Россия НТР и война. Часть 4

   «Поколение,  родившееся  именно тогда, когда крематории Аушвица  работали  на  полную  мощность,  когда  Сталин  пребывал  в  зените богоподобной,  абсолютной,  самой   природой,   казалось,  санкционированной власти, явилось  в мир, судя по всему, чтобы продолжить то, что теоретически должно  было прерваться в  этих крематориях  и  в  безымянных общих  могилах сталинского  архипелага. Тот факт, что не все прервалось, - по крайней мере в России, - есть в немалой мере заслуга моего  поколения, и я горд  своей к нему принадлежностью не в меньшей мере, чем тем, что я стою здесь сегодня. И тот факт, что я стою  здесь сегодня,  есть признание заслуг этого  поколения перед культурой;  вспоминая  Мандельштама,  я бы  добавил - перед  мировой культурой».
            (Иосиф Бродский: «Нобелевская лекция»)

    «Дьявол манихейцев является противником, который, подобно любому другому противнику, полон решимости дбиться победы и прибегает к любой хитрости или лицемерию, чтобы завоевать ее. В частности, он будет маскировать свою политику создания беспорядка, и, если проявятся признаки начала разоблачения его политики, он изменит ее, чтобы оставить нас в неведении. С другой стороны, не представляющий сам по себе силы, а показывающий меру нашей слабости дьявол св. Августина может потребовать для своего обнаружения всей нашей находчивости. Однако, когда он обнаружен, мы в известном смысле произнесли над ним заклинание, и он не изменит своей политики в уже решенном вопросе, руководствуясь простым намерением еще более запутать нас».

   «В настоящее время в вопросе практического руководства, как лагерь коммунизма, так и многие элементы в лагере церкви занимают определенно манихейскую позицию. Я имею в виду, что манихейство представляет собой плохую атмосферу для науки».
             (Норберт Винер: «Человек управляющий»)



Часть 4.

   Да, конечно, я продолжаю выводить себя из состояния душевного равновесия потому, что  мне никак не удается рассмотреть с научной точки зрения то, что происходит в мире. Вопреки остаткам своей рациональности, я продолжаю делать акцент на «ужасном» прошлом… Боже, кто взвалил на меня этот крест. Возможно, все в моей жизни было бы не так ужасно, родись я в 1913 году БРЕД в ПИТтсбурге, как это сделал Альберт Эллис. Тогда бы и у меня была мечта «стать Великим Американским Романистом…» Тогда бы и я получил в 1934 году степень бакалавра по руководству бизнесом в Университете Нью-Йорк. И, конечно, перестав разговаривать сам с собой, я бы сформулировал РЭПК-инсайт, выпрямил свой вопросительный позвоночник и, прибавив громкости произнес: «Вас первоначально вывели из состояния душевного равновесия не ваши ранние детские переживания и не ваше прошлое. Это сделали вы сами». А потом, открыв глаза, я бы увидел безымянные могилы героев, честно погибших в борьбе с прошлым… Возможно, некоторые из них догадывались о том, что «люди не могут уничтожить прошлое, но могут изменить настоящее и будущее…». Однако, теперь это не важно.
    
