Москва и Москвичи. Ностальгия по одиночеству

Ах! Как изменилась Москва... Мостовые уже давно не укладывают булыжником. Он же такой долговечный, а осваивать бюджет строго необходимо, да и гламурные москвички страдают от неудобства ходьбы на высоких каблучках. Поливальные машины утром видел в последний раз в далеком детстве, когда ранним утром они освежали город своим неторопливым променадом по улицам и проспектам, оживающим первыми троллейбусами и одинокими прохожими.

Москва уже давно не спит даже ночью. Еще совсем недавно можно было прокатиться по центру поздним вечером на автомобиле, при этом почти ощущать, что ты один в целом уснувшем городе. Сегодня, даже в три часа ночи или уже утра, все смешалось, машины кругом, пешеходы кругом.

Хочется закричать что есть мочи, верните мне мое детство... Я готов отказаться от автомобиля в пользу троллейбуса, модные забегаловки поменять на кофейни, где можно выпить стаканчик какао с булочкой, а неоновую рекламу поменять на старые железные фонари, скрипящие на сильном ветру. Суета, никчемная беготня. Все равно никуда не успеть, да и куда мы спешим? Прожить день, чтобы вечером сесть за телевизор и посмотреть очередной выпуск «Ты не поверишь» или другой ерунды? Еще раз обсудить на форуме возню политиков или убедиться, что у нас все хорошо, посмотрев в «ЧП» как живут люди?

Эх! Был бы с нами Гиляровский... Хотя нет, наверно именно ему и не стоило бы видеть, что стало с Москвой. Хитровка изменилась. Не улица, которую он прожил в своем бессмертном произведении, а ее люди и судьбы. Хитровка теперь имя нарицательное и длится она с самой Старой Площади через Манеж и Кутузовский проспект на Рублевку.

Рублевка, сладкое слово для ужимающихся в полутьме кабаков «Хитровки», не желающих открыто идти по миру людей. Нет, я не утверждаю, что именно сюда перебралось все мелкое жулье и ворье, выросшее из затертых штанов до загородных коттеджей. Если пройти новой Хитровкой, то еще можно узнать старую архитектуру Москвы, не уничтоженную новыми Хитровцами, а во многих домах, до самых окраин Рублевки можно найти узнаваемые лица не Хитровчан, а уважаемых всеми людей, писателей, поэтов или просто добрых и честных людей, которым нечего прятать за трехметровыми оградами.

В Москве уже не увидишь экипаж, запряженный двойкой лошадей. Нынче не модно, модны другие самодвижущиеся коляски известных марок. Да и не сможет конный экипаж проехать по нашим улицам. По шоссе не проехать без синего маячка на крыше, а лошадям он не положен. Устоять пару часов в пробке лошадь также не сможет: задохнется от выхлопа и умрет от нервного припадка благодаря любителям посигналить, «покрякать» или просто по-хамски совершить обгон. Это уже не ностальгия, это уже беспомощный вопль...

Москвы и Москвичей больше нет. Есть «Новая Москва», по аналогии с «Новыми Васюками» и гости столицы. Перефразируя Гиляровского не из ксенофобии, а от бессилия что-то изменить. Изменить сознание тех, кто рвется в Москву только чтобы нажиться, оторвать от нее кусок пожирнее, ворваться в элиту современных Бендеров... Неудачное сравнение: незабвенный Ося был человеком чести и достоинства, которого не осталось у новых «председателей» и «командиров парадов». Даже Розенбаум, будучи законченным петербуржцем, спел про Москву так, что захотелось снова пройти Арбатом и посмотреть на Донской монастырь. Но таких единицы. Единицы тех, кто хочет не только ворваться в эту суету, но и принести в нее что-то хорошее, что-то доброе, а не оставить свой след на стене последнего оставшегося старинного особняка в виде надписи: «Вася или Ашот был сдесь».

Сдесь намеренно написано с ошибкой. Это уже новая мода, новый тренд. Русский язык давно уже никому не нужен. Гораздо лучше писать так, как проще. Письма пишем только в аське, а там все прощается. По утрам мы пьем уже не кофе, а завтракаем кофем. Все меняется. Как хочется воскликнуть: «О времена, о нравы!», но времена эти давно уже не по душе, а нравы чужды, как чуждо новым «москвичам» услышать утром старый московский говор, спешащих в «булошную» или «прачешную» людей. Людей из далекого прошлого, куда возвратиться, к сожалению, уже никогда не возможно...