Плащаница продолжение

……………………………………………..

Чередой грядут воспоминанья,

Яркие и зримые, как сны.

На ладье притихшего сознанья

Ты плывешь в страну своей весны,

Где природа, лица и предметы,

Мыслей и желаний пестрота

Осиянны странным мягким светом

Ясных звезд созвездия Христа.

Где твои поклонники, кокотка?

Их подарки, кольца, жемчуга?

Чей же взгляд, пронзительный и кроткий,

Дух унес к нездешним берегам?

Чей же голос, твердый и смиренный,

Поселив смятение в груди,

Отвратил от суетной и бренной

Прежней жизни, Сердце разбудив.

Он сказал: «Ты много возлюбила,

Но познаешь Новую Любовь,

С ней придет живительная сила,

Ею исцелишься от грехов».

И душистой миррой умастила

Каждый пальчик драгоценных стоп,

И слезами горькими умыла,

Вновь испив раскаянья настой.

Уж потом он стал ее Иисусом,

И сперва средь блудниц и калек

В ореоле ласковом и грустном

Появился Богочеловек.

Проступил загадочным размывом

В бурой грязи мыслей и страстей,

В мельтешенье жадном, похотливом

Потной плоти дремлющих зверей.

Длань его очистила сознанье,

Пелену сорвала с сонных глаз,

Окунула в тайны мирозданья

Глубина простых, понятных фраз.

Ведала ли дева из Магдалы,

Жрица покупаемой любви,

Что дорожный прах его сандалий

Ей заменит золото, и вин

Самых тонких сладость опьяненья

Опостылит только оттого,

Что живые слезы очищенья

Отворятся святостью его.

И любовь, неведомая ране,

Как поток из прорванных плотин

Хлынет из горячей сердца раны,

Все смывая на своем пути.

Ты за ним пошла немою тенью,

Чуждая толпе учеников.
 

Видела и чудо оживленья

И как с бурей справился легко.

Но не это, право же, не это

(Мало ль чародеев на земле),

Уносило в вечный праздник света

На нерукотворном корабле.

Было то, чему названья нету,

Некая загадка на челе,

Избранности странная примета,

Как полет читается в крыле.

Беспредельно было обожанье,

Безнадежна жажда естества.

Ведал ли о чувственном пожаре

Тот, кто распечатывал уста

Только лишь для отчих поцелуев,

Тот, чьи очи зрили лишь сестер,

Кто внимал небесной аллилуйе

В высях, где Всевышний длань простер.

И его телесная невинность

Отвергала нежной плоти зов,

Боль незавершенной половины,

Под названьем «женская любовь».(продолжение следует)