    Но, может быть сегодня важен июньский блоговый ответ Сергея Переслег(а) на вопрос “Русского журнала”? На взгляд Сергея (без контекста), «В. Путин за годы своего президентства не реализовал и не пытался реализовать ни один внятный экономический или политический проект. Зато он расчистил российское пространство от чужих проектов: американских, европейских, китайских, корейских, японских – много их накопилось за несчастливую эпоху Б. Ельцина. Это, кстати, не малая, и историческая заслуга. Владимир Путин не навязал себя России, он вернул Россию России». Но если кто-то доверяет логике Аристотеля, тот обязательно придет к пониманию, что «историческая заслуга» Ельцина заключается в том, что он разглядел, по известным только ему при-Знакам, гений Владимира Путина, который и должен был «вернуть России Россию». «Результат – вот, что главное. Какой передаст (демократично – Х. В.) он страну своему преемнику. В этом смысле – разбираясь в 2009 году в «Истории мировых кризисов», говорят Хинштейн А. и Мединский В., - и Путин, и Рузвельт миссию свою выполнили с успехом. Каждый сумел вывести собственную державу из штопора и сделать ее вполне процветающей».
     И мне хотелось радоваться счастливому возвращению России, как некогда радовался Вовка, возвращению блудного попугая Кеши… Тем БОЛьнЕЕ, что Президент РФ Дмитрий Медведев призвал переходить к практической работе в области инноваций. «Мы много лет уже мусолим целый ряд тем по этой проблематике: говорим о том, что такое инновации», — пояснил Медведев на заседании комиссии при президенте РФ по модернизации и технологическому развитию экономики России и напомнил, что первая дискуссия состоялась около десяти лет назад. По оценке президента России, «в эти игрушки мы продолжаем играть до сих пор».
    Но кто посмеет забрать у нас наши любимые игрушки? Да и что нам еще мусолить, если мы так любим свою историю. Мы все очень хорошо знаем для чего нужно знать врачам историю нашей болезни… Мы же любим ее не для того, чтобы не повторять ошибок, а для того, чтобы уметь более эффективно управлять здоровыми людьми. Анти We Рус. О, Логика!  Не здесь ли скрывается фундаментальный фактор успеха современной России. Историк В. Б. Кобрин недавно напомнил недавнее высказывание писателя В. П. Астафьева: "Историки в большинстве своем... не имеют права прикасаться к такому святому слову, как правда. Они потеряли это право своими деяниями, своим криводушием" . Но Д. Деарлав  знает только о том, что «фундаментальным фактором для успеха компании Microsoft явилось стремление (какого-то?) Билла Гейтса зорко следить за дорогой, лежащей впереди. «Смотреть в зеркало заднего вида… в целом пустая трата времени», - утверждает (какой-то) он. Эти слова напоминают другие, сказанные Генри Фордом: «История – это полная чушь».
     Безусловно, мы не можем ровняться на такое отношение К.., ЛИШЕнное всяких опор. Не в силах был и я опереться на свой «русский ум, но оглянулся посмотреть на ту сторону прошлого, на которую указывал И. Павлов в 1918 году: «Возьмем наши споры. Они характеризуются чрезвычайной расплывчатостью, мы очень скоро уходим от основной темы. Это наша черта. Возьмем наши заседания. У нас теперь так много всяких заседаний, комиссий. До чего эти заседания длинны, многоречивы и в большинстве случаев безрезультатны и противоречивы! Мы проводим многие часы в бесплодных, ни к чему не ведущих разговорах. Ставится на обсуждение тема, и сначала обыкновенно и благодаря тому, что задача сложная, охотников говорить нет. Но вот выступает один голос, и после этого уже все хотят говорить, говорить без всякого толку, не подумав хорошенько о теме, не уясняя себе, осложняется ли этим решение вопроса или ускоряется. Подаются бесконечные реплики, на которые тратится больше времени, чем на основной предмет, и наши разговоры растут, как снежный ком. И, в конце концов, вместо решения получается запутывание вопроса. Мне в одной коллегии пришлось заседать вместе со знакомым, который состоял раньше членом одной из западноевропейских коллегий. И он не мог надивиться продолжительности и бесплодности наших заседаний. Он удивлялся: «Почему вы так много говорите, a peзультатов ваших разговоров не видать?» В ответ на такой упрек… а может быть и на что-то другое к осени  1918 года страна перешла от слов к «военному коммунизму». (В начале 90-х… - к «военному капитализму»).
   Но, напрягая до дребезжания свои извилины и зрение, я глянул еще дальше в глубь и увидел в 1905 году Д. Менделеева. Нет, он, в отличие от Била Гейтса, «который продолжает отбрасывать громадную тень как на Кампус в Рэдмонде, так и на всю индустрию информационных технологий в целом», не отбрасывал тени, как не отбрасывал американских, европейских и японских проектов… Менделеев был поглощён веществом своих «Заветных мыслей» по «поводу японской войны» и недоумевал, как:  «рядом с самообожающей похвальбой англичан да немцев выступили недавно японцы и ну нас корить всеми нашими недостатками и похваляться своими прирожденными, а особенно вновь приобретенными достоинствами, начиная с того, что ОНИ-де лет В ТРИДЦАТЬ приблизились к современному совершенству, начиная с парламентаризма, больше, чем мы успели В ДВА СТОЛЕТИЯ, а потому стали похваляться и взаправду верить, что они нас побьют, хотя их всего около сорока пяти миллионов, а у нас около ста сорока. Хвастливой похвальбы немало слышали мы ранее, но шла она с Запада, от наших действительных учителей, к ней мы привыкли, а тут не из тучи гром расшевелил наши просонки».
    Тогда Менделеев и предположить себе не мог, что еще более страшный «гром расшевелит наши просонки». И будет это ранним утром 22 июня, 1941 года. Пять лет жестокой войны с маленькой Германией, не подготовившейся к русской зиме, но поставившей пьесы ВОЕННОГО ДЕЙСТВИЯ параноИДального драматурга Гитлера одновременно в разных ТЕАТРАХ… Да, люди любят играть как в малые, так и в «большие игры». И конечно, там где заканчивается театр, начинается ШАХмаТная доска. Накануне выборов в рейхстаг в мае 1933 года финансист Ялмар ШАХТ провел совещание промышленников, на котором был создан специальный денежный фонд в 3 миллиона марок для фашистской партии. После прихода к власти Гитлер назначил Шахта президентом рейхсбанка, а через год – министром экономики. (С января 1939 года президентом рейхсбанка был назначен «Функ, конечно, хорошо осведомленный о готовящемся нападении на Польшу… – министр экономики - ?) Шахту посчастливилось дожить до Нюрнбергского процесса, а после - руководить крупной банковской фирмой в Дюссельдорфе - «Шахт и К».
    Участник Нюрнбергского процесса, М. Ю. Рагинский в 1986 году был крайне не доволен молчанием Шахта, который должен был сказать, что «Такие мощные американские КОНЦЕРтНЫ, как «Стандарт ойл», «Дженерал моторс», «Дюпон» и другие, даже после начала второй мировой войны долгое время сохраняли коммерческие связи с химическим концерном «ИГ Фарбениндустри», вплоть до поставок ему важнейших военных материалов, в которых США отказывали даже Англии. Американские монополии содействовали производству в огромных количествах синтетического бензина и СИНТЕТИЧЕСКОГО КАУЧУКА, магния, БЕРИлиЯ, алюминия и других стратегических материалов, без которых гитлеровская Германия не смогла бы подготовиться и вести войну». Шахт умолчал…  А Мюллера-Гиллебранда никто и не спрашивал.
   Зачем же тогда бывшему генерал-майору вермахта Б. Мюллеру-Гиллебранду понадобилось вспоминать о развитии организации германских сухопутных сил накануне и в период Второй мировой войны? Катарсис для россиста? Как знать… Но сегодня (когда это уже не важно) можно узнать следующее: «С началом войны вопрос о поставках военных материалов в другие государства приобрел особую остроту. Так как в самой Германии положение с вооружением было напряженным. При решении этого вопроса определяющим моментом являлись политические и военно-экономические соображения. Наибольшее значение после начала войны имели поставки в СССР. На основании договора от 19 августа 1939 г. было заключено соглашение о товарообмене с Советским Союзом, по которому СССР согласился поставлять продовольствие и сырье, а Германия – машины, корабельное оснащение, оружие и лицензии на производство важной в военном отношении продукции. При  этом с немецкой стороны было обещано в течение первых двух лет поставить в кредит товаров на сумму 120 млн. марок. СССР точно в срок начал свои первые поставки, которые включали 1500 тыс. т зерна(в том числе 500 тыс. т пшеницы), 900 тыс. т нефтепродуктов, 500 тыс. т фосфатов, 100 тыс. т хлопка, 80 млн. куб. м. древесины, а также лен, марганцевую руду, платину. Одновременно стали осуществляться предусмотренные соглашением транзитные поставки 1 млн. т соевых бобов из стран Дальнего Востока… К началу войны благодаря ввозу каучука с Дальнего Востока транзитом через СССР запасы его возросли, и их, как полагали, должно было хватить до тех пор, пока не увенчались бы практическими результатами меры по увеличению собственного производства СИНТЕТИЧЕСКОГО КАУЧУКА (буна-каучук)».
    Но стоит ли доверять немцу? Доверие иногда может стоить большой крови… Не лучше ли довериться нашему русскому, великому не только Маршалу, но и Герою Советского Союза, Георгию Константиновичу Жукову! В своих «Воспоминаниях и размышлениях» маршал пишет: «На печально известной конференции западных держав в Мюнхене 29-30 сентября 1938 года Англия и Франция согласились передать Германии Судетскую область Чехословакии, чтобы якобы «спасти мир в последнюю минуту». Чехословацкая делегация ждала решения судьбы своей страны у закрытых дверей. СССР был отстранен от переговоров. Мы были готовы помочь Чехословакии. Авиация и танки находились в боевой готовности. В районах, прилегающих к западной границе СССР, сосредоточилось до 40 дивизий. Но тогдашние правящие круги Чехословакии отказались от этой помощи, предпочитая позорную капитуляцию. 15 марта 1939 года Германия оккупировала Прагу. «Умиротворение» Гитлера дало свой естественный результат… Даже 1 сентября, когда Германия напала на Польшу, ее союзники, Англия и Франция, объявив войну Германии, практически не двинулись с места». И советские историки об этом хорошо знали… А кто же двинулся? Об этом Жукову было не известно, ведь он не успел прочитать открытия в 2008 году пост-советских историков под редакцией академика РАН А. Н. Сахарова и раскрывшим «дьявольскую» тайну на страницах учебника «Истории России». Или, просто к этому году было просто глупо молчать об этом? Как знать… Ведь и Жуков не знал, что «русские историки круто, от книги к книге, меняли свой взгляд на этот щекотливый вопрос, то объясняя раздел Польши законами этнических группировок, то, проще, - законом права сильного. Это случилось и с самым знаменитым из них, с Соловьевым. Немецкие историки выбивались из сил, чтобы очистить память Фридриха 2 от обвинения в том, что он был зачинщиком этого дела. Но доводы их с успехом о-спаривались в России. Одно только было недвусмысленно установлено и той, и другой стороной: недостойный характер этой сделки. Правда, ее старались оправдать соображениями пользы и выгоды для государства, т. е. тем, что называется государственной необходимостью». Но эти рассуждения К. Валишевского 1908 года никак не касаются русской науки. И здесь они не уместны, как не уместно и многое другое… Например то, что «один из русских историков, - по словам А. Сахарова, - заметил, что, в смутные для России времена «испечен» был Лжедмитрий в Польше, но «замешан» из московского теста (Романовых)». На эту же мысль наводит и знаменитый русский богослов и церковный историк Макарий Булгаков, митрополит Московский (1816 – 1882). И стоит ли обращать внимание на замечания Ивана Павлова и знать, что «наука только в последнее время получила значение в жизни и заняла первенствующее место в немногих странах. История же шла вне научного влияния, она определялась работой другого ума, и судьба государства от научного ума не зависит. В доказательство этого мы имеем чрезвычайно резкие факты. Возьмите Польшу. Польша поставила миру величайшего гения, гения из гениев — Коперника. И, однако, это не помешало Польше окончить свою политическую жизнь так трагически». Тем не менее, Ф. Энгельс, не доверяя «Демократическому панславинизму» не специально для марксистов, но специально для Бакунина, писал в 1849 году: «Угнетаемые, порабощаемые, разоряемые в продолжении восьмидесяти лет, Поляки всегда становились на сторону революции и провозглашали неразрывную связь между революционизированием Польши и ее независимостью. В Париже, Вене, Берлине, в Италии и Венгрии поляки участвовали во всех революциях и революционных войнах… Поляки – единственная славянская нация, чуждая всяким панславистским вожделениям. Но они имеют для этого достаточно причин: их угнетают главным образом свои же собственные так называемые славянские братья, и ненависть к русским у поляков даже сильнее – и с полным правом. – чем ненависть к немцам. Но именно потому, что освобождение Польши неразрывно связано с революцией, потому, что слова «поляк» и «революционер» стали синонимами, полякам обеспечены симпатии всей Европы и восстановление их национальности, в то время как чехам, хорватам и русским обеспечены ненависть всей Европы и кровавая революционная война всего Запада против них».
   Императора Александра III не интересовали эмоции Энгельса… Благодаря этому Витте в течение своей службы на Юго-Западных железных дорогах «подобрал и там целую плеяду выдающихся железнодорожных деятелей, из них теперь некоторые уже поумерали, а другие в последние годы потерпели погром, потому что среди них довольно много было поляков, а также некоторые из них были евреи… Несомненно, что все эти поляки и евреи, которые теперь должны были оставить службу вследствие нового черносотенного направления, все они с государственной точки зрения были нисколько не менее благонадежны, нежели русские. Таким образом, увольнение их есть не что иное, как дань безумному политическому направлению». Можно не замечать, что к концу 1905 года Рузвельт был столь же озабочен острыми социальными волнениями в стране, как и разбирательством с коррупцией среди корпораций. В декабре 105 года был убит бывший губернатор штата Айдахо Фрэнк Стюненберг; человек, которого обВИНИли в убийстве, заявил, что принадлежит к боевой Западной федерации шахтеров…
    Всем хочется справедливости, и при этом, как можно меньше работать на урановых рудниках…
    За острыми социальными волнениями, так часто мы не замечаем, что не хлебом единым жив человек и в «Докладах» за июль 1898 года находим: «…Мы (Пьер и Мария Кюри) полагаем, что вещество, которое мы извлекли из урановой руды, содержит в себе еще не описанный металл, по своим аналитическим свойствам близкий к висмуту. Если существование этого металла подтвердится, мы предлагаем назвать его «полониум» - по имени страны, откуда происходит один из нас». В мае 1912 года (не знаю за-чем?) к Мари явилась делегация польских профессоров, и среди них – писатель Генрих Сенкевич, самый известный, самый популярный человек в Польше… Но, и не затем, чтобы следуя примеру решительного и образованного Арме де Лиля обсудить постройку «завода для производства радия с целью снабжать им врачей, занимающихся лечением злокачественных опухолей». 
    Но в отличие от человека советского, не знавшего до 1991 года «Взлета и падения…,» американский историк и журналист Уильям Ширер уже в 1960 году знал, и не делая из этого секрета, молча говорил: «к концу июля 1939 года Сталин пришел к выводу, что Франция и Англия не хотят оборонительного союза, что правительство Чемберлена хочет склонить Гитлера к ведению войны в Восточной Европе. Он весьма скептически относился  к выполнению Англией союзнического долга перед Польшей, полагая, что он будет выполнен не лучше, чем долг Франции перед Чехословакией…» Не по той ли самой причине и Польша относилась с недоверием к помощи со стороны товарища Сталина? Здесь есть минное поле для фантазии…
    Но будем реалистами послушаем Жукова: «Если мы еще в 1939 году не потерпели поражения, - признал на Нюрнбергском процессе начальник штаба оперативного руководства германского верховного командования Йодль, - то это только потому, что примерно 110 французских и английских ДИВизий, стоявших во время нашей войны с Польшей на Западе против 23 германских дивизий, оставались совершенно бездеятельными». И маршал Жуков, соглашаясь с доводами Йодля, для красного словца добавил: «От помощи Советского Союза правительство панской Польши отказалось. Оно «прозорливо» сооружало оборонительные линии и укрепления на востоке, готовясь к войне с Советским Союзом, а гитлеровские войска зашли тем временем с запада, севера и юга и быстро захватили склады вооружений. Несмотря на героическую борьбу польских патриотов, германские полчища замкнули польскую армию в огромный котел. Вторая мировая война принимала все более широкий размах».
    По наивности своей полагаю, что о многом в этой запутанной истории Г. К. Жуков  не знал, ведь уже в начале июня он прибыл из Белоруссии в Монголию, выполнять обязательства (от 12 марта 1936 г.) по ее «защите от всякой внешней агрессии». Поэтому у Жукова не было времени читать пятый том из СОЧИнений Карла Маркса и Фридриха Энгельса изданный в 1956 года. Иначе ему стало бы очень известно о музыке из одной единственной «Русской ноты»: «Несмотря на своих многочисленных и хорошо оплачиваемых агентов, Россия находится в самом плачевном заблуждении, если надеется в 1848 году пробудить симпатии к себе напоминанием о так называемых освободительных войнах. И проливала ли Россия свою кровь за нас, немцев? Не говоря уже о том, что Россия до 1812 года «оказывала поддержку целостности и независимости» Германии открытым союзом с Наполеоном, она в достаточной степени вознаградила себя позже грабежом и мародерством за свою так называемую помощь… Что же касается русской помощи в 1814 и 1815 гг., то нам доступны скорее всякие другие чувства, чем признательность за эту субсидированную Англией помощь». А-том шестой рассказал бы ему о «подвигах Гогенцоллернов»! и не только… «Всякий знает, как Гогенцоллерн нарушил нейтралитет во время русско-польской войны, позволив русским пройти через свою территорию и напасть, таким образом, на поляков с тыла, отдав в распоряжение русских свои арсеналы и склады…»
    В таком случае, психоаналитик З. Фрейд, в целях сохранения душевного спокойствия великой нации, посоветовал бы вытеснить в коллективное  бессознательное столь некрасивые факты и посоветовал бы читать находящегося в эмиграции монархиста И. Солоневича: «Самых опасных наших противников  - татар с востока и поляков с запада – мы взяли не геройскими победами и не сокрушающими поражениями… Мы взяли измором: мы – продержались триста лет, а татары. А татары за те же триста лет выдохлись окончательно. Решительно то же было и с Польшей: там даже и сокрушительных побед не было: в многовековом споре «славян между собою» Польша была обескровлена и разложилась изнутри». Да, Сталин и сам неплохо знал, когда и что проецировать, куда и кого вытеснять.

