Хроники гитариста

28 июня 2010 г.

Сегодня наступил очень важный день. Ровно год назад я взял в руки гитару и начал самостоятельно осваивать её. За год произошло много событий, связанных с этим нелёгким делом. Большинство из них случились ещё в самом начале моего учения, но начнём строго по порядку.
Конечно, тому, почему я так влюбился в музыку, предшествует один, весьма замечательный период – конец ноября 2008 года. Думаю, будет неуважительно, если я не опишу его, ведь именно тогда во мне зачинался, быть может, это звучит пафосно, музыкант.


Конец ноября 2008 года, или как родилась мечта.

Это было время, когда мы с моим одноклассником Серёгой общались, чуть ли не каждый час. Друзей, с которыми бы можно было душевно пообщаться, у нас, к сожалению, не было, поэтому приходилось довольствоваться очень узким кругом общения. Я постоянно ходил к нему в гости, так как он приглашал; мы сидели в Интернете, правда, на лимитном, но всё же получали от этого хоть и небольшое, но удовольствие. Тогда мои меломанские интересы постепенно переходили с Великой (не побоюсь этого слова, даже с большой буквы его напишу) попсы эпохи Диско на классический рок того же периода. В один из ноябрьских дней я создал у Серёги на рабочем столе компьютера папку с названием «Рок-музон», и вместил в неё десять или восемь – точного количество не помню – соответствующих песен. Так вот, мы, сидя в Интернете, постоянно заслушивались ими, даже порой ведя мечтательные разговоры о том, если бы мы стали музыкантами и выступали на сцене, подобно тем гениям, которых мы слушали. Мечты мечтами, но вскоре они начали преобразовываться, конечно, нельзя назвать это одержимостью или фанатизмом, но я стал больше внимания уделять углублённому развитию своих рокерских интересов. Причиной послужила одна восьмиминутная композиция, которую мой отчим скачал из сети. Это была знаменитая банда «Guns N’ Roses» со своей песней-балладой «November rain». С этими исполнителями мне и раньше доводилось встречался, однако я не уделял им достаточного внимания, хотя многие их композиции мне очень нравились. Собственно, «November rain» окончательно поразил меня, и чем больше его слушал, тем больше меня одолевала страсть к музыке. Останавливало лишь небольшое препятствие – во-первых, я не умел играть на музыкальных инструментах, а во-вторых, не было, соответственно, музыкального инструмента. Приходилось обходиться тем, что есть – просто наслаждением музыкой и мечтою, что когда-нибудь у меня будет гитара.
Немного позже я приступил к изучению творчества Guns N’ Roses, так как новые услышанные песни этих исполнителей оказали на меня весомое впечатление. Со временем, до начала весны, я изучил многие классические рок-группы; меня, правда, не интересовала их биография, только творчество. Конечно, чтобы не быть невеждой, всё же читал информацию про них.
Мы с Серёгой влюбились в рок по полной программе; его папка на рабочем столе росла с каждым месяцем. Зима продолжалась, и как обычно, меня начали терзать воспоминания по своей бывшей девушке Светлане. Слушая «November rain», я постоянно думал о ней, мы переписывались, иногда, и каждый раз, когда слышал от неё жёсткое «нет» на примирение и вновь становление парой, мечта стать музыкантом, усиливалась в сотни раз.
Вот в таком ритме и прошла зима; под начало апреля Иван, уже бывший, но на тот момент ещё мой одноклассник, поделился со мной песней группы «Dragonforce» «Through the fire and flames» ; это был настоящий, как говориться, улёт – таких скоростей в музыке я ещё ни разу не видал. Но по-прежнему, я оставался верен творчеству Guns N’ Roses, ибо это были революционеры, которые в корень изменили мои взгляды на рок-музыку.


Собственно гитарная предыстория.

