Rain

Тишина...Ти-ши-на. Осязаемая. На мягких лапах, как кот, тихо крадется через шорох дождя. От взмокших людей идет пар, они снова начинают чувствовать порывы ветра, холодящего кожу, капли теплого дождя смывают усталость. Кажется, будто адреналин, бушевавший в крови, уходит вместе с паром, с дождем. Мягкой волной накатывает безразличие.
Хмурые люди в беретах из камуфляжной ткани молча идут по раскисшей красной грязи. Кто-то снимает берет, вытирая лицо, стирая с лиц остатки маскировочного грима, кто-то расстегивает воротник, позволяя теплым дождевым каплям бежать под рубашки, кто-то прячет в кулаке сигарету, жадно затягиваясь и медленно выдыхая дым. Дождь смывает пот, грязь...
За спиной еще что-то догорает, курится дым. Там еще люди, какое-то движение. Люди, будто по инерции, продолжают свои дела. Дождевые капли текут по голове, словно душ, возвращая людей назад. Дождь расслабляет всех. Он прибивает дым к земле, играя с ним, точно кот с мышью, то пропуская дым чуть повыше, то резким, хлестким шквалом прижимая его назад. Белесый дым утекает прочь, в заросли, растворяясь в них, смешиваясь с туманом.
Хочется спать...

На самом деле воздух наполнен шумом - тихо шелестит зелень, дождевые капли бьют по лужам, сквозь пелену дождя слышны голоса, бряцание оружия, но для этих людей наступила тишина.

Капли изредка срываются с намокшего потолка хижины. Здесь хорошо, и кажется даже тепло - две стены дают какую-никакую защиту от ветра, худая крыша неплохо укрывает от дождя. Люди лежат в разных позах, обнимая во сне оружие, подняв воротники, сбившись в кучи, прямо на глинобитном полу, иногда вздрагивая от редких порывов ветра, которые кажутся ледяными. Та прекрасная грань между сном и явью, когда ты слышишь окружающий мир, но уже забылся неспокойным сном. И сейчас очень важно не проснуться, что бы тебя не разбудили - тогда это хрупкое равновесие будет нарушено, и ты, чертыхаясь, проснешься, будешь некоторое время сидеть, глядя перед собой и не видя ничего, на ощупь искать мятую пачку сигарет.

У них сейчас своя тишина, очень личная. Они спят, и кто-то видит сны, кто-то сквозь сон слушает окружающий мир, кто-то просто провалился в черный провал усталости. Вокруг много звуков - голоса людей, шаги по мокрой земле, урчание танковых моторов, но они совсем не мешают, словно текут сквозь сознание медленной мутной рекой, не пытаясь увлечь за собой.
Эта тишина очень особая, очень важная для каждого, очень личная. Она не простая, не понятная. Она просто есть. И каждое мгновение ее - золото.
Одна из машин стоит невдалеке с заглушенным двигателем, и так хочется что бы тепло горячего мотора приходилось не в мокрую стену за их спиной...

Пулеметчик спит. Он так и не снял ленты, и сейчас они холодят бок, в отличие от тех, что внизу, под другим боком, нагретые его теплом. За спиной лежит рюкзак, который тоже очень хорошо нагрелся. Он обнимает во сне приклад пулемета, тоже согретый теплом его тела. Сейчас ему хорошо. Ему кажется, что он согрелся, есть возможность провалиться в неспокойный сон, и ощутить течение времени и тишины вокруг тебя. Ему снится что-то неспешное, вялотекущее - картины неторопливо сменяя друг друга плывут по краю сознания. Леса, долины и горы, что-то тихое и очень спокойное. Налетевший порыв ветра заставляет вздрогнуть сквозь сон, и сон меняется, становится тревожным, картины меняются - теперь из сплошной стены зарослей огнем плескают выстрелы, и красноватые нити тянутся к нему. Ему снова снится тот прорыв и ледяной ком в животе, который никак не рассосется, парализует движения, а навстречу, как горячий ветер на малой высоте, колкими точками и тире проносятся очереди, кажется что вся улица сейчас поплывет под дождем из горячего металла, отскакивающего от камня, крошащего стены, волю, желание двигаться вперед...Налетевший порыв ветра снова меняет картины.
Он беспокойно ворочается во сне, натягивая тонкое пончо на плечи, и вываливается из течения беспокойного сна, и снова видит что-то спокойное и плавное.

Скоро придет борт и заберет их. Придется вставать, ломая грани своей личной тишины, вываливаясь назад в реальный мир, стряхивая с себя остатки сна и ежась от холода, вставать, навьючивать на себя снаряжение и оружие. Потом будет ветер, кажущийся ледяным из-за все еще влажной формы, срывающий все остатки сонливости. Ощущение усталости будет приглушено. И несмотря на то что потом будет возможность переодеться в сухое и снова заснуть, никто уже этого делать не будет. Будет разливаться выпивка, будут прикуриваться новые сигареты и косяки. Тишины уже не будет, она сменится гулом голосов, дымом, активностью. Усталость уйдет на второй план.
А потом они снова проснутся в джунглях.