    «Вспоминая войну в Испании», Джордж Оруэлл в  1942 году был..: «Уверен, (в том, что) со временем выяснится, что внешняя политика Сталина, претендующая выглядеть дьявольски умной, на самом деле представляет собой примитивный оппортунизм. Как бы то ни было, испанская война продемонстрировала, что нацисты имели четкий план действий, а их противники – нет». Можно и не догадываться, что имел ввиду Оруэлл под «примитивным оппортунизмом» Сталина, но в  современной экономической науке под оппортунизмом понимают «следование своим интересам, в том числе обманным путем, включая сюда такие явные формы обмана, как ложь, воровство, мошенничество, но едва ли ограничиваясь ими. Намного чаще оппортунизм подразумевает более тонкие формы обмана, которые могут принимать активную и пассивную форму, проявляться ex ante и ex post.»
   Несмотря на эту экономичность мышления «внешность И. В. Сталина, его негромкий голос, конкретность и глубина суждений, осведомленность в военных вопросах, внимание, с которым он слушал доклад, произвели на меня (Жукова Г. К.) большое впечатЛЕНИНие». ВпечаТЛЕННЫЙ (не я) Жуков уехал принимать Киевский округ и свой (монгольский) опыт использовать в подготовке к войне…   А командир  72 стрелковой дивизии А. А. Власов  в сентябре 1938 года покинул Киевский особый военный округ и отправился в Китай где благополучно вошел в состав группы советских военных советников при Чан Кайши. Говорят, что «свои политические взгляды и тиранические замыслы Чан Кайши умело маскировал, прикрываясь коммунистическими лозунгами и декларациями… Уже в те годы восходящий китайский диктатор устранил на своем пути 17 военачальников, которые могли быть потенциальными противниками». В 1991 году об этом стало известно кандидату исторических наук А. Колеснику, который жил и предположил, что «одним из многих факторов, способствовавших личному сближению Власова с Чан Кайши, явилось информирование последнего о судьбе маршала Советского Союза В. К. Блюхера, с которым Чан Кайши был близок». Что касается суровой «Науки побеждать», то Чан Кайши был далек от решения Главного Военного  Совета во главе с т. Сталиным и др., и не знал о недочетах Блюхера в районе озера Хасан: «Виновниками в этих крупнейших недочетах и в понесенных нами в сравнительно небольшом боевом столкновении чрезмерных потерь являются командиры, комиссары и начальники всех степеней Дальневосточного Краснознаменного  фронта и, в первую очередь, командующий ДКФ маршал Блюхер». Шах и мат… Но, тяжело в учении, легко в гро… в бою! Учебник истории уже не скрывает того, что опираясь на согласие Германии, изложенное в секретном протоколе (не сионских мудрецов), «30 ноября 1939 года советские войска перешли  границу… дозволенного… Лишь к 13 марта, 1940 года линия Маннергейма  была прорвана. Вопреки расчетам потери советских войск в «зимней войне» были значительными. Убитых, без вести пропавших и умерших от РАН насчитывалось более 126 тысяч человек. Финны потеряли убитыми около 23 тысяч человек, ранеными более 43 тысяч». Но в преддверии большой войны это не важно. Важнее не вспоминать о Финляндии, а вспомнить, как после «оперативно-стратегической игры» в декабре 1940 года Жуков Г. К. был назначен начальником Генерального штаба…

