со мной?! О чем?

Максим не хотел говорить по телефону. При таком разговоре всегда один мог повесить трубку и прервать беседу, да и вытянуть нужные сведения из Мишки он бы смог только при личном общении.

Продолжение следует...

Читать Жизнь страшнее смерти. Часть 3:
http://proza.ru/2011/02/27/1059

Если вам понравилось, вы можете купить эту и другие мои книги на Wildberries.