14. 11. 2004 Идет мысля странная

14.11.2004

Идет мысля странная, завихрастая, с прибамбасами, но научно необъяснимая, но со своими выкрутасами и опусами, которые можно опускать, когда возникает необходимость ее сеять и ваять в одночасье так, чтобы не было невдомек обитателюжитейского дома со своими жильцами и домодчадцами. Какой резон того, что возможность полного искоренения былой практики может привести к неожиданным последствиям сказать трудновато, но уверенность построения логической цели собственного изваяния говорит за себя и кумекаевт на досуге о том, о сем, но только о баче. Что из этого, ясность и равноправие, или другой элемент статики земной. Сразу предугадать, не разгадаешь, время пройдет, осядет немного, и холодным  рассудком пройдешься немного, понятие и очередность вникнут, а расскажут историю того бытия, откуда исходило начало данной заварухи, которая медленно, но своим стопам привела к тому, что ожидание тихого хода недопускается. Время диктует свою картину, а блажь того одночасья колит и режет длинный бок, и срывает дырку с петель, чтобы не засквозило. Болезнь физическая мысленному взору не мешает, но чихать и кашлять на пассажиров вместе с ее членами корабля не желательное зрелище, тем более, когда горло сипит, и дых похрипывает. Лоскуток маленького, длинного комочка трепехался на ветру. Его покачивало, и заставляло дребезжать  подолгу и без остановки. Все швы онной материи растягивались и расходились от исконной формы своего создания. Они удерживались только благодаря своей материальной оболочки, казалось есть возможность порвать ту натянутую нить, не разрешало начальство и строгие граждане. Они язвили и судачили о том, о сем, лишь бы помешать трепеханию пестрой ленты с ее узорами. Утро настало так, своим естественным рассветом. Солнце взошло, и трудовые пчелки принялись за свою дружную работу. На асфальте еще оставалась влага от искусственнго дождя. Лужицы колебались, но они были неглубокие. По ним пройдя утонуть было невозможно, а та водомерка, скользящая по поверхности исчезла вдалеке. От нее остался след глубокого разбега. ОН размеренно уменьшался, но вид струйки направлял внимательный взор незадачливого затейника туда, куда было интересно поглядеть.