      Ферзь товарища Сталина, на которого в конечном итоге была сделана большая Ставка не обманул интуиции великого вождя… Вот и «вспомнил размышляя» после Великой Отечественной войны маршал Советского Союза, Г. К. Жуков как «война, развязанная гитлеровскими правителями, обошлась очень дорого немецкому народу – 7 миллионов только убитыми потеряла Германия в этой войне…» Советских людей погибло свыше 20 миллионов. Подводя итог  всей своей жизни Жуков прямо скажет: «Мы не могли бы победить врага, если бы у нас не было такой опытной  и авторитетной партии, как партия Ленина, социалистического общественного и государственного строя, могущественные материальные и духовные силы которого позволили в короткий срок перестроить  всю жизнедеятельность страны, создать условия для разгрома вооруженных сил германского империализма». И только о «Пленниках необъявленной войны» Жуков не вспомнит… Возможно, человек, хорошо знакомый со стратегией дьявола манихейцев помог ему забыться в этом не легком деле…
   Между тем, поляки никогда не забывали, как 17 сентября, 1939 года МЕЖДУ 3 и 6 часами утра войска Белорусского и Украинского советских фронтов вторглись на территорию Республики Польша по всей линии границы. Армии получили приказ как можно быстрее захватить важные военные объекты в глубине польской территории посредством концентрированных рассекающих ударов (док. №№ 3,5). Но все тот же Жуков, укрепляя свою веру в гений Сталина, в мудрость партии, без которых русский народ, как и блокадный Ленинград, вряд ли воевали пять лет с фашистами, будет твердить: «Если бы правительства Англии и Франции в 1939 году захотели объединить свои силы с Советским Союзом против агрессора, как мы это предлагали, судьба Европы была бы иная». И судьба Жукова… 

