Что ждем от съезда?

Гуго Вормсбехер
Что мы ждем от Съезда?
(Ответы на вопросы газеты «Нойес лебен»)

Накануне 1-го съезда немцев СССР «Нойес лебен» обратилась к двум лидерам в движении советских немцев: Гуго Вормсбехеру, заместителю председателя Оргкомитета по подготовке съезда немцев СССР, члену Президиума Союза немцев СССР, и Генриху Гроуту, председателю ВОСН «Возрождение», - с просьбой ответить на следующие 10 вопросов.

1. Каковы цели представляемого Вами направления в движении советских немцев?
2. Какими средствами намечается достичь эти цели?
3. Где, на Ваш взгляд, должна быть восстановлена государственность советских немцев и почему?
4. Что позволяет Вам надеяться на то, что государственность советских немцев будет восстановлена?
5. Будет ли провозглашена на съезде республика?
6. В чем различие в позициях представляемых Вами движений?
7. В чем, на Ваш взгляд, причина разногласий между движениями советских немцев?
8. Возможно ли на съезде преодоление разногласий среди движений советских немцев?
9. «Возрождение» настаивает на признании «1-го этапа Чрезвычайного съезда». Стоит ли ради этого ставить под угрозу проведение съезда?
10. Ваши прогнозы: какими будут действия оппонентов на съезде и их результат?

1. Главная и конечная наша цель - возрождение и сохранение советских немцев как народа. Для достижения этой цели нужно: восстановление в кратчайшие сроки нашей государственности в форме республики; восстановление (создание) национальных немецких районов в местах компактного проживания советских немцев; удовлетворение национальных запросов в области культуры и языка тех советских немцев, которые будут жить вне национально-территориальных образований.
Республика нам нужна, чтобы собраться, наконец, вместе, получить равные с другими народами страны права и возможности для национального возрождения, иметь для всех советских немцев национальный, культурный, политический центр. Без республики я не вижу для нашего народа будущего.
Но одной республики нам недостаточно. Национальные районы должны обеспечить сохранение немногочисленных мест компактного поселения немцев, где еще живы наши диалекты, обряды и традиции, и предотвратить вынужденную эмиграцию путем удовлетворения национальных потребностей по месту сегодняшнего проживания немцев.
Одновременно мы должны позаботиться о том, чтобы та часть немцев, которая выразит желание вернуться в места, откуда они были выселены, получила эту возможность; чтобы немцы, окончательно решившие эмигрировать, смогли это осуществить; и чтобы немцы, вытесняемые сегодня из различных регионов страны, получили надежное убежище.
То есть заботиться об интересах всех советских немцев.

2. Уже названные средства достижения конечной цели: республика, национальные районы и др. - являются одновременно промежуточными целями. Их достичь можно, только объединив все заинтересованные стороны (советских немцев, руководство страны и ряда союзных республик, официальные структуры ФРГ) и преодолев существующие препятствия (паралич центральной власти, слабость власти союзных республик на местах, экономическое банкротство центра и республик, антиавтономистские настроения на Волге). Силой сегодня таких вопросов не решить. Остаются: сплочение вместо конфронтации; диалог вместо игнорирования; аргументы (в том числе наиболее убедительные сегодня - экономические) вместо обвинений и ультиматумов.

3. Требовать мы можем только Волгу. Полагаю, мы ее в конце концов можем и получить. Проблема в другом: политическая, климатическая, экологическая ситуация сегодня там весьма непритягательна. И если туда немцев поедет мало, то при 500-тысячном населении, проживающем там, мы будем иметь «то, что у нас отняли» - территорию, но не будем иметь то, ради чего мы это «отнятое» требовали - будущего для нашего народа.
Поэтому на первый план должен выдвигаться главный критерий: сколько немцев сможет и захочет переехать в будущую республику?
То есть нужно обеспечить максимально благоприятные условия для переезда туда и гарантии национального будущего там. Республика для формы, республика «для правительства» нам не нужна.
Могут ли рассматриваться другие варианты? Пусть нам сначала их предложат. Одно могу сказать уже сейчас: в азиатской части страны я «вариантов» не вижу.

4. По законам нормальной логики наша республика не может не быть восстановлена: в этом  экономически (!) очень  заинтересованы страна, РСФСР и Казахстан (ограничимся достаточным), а также ФРГ. Но в нашей стране была всегда логика наоборот: то, что выгодно, это «низзя!». Будем надеяться, что наступающий рынок вернет нас к норме.

5. Съезд сам провозгласить республику не полномочен. Но на съезде это можно сделать. Закон РСФСР «О реабилитации репрессированных народов» позволяет надеяться на то, что Президент РСФСР сделает четкое заявление по этому вопросу. Полагаю, этого ждут все делегаты, все советские немцы.

