Отцы и Войны

Напоминания.

Время от времени кто-то из России напоминает мне о Победе. Речь идет о Великой Отечественной Войне и о победе над Германией.  Контекст этого напоминания не всегда дружелюбный — все таки я оставил Россию — left behind — и я не люблю Советский Союз и Сталина, что хорошо известно поздравляющим.  Автор нового учебника по социологии и коммуникации, Ольга Матьяш, пишет;
«Почему для каждого россиянина Великая Отечественная война имеет смысл священной, до такой степени, что наши национальные чувства бывают глубого задеты, если кто-то другой их не разделяет? Потому что особая историческая значимость ВОВ для нашей страны, ее исторический и национальный смысл-значимость сформированы множеством социально-культурных практик и отношений, воспроизводимых из поколения в поколение. Это и искусство, ведущая роль в котором принадлежит советскому кинематографу, литературе и музыкально-песенной традиции. Это и традиции общественного признания — празднование Дня Победы, чествование ветеранов, возложение цветов к памятнику Неизвестному солдату в день свадьбы. Это и практика образования и воспитания — преподавание курса истории с определенным отбором фактов, организация работы музеев, работа поисковых отрядов. Это и архитектурная традиция — памятники, мемориалы в каждом городе.»

С перечисленными фактами я готов в целом согласиться, хотя не уверен в том, что для «каждого россиянина» его национальные чувства соответствуют описанию выше. Все таки разные бывают люди. И, вообще,  национальные чувства нелинейны.

Во-первых, мой отец также участник Великой Отечественной Войны, и если меня связывает что-то с героическим прошлым, то в основном благодаря духовной и психологической связи с отцом.  Во-вторых, как эмигрант я живу в более широком контексте Второй Мировой Войны.

Воспоминания об отце.

  Отец недавно умер, через месяц как умерла мама. Я успел ему позвонить — он только сказал - «царство ей небесное», и заболел фатальным воспалением легких.  Мама вспоминала, что отец был аполитичен. Тем не менее, внешне это было не так. Так  или  иначе он делал несложную карьеру, ему надо было получать от государства квартиры в разных городах, ставить домашний телефон . В СССР с этим были неизвестные цивилизованному миру  проблемы. Тем не менее, и с карьерой все было не так просто. Отец никогда прямо об этом не говорил.

   Но, я случайно видел у моей бабушки, его мамы, связку его писем, с информацией, которую, видимо, получала только она одна. Я читал мельком. Но был удивлен сложностью описываемых внутренних переживаний из-за отношений на работе. Эти письма не сохранились, но след остался.

    Отец никогда не говорил прямо о политике. Единственный случай припоминаю, когда Брежнев стал двойным боссом — генсеком и председателем президиума — отец это одобрил, дескать, глава страны должен совмещать две высшие должности. А также не помню, когда он это сказал, но так  или иначе он был стороником будущего коммунизма, когда не будет политических границ между странами, и будет одно мировое правительство. Так, несколько абстрактно, он мыслил себе «светлое будущее».

  Пик моего духовного общения с отцом приходится на мои 11-12 лет. И потом еще период, примерно с 16 по 17 — когда отец меня Слушал. Я много говорил, рассуждал — а он слушал. В то время у нас было что-то вроде дачи. В лесу, где не было электричества, небольшая избушка. Летом готовили на костре, зимой топили жаркую печку. Туда добирались на электричке, потом километров семь через речку Томь — на лодках или зимой пешком через остров, иногда на лыжах. Затем были длинные вечера, вдвоем с отцом. Я развивал «философию жизни», а ему было интересно слушать.

   Отец не читал мне нотации, а старался развивать мои склонности. Я начитался Ефремова и Беляева, и исписал общую тетрадь какой-то собственной фантастикой. Отец только и сказал, что - «ну у тебя и задатки...». Потом один мой рассказик он отдал перепечать машинистке, и мы послали в журнал «Вокруг Света». Затем я втихаря вытащил из почтового ящика рецензию. Мне  писали что-то вроде того, что «Вы дискредитировали своего героя...» и что они предполагают, что я студент третьего курса. Я был в третьем классе. Рецензию я уничтожил, и отец немного обиделся, что я не дал ему ее прочитать.