   Изменив конечно не Родине, а своей судьбе Константин Жуков, наблюдая со стороны за тем, что происходит с Советской наукой в такой сложный предвоенный период, смог бы, наверное, после войны написать  хорошую книгу с необыкновенным названием: «Выживают только параноики».  В этой книге не нужно было бы вспоминать, как встречался в 1931 году с первым заместителем наркома обороны, «гигантом военной мысли, звездой первой величины в плеЯДЕ выдающихся военачальников Красной армии» М. Н. Тухачевским, который «еще в 30-х годах предупреждал, что наш враг номер один – Гер-Мания»; не утверждать, что «лучшим командующим Белорусским военным округом (до 1937 г.) был командарм 1 ранга И. П. Уборевич»; не вспоминал бы часто «с солдатской благодарностью замечательных летчиков… и их любимого командира Я. В. Смушкевича, - великолепного организатора, отлично знавшего боевую летную технику и в совершенстве владевшего летным мастерством»; и не рассказывал бы Сталину, как «в преодолении различных трудностей на ХАЛхин – Голе им хорошо помог Военный совет Забайкальского Военного Округа и генерал-полковник Штерн со своим аппаратом». К сожалению, эти люди не были параноиками…
    Но был ли к счастью параноиком Лев Ландау, назначенный 15 августа 1932 года заведующим теоретическим отделом Украинского физико-технического института (открыт в 1930 г.)? Ведь Ландау «из всех третьекурсников перевел на четвертый курс только одного. О-Стальные провалились…» Майя Бессараб хорошо слышала о «неслыханном скандале»: Она и рассказала, что «был срочно созван ученый совет… (как и полагается для страны советов). Ландау намекнули, что знания студентов зависят от качества преподаВАНИя. – Значит, им в школе плохо преподавали алгебру, - парировал Ландау… – Какую алгебру? Вы же экзаменовали их по физике? – Но если человек не знает алгебры, он в жизни не выведет ни одной формулы. Какой же из него выйдет инженер?.. руководство растерялось. Ясно было, что молодой преподаватель не намерен сдаваться. Назначили другого экзаменатора, студенты благополучно сдали экзамены и были переведены на четвертый курс». Благо, бизнес не требует особых умений… «Если ты хоть сколько-нибудь разбираешься в математике, значит, ты понимаешь бизнес – у него нет каких-то особых глубин» - заметил Гейтс в 1992 г. Но в России это заметили гораздо раньше… Но здесь не стоит спорить о приоритете.
     Однако, никто никогда не называл Ландау, в отличие от Била Гейтса «Техно-Тираном». Несчастный Гейтс прожил всю свою жизнь среди очень умных людей и трудно переносит тех., интеллект которых он не уважает. Деарлав утверждает, что «на совещаниях компании он взрывался, швырял предметы, крича: «Это самая дурацкая вещь, которую я когда-либо слышал…» - фраза, хорошо знакомая тем, кто с ним работает». Мне же подумалось, что Иосиф Сталин тоже «трудно переносил тех, интеллект которых он не уважал». Но был сдержаннее и свою трубку ни в кого не кидал. Поэтому, книга маршала Жукова: «Выживают только параноики», которую написал Энди Гроув из Intel, вряд ли заинтересовала бы его… Ведь Сталин и без пророков Силиконовой долины прекрасно знал о «точках смены стратегии».
     И все же, что-то мешает мне согласиться с такой очевидной вещью, как понимание необходимости… и тем более, о каких либо Сталинских открытиях. Закрытиях, - да… Законы? Нет… Но, никуда не денешься, Е. Л. Фейнбергу «приходится признать, что Сталин понимал необходимость развития физики... Сталин ПРАКТИЧЕСКИ ОТКРЫЛ ужасный психологический закон: ученые могут очень продуктивно работать даже в атмосфере всеобщего страха, даже в заключении. Природу этого закона, мне кажется, легко понять: в условиях страшного террора для ученого полное погружение в науку есть единственная возможность сохранить себя как личность. Были бы только лаборатории и библиотеки, а на них государство не жалело средств. Именно так даже в психологически тяжелой обстановке провинциальная физика дореволюционной России выросла в советские годы до мирового уровня». Приходится признать… Только Томмазо Кампанелла (1568 - 1639) не признался! «Даже в самых нечеловеческих условиях – в яме, наполненной водой, он умудряется продолжать работу. Он пишет труды по философии и политике, астрономии и медицине». Тридцать три года бывший доминиканец Кампанелла провел  в тюрьме, но сохранил свой «Город Солнца» в ясном сознании!!!

     Не решаясь решить мирным способом мировое уравнение, все же некоторым хочется понять «Природу» Ландау, Капицы и Сталина… Кто из них в 1998 году был № 1… В этом и разбирался в 1998 году Е. Л. Фейнберг и торопился успеть «к 90-летию Л. Д. Ландау». Для меня же это просто бермудский треугольник… Советская физика достигла мирового уровня благодаря тому, что Сталин не расстрелял Ландау, а не благодаря Капице, который  не дал Сталину расстрелять Ландау??? Но, как это водится в некоторых местностях, известно, что на самом деле виноват не Сталин, а нерадивые чиновники с радивым Берией…
    Однако, к счастью, Фейнберг, основываясь на исследоваНИИ физика и историка советской физики Г. Е. Горелика, пишет не об этом: «Во время очередной массовой чистки Ленинграда был арестован Владимир Александрович Фок. На следующее утро (12 февраля 1937 г., в разгар небывалого террора) Петр Леонидович Капица пишет письмо Сталину, в котором, кратко характеризуя Фока как известного ученого, приводит четыре довода, объясняющие, почему с учеными вообще так обращаться нельзя. Напомним их: "1. Это еще более увеличит ту брешь между учеными и страной, которая, к сожалению, существует и которую так хотелось бы видеть уничтоженной. 2. Арест Фока есть акт грубого обращения с ученым, который, так же как и грубое обращение с машиной, портит качество. Портить же работоспособность Фока - это наносить ущерб всей мировой науке. 3. Такое обращение с Фоком вызывает как у наших, так и у западных ученых внутреннюю реакцию, подобную, например, на изгнание Эйнштейна из Германии. 4. Таких ученых, как Фок, у нас не много, и им Союзная наука может гордиться перед мировой наукой, но это затрудняется, когда его сажают в кутузку..."» Сергей Вавилов тоже писал Сталину, должно быть… Маршал Жуков подобные письма мог бы написать только после войны… имея известность и находясь в дали от Сталина? Тем не менее, Фока выпустили, а Ландау арестовали. И Капица снова пишет: «Сегодня утром арестовали научного сотрудника Института Л.Д.Ландау. Несмотря на свои 29 лет, он вместе с Фоком - самые крупные физики-теоретики у нас в Союзе. Его работы по магнетизму и по квантовой теории часто цитируются как в нашей, так и в заграничной научной литературе. Только в прошлом году он опубликовал одну замечательную работу, где первый указал на новый источник энергии звездного лучеиспускания. Этой работой дается возможное решение: "Почему энергия Солнца и звезд не уменьшается заметно со временем и до сих пор не истощилась". Большое будущее этих идей Ландау признает Бор и другие ведущие ученые».
     Конечно, не-большое видится на расстоянии… выстрела снайперской винтовки. Хочется только добавить будущим маленьким диктаторам слова Лангранжа: «Палачу довольно было мгновение, чтобы отрубить голову Лавуазье, но, может быть, столетия будет мало, чтобы произвести другую такую же». Это должно не насторожить, а только насмешить русского чиновника. Они живут с-нами. ПРОТЕКТОР всегда с ними. Даже Менделееву хорошо был знаком «весьма влиятельный в России слой — КРУПНОЕ ЧИНОВНИЧЕСТВО...» И благо для современной единой России, что только раз кто-то произнес такое страшное слово, как «ПРОТЕКЦИОНИЗМ»… А во времена Дмитрия Ивановича Менделеева  «Говорли, и гоВОРили громко, противу протекционизма люди, живущие на определенные средства и не хотящие участвовать в промышленности. У них доходов не прибудет от роста промышленности, а от протекционизма им страшно понести лишние расходы, особенно если все их вкусы и аппетиты направлены к чужеземному». Все здесь безДУМно сшито их паутиною. И вряд ли какой-то японский Коносуке Мацисита, произвел бы на них впечатление своим не патриотическим поступком, развесив портреты Эдисона на стенах офисов и поставив статую изобретателя в саду перед штаб-квартирой корпорации. Ведь это Лодыгин изобрел лампочку. 