6. Различий много.
        В целях: наша цель отражает весь спектр интересов советских немцев - от восстановления государственности до выезда. «Возрождение» сосредоточено на восстановлении только государственности, выступает против национальных районов, а идею «массового выезда» либо провозглашает как угрозу, либо использует для получения поддержки у отчаявшихся, не имея реальной возможности повлиять на ускорение или увеличение выезда.
Для нас республика и территория - лишь средства для обеспечения будущего советских немцев. Исходя из того, что не всякое средство ведет к цели, мы пытаемся не допустить формального решения вопроса о государственности. ВОСН (точнее, руководство ВОСН) всё больше превращает республику на Волге в самоцель. Эту цель, я уже говорил, мы можем достичь, но не будем забывать, для чего она нам нужна.
Мы полагаем, что сегодня республику на Волге трудно восстановить в старых границах; это, на мой взгляд, и не в интересах немцев, так как привнесет в республику слишком много экономических и других проблем, которые можно избежать, вычленив из будущей республики небольшие территории. ВОСН - за республику обязательно в прежних границах.
        В тактике: здесь расхождения наиболее. Мы - за объединение всех сил и структур, которые могут помочь в решении нашего вопроса, и признаем решающее слово за Россией; ВОСН ограничивало свои усилия практически надеждами на Россию. Мы стараемся приобрести сторонников во всех необходимых структурах, чтобы с их помощью преодолеть сопротивление этих  же структур; ВОСН нередко отвергает официальные структуры напрочь как заведомо враждебные. Мы основной упор делаем на разработке реалистичных программ, на выработке неопровержимой аргументации, на учете и диктате интересов всех сторон; ВОСН предпочитает методы давления, ультиматумов и обвинения, что сегодня малоэффективно, хотя эффектно, так как создает иллюзию «последовательной, бесстрашной борьбы».
        Различна наша тактика и в самом немецком движении. Мы не только допускаем, но и инициируем различие мнений, высказывание различных интересов с тем, чтобы полнее выявить весь спектр проблем и привлечь весь конструктивный потенциал советских немцев для их решения; ВОСН, стремясь бить в одну цель, не допускает ни иных вариантов, ни иных мнений: «нам нужны  не умные, а преданные» - к чему это ведет, известно. Отсюда и  различие в отношении к «инакомыслящим»: мы за тесное сотрудничество, ибо конечная цель у всех одна; ВОСН всех, кто не безоговорочно за ее лидеров, клеймит как врагов и предателей, стремясь дискредитировать максимально своих оппонентов. Вообще возникает иногда горькое ощущение от того, сколько сил лидеров ВОСН уходит на борьбу за монопольное право на титул «борцов». Это стремление к монополии распространяется и на печать: до недавнего времени «Нойес лебен», бывшая во власти ВОСН, использовалась для всесторонних обвинений одной стороны; другой же часто не давали и слова сказать.
Тем не менее, могу сказать, что даже те акции ВОСН, которые я считаю необдуманными, мы также использовали для давления на официальные  структуры, трактуя их в интересах советских немцев. Совместно с нашей формой давления и конкретностью предлагавшихся шагов, это способствовало общему продвижению вперед. Хотя надо заметить, что в последнее время придавать этому шуму значение было всё труднее - официальные структуры к нему равнодушны.
       Я счел необходимым так подробно сказать сегодня о наших разногласиях, потому что с нашей стороны никогда об этом нигде не говорилось, а абсурдные обвинения со стороны ВОСН в адрес Оргкомитета и Союза немцев СССР строятся именно на неинформированности  людей.

7. Что нас объединяет? Думаю, главное: желание нормального будущего для нашего народа. И это должно быть главным и в шкале ценностей для всех нас - это должно быть выше любых амбиций, тогда мы могли бы и вместе работать для достижения общей цели.

8. Будем смотреть на вещи трезво: причины наших разногласий - не в различии целей, а в стремлении руководства ВОСН единолично представлять всех советских немцев, в отрицании коллегиальности в работе. Так что чудо вряд ли произойдет. В самом «Возрождении» должно выдвинуться новое поколение руководителей, соответствующее сегодняшним задачам, тогда только могут произойти перемены.

9. Сам факт выдвижения «чрезвычайными и полномочными представителями Чрезвычайного съезда немцев СССР» (извините, такой уж титул!) требования о признании их мартовского съезда съездом говорит за себя. Если считать мартовское мероприятие полномочным съездом, то, во-первых, получается, что половину делегатов вообще можно игнорировать - они что, не полномочные представители народа? (народа! А не полусъезда!); во-вторых, нам не нужно тогда собираться сегодня на съезд, ибо республика на Волге «объявлена существующей». Если она у нас «есть», то... остается выполнить только другое решение этого «съезда» - о массовом выезде, так как срок ультиматума истек, а республики на горизонте еще не видно.
Полагаю, что надо на Съезде говорить о том, как решить проблему советских немцев. Если же делегаты сочтут более важным говорить о значении прошлых мероприятий - их дело.

10. Думаю, ВОСН и «чрезвычайные представители» предпримут всё, чтобы:
а) еще до начала съезда «обработать» делегатов и исключить участие как можно большего их числа в съезде;
б) завладеть инициативой на самом съезде, особенно на стадии формирования рабочих органов, и подчинить съезд наиболее нетерпимой части руководства одного из обществ советских немцев;
в) увести часть делегатов со съезда и провести «2-ой этап Чрезвычайного съезда»...
Полагаю, частично эти цели могут быть достигнуты. Что же касается результата, то он будет, как и в марте: горечь от бесплодности заявлений и ультиматумов и стыд перед советскими и зарубежными гостями съезда.
Всё же убежден, что делегаты съезда не позволят собой манипулировать никому: народ их избрал и послал на съезд не для того, чтобы их использовали в борьбе различные движения, а чтобы был решен вопрос о будущем народа.

(Сентябрь 1991 г.)