   Затем он через знакомого ветеринарного врача он устроил меня в медицинскую лабораторию, где местные хирурги писали диссертации и для этого резали собак. Через год, в шестом классе, муж его сотрудницы в проектном институте, известный новокузнецкий хирург, Червинский Анатолий, пустил меня в настоящую операционную, я наблюдал как он делает операции на сердце. Предполагалось, что я заинтересуюсь и поступлю в медицинский институт.

   Это уже другая история, но меня заинтересовало несколько другое направление науки. После 7-го  класса я, изучив генетику, химию и «молекулярщину» - попал в Новосибирск в физматшколу. Но к рассказу об отце это не относится.

   Отца призвали в армию в 1938 году — во флот, на Дальний Восток. И он демобилизовался в 1945 после победы над императором Хирохито. Я всегда  интересовался, принимал ли он участие в огневых боях. Он рассказывал, что был на тральщике радистом — и во время боя сидел в рубке. Но был пожар, один раз, после которого он стал носить очки. Так что не очень героическое боевое прошлое. В 1943 году ему на флот сообщили, что его отец осужден как враг народа. Как-то раз он рассказывал все-таки более подробно — что тогда это означало. Его отец, как вспоминала бабушка, рассказал за преферансом какой-то анекдот, или высказал какой-то намек по-поводу Сталинградской битвы — что стоило ему десяти лет в гулаге. Причем дед дожил до освобождения, в 1953 году вернулся домой, и через год умер от рака. Отец добивался реабилитации, и добился обычной константации отсутствия состава преступления. Во времена перестройки он еще дополнительно добился того, что в КГБ ему дали почитать досье, которое велось с 20-х годов, когда дед работал специалистом  по иностранной концессии.
   
   Я не пишу мемуары, и персональная информация используется в контексте. Речь идет о единственном реальном источнике моих национальных чувств. Традиционного русского антисемитизма отец никогда не выражал. Вообще — моя  мама еврейка. Он немного ругал татар за Чингизхана и татаро-монгольское иго, да и то это мне досталось, когда ему показалось, что я ни с того ни с сего хочу жениться на татарке.

       В конце 60-х годов отец стал получать из военкомата ордена и медали. Реально он любил только так называемую «нахимовскую медаль», говорил, что она чего-то стоит. Но и все юбилейные медали  - «наше дело правое» - с профилем Сталина - он носил, имел довольно внушительный и торжественный вид. Причем, как-то раз, при гостях, я попытался как-то эти награды  на его груди подчеркнуть вниманием— и хорошо помню, он меня очень резко оборвал и чуть ли не вывел из комнаты. Я, кстати, до сих пор не припоминаю, за что был осужден.

     Вообще, отец прибегал к прямым методам воспитания только в крайних случаях, он старался воспитывать личным примером. Также и вербальные оценки он изрекал редко, поэтому я, может быть, и запоминал их от неожиданности. Так или  иначе, я уже несколько лет не могу привыкнуть к мысли, что его нет среди живых.

   Воспоминания о праздниках.

  Многие помнят 1 мая, 9 мая и 7 ноября в СССР. Я еще не забыл. Хотя я не придаю им слишком большое значение. Это были государственные праздники. 9 мая, День Победы — более народный, чем два других. По крайней мере, охотно верится, что в 1945 году так и было. В 1975, или когда там Брежнев стал героем Малой Земли в Новороссийске, уже была инерция. А в 90-е годы и подавно. Тем не менее — не одолели Россию ни Наполеон, ни Гитлер. Теперь россиян пугают каким-нибудь сенатором США, высказывающим недоумение, что Сибирь необустроена, и надо бы ее у России отобрать. Попробуй отбери — лучше не связываться.