     Находясь за гранью 21 века Андрей Бахур, не желая мириться с таким положением дел, решил повторить уроки прошлого, а главное – «Инновационный подъем России».  Ведь просто не выносимо, когда, «Пытаясь создать национальную инновационную систему, Россия принимает на себя роль ученицы: (и) активно исследует и использует опыт промышленно развитых стран — США, Франции, Германии. И будто забывает про собственный опыт. (А) Между тем в нашей стране организационные проекты по интенсификации экономики успешно осуществлялись ещё в начале прошлого века, когда ни одно из названных государств даже не ставило перед собой подобных масштабных задач. Про КЕПС не упоминается в учебниках по менеджменту. Однако именно деятельность Комиссии по изучению естественных производительных сил России (собственно, так расшифровывается эта аббревиатура) заложила устойчивый фундамент развития экономики страны на много лет вперёд». Вот так… Находясь в огромной яме и поедаемая красными редуцентами царская Россия, разлагаясь   заложила фундамент…  Но Андрей Бахур полагает, что все было не так страшно… И добавляет исторического оптимизма: «Очень выразительно охарактеризовал сложившееся состояние академик Андрей Фаминцын: «Россия нежится в настоящее время в опасности. Злой сосед всеми мерами старается помешать её строительству. Обязанность каждого учреждения — принесть посильную лепту на помощь нашему Отечеству. Требуется, в первую очередь, обеспечение нашей доблестной армии питательными продуктами, тёплой одеждой и снарядами; требуется помощь беженцам. Не менее важная задача — устранение нашей вопиющей экономической отсталости. Необходимо для этого немедленно приступить к систематизированной регистрации имеющихся сведений о производительных силах России, природных её богатств с тем, чтобы сделать возможным по изгнании врага из пределов нашего Отечества приступить к их разработке». Эту функцию взяла на себя сформированная в начале 1915 года Комиссия по изучению Естественных Производительных сил России. КЕПС сыграла ведущую роль в решении задачи импортозамещения в снабжении российской армии. В частности, для её нужд в стране было налажено производство оптических стёкол, различных измерительных приборов, электротехнической аппаратуры и других видов оснащения».
    Обусловлено это было, видимо благоприятными условностями… Ведь гром уже грянул! И смысла не было вспоминать вместе с бывшим министром финансов Витте, что «Менделеев был при жизни очень ценим только за границей; за границей он считался великим ученым, у нас же, наоборот, он почти игнорировался… Его не выбрали в АКадемию наук и даже распускали инсинуации, что будто бы он, поддерживая в различных своих статьях и книгах промышленность и видя в ней будущность России, находится чуть ли не на откупе у некоторых промышленников, что, конечно, была злостная клевета». По тем же причинам глупо и сегодня вспоминать закат СССР… и начало новой России! А тем более размышления восходящего Солнца Мацуситы: «Протекционистская политика сделала иностранную продукцию недоступной большинству японских потребителей и способствовала развитию отечественной промышленности. Но эти меры в конце концов придется отменить. Когда этот день настанет, американские и европейские товары,  многие из которых гораздо лучше отечественных, станут широко доступными. Потребитель получит возможность выбора между иностранными и японскими изделиями, и отечественная промышленность потерпит поражение, если не сможет победить международных конкурентов. До сих пор, думая о конкуренции, мы имели в виду только других японских производителей электротехники. Теперь нам предстоит бороться с производителями во всем мире». И, не являясь императором страны, Мацусита был уверен, что их не смогут так просто обойти. Откуда такая уверенность? Когда «Япония бросила вызов», крупнейший менеджер автомобилестроения Ли Якокка понял: «Не надо тешить себя мыслями, что мы легко переплюнем Японию… Для Штатов эта страна представляет мощнейшую опасность. Японцы не глупы. Они не действуют в одиночку. Сильнейшую поддержку они чувствуют на стороне правительства, и делают на это большую ставку. Министерство торговли Японии вычисляет самые прибыльные отрасли и оказывает им помощь в научно-исследовательской деятельности и проведении конструкторских работ».   
   
