55. 2. О формировании национальной гордости

I.
Я родился 24 февраля 1956 года. Как-то мой отец, Стародымов Александр Васильевич (пухом ему земля!), пошутил: мол, видишь, сын, как мы с мамой не подгадали – не 23-го ты родился. Я тогда ответил: хорошо, что не умудрились попасть на 29-е! 56-й год ведь високосный!..
Отец мой был офицером, служил в Группе Советских войск в Германии, так что я и родился в этой стране, в Дрездене. Однако родители на всякий случай записали, что я появился на свет в Москве. Позднее отцу довелось служить в Белоруссии, в городке Марьина Горка, близ станции Пуховичи, что давало моим дядьям повод подтрунивать надо мной, называя «москвич из Пухович», делая ударение смеха ради в названии населённого пункта на последний слог.
Сегодня это может вызывать недоумение, однако в таком решении родителей имелся свой резон. Много позже мне доводилось встречаться с двумя товарищами, которым запись о рождении за границей причиняла немалые проблемы. Один из них родился в польском Белостоке в 1941 году, когда там стояли части Красной армии, и туда командиры и партийные работники привезли свои семьи. Соответственно, во всех документах у него стояло, что место рождения у него – Польша, да ещё довоенная, т.е. «панская». И никакие разумные доводы на работников отделов кадров не действовали – числился он невыездным, и имел некоторые ограничения по трудоустройству… А второй товарищ родился в Тегеране, где его родители работали в посольстве. Картина оказалась сходной: кадровики кивали и всё понимали, но его личное дело всегда пребывало под особым наблюдением.
Так вот, мне всего этого удалось избежать, возможно, именно благодаря предусмотрительности родителей. Более того, не исключаю, что и в получении московской прописки могла сыграть свою роль запись в личном деле – москвич, мол, по рождению-то.
Несколько слов о родне. Так сложилось, что я больше в детстве контактировал с родителями моей мамы, а родню отца знал меньше. А жаль. Дело в том, что отец мой из донских казаков, соответственно, и я тех же корней. Мой предок ещё в XIX веке основал хутор, который нынче называется Баклановым (или просто Бакланы с ударением на «ы»), где сегодня по-прежнему проживает моя родня. В годы Гражданской войны мои предки размежевались, подобно всему российскому народу, на «белых» и «красных», потом многие из оставшихся в Советской России попали под репрессии – и на Бутовском полигоне покоятся, и на Севере в ссылке сгинули… (События эпопеи «Тихий Дон» происходили совсем невдалеке от родины моего отца). Папа мне всего этого не рассказывал. Папа вообще, воспитанный в сталинские времена, старался не говорить о том периоде. А я по молодости и глупости не спрашивал. Жалею теперь. Так вот и рвутся нити памяти между поколениями.
Дедушка Василий человек был строгим, даже суровым, бабушка Клавдия – тихой и незаметной… А мой дядя Миша, папин брат, сейчас проживает в Урюпинске, к нам, к своим племянникам он относился благожелательно. Его сын, мой двоюродный брат Николай, служит в Белорусской армии, в чине полковника. Ну а двоюродная сестра Наташа проживает в Волгоградской области.
Родители мамы жили в Белоруссии. Там и сегодня проживает немало моей родни. Дедушка Пётр и бабушка Елена жили в посёлке Руденск, что между Минском и Пуховичами. Мамины братья Альфред и Валерий живут в Минске, там же обитают мои двоюродные сёстры Анжела и Ольга, брат Сергей.
Ну а у меня самого есть брат Георгий и сестра Владлена, племянники Иван, Денис, Александр, племянница Анна.
Ну и чтобы к данному вопросу не возвращаться, несколько слов о своей семье. Супруга Елена – преподаватель математики в школе. Сын Александр – офицер. Сын Станислав ещё в поисках жизненного пути. Внучка Вероника… Когда сын собрался жениться, и я узнал, что его избранницу зовут Елена, я скаламбурил, что теперь совсем «обленился» - бабушка, сестра, жена, а теперь и невестка – все Лены.  Ну и как подобает мужчине, мечтаю о внуке, чтобы род мой не заглох – наш род не должен заглохнуть. Однако нынешнее молодое поколение к таким вопросам, как продолжение фамилии, относится без того пиетета, как относились в наше время.
История в тему. Когда я служил в строительном батальоне, был у нас офицер – капитан Коденко. Когда у него родилась третья дочь, он здорово напился. У него, естественно, поинтересовались дальнейшими планами в этом щекотливом вопросе.
- Буду действовать до последнего! – заявил Коденко. – Пока сын не родится!..
Я его понимаю. На мой взгляд, настоящий мужчина должен стремиться к продолжению рода! Увы, моя ветвь нашего рода, судя по всему, зачахнет. 
…Так получилось, что вся моя жизнь и судьба тесно связаны с армией. Офицерами были: я сам, отец, мой брат, муж сестры, тесть, брат тестя… В офицерских чинах служат: мой сын, племянник (его жена также была офицером, однако, выйдя замуж, оставила службу), двоюродный брат… Я как-то подсчитал, и получилось, что все мы вместе отслужили почти 250 календарных лет!
Первые мои воспоминания связаны с военным городком в Белоруссии. Если учесть, что к новому месту службы отец уехал, когда мне было чуть больше полутора лет, делаю вывод, что они относятся к возрасту год и три месяца примерно.
А потом отец опять служил в Германии, в городе Веймаре. И помню, что я тогда здорово гордился и радовался, что я – русский, а не какой-то немец. Ведь что странно: видел я, что в Германии жизнь лучше, чем в Советском Союзе,  и дороги у них исправнее, и в магазинах выбор больше, и чистота, и вдоль дорог фруктовые деревья растут, и их никто посторонний не обирает… А только пресной какой-то казалась мне жизнь немцев, скучной, однообразной…
И помню, как тогда я задумывался вот над какими вопросами.
Хорошо, что я русский. Но я русский потому, что у меня родители русские. А если бы у меня были родители немцы, то и я был бы немцем. Но если бы я родился немцем, это был бы я, или кто-то другой? И вообще: я – это я, потому что у меня именно эти родители. Но если бы у меня были другие родители, то я бы не родился вовсе? И где тогда был бы я?.. Значит, я это я только благодаря родителям. Значит, я – явление штучное и уникальное, у меня есть некая «чтойность» (понятно, что этого термина, который приписывается то арабской суфийской философии, то Аристотелю, я не знал, но чувствовал его)… Но вот у меня есть брат, у него те же родители. Однако он – это не я. Значит, не только родители определяют мою «самость», но и ещё что-то. Например, то, что брат родился позже меня. Но тогда если бы я родился не 24 февраля, а 25-го – это был бы я, или не я?..
Не знаю, всех ли пятилеток мучают такие вопросы, но мне было очень интересно получить ответы на эти вопросы. Не получил – ни тогда, ни по сей день. 
Итак, родился я 24 февраля 1956 года. Мне было полтора годика, когда я едва не умер, когда уже никто и не наделся, что я выцарапаюсь. С этого и началась моя жизнь!