Священная Бухара

               

Всё, что в жизни происходит, закономерно не случайно.

С Бухарой меня связывали нити ещё в далёком детстве.
Мама-заочница, учившаяся в Бухаре, рассказывала, как все женщины были влюблены в некого преподавателя, оказавшимся в дальнейшем, близким родственником моего будущего мужа.
Прадед моего мужа при последнем бухарском эмире был муфтием, (высшее духовенское лицо) в течении 15 лет.
В 1920 году, когда был свергнут бухарский эмир, прадед работал 100 дней судьёй в правозглашенной Бухарской Республике.

По одной их версий название города происходит от согдийского слова «Buxarak»- счастливое место и эта версия мне особенно по душе.
Бухара- один из самых почитаемых городов исламской цивилизации, входит в список Мирового Наследия ЮНЕСКО.
Вот в таком городе мне предстояло жить и работать!

Мои первые впечатления- этот город, не похож ни на какой- либо другой город Средней Азии.

Город солнца и ветров. Я влюбилась в него сразу, как только вдохнула самобытный запах стариных улочек, аромат, выпекаемых лепёшек и свежих фруктов на базаре.
Я готова была целовать каждый кирпичик великолепных памятников старины.

По распределению Бухарского областного отдела здравоохранения, я стала работать в детском отделении городской больницы на должности педиатра-интерна.
Заведующая, Саодат Мурадовна, подвижная женщина, как метеор, говорящая, как стреляющий автомат, мне понравилась своей добротой и организаторскими способностями.
Я быстро втянулась в работу, познакомилась с персоналом не только детского отделения, но и больницы, благодаря совместным «пятиминуткам».
Детское отделение на 40 коек было всегда переполненно больными детьми и таким же количеством их матерей.

Где-то в сентябре в отделение поступил мальчик, полуторагодовалого возраста.
Со слов матери он уже несколько дней температурил и надрывно кашлял.
Обычные жаропонижающие средства не помогали и последние два дня он практически не спал, капризничал и метался по кровати.
Я обратила внимание на резкую бледность и вялость малыша. Температура его тела была невысокой, всего тридцать семь и три, как говорят медики - субфебрильная.
 Предварительный диагноз врача приёмного покоя : Грипп, ларинготрахеит.
Заведующая, осмотрев ребёнка, сделала назначения и положила мать с ребенком в палату интенсивной терапии.
Прошёл день, а состояние малыша было стабильно тяжелым, но без ухудшения, поэтому было решено терапию оставить в прежнем объёме.
Прошли ещё сутки.

-Аннушка, у нас сегодня некому дежурить! Оставайтесь, посмотрите тяжёлых больных. Всё Вам, врачу-интерну, на пользу! - распорядилась заведующая.

Дежурство своё я начала с осмотра тех тяжело больных детей, у которых была высокая температура.
Через полчаса в палату, где я делала осмотр, ворвалась мать того малыша, бледность, которого меня так поразила при его поступлении в детское отделение.
Она умоляла меня помочь ему.

Вбежав в палату интенсивной терапии, я увидела, что малыш затих и обессиленно лежит на подушке, куда мать его положила укачивая. Он глубоко и тяжело дышал.
Я сразу поняла, что началось резкое ухудшение его состояния и пригласила реаниматолога на консультацию, благо это отделение находилось на территории больницы и поэтому долго ждать его не пришлось.
Осмотрев ребёнка, реаниматолог перевёл малыша к себе, где несчастный малыш умер,спустя несколько часов.

Смерть малыша меня сильно «подкосила». Я горько плакала, так как испытала сильнейший стресс.
На другой день, его бедная мать, забирая вещи из отделения, устроила драку.
В его смерти она обвиняла нас, медработников, но только не себя.
Она била медсестёр и материлась.
Потом подошла ко мне и, несмотря на мою беременность, ударила и меня.

Саодат Мурадовна, увидев моё потрясение, и испугавшись за возможные последствия этого стресса для моей беременности, да и за осуждения её действий, со стороны моих родственников, (крутой нрав моего свёкра знали все медработники) отпустила меня домой.
- Иди поспи, отдохни! У нас частенько такое происходит. Держат по несколько дней детей дома, а потом в предсмертном состоянии доставляют в больницу.
-Мы не Боги!- сказала она в сердцах.