Мы ехали молча... гопник-экспромт

Когда я на почте служил ямщиком,
Нас волки в степи обложили.
Свалить втихаря, ну, типа тайком,
Никак... И мы посему затужили.
И Машка (кобыла моя),
Поймав нереальный мандраж,
Зенками так задавила меня,
Что скис во мне ентот кураж...
— Ну что,— себе репу чешу облучком,—
похоже, что близок ... конец.
(А он, кстати, сморщенный, тыква бочком,
И ссыт прям в штаны.... вот подлец!)
Душа как-то Ыыыы-кнув, вздохнув,
Протяжно и сипло скуля,
Свернулась калачиком в дальнем углу
И грубо послала меня...
Вот — сермяжная правда жизнИ,
Чуть что — умываются руки,
И пучит живот от глубокой тоски,
И ссут на штаны твои суки...

Под утро уже, нас спасли...
(Случайно наряд проезжал
Начальнику чёй-то влетело в мозги,
Он в село их за пойлом послал).
Волчары еще покидали понты,
Что типа попали, найдем...
Потом, как обычно, поджали хвосты
И дернули в лес за бугром.
Патрульный, слегка соловело глядя,
Отмерив мой рост на глазок,
Взял ёмкость, разлил, не спеша:
— Ну, будем! Согрейся, браток.

Мы ехали молча... и Машка, и я.
Ну что со скотины возьмешь.
И кисло скривилась в потемках душа —
Чуть что, сразу, погань, ты пьешь.
Ты гробишь свою захудалую жисть,
А мог бы расцвесть, мог взойти...
А что, сапогом ей под дых?
Угу... а мне от нее не уйти.

14 февраля 2008