День второй

-Здравствуйте, Мистер Джонни.
-Привет офицер, присаживайтесь. Чувствуете себя как дома.
-Скоро ты почувствуешь себя у меня дома и тебе это точно понравиться, я гарантирую.
-Кофе будете?
-Я скорее закурю. Какую дрянь ты пьешь. Ладно, к черту формальности. На тебе, дорогуша, твое последнее произведение содершит в себе нурушение 15 Федеральных Законов.
-Если речь идет о девушках, которых я убил и изнасиловал в прошлом месяце, мне казалось, мы это уже замяли.
-Ага, весельчак. Расскаызвай что с актеришкой сделал.
-Ну не занете ли, скорее его надо судить. Он у меня жену увел, вы же в курсе.
-Ха-ха. В курсе, как же. Весь город в курсе, старик. Кстати она к нам сегодня захаживала. Давала...ммм...показания. Говорила, что ее милок был у вас вчера и, как не странно, не вернулся. Милая женщина, надо отметить. Жаь она у нас была часа три, но мы всем отдеом успели убедится в ее обаянии. Она закатывала великолепные истерики.
-Надеюсь вы успели также убедиться, что моя жена также само целомудрие.
-А как же. Я бы сказал – дочь целомудрия, хотя мать было бы правильнее. Вернемся к нашим трупам. Где он? 
-Вы не поверите, офицер, я его съел.
-Правда?
-Да-да, честнео слово. Вы читали Тома Харриса?
-Знаете ли, специфика моей работы предполагает литературу несколько другой направленности.
-Кстати, это именно ваша направленность.
-Труп где, урод? А?
-Я же говорю – съел.
-Хватит пудрить мне мозги. Если сейчас же ты не расскажешь во всех подробностях детали убийства, то через пять минут подъедет машина с не очень приятными персонажами внутри. Я выбью из тебя все что мне надо. Ты – никчемный старикашка, живущий за счет налогоплательщиков еще и смеешь мне дерзить? Да я...
-В комоде.
-Что?
-Труп.
-оО
-Неужто вы думали, что я взрослый и уважаемый человек стал бы шутить на подобные темы? Тем более, что есть свидетели. Ведь есть же?
-Но...Свидетели есть. Вы же понимаете, что это конец?
-Для него – да.
-Сколько здесь кусков?
-Знаете, я не считал. Ну...15?
-Чтож...Как мне теперь поступить? Считать пятнадцать убийств? Или не стоит огорчать нашего любимого судью? Ведь представьте, сколько бесмысленного текста ему придется прочитать на заседании. Хотя, вам к бесмысленным текстам не привыкать. Читала я вашу писанину. Если я огорчу судью, то вечермо будет огорчена также его жена. Уйдет еще от него – новые убийства. Так и быть, считаю за одного. Но за этого одного ты будешь гнить в одинчной камере тридцать лет, я тебе обещаю.
-Как раз к месту. Успею дописать свой роман.
-Я специально попрошу судью не приговаривать тебя к электрическому стулу. Даже сухой электрический стул – слишком доброе к тебе отношение. Ты будешь каждым днем своего жалкого существоваиния отвечать за жизнь этого человека. За каждый кусок – полгода.
-Вам надо было идти в математики. Продолжайте.
-Я продолжу, я так продолжу гнида. Общество жаждет мести. Я посажу тебя на 30 лет, в одиночную камеру 3х2, с единственным окошком. Ты знаешь, что такое одиночество тридцать лет к ряду?
-Одиночество... Ну естественно, откуда мне, писателю, знать об одиночестве. Да, я согласен, офицер. Я обазян ответить перед обществом и свободной Америкой. Я должен вынести все оттенки муки и одиночества, которые только промелькнут в умах честных налогоплательщиков. Вы ведь страж порядка этого социума. Кто, если не вы имеет право вершить кару над такими отбросами, как я. Я весь в ваших руках, офицер. Эм.. Что вы делаете? 
-Сколько здесь томов?
-Постойте!
-Третий, четвертый... Хорошо горит.
-Но...Ладно.
-Ой. Закончились.
-В комоде.
-Что?
-Остальные.
-Но там же труп.
-Под ним.
-О... пистолет! Отлично, улика! Спасибо, Джонни. Я мог бы и так тебя засадить, доказав что ты убил его... да хоть тапком, а тут такой подарок.
-Точно, я забыл... пистолет, это не единственный.
-Да хоть у тебя будет 15 таких, одного более чем достаточно.
-Их два.
-А где второй?
-У меня в руке.
Выстрел.