Жкж-2. Глава 35. Оба маятника

Грана, долина реки Ларица

-…только сейчас стало известно, что аналитики Содружества ещё три месяца назад предсказали мятеж в скоплениях Мгаренн и Загшге. Доклад с возможными причинами беспорядков был представлен на закрытом заседании комиссии межсекторной торговли. Оппоненты "синих кресел" предположили, что после свержения диктаторского режима смогут наладить взаимодействия с новыми правительствами, по крайней мере, на двух планетах…


Ага, предполагали. Читай: кто предполагал, тот и  срежиссировал это самое "свержение режима". Гадай теперь – был ли это режим?

Время однозначных решений прошло для меня как-то тихо и незаметно. Раньше, может, и отметил бы я газетное ворчание, как факт бытия. А сейчас сомнений не вызывало только одно: сержанту, который врубил на весь лагерь новости я настучу сейчас по загривку. Только новостей моей головной боли с утра и не хватало. Полночи размещали гостей…

Вчера вечером грантсы не захотели входить в лагерь. Расположились рядом и долго кого-то ждали. Или чего-то. Потому что никто не пришёл. Но после полуночи явился посланец с просьбой всё-таки впустить визитеров на территорию лагеря.

Ну и не уснул я потом уже.


Из палатки Дарайи, вышел Рос. Морда  - просто чёрная. Этот, видно, вообще не ложился.

Лучше бы Проводящая оставалась в медблоке. Теперь её, так или иначе, придётся показывать гостям. А она, к сожалению, не так плохо себя чувствует, чтобы не схватиться с кем-нибудь. Зачем меня вообще мама родила, это что же сегодня будет?

Оттягивая грядущую встречу с грантсами,  я пошёл убивать дежурного связиста, размышляя дорогой, что у меня в наличии.

А в наличии у меня имелись:

1. Старейшина местного клана – едва живой благостный дедушка, не имеющий по традиции никакого отношения к мастерам.

2. Изия Экрист, человек опять же «гражданский», заместитель министра экономики и торговли,  председатель торговой палаты. (Смешно было видеть чиновника такого ранга верхом на круглобокой местной лошадке в живописном охотничьем одеянии с хвостами и зубами).

3. Зам главы таможенного союза Ико Са Акели. Вот он, кстати, оказался приличным наездником и, в отличие от замминистра – задницу не отшиб.

4. Начальник комитета безопасности Граны Кло Сье Ласко, тоже в расшитой орнаментами клана куртке. Чем запомнился, что цвета не сине-чёрные горного района, а красно-бело-синие.

5. Ещё полдюжины чиновников рангом ниже.

6. Абио.

7. Полдюжины местных отморозков. То ли учеников мастера, то ли «сампа» - авторитетных людей горного клана. Эти, кроме ритуальной одежды, ещё и не мылись неделю для приличия.

8. 23 сопровождающих – охотников, проводников и просто бандитов.

9. 52 местных лошади, 4 собаки и одна ручная аку – мелкий зверек, вроде дикой кошки. Зверек принадлежал замминистра. В первые же полчаса на него покусилась Кьё, подбив и четырёх чужих собак, оказавшихся как на зло кобелями. Это была ещё одна причина, почему я не смог уснуть. Сначала ловили аку, потом разводили по разным углам леди и джентльменов.

Потом… А что же было потом? Потом сработала сигнализация, отреагировав непонятно на что...


Запахло едой, мокрые бойцы потянулись на завтрак. Вода в Ларице (после Тарге) казалась всем вполне пригодной для утреннего купания, там и умывались.

Гости ели отдельно. За этикет я не беспокоился – Абио подскажет, если что не так.

Поесть бы самому… Но ведь опять в горло  ничего не полезет.


Я прислонился к опорам наблюдательной вышки. Ветерок разгонял поднимающуюся от земли влажную духоту, пахло свежестью и гарью грантского костра…  Кажется, я задремал. Разбудил Рос, похлопав по плечу, и сунув в руку бутерброд. У него была целая корзинка бутербродов и фляжка. Корзинка – явно из палатки Дарайи, в экипировку такие не входили.