    Уже в 1921 году, в Париже А. И. Деникину было не до менеджмента… Но смутно очерчены были «Очерки русской смуты». И таким ясным было недавнее прошлое: «Весна 1915 г. останется у меня навсегда в памяти. Великая трагедия русской армии — отступление из Галиции. Ни патронов, ни снарядов. Изо дня в день кровавые бои, изо дня в день тяжкие переходы, бесконечная усталость — физическая и моральная; то робкие надежды, то беспросветная жуть... Помню сражение под Перемышлем в середине мая. Одиннадцать дней жестокого боя 4-ой стрелковой дивизии... Одиннадцать дней страшного гула немецкой тяжелой артиллерии, буквально срывавшей целые ряды окопов вместе с защитниками их. Мы почти не отвечали — нечем. Полки, измотанные до последней степени, отбивали одну атаку за другой — штыками или стрельбой в упор; лилась кровь, ряды редели, росли могильные холмы... Два полка почти уничтожены — одним огнем... Господа французы и англичане! Вы, достигшие невероятных высот техники, вам небезынтересно будет услышать такой нелепый факт из русской действительности: Когда, после трехдневного молчания нашей единственной шестидюймовой батареи, ей подвезли пятьдесят снарядов, об этом сообщено было по телефону немедленно всем полкам, всем ротам, и все стрелки вздохнули с радостью и облегчением...» И Деникин добавил в сердцах: «Каков народ, такова и армия. И, как бы то ни было, старая русская армия, страдая пороками русского народа, вместе с тем в своей преобладающей массе обладала его достоинствами и прежде всего необычайным долготерпением в перенесении ужасов войны; дралась безропотно почти 3 года; часто шла с голыми руками против убийственной высокой техники врагов, проявляя высокое мужество и самоотвержение; и своей обильной кровью искупала грехи верховной власти, правительства, народа и свои».
       Вспоминал и генерал А. А. Брусилов: «Летом 1914 года мы с женой жили в Киссингене, где пили воду, купались и гуляли. Я был твердо убежден, что всемирная война неизбежна, причем, по моим расчетам, она должна была начаться в 1915 году, поэтому мы и решили не откладывать нашей лечебной поездки и отдыха и вернуться к маневрам домой. Мои расчеты основывались на том, что хотя все великие державы спешно вооружались, но Германия опередила всех и должна была быть вполне готовой к 1915 году, тогда как Россия с грехом пополам предполагала изготовиться к этому великому экзамену народной мощи к 1917 году, да и Франция далеко не завершила еще своей подготовки. Было ясно, что Германия не позволит нам развить свои силы до надлежащего предела и поспешит начать войну, которая, по ее убеждению, должна была продлиться от шести до восьми месяцев и дать ей гегемонию над всем миром. Хочется вспомнить интересную картинку из жизни нашей в Киссингене. Перед самым отъездом мы как-то собрались присутствовать на большом празднике в парке, о котором извещали публику громадные афиши уже несколько дней подряд. Праздник этот живо характеризует настроение немецкого общества того времени, а главное — поразительное умение правительства даже в мелочах ставить во главе всякого дела таких организаторов, которые учитывали необходимость подготавливать общественное мнение к дальнейшим событиям, которые вскоре нам пришлось пережить. Ничего подобного в России не было, и наш народ жил в полном неведении того, какая грозовая туча на него надвигается и кто его ближайший лютый враг».
    Как всем известно – война началась… И много интересного рассказал  Брусилов, а самое незначительное в его рассказе было то, что «Преимущество противника над нами состояло в том, что его артиллерия была более многочисленна по сравнению с нашей, в особенности тяжелой, и, кроме того, пулеметов у него было несравнимо больше, чем у нас». И много было трудностей… А в марте 1916 года Брусилова назначили п-лавнокомандующим армиями Юго-Западного фронта… И был «Брусиловский прорыв»… «Во всяком случае, вот что пишет в своих воспоминаниях Людендорф: «4 июня русские атаковали австро-венгерский фронт восточнее Луцка, у Тарнополя и непосредственно севернее Днестра. Атака была начата русскими без значительного превосходства сил. В районе Тарнополя генерал граф фон Ботмер, вступивший после генерала фон Линзингена в командование южно-германской армией, начисто отбил русскую атаку, но в остальных двух районах русские одержали полный успех и глубоко прорвали австро-венгерский фронт. Но еще хуже было то, что австро-венгерские войска проявили при этом столь слабую боеспособность, что положение Восточного фронта сразу стало исключительно серьезным. Несмотря на это, мы до крайности ослабили наш фронт, чтобы помочь южнее расположенным армиям. В резерве мы имели на всем растянутом фронте лишь отдельные батальоны. Я формировал батальоны из состава рекрутских депо, хотя мне было совершенно ясно, что если русские где-нибудь одержат настоящий успех, то это будет капля в море». «Русские решили добиваться решительной победы на австро-венгерском фронте, но они располагали большим количеством резервов и могли одновременно энергично атаковать и нас, чтобы, по крайней мере, воспрепятствовать дальнейшей переброске сил на юг».  «Русская атака в излучине Стыри, восточнее Луцка, имела полный успех. Австро-венгерские войска были прорваны в нескольких местах, германские части, которые шли на помощь, также оказались здесь в тяжелом положении, и 7 июля генерал фон Линзинген был принужден отвести свое левое крыло за Стоход. Туда же пришлось отвести с участка южнее Припяти правое крыло фронта генерал-фельдмаршала принца Леопольда Баварского, где была расположена часть армейской группы Гронау. Это был один из наисильнейших кризисов на Восточном фронте. Надежды на то, что австро-венгерские войска удержат неукрепленную линию Стохода, было мало».
    Но кто-то дал возможность немцам перегруппироваться… И смысла не было уповать на КЕПС… «Будь другой верховный главнокомандующий — за подобную нерешительность Эверт был бы немедленно смещен и соответствующим образом заменен, КУРОПАТКИН же ни в каком случае в действующей армии никакой должности не получил бы. Но при том режиме, который существовал в то время, в армии безнаказанность была полная, и оба продолжали оставаться излюбленными военачальниками Ставки».
   Но советские люди Гладков Т. и Кизя Л. В 1973 году уверяли ефрейтора Сидора Артемьевича «Ковпак»а (с 1941 по 1944 год командир соединения партизанских отрядов Сумской области, дважды Герой Советского Союза), воевавшего на Юго-Западном фронте, в том, что краха Германии и Австро-Венгрии не произошло  по той простой причине, что «Верховные командования союзных войск при прямом попустительстве правящих кругов своих стран не использовали возможность покончит с войной». И попытались закрепить свои убеждения советских граждан горечью Брусилова: «Что касается меня, то я как воин, всю свою жизнь изучавший военную науку, мучился тем, что грандиозная победоносная операция, которая могла осуществиться при надлежащем образе действий нашего верховного главнокомандования в 1916 году, была непростительно упущена». Как бы там ни было, но, видимо Брусилов, в отличие от А. Ф. Керенского, был очень благодарен немецкому Генеральному ш-табу и Людендорфу лично, за финансирование Ленина и большевиков в такой сложный для России момент. Ведь именно это позволило Брусилову оказаться в 1920 году в Красной Армии. Лучше быть с богатым Лениным, чем с бедным Николаем… ни-двора-ем…
   Конечно, не хочется без приказа бросать камни на полигон наших военных, изучающих причины различных поразительных поражений под командованием СмЕРтниКОВА, но  сделать утреннюю пробежку по «Воспоминаниям» С. Ю. Витте бывает иногда (без)полезно: «Когда государь был в Дармштадте, император Вильгельм ему сообщил, что, по его сведениям, Япония сильно готовится к войне, на что его величество с полным спокойствием ответил: «Войны не будет, так как я ее не хочу». В это время в отношении приготовлений мы гораздо более заботились о военных приготовлениях на западной границе, нежели на Дальнем Востоке. На западной границе мы как будто чего-то ждали. В это время остро поднялся вопрос о командовании армией в случае войны на Западе. Было решено, что главнокомандующим армией, которая должна будет идти против Германии, будет великий князь Николай Николаевич, а главнокомандующим армией, которая будет действовать против Австрии, будет военный министр генерал-адъютант КУРОПАТКИН…»
    Что было то было всем известно. И только Витте добавил: «…Император Вильгельм много способствовал втягиванию нас в несчастную японскую войну, а когда мы, искалеченные, выбрались из этого несчастья в Портсмуте, он хотел совсем нам навязать петлю на шею…» И Куропаткин вроде не причем… Но иногда долголетие некоторых лиц, которых не пугают одни и те же грабли, утомляет. «КУРОПАТКИН, который, оставив пост главнокомандующего остался под начальством Линевича в качестве командующего одной из армий, еще ранее, нежели государь меня (Витте) назначил главноуполномоченным для ведения переговоров, написал мне краткое письмо, в котором он говорит, что теперь армия значительно усилилась и что они победят, «если не будут опять сделаны ошибки». Но ведь Куропаткин все время говорил, что победит, не отступит от Мукдена, не сдаст Порт-Артура, а мы, несмотря на его уверения, все время теряли сражения за сражениями, и как теряли – с каким позором!.. Я лично уверен, что Линевич и Куропаткин молили Бога о том, чтобы мне удалось заключить мир, так как им оставался только один выход – это после заключения мира кричать: «Да, нас били, но если бы мир не был заключен, то все-таки мы победили бы». И в том нет сомнений… Ведь мы, хоть и не быстро, но татаро-монгольскую орду одолели! Да и Д. И. Менделеев 10 апреля 1904 году хотел быть уверен во многом: «Пусть война из-за упрямства японцев затянется, мы вытерпим ее тяготы теперь при запасах, собранных усилиями последних царствований, если могли вынести почти трехлетнюю войну 1812-1814 гг. Все, что известно об Японии, напротив того, показывает, что ей долго терпеть жестокую войну не по силам. Бояться нам нужно только рановременного окончания войны, вмешательства посредников и своего благодушия, которое может спешливо пойти на мир, если нас о нем попросят, оставляя нам лишь Маньчжурию, а Корею предоставляя Японии».
    Но если в русской армии стратегия Куропаткина не изучается, то «Брусиловский прорыв» изучается армией США. Он включен в раздел «Стратегии обмана». Не по этому поводу американец Уильям Ширер пишет (здесь без предыстории): «Риббентроп составил проект инструкции Шуленбургу, в котором была детально разработана новая линия поведения и указывалось, что встречи с Молотовым следует добиваться «как можно скорее». Этот документ был обнаружен среди прочих трофейных документов миниСТЕР(в)ства иностранных дел. Судя по визе, документ был представлен  Гитлеру 26 мая… Становится очевидным, что немецкое министерство иностранных дел было убеждено, что англо-русские переговоры успешно завершаться, если Германия не предпримет самые решительные меры. Риббентроп предложил Шуленбургу сказать Молотову следующее: «Столкновений между внешнеполитическими интересами Германии и Советской России не существует… Если вопреки нашим желаниям дело дойдет до столкновения с Польшей, то это никоим образом не затронет интересов Советского Союза… (И) Мы не можем понять, что заставляет Россию играть важную роль в политике окружения, проводимой Англией… Для России это будет означать одностороннее обязательство без равноценной замены с британской стороны… Британия не в состоянии предложить России равноценной замены, как бы ни были сформулированы договоры. Существование Западного вала делает оказание помощи Европе невозможным… Мы убеждены, что Англия в очередной раз сохранит приверженность своей традиционной политике, при которой другие государства таскают для нее каштаны из огня».
    Дипломатам хорошо известно, что любая политика предполагает наличие альтернативы. Сделав свой выбор, вы доставляете радость одним, но неизбежно приводите в бешенство остальных… «Да, Господину министру» незачем глядеть дареному коню в зубы. И не зачем слушать советов сэра Хамфри: «Иногда не мешает и заглянуть, уверяю вас. Особенно если конь троянский».
   