Как-то после успешно сданных выпускных экзаменов, я и мой бывший одноклассник Лёха Баранов, встретились с нашим общим другом, тоже с которым вместе учились до 9-ого класса, Даниилом. Немного побродив по улицам, мы решили зайти к нему в гости. Придя, я сразу же поразился: у него дома стояла настоящая электрогитара, акустическая гитара и широкий синтезатор – в общем, всё, что необходимо настоящему музыканту. Конечно, Даня ходил в музыкальную школу, но к музыкальному творчеству притрагивался мало. Я попросил у него разрешения поиграть на электрогитаре; собственно, в тот день впервые в жизни прикоснулся к этому инструменту и извлёк из него какой-то мерзкий звук. Даня показал мне два аккорда. Мои пальцы ещё были слабые и медлительные, с трудом переставлял их по струнам. Подушечки пальцев жгло, но я не смотрел на эту боль – видимо, в порывах восхищения всё забывается. Затем, вспомнив всех великих музыкантов, но остановившись конкретно на гитаристе «Guns N’ Roses» Соле Хадсоне, я решил сымпровизировать подобно ему. Конечно, о чём там говорить – до его умений ещё как до Луны пешком, но всё же, я попробовал. Совершенно не зная строя гитары, не зная никаких правил игры, я начал лупить медиатором все струны подряд, зажимая их то на начале грифа, то где-то в его конце. Надо сказать, что всё это сумасшествие мне даже немного нравилось, порой удавалось зажать очень гармонирующие между собой ноты. Собственно, вот так в непринуждённой обстановке, я и начал первое знакомство с гитарой как таковой.


28 июня и лето 2009 года – Начало Пути гитариста.

