Колючка

Утреннее солнце заискрилось лучами, играючись завертев бликами света у крыльца.  Медовый запах лугов разливался по воздуху, проникая внутрь сознания, теребя и дёргая, словно неугомонный ребёнок.
Она просыпалась нехотя, осторожно прислушиваясь к шорохам листьев в саду, задумчиво и с опаской старалась ощутить новое присутствие. Что-то необычное, странное и непостижимое поселилось рядом, совсем рядом, так близко, что казалось, стоит только потянуться и почувствуешь его прикосновение. Это был не шумный ветер, гоняющий листву по саду, будто бы шаловливых детишек; не безмятежное щебетание суетливых птиц, поющих монотонную, но красивую песню. Это было что-то новое, непостижимое, как бывает непостижим приснившийся в разгар ночи сон, заставляющий проснуться от неожиданности и тут же стирающийся из сознания, как будто его и не было вовсе.
Разгадать секрет этого странного сна или чувства или и того и другого хотелось с каждым разом всё больше и больше. Никто никогда бы не упрекнул её в излишней нескромности и любопытстве. Но было что-то ещё, что заставляло её задуматься над чувствами, прислушаться к ароматным всполохам ощущений. Это был горячий зной, высушивающий мысли, горячий и неистовый. Водопад сухих и жарких красок, колющихся миллионами иголочек, пронизывающих мысли и притягательно терпких.
Она взяла только часть красок, попытавшись их пролить внутрь, ощутить чувствами искрящегося солнца их аромат и тепло. То был другой мир, с ярким большим солнцем над горизонтом, обжигающим песок до самого края земли. Иссушающие лучи его были как ни странно добрыми, они не вызывали ни капли боли, не приносили жгучих страданий её существу, ласково и нежно касались её пор, прокатываясь волнами жёлто-оранжевых вспышек счастья. Неимоверно притягательный мир, но чужой, совсем не для неё. Но это был его мир. И кем бы он ни был, для него этот мир был самым живительным и желанным, как бы странно это не казалось.
Она мечтательно приблизилась к центру вспышек мерцающего сияния чужого мира. Ей очень хотелось понять его, всем своим существом проникаясь его чувствам.
«Кто ты?» - шептала она в полузабытье. - «Зачем ты здесь?» С трудом понимая всполохи ответов, она приближалась к яркому водовороту красочного жёлто-оранжевого вихря.
Пришелец был очень близко, его образы становились объёмнее, а мысли отчётливее. Огромный мир. Суровый и безжалостный. Он родился среди ярких песчаных просторов гибельно горячих от солнца, пылающего в небе, и ветра, пронизывающего всё, мириадами песчинок впивающихся в тело, разрывающих и опасных. Но не для него. Он был рождён, чтобы брать силы от песка, ветра и солнца, от немыслимого и ужасного солнца, которое могло убить её за какие-то секунды.
«Не бойся», - шептал он, - «Подойди ближе, здесь ты под защитой, здесь тебе ничто не угрожает». – И она потянулась на зов. К нему. Доверившись его неистощимой силе, его нежному зову, его дикой и безудержной души. И было это словно волшебное мгновение, растянувшееся до бесконечности в пространстве и времени. Она купалась в ярких и жестоких лучах, не боясь опалиться, пела вместе с иссушающими ветрами под звон тысяч смертельных песчинок, не боясь, что они обрушат на неё свою могучую каменную силу. Она растворялась в этом странном и опасном мареве смерти, словно была его частью, его неотъемлемой и важной частью. Потому что он был рядом, он укрывал и оберегал, был ласков и нежен, словно заботливый отец, пытающийся защитить дитя. И она верила, она жила этим чувством и хотела, чтобы всё это было навсегда…
… Но мир треснул пополам. Неожиданно, на самом пике своего яркого сладостного плена, она обрела боль. Лучи впились мириадами жгучих иголок, ветер, словно неуправляемый зверь хлестал по ней тысячами песчинок, которые рвали и трепали её на части не давая опомниться, не давая крикнуть. И небо раскололось от боли и горя. Его больше не было рядом…

- Как вы считаете, профессор, - спросил доктор Коули у маленького щуплого старичка восседающего за столом, с чашкой кофе в руках. – Различия в атмосфере Земли и Марса, могут повлиять на растения, которые мы привезли оттуда, чтобы привнести в флору Земли новый вид?
- Я думаю да, доктор, - голос этого старичка был хриплым и надтреснутым, как несмазанное колесо в телеге. – Условия среды обитания на Марсе экстремальны для многих наших видов растений, а значит можно предположить, что и для них условия среды на нашей планете будут губительны и смертельны. Мы ведь до сих пор толком не изучили все их уникальные свойства, с тех пор как обнаружили их на Марсе. Я помню те времена, всех биологов тогда словно подкосило от шокирующего факта существования на Марсе подобных растений, а многих хватил удар. Потрясающая жизнеспособность, невиданная доселе.
- Но, видите ли, дорогой профессор, я пригласил вас к себе, чтобы опровергнуть ваши суждения, предъявив неоспоримый факт! – доктор воздел палец к потолку в триумфальном жесте, на его худом вытянутом лице застыла улыбка победителя.
- Я высадил один из экземпляров марсианских колючек у себя в саду, на одной из цветочных клумб и он неплохо, надо сказать, прижился, совершенно не выказав ни каких симптомов увядания и гибели корневой системы. Я наблюдал за ним целых три дня!
Более того, мои розы неплохо соседствуют с этим экзотическим растением.
Профессор прекратил пить кофе, с удивлением взглянув на триумфальный жест доктора Коули. Осторожно опустив чашку на стол, он с интересом смотрел на доктора, с настороженностью почуявшей добычу собаки.
- И вы, доктор, взяли на себя такую ответственность, не уведомив учёный совет в своём решении провести подобный эксперимент? – рот его приоткрылся от удивления.
- Я думаю, в этом не было необходимости, профессор, потому что все мои догадки подтвердились экспериментальным путём. Учёному Совету останется только признать, что я не ошибся и по достоинству оценить мой вклад в науку. – доктор словно просиял от своих слов.
- Но…
Его слова утонули в звонком женском крике, раздавшемся с террасы выходящей в сад на цветочную лужайку.
Старик, с не присущей ему ловкостью , вскочил из за стола и кинулся на террасу вслед за доктором Коули, который тоже проявил недюжинные способности к реакции и быстроте, едва заслышав крик служанки.
Открывшееся им зрелище, заставило их застыть на месте, как вкопанным.
Посреди цветочной лужайки, вскипал настоящий ураган из причудливых веток, усыпанных колючками, и песочного облака. Всё это месиво вертелось и закручивалось подобно смерчу, разрастаясь в периметре, и по его краям были разбросаны мёртвые безжизненные  розы, словно потерявшие цвет, бледные и полупрозрачные.
Застывшие учёные были так поражены увиденным, что не смогли вымолвить ни слова. А смерч вскипал со скоростью невиданного стихийного бедствия, и жёсткие песчаные струи ударили по фасаду здания, ломая и круша всё вокруг, заполняя воздух песочной пылью и переворачивая всё на своём пути.
Приросший к земле доктор успел сказать лишь одно, когда крыша здания и часть стены обрушились на них сверху:
- Какое потрясающее и омерзительное зрелище….