    В СССР были разговоры, что союзники подло не открывали второй фронт, что в самый последний момент они отхватили у Сталина половину Европы и половину Берлина. Вот бы было здорово, если бы Сталин дошел до Португалии. Все это было пропагандой. Совершенно ясно, что весь мир осознает, что СССР выиграл эту войну. Хотя, например, считают, что Польша больше всего пострадала. Есть оттенки и исторические уточнения. Но роль русского народа известна всем минимально исторически образованным гражданам. 

   Напротив, контекст Второй Мировой Войны — неправильно представляют себе именно российские патриоты и, возможно, также и российские школьники. Хорошо, что многим известно о переговорах Сталина с Риббентропом, и то, что Рихарду Зорге  брутально не доверяли. Солженицын все-таки описывает, как «простой мужик» показал репродуктору кукиш, из которого Сталин обратился к братьям с сестрам. Это был, вероятно, какой-то «золотой  мужик», или это вообще Солженицын придумал сам. Вторая Мировая Война шла во всем мире, во всех уголках планеты.

    В детстве, в 1965 году, я видел документальный фильм «Обыкновенный фашизм» Михаила Ромма. Вероятно, я смотрел его несколько раз. Фильм хороший, хотя, возможно, единственный в своем роде. Но все же он не полный.


      Любовь, ненависть и пропаганда.

     Love, Hate & Propaganda — название познавательного набора фильмов о Второй Мировой Войне канадского CBC для молодежи, для поколения Net Generation, Поколения Сети. Заодно  я просмотрел еще набор познавательных фильмов BBC на эту же тему.

    Согласно новой исторической концепции  - события 20-го века более тревожны (alarming), чем считалось недавно. Ведь история нужна, чтобы помнить и делать выводы. Считалось, что диктатор  или фюрер так или иначе манипулирует властью и народом. Но роль народа ошибочно недооценивалась.

    Впрочем, прозрения были. Маленький человек, который щелкает языком и подмигивает — у     Ницше, в Германии при Геббельсе, прекрасно понимал куда отправляются эшелоны с евреями.  Только недавно проанализировали случайно уцелевшие архивы гестапо, отражающие работу с  арийским населением. Я представления не имею, что произошло с  симметричными архивами НКВД и КГБ.
   
     Единственный автор в России, который мне известен, анализирующий роль советского народа, его вклад в тоталитарную систему — Александр Зиновьев, давно еще написавший аналитическое сочинение «Зияющие Высоты».   Впрочем, косвенно, даже Александр Райкин иногда попадал в точку.         Александр Зиновьев, впрочем, переключился на методологическую критику «сверхобщества» и западной цивилизации. И, кстати, это соответствует следующей новой концепции Второй Мировой Войны.

       Другой исторический аспект Второй Мировой Войны — границы возможностей человека, расширенные нацизмом.  Если нацию можно организовать вопреки всей существующей культуре прошлого, то сколько раз это можно повторить, опираясь на прогресс в политических технологиях?

     Все моральные системы мирного времени, религиозные предрассудки может заболтать очередной спикер.  Канадское телевидение СBC cохранило на дополнительном диске DVD коллекцию стареньких пропагандистких фильмов — все для фронта, все для победы — североамериканский вариант. Там же репортаж о советской девушке-снайпере, в 1941 году писавшей статьи в газету «За что я их убиваю». Пресловутый буржуазный объективизм. А сейчас в России какие документальные фильмы показывают поколению национальных большевиков? Они тоже Net Generation. Мне надо было почитать Mein Kampf — я скачал из российского интернета за 10 минут.
 
                Формальное христианство.

     Если Бога нет — то все можно. Этого боялись еще русские писатели, жившие до 1917 года. Теперь уточнили и дополнили — если Бога нет, то можно отослать подальше. Впрочем, в Британской империи говорили — мой дом - это моя крепость. Как всегда, есть аспекты и оттенки.

      Одно из доказательств того, что Бог есть — онтологическое. Существование следствие того,  что Бог мыслится обладающим всеми  положительные свойствами, в таком случае, существование только одно из них. В таком случае и Ум — онтологическое качество Бога. Напротив, вся конвенциональная религия пытается внушить, что Бог глуп, к нему надо пробиваться по правилам игры, принятым у людей.