Мы жевали и молчали. То, что нас объединяло, было больше, чем слова. Или – меньше. Так или иначе – говорить было не о чем.


Грантсы наелись и разбрелись по лагерю. Мои бойцы их искусственно не замечали, а если общались – то на ничего не значащие темы.

Старейшина отправился отдыхать. Экрист, вопреки отбитой заднице, не присоединился к нему, а посетил соседний поселочек. Говорил там, как мне доложили, про социалку и урожай. Таможенник и начкомбез долго пили и общались. Передвигались потом, впрочем, без ущерба для координации.

Абио – смылся под шумок. Я, однако, наблюдал пристальнее именно за ним, и отъезд зафиксировал. Вернулся он уже в темноте.

К вечеру собрались, было, тучи, но потом вызвездило, и на небо вылезли все четыре местные луны. Абио, уставший и недовольный (как мне показалось), попросил выделить в центре лагеря площадку для костра. Я кивнул. Приказал сержантам посодействовать. Они, как и я, замученные полуторасуточным ожиданием Хэд знает чего, развили бурную деятельность: соорудили крышу из маскировочного полотна, приспособили для сидения зачехленные матрасы. Грантские охотники вернулись из поселка с дровами и сложили внушительного вида кострище.

Напряжение нарастало. Гости нервничали и поглядывали на перевал, который мы подсветили для безопасности. Видно было отлично, но никто так и не появился.

Я отправил ребят спать, оставив десяток дополнительных дежурных и кое-кого из сержантов. Дарайю Рос уговорил остаться в палатке.

Наконец, с оглядкой на перевал, гости развели костер. Замминистра поднялся, справедливо полагая, что говорить в такой разношерстной компании придётся ему. Он набрал полную грудь воздуха… И вдруг замер и сдулся, как плохо завязанный шарик.

В круг огня бодренько вошёл поджарый дедок с палочкой, ей же потыкал сидящего у самого кострища охотника... Тот подвинулся и старичок сел. На лицо его упал отсвет, и я узнал великого мастера.

- Ну-ну, - сказал он тихо и уставился на Изию Экриста, который выглядел, как министр только что разжалованный до клерка. – Чего замолчал-то? Говори, давай. Кто такие? Чего явились? Этих-то – он махнул палкой в сторону моих сержантов, - я давно знаю.

Но Экрист потерял, судя по лицу, дар божьей речи.

Мастер показал Неджелу ладонь, собранную в горсть и поднесенную к губам, и тот метнулся за водой. Я кивнул сидевшему рядом дежурному. Ребята быстренько организовали чай, принесли что-то из столовой.

Мастер, узрев бутербродное разнообразие, всплеснул руками и сделал такой откровенный жест сожаления, что нечего выпить…

Я кивнул, разрешая. Дежурный принес кувшин с местным самогоном. Его же нашлось достаточно и во фляжках охотников. Фляжки и стаканы тут же пошли по кругу: так было принято здесь. Мастер усадил к костру и моих дежурных.

Грантсы молчали. Мастер шутил и балагурил. Дежурные, как могли, отказывались от выпивки. Ласко глотал спиртное, не закусывая. Старейшина дремал. Остальные, как загипнотизированные, подносили в свою очередь к губам стаканы или фляжки.

Мастер взял для верности сразу весь кувшин, там оставалось ещё больше половины, и подсел ко мне:

- Не знают, что делать, а? – спросил он, отхлебывая. – Пятьдесят лет учу, сто лет учу – ничего не понимают. Птицы бы уже города построили, мыши – горы срыли… - он сокрушенно покачал головой, ещё отхлебнул и протянул мне.

Ну и я глотнул осторожно. И замер: в кувшине была вода! Видимо глаза у меня увеличились в размере.

- Понял? – спросил мастер, сощурившись.

Вода – символ женского начала...

- Дарайю позвать?

