Верёвочка

   Безмолвно светила яркая, бесстыжая свидетельница ночных таинств влюбленных и беспечная о своей репутации, луна. Небо было ясным и звёздным. Бессовестная шпионка-луна вместе со своими соглядатаями-звёздами отражалась огромной яичницей-глазуньей в реке, бегущей как неумолимое время в неизведанные дали. Слабый ветерок доносил журчание и торопливый шёпот реки, перекликавшийся с плесками речных обитателей-хищников выскакивающих на поверхность в погоне за своей добычей – мелкой рыбёшкой.
   Жёлтый песок пляжа и набережную, от которой недалеко гостиница разделяли только прибрежные кусты и беспорядочные нагромождение валунов огромных размеров и камней.
   Стройная фигура брюнетки с распущенными до плеч волосами, в белой коротенькой юбочке-колокольчик и в таком же белом топике одиноко прогуливалась по безлюдному пляжу. Тихая ночь располагала к прогулкам. От выпитого чрезмерно шампанского в голове роились мириады мыслей. Высотное здание гостиницы светилось редкими огнями окон.
   Слабое дуновение ветерка приподняло лёгкую юбочку, хозяйка которой не успела придержать руками, обнажив две округлости спелых дынь разделенных белой тоненькой верёвочкой трусиков, уходящей в лощину неизведанных желаний.
   Порыв ветра будто послужил сигналом…
   Из-за валунов, тяжело дыша, выскочил огромный детина и без всяких предисловий к знакомству молча ударил в живот хрупкое создание.
   - А-а-ах, - и девушка тут же осела на песок пляжа, не в силах пошевелиться.
   Здоровенная, волосатая лапища безжалостно срывала юбочку, потом веревочку, прикрывающую интимную часть тела, другой рукой придерживая жертву от сопротивления.
   - Молчи падла, убью, - прорычал незнакомец.
   Верёвочка повисла бесполезным хоботком и была втиснута в неё богатырём в блестящем красном шлеме, а потом безжалостно выдрана как излишняя, едва не задушив богатыря.
   - А-а-ах, - стонала девушка сквозь ладонь прикрывшей ей рот.
   - А-а-ах-У-у-ах, - раздавалось с каждым новым ударом и отдавалось щемящей болью доходившей до сердца.
   - А-ах, а-ах, - всё чаще становились качки и удары, а детина сопел и не обмолвился больше ни словом.
   Мощные руки обхватили не умещавшиеся в ладонях упругие ягодицы, готовые отделить их друг от друга и удары становились ещё чаще и дыхание быстрым с присвистом.
   - Ах, ах, - слышалось не в такт качкам. Боль растворилась в появившемся блаженстве. Девушка чувствовала, как с каждым новым толчком богатырь будто хочет пробить её, пробуравить насквозь, всё глубже и глубже в неё вонзаясь, пока не излил в неё поток горячей жидкости извергавшейся вулканом. Богатырь в шлеме обмяк, а по телу прокатилась сладостная истома, разливавшаяся внутри приятным блаженством, продолжавшееся всего несколько мгновений.
   - У-у-ух, - прорычал партнер, а удары и толчки становились всё слабее и слабее с чувством обмякшего и почти погибшего воина.
   Спокойствие и тишину ночи нарушали лишь два раскинувшиеся на песке пляжа тяжело дышавшие человека и шелест листьев переговаривавшиеся с журчащей рекой.