посленовогоднее

- Снегурочка! Снегурочка!!! – орали малыши.

И она вышла к елочке. Да так, что елочка засмущалась своей мишуры. Снегурочка могла претендовать на звание самой снегуристой Снегурочки во вселенной: небесно-голубой тулупчик, усыпанный камешками сваровского, переливался и сверкал, отражая свет далеких и не очень звезд. Белый мех ласкал фарфорово-нежную кожу лица. Широко распахнутые фиолетовые глаза смотрели на мир открыто и доверчиво. Поясок туго обхватывал осиную талию, сапожки на каблучке выгодно подчеркивали стройные икры длинных ног. Вишневого оттенка полные губы заставили пап, присутствовавших на утреннике, приосанится и втянуть животы. Снегурочка смущенно покраснела, уловив некоторые взгляды, но надо было работать концерт, и все покатилось по сценарию.

Она вместе с Дедом Морозом задавала деткам вопросы и загадки, одаривала подарками, водила хоровод, пела песенки, плясала… Эти дети, они такие сладкие, вот так бы и съела, думала она, щипая какого-то мальчишку-пончика за пухлую щечку. Вот так бы и съела…

Потом был еще один утренник в какой-то крупной фирме для сотрудников и детей сотрудников.

Потом начались походы по вызовам на квартиры. Это была самая трудная часть работы. Потому что Дед Мороз к последним визитам уже был в невменяемом практически состоянии, и ей приходилось тянуть всё на себе. Нельзя расстраивать клиентов. И она радостно улыбалась, слушая в пятьтысячный раз задолбавшую совершенно песенку про елочку со склерозным зайчиком, который все скакал, да не помнил куда, аккуратно отбивалась от папаш, пытавшихся прислонить ее к стеночке в прихожей, следила, чтобы Дед не перепутал кому какой подарок, в общем, веселилась, да…

Уже под утро она, отвезя Деда домой и выпотрошив из него все деньги, вернулась домой.

Скинула сапожки, влезла в любимые растоптанные валенки, сменила полушубок на стеганный засаленный халат, сняла парик с косами, вытащила цветные линзы, и, налив литровую кружку чая, уселась смотреть телевизор.

Неплохо заработали, думала она, натирая болотной мазью руки, сведенные артритом. Совсем неплохо. В этом году она, пожалуй, сможет подремонтировать немного свою однокомнатную квартирку. Вот уже с десяток лет прошло, как она продала свою избушку молодой амбициозной ведьме и перебралась в мегаполис. Захотелось на старости лет красоты и удобства в жизни. Теплый туалет со сливным бачком и мягкой туалетной бумагой перевесил романтику.

Она открыла термос с запаренной овсянкой. Новые зубы врастали тяжело и болезненно, а уж сколько стоили, ни в сказке сказать, ни пером описать. Она вздохнула. Красота требовала жертв, а молодильные яблочки оказались менее эффективными, чем умелые руки хирургов. Она мельком глянула в зеркало над комодом. Очень даже хорошо. Кто узнает в ней Бабу-Ягу? Никто… А Дед Мороз у нее крепко в кулачке. Кощеюшка подсел на белковую диету, накачал мышцы, а с головой плохо, совсем плохо. Что делать, годы дают о себе знать. И никакая виагра ему не помогает. Однако же понял старый, что им лучше держаться вместе в этом реальном мире.

Вот только надоели ей все эти диеты, ей бы чего нибудь посочнее, с косточками… Да долгими одинокими ночами снится болотный край, молодцы, забредшие на огонек, песни кота-Баюна да свист Соловья-Разбойника… Снится молодость, веселая и непутевая…