Мастер состроил уморительную гримасу: и смеясь надо мной, и удивляясь.

- А чего скажешь ей?

- Не знаю, - честно признался я.

- О! – согласился он. – И они, - взмах палкой в сторону Экриста со товарищи, - не знают. Меня ждали. А я не буду учить. Пойду я уже, - он похлопал меня по плечу. – Сам давай, расскажи. У тебя же готово? В кармане?

Я схватился за карман, пытаясь сообразить, что у меня там.


Не надо совать в карман кинжал, пусть даже в ножнах. Оружие требует уважительного обращения.

Джоб ухитрился-таки наточить ритуальный грантский трехгранник, хоть это и казалось невозможным. Внешне, наплавленный стальной горб на месте третьей грани почти не изменился, или полутьма не дала мне рассмотреть это? Я провел ладонью, чтобы проверить. Ощутил тепло и влагу, поднял окровавленную руку и несколько секунд все глядели только на меня. И только потом я ощутил режущую боль.

Обернулся.

От своей палатки, в круг света шла ко мне Дарайя. На лице застыло плохо скрываемое раздражение. В руках – перевязочный пакет. Она не хотела играть в нашем спектакле, но пришлось.

Дарайя взяла у мастера кувшин, обмыла мне руку, зажала порез пальцами, пробормотала что-то через полусжатые зубы. И быстро перевязала ладонь.

- Стыдно-то как, - выдохнул вдруг Экрист. - Лицо сохранить хотел. Чего ждал? Прости меня, девочка.



И полуторасуточную плотину ожидания прорвало.



Все загомонили, мешая родовые диалекты со столичным. Министр протиснулся к Проводящей и наклонился, касаясь ладонями земли.

- Прости нас, - пробормотал кто-то сбоку, и я увидел пеструю куртку Ласко. - Прости меня, - поправился он, потому что в старых наречиях вообще не было формы "нас".

- Прости.

- Прости.

Я вертел головой по сторонам и не понимал ничего.

- А что случилось-то? – спросил, когда гомон стал смолкать. И взглянул вниз, на мастера.


Но никакого мастера рядом со мной уже не было.



Под утро самогон в моей палатке допивали: я, Экрист, Ласко, Абио и Рос. Все остальные спали вповалку у костра. Я никогда раньше столько не пил, но голова была ясной, лишь ноги и руки начинали временами погружаться в собственные сны и забывали откликаться на команды мозга. Ласко, похоже, вообще был генетическим пьяницей, вроде генерала Мериса: чем больше он вливал в себя, тем трезвее и пронзительнее становились раскосые чёрные глаза. Экрист ругался и закусывал, не позволяя себе свалиться раньше менее титулованных. Абио не пил, и ему не предлагали. Мастер сидел, сжав зубы, и спирт вряд ли разговорил бы его. Рос - просто не пьянел, он так переживал потерю нечаянного своего ребёнка, что прихлебывал самогон, будто воду.

- …там же и вариантов не было, - рассказывал, гоняя ножом солёный грибок по пластиковой тарелке, начкомбез. – На всё про всё – секунды какие-то. Они вышли, мы вам сообщили. Ну и… того, значит вас. Она, скорее всего, знала. Иначе – чего бы ей на скале  сидеть?

- А почему на скале? В палатке – нельзя было? – поинтересовался я, рассеянно глядя на грибные мучения.

- Сосредоточиться же было надо. Задача не то, что трудная. Невыполнимая задача, так считалось.

- Я одного не понимаю… - замминистра передал мне фляжку, пришлось глотнуть. – Почему она никому не сказала? Ну, допустим, она не знала, КОГДА это произойдёт по времени. Да, точно не знала! Потому что в горы она бегала при каждом удобном случае, словно бы стояла там и караулила. Но, так или иначе, версия же у неё была? И можно же было предупредить, хотя бы меня? Хоть в какой-то форме!

- Не, - покачал головой Ласко и съел замученный гриб. – Паутина на то и паутина. Нереализованное вследствие предупреждения событие - гораздо опаснее в плане последствий, чем предотвращенное через жертву.

