Сиди, внучка, в старости настоишься...

    Из серии МЕТРОвки


    Что-то не млеет сердце от щебетания ребёнка, сидящего рядом с папой и жующего апельсиновые дольки, когда видишь наклонённую над ними пожилую женщину. Даже – старушку…
    И цветам, которые они везут с папой, радуется, девочка, и познания: «Красивые мимозы!» – в своём шестилетнем возрасте показывает, и вежливость – воспитанную: «Спасибо, папа, я не хочу!»
    И тихо ликует сидящий с ней молодой отец, ощущая, видя внимание окружающих  пассажиров к своей дочурке…
    И стоит рядом с горьким выражением лица старушка, войну прошедшая, тыл страны державшая на себе, тот фронт, который писатель Фёдор Абрамов назвал истинным Вторым. Это её-то, как и того любознательного старичка-интеллигента, и «попереселяли» из коммуналок центра в квартирки окраин…
    И не наполняется умилением сердце, когда смотришь на такого ребёнка, и вызывает жалость старушка, но почему-то – не сострадание. Потому что свою внучку старушка старается первой втолкнуть в вагон метро, в автобус, занять ей место, а потом посадить на него родное дитятко и стать рядом – над ним. С детства – над…
    И такого, как у этой девочки,  гордого своим дитём папочку, воспитали такие же мама с бабушкой, если ему и в голову не пришло уступить место ровеснице своей тоже, скорее всего,  бабушки…
   
    Декабрь 1987 г.