Летний день, в который это произошло, помню, был как всегда жаркий. Я тогда ещё увлекался игрой «The Movies: Stunts and Effects», и грёзил, что в нашем мало кому известном  городишке появится киностудия, подобная той, которую строил в игре. Так вот, мы: я и Лёха Баранов, сидели дома у Серёги, пытаясь снять очередной «блокбастер», слушая «Guns N Roses», «Scorpions» и других исполнителей. К Серёге мы пришли вначале второй половине дня. Где-то в районе 5-и часов мне позвонила мама. Ну, думаю, как всегда – спросит, где я, и когда приду домой. Что ж, угадал – она это спросила, но тут я в динамике телефона услышал знакомые звуки – отчим что-то играл… на гитаре. Я подумал, неужели то, о чём я мечтал, практически полгода, сбылось! А ведь помню, хотел открыть в банке счёт, чтобы со временем накопить на инструмент. Судьба, видимо, посчитала это не нужным, преподнеся такой чудесный подарок. Я, естественно, ноги в руки – и побежал домой. Придя, с улыбкой зашёл в зал, где на диване стояла новая, только что принесённая с магазина акустическая гитара. Наверное, это был самый счастливый день в моей жизни. Я взял её в руки, тщательно осмотрел и взял тот аккорд, который мне показывал Даниил. Палец проскочил по струнам, издав романтический, но грустноватый звук аккорда Ля-минор, ничего другого я больше не знал. В тот же день отчим нарисовал мне в тетради 14-ь базовых аккордов, используемых в игре. На следующий день, я начал практиковаться.
Две недели тянулись медленно, но я никуда не торопился, а практиковался ставить аккорды, набивая пальцы. Отчим показал одну комбинацию – частушечную – и я сутками отрабатывал её. Конечно, занятия гитарой чередовал с остальными «радостями» жизни, старался тоже не доводить это до фанатизма. После некоторого времени, точнее – после этих двух недель – пришла пора закреплять знания на какой-нибудь песне. Я немного научился определять сложность музыки, но только немного, и знал, что, например, хотя бы одну из песен «Guns N’ Roses» не сыграю физически на данном этапе своего гитарного развития. Но выход был, причём очень широкий – тренироваться на наших отечественных исполнителях, таких, как «Машина времени», «ДДТ», Виктор Цой и др. Первая песня, которую я начал отрабатывать – «За тех, кто в море» «Машины времени». Распечатал на принтере расположение аккордов на тексте, и начал пытаться играть её. Получалось слабо, чтобы поставить аккорд, уходило не менее пяти секунд, а песня обрывалась. Первой, наверное, самой труднейшей преградой на тот момент стал аккорд Фа во всех своих звучаниях (на тот момент – минор и мажор). Чтобы поставить его как надо, мне требовалось секунд, наверное, десять, да и то – он хрипел, как не знаю что. Отчим сказал, что со временем рука набьется и этот хрип исчезнет. Так и получалось, я всё больше внимания уделял аккорду Фа, и хрип действительно начал постепенно пропадать. Я стал немного увереннее, начал искать в Интернете всё больше песен того уровня, на котором находился на тот момент. Накопилась целая папка, можно даже было приходить в ресторан и играть там с таким репертуаром. Изучал всё подряд, даже бросил вызов тому самому «November rain», но только как в исполнении ритм-гитары. Это оказалось гораздо сложнее, и можно сказать, что я потерпел поражение. Те аккорды на тот момент были для меня очень трудными, я даже не знал, как их ставить.
Так или иначе, наступила середина июля. Отчим собирался на работу, но перед тем, как уехать, нарисовал, по моей просьбе, аккорды для песни группы «Eagles» «Hotel California», уж очень зацепила эта музыка. Я стал тренироваться, пытаться хорошо сыграть её. Поначалу не получалось, отдельные какие-то части выходили удачно, но в общем, это требовало больших усилий. Наряду с этим я продолжал практиковать другие песни, более легче и проще, и которые вообще нравились.
И вот наступил день, когда я, стоя на крыльце, ждал одного из друзей. Конечно, таких дней было много, но этот день был особенный. Мимо проходил знакомый, который жил в соседнем подъезде, Саня. Мы знались по принципу «знаю-узнаю», как простые соседи. Ну, постояли, разговорились, вскоре подошёл другой наш приятель Илюха. Посидели, побеседовали во дворе. Санёк вдруг, ни с того, ни с сего, предложил слазить на крышу нашего десятиэтажного дома. Ну, мы немного трухнули, всё-таки, крыша высокая, да и мало ли что может случиться. Но, так или иначе, забрались. Мама родная! – подумал я, увидев свысока двор и ближайшие дома. Как это было красиво! Там на крыше можно было действительно поймать настоящее вдохновение. Впоследствии, крыша стала нашим самым любимым местом.
Мы с Саньком начали больше общаться, с ним можно было поговорить о чём угодно. В то время он занимался фотоискусством, и, надо сказать, это у него неплохо получалось.