- Да и не знала она наверняка, - вмешался Экрист. – Исход зависел не от вас, а от дома Нарья. От тех событий, что нам убогим, и не узнать. Ведь дернул же Агескела какой-то дрыгоногий бес? Осенило же нанести физический удар по Крайне? Кто завернул ему башку с переда на зад? Лайба да тонэ? Сакрома тэ..! То есть, - он покосился на меня, – не свернулся же "дорогой братец" в своей преисподней, дерьмом обожравшись? Агескел – опытный игрок. Он не мог… - министр зашевелил пальцами, подбирая понятные нам с Росом слова. – Не мог не понимать, какой последует откат, если он не просто дёрнет не за ту нитку, а лупанёт по центру кулаком. Последствия же могут быть вообще необратимыми. Он перечеркнул всё, что обустраивал сотню с лишним лет! Паутина может вообще вышвырнуть его теперь вместе с оборванными связями. И будет он никто, и назовут его – никак.  Я не пойму, свихнулся он, что ли, на самом деле?

- Докладывали мне - болен, - усмехнулся Ласко. – И что видел он Белого человека в припадке. Крыша и поехала.

- А девочка стояла и ждала, - тихо сказал Абио. – А я – тупая тёмная… скайя на тэ дамтэ!

- Да, - сказал Экрист. – Мироздание провисло, а она почувствовала. Уж чего эйниты умеют – так это ждать и слушать. А ты понял, капитан, что она вас, дураков, охраняла? Вставала над лагерем, чтобы точка локализации её жизненной энергии была выше ваших. Это чтобы напавший на вас – вошел сначала в энергетическое противостояние с ней. Учат, конечно, что не по силам такое одному человеку, что получилось. Ну так любая наука устаревает. А, может, мы  и не поняли ничего за столько лет. Мастер-то посмеялся над нами. Такие, значит, хреновые мы у него ученики. Учились чего-то, понимаешь…

- Она же могла погибнуть! - дошло до меня.

Рос молчал, уткнувшись глазами в стакан.

- Не, - перебил Ласко, назидательно задрав указательный палец. - Она ДОЛЖНА была погибнуть! Обязательно! Жертва в таком деле, так или иначе, должна иметь быть. Но твой пилот успел, понимаешь, набезобразничать. Однако он же её и спас этим. Тут – или так, или так. Или её засыпало бы тем, что осталось от кораблей, или разорвались бы связи… Третьего нет. Ханер камат.

Я взглянул на усовершенствованный Джобом кинжал, лежащий на моей постели в гордом одиночестве. Как он его исхитрился так наточить, что вроде и не заметно?

- Правы эйниты, - выдохнул Абио. – Только женщина может совместить в себе и своё, и наше. И направить - и остановить в себе. Взять силу обоих маятников. За то мы их и не любим, женщин.

Вот эту странную фразу он и держал в себе всю ночь.

- Почему не любим? – искренне удивился я.

- Ну, это ты, капитан, такой дикий и необразованный, - усмехнулся Изия Экрист. А мы, образованные, это да. До сих пор тешим себя мыслями, что женщина – существо более глупое и низкое в своём принципе. А кое-где считают, что у неё и души никакой полноценной нет. И без мужчины – это как бы недоделанная копия человека. Да ваша же, имперская, церковь… Как её?

- Синоидарная? – подсказал я.

- Она самая. Она полагает, что баба была создана богом позднее, как дополнение к человеку. А в основании вашей церкви стоит учение о том, что именно через женщину произошло грехопадение всех двуногих. Так-то, грешник безграмотный.

Ласло налил ещё тем, кто пил из стаканов.

Я пожал плечами, церковь меня так мало интересовала, что подначка не задела вовсе. И я совершенно искренне считал, что в наше время подобные идеи – это вроде полёта в космос на велосипеде.