     Якобы, ни Бог, ни его представители не могут разобраться — что за человек Некто, если Некто не предоставит рекомендации. Рекомендации, разного рода индульгенции — чисто земная кухня, за не отвечает локальный residential гуру. Все локальные гуру включены в хорошо известные магические цепи, да и не в магические — а просто в пищевые цепи.


         
       Это какая-то оперетта Ллойда и Вебера, которая длится и длится. Умные люди удивляются, и  пытаются самостоятельно мыслить, но им говорят — миром Господу помолимся, -  что означает — вам не обойтись без наших  инструкций.   Это, к сожалению, массовая схема. Слабых вербуют. И при всем прочем, остается положение гуманизма — чувства верующих необходимо уважать.  В результате на уважении чувств верующих построены спекуляции второго порядка.

     С другой стороны, можно предположить, что, например, в силу правильных религиозных традиций, систематически с детства внушенных, или в случае мистического индивидуального прозрения, Персональный Иисус работает. Но в таком случае, какие только не бывают продвинутые семьи, и каждый может увидеть на дороге горящий куст. Персональный Будда также работает. Или  в священных книгах Телемы все красиво, не говоря уже о Каббале, науке будущего.

      Получается то, что мы все живем в смутное время. Время Видеокурсов в Сети, где очень правильно рекламируют товары.  Я не знаю, как выбраться через горлышко бутылки во внешнее пространство — как-то надо правильно хлопнуть в ладоши.

Ирония сионизма.

Современная война в наши дни ведется в Израиле. Армия обороны Израиля — возможно, лучшая в мире. Раз в году израильская пропаганда интенсивно перегружает телеканал страшными документальными кадрами — Треблинка, Аушвиц. В Иерусалиме запрещена музыка Вагнера.

          Это можно понять, тем более, что палестинские лидеры защищают диссертации на тему, что никакого Холокоста не было. Холокост, конечно был; если его отрицают — с определенной целью, с определенными расчетом. Предположим, Израиль всегда будет напоминать о преступлениях Гитлера. Причем сами евреи, подразумевается, никогда не будут сами в роли нацистов — они не будут строить концлагеря с газовыми камерами. Вероятно, да — не будут. И каннибализм тоже запрещен. 

        Случаи каннибализма были замечены среди советских военнопленных, в 1941 году, брошенных Сталином в «котлах» под Брестом, Каунасом и Киевом.  На востоке самураи в армии Хирохито тоже практиковали каннибализм, и японский офицер выпустил инструкцию, что нельзя кушать своих, а мясо американских солдат годится.

         На фасаде Израиля лучшие регалии цивилизации — права человека, демократия, социальная справедливость. Законы в Израиле, замечено, неплохие. Социальная справедливость — вообще часть еврейского менталитета. У русских — бунт, у евреев — справедливость. Все банки Израиля обслуживают арабов, арабы могут учиться во всех университетах Израиля, могут лечиться во всех больницах, все службы национального страхования предоставляют арабам те же льготы, что и евреям. Почему же арабы настаивают, что их оккупировали? Отчасти, вся эта оккупация  - aрабская  пропаганда. Телевидение Египта в дни интефады показало как это делается. С другой стороны, это следствие справедливости — так как эту справедливость понимают в Израиле. Видимо, это социалистическая справедливость, описанная Владимиром Войновичем. «Пока мы усаживались, в кабинет вошла секретарша и еще одна дама с подносами, на которых стояли стаканы с чаем.  Смерчеву и мне были поданы стаканы в латунных подстаканниках и с лимоном, а офицерам - без подстаканников и без лимона.  Я спросил Смерчева шепотом, почему такое разделение, не значит ли это, что комсоры офицеры не любят чай с лимоном. На это Смерчев развел руками и тоже шепотом мне ответил, что они, может, и любят, но пока не имеют потребности.»
      Израиль построил социализм в отдельно взятой стране. Миссия израильтян, возможно, в том, чтобы противостоять другой враждебной силе — атомное оружие on demand против Джихада и фундаментализма. И, если вернуться к национальным чувствам — то у патриотов в Израиле они те же самые, что и у патриотов в России. Национальные чувства по определению не продаются и не покупаются. И все национальные чувства ведут в одно место — в сортир, в котором наши мочат ненаших.