   Конечно, Бакунин хорошо знал, как на Западе трудно скрыть просчеты большой игры…  Может быть, поэтому там давно было известно, что «еще задолго до войны Черчилль предвидел, что единственный способ противостоять германскому военному экспансионизму состоял в объединении всех европейских государств, включая и Россию. Победить Германию можно было, лишь зажав ее со всех сторон в кольцо. Ошибка всех консервативных правительств, стоявших в Великобритании у власти до него, заключалась в том, что никому из них не пришло в голову искать союза с Россией, что, в конечном счете, толкнуло Сталина в объятия Гитлера и подготовило почву для войны. Обе службы безопасности, МИ-6 и внутренняя контрразведка МИ-5, были заражены антисоветским духом, что было большей частью обусловлено тем, что до прихода Гитлера к власти основную угрозу для безопасности страны представлял международный коммунизм; при Чемберлене обе контрразведывательные службы рассматривали коммунизм как главного врага, желающего вовлечь Великобританию в войну с Германией». Мудрость Сталина и партии не Оспа-Рима…
      Деятельность КЕПС закончилась в 1930 году, когда был создан Совет по изучению производительных сил (СОПС). И Маршал Жуков не вспоминая КЕПС и за что расстреляли Блюхера, вспоминал, что уже «на XVIII съезде партии (март 1939 года) нарком обороны Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов доложил, что по сравнению с 1934 годом численность личного состава в армии возросла более чем вдвое, а моторизация ее – на 260 процентов. Он привел суммарные данные об огневой мощи наших стрелковых корпусов. Которые были не ниже боевых возможностей корпуса германской или французской армии. В полтора раза возросла конница, значительно (в среднем на 35 процентов) усиленная артиллерией, ручными и станковыми пулеметами и танками…» Выступил И. Сталин. «В отчетном докладе XVIII съезду партии о работе ЦК ВКП(б) И. В. Сталин, характеризуя опасность новой империалистической войны, говорил, что наша страна, неизменно проводя политику сохранения мира, развернула вместе с тем серьезнейшую работу по усилению боевой готовности Красной Армии и Военно-Морского Флота. Так оно и было». Торжественно клянется Жуков… Так ему и думалось после войны, что «дело обороны страны в своих основных, главных чертах и направлениях велось правильно. На протяжении многих лет в экономическом и социальном отношениях делалось все или почти все, что было возможно. Что касается периода с 1939 до середины 1941 года, то в этовремя народом и партией были приложены особые усилия для укрепления обороны, потребовавшие всех сил и средств». И все бы хорошо, да вот только книга адмирала Н. Г. Кузнецова «Накануне» задела за живое Маршала…
     Мне же только не понятно, зачем В. А. Малышеву (с 11 сентября 1941 года народный комиссар танковой промышленности), в 1946 году, когда «в конце 1941 года это все только началось?..» нужно было восторженно говорить: «Наша танковая промышленность за годы войны прошла в области внедрения техники и технологии путь, на который в довоенное время было бы затрачено 10—15 лет. Несмотря на трудности, вызванные войной и, в частности, переводом сотен и тысяч предприятий на восток, Советское правительство сумело выделить танковым заводам большое количество нового оборудования, которое и создало базу для массового выпуска танков».  С деньгами, как и с инновациями, проблем не было. Но «У нас есть эта проблема: - заметил далеко не в 1946 году по капиталистически прагматично президент Медведев, - там, где другие страны пытаются отыскать, как заработать деньги, мы сначала пытаемся понять сущность инноваций, а потом уже зарабатывать деньги. Нужно вперед ставить прагматические начала», — резюмировал глава государства. По мнению Медведева, бизнесмены должны нести персональную ответственность за отсталость предприятий в инновационном плане. 
    Какие обстоятельства обуславливают неудачи в нашей сегодняшней экономике мне не известно, но вот об обстоятельствах, обусловивших наши неудачи в начале войны военный Маршал поведал всем советским людям: «ошибки, допущенные руководством, не снимают ответственности с военного командования всех степеней за оплошности и просчеты. Каждый военачальник, допустивший неправильные действия, не имеет морального права уходить от ответственности и ссылаться на вышестоящих…» Однако, потоки немецких войск прорвали государственную плотину  российской ГРЭС. Но, несмотря на это, в ливийской пустыне было очень жарко. Раскаленная броня только укрепляла решимость командующего Танковой группой «Африка» Эрвина Роммеля… И все же, Маленький Принц не встретился с «Лисом пустыни»… его самолет упал далеко от этих мест…
    
    Смотрите! Не застряньте в зыбучих песках своей истории. Товарищ Сталин улыбается. Стены большого квадратного зала Лувра сплошь завешаны картинами, среди которых находятся и полотна Давида. Сталин пристально смотрит в глаза «Велизарию» и не узнает его… Ему хочется подать милостыню, но он сдерживает себя и вдруг вспоминает: «Приручи меня» - попросил Лис. «Я бы рад, но у меня так мало времени. Мне еще надо найти друзей и узнать разные вещи…» Так незаметно Большой Диктатор приручил Лиса, и вот настал час прощания: «Я буду плакать по тебе». «Ты сам виноват. Я ведь не хотел, чтобы тебе было больно. Ты сам пожелал, чтобы я тебя приручил». Люди были недовольны таким бессердечным поступком Большого Диктатора, благополучно переплывшим кроваво-огненную реку, но диктатор указал на Соединённые Штаты Microsoft и сказал: «вот настоящая сущность лиса, который помогает вам переплыть реку, а потом тебя съедает…»

      Слова потонули в громких и продолжительных аплодисментах.