Непомняший Виктор Михайлович, журналистский псевдо

 Сегодня, в День Защитника Отечества, я решилась разместить на своей странице, на правах наследницы,  несколько очерков и рассказов моего покойного отца, участника войны, воевавшего в составе 951 Штурмового Авиационного полка, умершего 6 июля 182 г.               

               


                В. САЯНОВ
                Таким был псевдоним члена Союза журналистов СССР , корреспондента и заведующего сельскохозяйственным отделом редакции районной газеты “Ленинская искра”, Непомнящего Виктора Михайловича, участника Великой Отечественной войны,   прошедшего её в качестве  авиатехника   составе 951 Нижнеднестровского Краснознамённого ордена Суворова 3 степени  штурмового авиационного полка (ШАП). Годы жизни: 1923 - 1982 .  Посмертная публикация из  незаконченного при жизни сборника очерков  и мемуаров.       
                (Редактор Е. Саянова)

                В  НОЧЬ ПЕРЕД  БИТВОЙ

            1943 г. Курск.

В конце июня 1943 года стало ясно, что затишью на нашем фронте подошёл конец. “Солдатский телефон” настойчиво сообщал, что готовится нечто такое, что будет жарко и небу, и земле.
По ночам передвигались по всем дорогам большие массы войск, техники, скрыто сосредоточивались танки, орудия. Наши самолёты, оборудованные для фотографирования,  почти ежедневно по нескольку раз уходили на передовую и в тыл врага для аэрофотосъёмок, визуальных наблюдений за передвижением и сосредоточением войск и техники противника.  Полученные данные и отснятые кассеты немедленно увозились в разведотдел к дешифровальщикам.
Предчувствие редко подводит солдата на войне. Сама атмосфера  напряжения и нервозности заставляет воина сконцентрироваться  на главном.  Для нас главным было содержание самолёта в боевой готовности. Кажется, всё уже проверено тысячу раз, досконально осмотрено, опробовано, а сердце не спокойно. И мы снова и снова  открываем бронекапоты самолёта, осматриваем моторы, копаемся с тягами и тросами рулевого управления, меняем смазку , набиваем тавошницы. Бок о бок с нами, так же тщательно возятся оружейные мастера, прибористы, радисты. Поодаль, в тени сгрудились лётчики, внимательно изучают недавно полученные карты, разыгрывают заходы на бомбометание и штурмовку, выход из атаки и построение в боевой круг. И никого не смущает, что безжалостно обжигает лицо и руки жаркое белгородское солнце, а пот заливает глаза, слепит. За последнюю неделю все как будто похудели и загорели до черноты. Во время обеда даже заядлые любители поесть и то не идут за “добавкой” - не до еды.
 Возбуждение людей достигло предела 4-го июля.  Под вечер была объявлена боевая готовность №1. Подвешивались бомбы и подвозились боеприпасы к самолётам. Лётный состав был собран на КП командира полка – получали боевое задание. Работали молча, сосредоточенно. Не слышно  было шуток, подначиваний. Все понимали, что надвигается то, к чему так долго и тщательно готовились.
Работы давно закончены. Но спать никто не ложится. Расстелив чехлы под плоскостями самолётов, лётчики скупо перебрасываются отдельными фразами. Каждый думает. О чём? Конечно, о том, что кого-то завтра не досчитаемся. Позавтракаем все вместе, а вот придётся ли ужинать?  Но страха нет. Есть только ненависть к тому, кто развязал войну, кто посягнул на нашу независимость и топчет своими грязными сапогами нашу священную землю. Все понимают, что бои будут  трудные, Но в том, что победа будет за нами, никто не сомневается.
Коротка июльская ночь. Тихая, насторожённая. Всё притаилось в ожидании. Постепенно светлеет восток. И в это время слух улавливает отдалённое жужжание множества моторов. И, как бы приветствуя подходящую к фронту авиацию дальнего действия, полыхнул шквальным огнём наш передний край. Обвальный грохот заполнил всё сознание. Тугая волна воздуха толкнула в грудь, задрожала земля. И хотя до передовых позиций было несколько километров, приходилось кричать, чтобы объясниться друг с другом. А грохот всё нарастал, переходя в непрерывный душераздирающий вой. Отдельных залпов или разрывов не было.
Сколько длился этот шквал, сказать не могу. Все как оцепенели, такого мы ещё не видели и  не слышали. И невольно думалось: а как переносят это те, кто находится в непосредственной близости от  происходящего? И не надо говорить, как радовались мы, представляя себе положение немецких солдат, находящихся в этом кромешном аду, где смешалась земля с небом, где  бушует пламя, сотворённое нашим, советским “ богом войны”. Поделом тому, кто вызвал к жизни этого “бога!” 
Из оцепенения вывела нас сигнальная ракета. Она ещё не прочертила и полдуги на посветлевшем небосводе, как все были на местах.  Почти разом зарокотали моторы. Один за другим самолёты выруливают на взлётную полосу. Взлетел один, за ним – другой, и вот вся эскадрилья в воздухе.
Первой в бой на  Курско –Белгородской   дуге ушла наша вторая эскадрилья с голубыми коками воздушных винтов. А над полевым аэродромом всё шли и шли  тяжело гружёные самолёты братских полков и дивизий. Началась великая битва добра со злом...