         Сверхобщество.

      Основной фокус противоречий в 21 веке, может быть, и в 22 веке— spirit of business — частная инициатива, частная собственность и глобальные последствия этой активности для человечества. То, что любовь нельзя купить, все знают, это такая же истина, что Сталин выиграл войну, и что Израиль имеет право на террор отвечать террором. Но многие и не пытаются покупать любовь — не продается, и не надо. Да, хорошо известно, что есть вещи, которые не подлежат учету, планированию, статистическому анализу и социальному анкетированию. Явления так называемой культуры, культурные показатели — это предмет научного исследования. А вера — не может быть предметом раздачи. Чувства верующих не просто «приходится уважать», но если их не уважать, то не будет никакого диалога, только программирование и управление.  Так что критика Сущего нужна, а Бытие не продается, и не покупается.

    Когда в 90-е годы в России разрешили капитализм — советские люди потеряли контроль, оказалось, нет никакого иммунитета. Они бы могли поучиться у людей на Западе - которые, когда им не нужно, что-то не будут делать «shopping». Но, нет — советские пенсионеры ведут себя, как американские подростки. Хотя на пенсию не купишь спортивный автомобиль. В поисках liberation советские пенсионеры собираются на митингах, а не на дискотеках.

       Предположим, житель капиталистической страны избегает как можно рекламу, регистрируется в do-not-call списках, не пускает в дом солиситоров, ставит фильтры в электронной почте. Фантастический спам по электронной почте сейчас катится с домена .ru — русские невесты, видимо, платят бешеные деньги за регистрацию у сисадминов. С этим бизнесом что-то не так во всем мире. Предположим, просто уклоняться от социализации и коммуникации — не все, что нужно. Можно позволить себе и некую борьбу, принять какие-то общественные меры. Но лучше просто начать с собственной головы — разложить ценности, присвоить приоритеты. И тут выяснится, что есть что-то такое, что очень нужно — и вот она удача — это продается (не любовь!).  Дух бизнеса существует, и это не пресловутый товарный фетишизм, а  поиск. Поиск того, что пользуется спросом. И, более важно, предсказание того, что будет пользоваться спросом.

    По этой схеме оправдывают себя и современные военные доктрины. Просто так война не начнется. Война с террором  началась после  11 сентября. Если Америка начнет отбирать у России Сибирь — что-то, что сказала Кондолиза Райс  - никто не вспомнит. Но придумают какой-нибудь пуск ракеты с ядерным зарядом. А может быть, Россия захочет опять дойти до Португалии, и, затем, отобрать у Канады Саскичевань?  Политика — концентрация спроса. 

  Самое невероятное - это то, что война - это перманентное состояние, ненависть популярнее любви. А то, что время от времени случается массовое сумасшествие, организация массовых убийств — это уже закономерное следствие, разрядка психологической напряженности. С одной стороны пацифисты и вегетерианцы, с другой стороны маньяки и киллеры — между ними разнообразные начальники тюрем. Почему так устроен мир? Что это — согласно дарвинизму — стадия развития животных, которые миллионы лет убивали других животных за еду?
               
    Благодарности.

    Всем кто умер в боях, не успев что-то допеть, рассказать, додумать, неизвестным и известным жертвам человеческой темной природы — вечная память. Хотя бы просто плиты на кладбищах. Если кто-то помнит этих людей не анонимно, а помнит их голос, глаза, хорошие поступки — тем более, нужно оставить какие-то записи, фотографии, книги в библиотеках. Хотя бы после их смерти — не делить их на наших и ненаших. Расстаться с жизнью — раньше естественного срока — это нормальная практика, если в этом есть смысл. В случае смерти солдата — другие живут вместо него. Так и мы живем, именно здесь и сейчас, потому что миллионы погибли.