- Таким образом, мы сами будим в женщинах самое низкое, - продолжал Экрист, закусывая в процессе своего спича. – Они, бабы, пластичные и стараются оправдывать то, что мы хотим в них видеть. Душа их свободна, конечно. Но не каждому дана сила проявить зримое среди слепых.

- Мы ведь даже не соглашались до последнего, что случившееся - не совпадение, - Ласко усмехнулся, развёл руками и хихикнул. – А вдруг и правда – аномалия Орта? Эта версия устроила бы всех. Только вот не срослось. И Экриста теперь будут поджаривать прямо в парламенте на самом медленном. Кро агген. Все неверующие будут поджаривать, все не уважающие, да – вообще все. Но будут и плюсы, да...

Он полез за мясом, потерял равновесие и уселся несколько мимо стула, едва не свалившись. Готов, что ли?

- Какие тут могут быть "плюсы"? Эйниты нам голову оторвут? Конец мучениям? – предположил я, проверяя, повинуются ли мне собственные ноги.

Ласко покачал головой, фыркнул и посмотрел на Экриста. Тот кивнул.

- Два было сильных игрока на одном поле. Если один ошибся, другой вряд ли проспит. Понял о ком я? – и посмотрел мне в глаза трезво и пристально.

Вот тебе и пьяный.

Пришлось помотать головой. Ласко явно хотел признания моей некомпетентности.

- Синий эрцог оторвёт теперь голову красному. Локьё получил столько, что ему и не заглотить. Но он – попробует. Или – мы не знаем синего эрцога.

Экрист кивнул.

- А, может, аномалия всё-таки? – пробормотал вдруг Рос жалобно, словно взмолился. – Она же даже не знает, что такое аномалия Орта!

- А ей это и не нужно, - разочаровал Ласко. – Она имеет дело с вероятностями разных событий. Вероятности движутся в Паутине. В крайних случаях ты можешь пожертвовать собой для такого движения. Если событие равновесно тебе, как сгустку свободной воли. Она и пожертвовала. Она играла не конкретными явлениями, а с вероятностью исхода событий. У вас были в паутине варианты, иначе бы вы тут не сидели. Очень отдалённые и маловозможные варианты, так как сама ситуация была патовая. Будь эти варианты близкими – другое дело. Но, чтобы притянуть отдалённый вариант – нужны умение - раз, - он начал загибать пальцы, - и две разнонаправленных силы. Мужская и женская. Вот только так, - начкомбез изобразил рога. - Я тебя уверяю, вступив в резонанс с вариантом происходящего, она вообще не в курсе была, чем занято её тело. Телесное стояло само по себе. Ты его спас и ей было куда вернуться. А аномалия Орта…  Или блуждающие "силки Агни" (знаешь такую дрянь?), или нестабильность трёх реакторов разом…  Это она не понимает, она не техник. Так что – проспали вы всё, вояки. Вас спасла маленькая девочка. И в связи с этим у нас будут крупные неприятности. У вас – нет. Даже наоборот.

Ласло разлил остатки самогона:

- Ты только иллюзий на её счёт не питай, пилот. Это всё равно, что с ядовитым удавом в одной постели… По последней, мужики!

Рос закусил губу, и я понял, что Ласло – попал. Что Хьюмо не только любит, но и боится Дарайю. Ну, что ж, и за это тоже надо выпить. Я поднес к губам чью-то фляжку, где ещё плескалось на самом дне.

Экрист помотал головой, подождите, мол. И взял стакан.

- С утра, капитан, ты это… Таможенник там спит. Так ты переговори с ним на счёт титана. Если и дальше так пойдёт, титан к концу месяца у вас будет, а мы бы купили. Ну, по последней! Пусть ещё постоит этот мир.

- Пусть, - усмехнулся Ласко.

- Да пусть, нам-то что, - согласился я.

Абио встал.

Замминистра выругался и выплеснул самогон на землю.

Мастер открыл свою фляжку и протянул мне, кивнув, чтобы я пустил по кругу.

Я выплеснул остатки самогона и сделал глоток. Уже ожидаемый.

Вода.