Что ж, лето продолжалось, интересы тоже. В то время я нашёл, ещё одну, как мы с Серёгой выражались, «культурную точку» ; старый мост через реку Силинку. Над ней протягивался и другой, четырёхполосный, но там чувствовалось как-то по-иному, дискомфортно. И, как-то раз, мы отправились туда втроём: я, Серёга и Саня. Шли пешком по прямой дороге Комсомольского шоссе мимо труб теплотрассы. По пути разговаривали о разном. Придя до назначенного места, немного постояли на старом мосту, а потом пошли посидеть в парке за столиком. Денег было мало, даже элементарно, на шашлычок не хватало. И тут, в процессе беседы, я сказал Саньку, что мы с Серёгой компонуем начинающий музыкальный коллектив в классическом рокерском стиле. Надо сказать, что Серёга тоже к тому времени взял в руки гитару, а я стал учить его тому, что знал сам. Немного, конечно, но всё же что-то. Тогда ещё Серёга учился с желанием и хотел создавать классную музыку. Санёк спросил, можно ли ему присоединиться; мы с радостью согласились – тем более, нужны были люди. Санёк предложил свою кандидатуру в качестве писателя текстов. К своим стихам я относился крайне скептически, и не хотел их использовать в песнях. На следующий день Саня приготовил одно своё произведение и я начал работать над ним. Тренироваться в песнях также продолжал.
Всё случилось не так, как планировали: Серёга вскоре выбился из колеи и бросил гитару, не справившись с её трудностями. Уход одного из членов коллектива немного пошатал нас, но, если взглянуть правде в глаза – как таковым музыкальным коллективом мы не были. Даже ничего не придумали вместе из музыки. Остались только я и Санёк.
Лето продолжалось. Мы с Саней начинали больше общаться, и, в конце концов, пришли к решению создать музыкальную группу вместе. Распределили «должности»: Санёк барабанщик, я – соло-гитарист. Но это на время – вскоре Саня решил стать клавишником. И это снова на время – крайней остановкой для него стала бас гитара. Это продержалось довольно длительное время!
Работая вместе, мы немного приблизились к званию «музыкального коллектива». Саня писал стихи, я сочинял примитивный аккомпанемент. Мы придумали две песни и пытались насытить их музыкой, пускай даже и простой. Саня играл на своей акустике, чуть меньше моей, но по звучанию такой же. Он играл не так, как я, а по-своему – зажимая одну струну, и долбя медиатором по всем остальным. Звук получался несколько специфическим, непривычным, так как я привык на тот момент играть одними аккордами и слушать их насыщенное звучание. Много раз говорили о стиле игры, я предлагал Саньку выучить аккорды, но он всё равно продолжал играть, как играл. Из-за этого иногда портился без того простейший квадрат. Но это не мешало нам продолжать придумывать песенки и тренироваться дальше. Вскоре Саня уехал в Спасск Дальний, немного отдохнуть, да и пофотографировать; он продолжал заниматься, как я уже говорил, фотоискусством. Мы с Серёгой остались одни, и можно было поговорить насчёт его возвращения в коллектив. Серёга «хотел» на тот момент быть музыкантом, говорил, что просто немного сорвался. Он продолжил заниматься гитарой, но уже не так, как прежде. Он «сдувался», гитарист в нём погибал. Я предполагал, может быть, он ещё когда-нибудь вернётся в музыку, ведь будущее неизвестно, и мало ли что может произойти.
Итак, за то время, что Санька не было в городе, я ещё немного потренировался, и оттачивал прежние умения. Несколько раз с Серёгой ходили на старый мост, пили литрами квас (всё-таки, в тридцатиградусную жару пить именно его), да и разговаривали. Дома я написал несколько стихов, ну, что-то типа песен, но естественно, петь эти стихи, а уж тем более накладывать на них музыку я не собирался – просто нечего было делать. Порой гитара надоедала, и приходилось ставить её в уголок до наступления «лучших времён». Такие времена наступали примерно спустя два-три дня.
Через десять дней Санёк вернулся. Привёз пару дисков, дал мне прослушать, ознакомиться, сказал, что исполнители – рокеры. Эти два диска до сих пор занимают почётное место на полке моего компьютерного стола – группа «Slade» и «Rainbow». Сначала я прослушивал первых, сразу же нашёл понравившихся уху несколько тем, второй диск был немного серьёзнее по стилю игры, но в том же классическом стиле. На гитарной игре это, конечно, отражалось – творчество этих рок-легенд вдохновляло меня тренироваться усерднее. К таковым вскоре присоединилась группа «Killers». Но по-прежнему целью моих тренировок была русская рок-эстрада.
Наступал август. Лето подходило к концу, вскоре предстояло вступить в университетские стены. Как-то во дворе я встретил своего давнего знакомого, друга детства, Санька (в нашем дворе, помню, Саньков, также как и Андреев было хоть отбавляй). Разговорились, это было у хлебного ларька. Разговор зашёл о девчонках; выяснилось, что Саня уже вовсю встречается, ну а я, как обычно, с ранней юности своей мотаюсь холостой (Ю. Клинских – гр. «Сектор газа» – «Рассказ, услышанный в автокомбинате»). Саня пообещал познакомить, сказал, что у его девушки много хороших подруг. Ну, как говориться, спасибо и на этом. Далее происходили события, которые, можно сказать, проверили мои гитарные умения. Своеобразный экзамен, который я сдал на отлично.
Одним жарким августовским деньком мы вчетвером встретились на нашей конечной автобусной остановке – я и Саня со своей девушкой, а также с её подругой Алиной. Прошлись, поразговаривали, обменялись телефонами. В общем, всё, как обычно бывает на первых, ну, скажем так, свиданиях. Немного прогулявшись, разошлись по домам – девчонки сели на автобус до привокзального района, а нам с Саньком было в одну сторону. Несколько дней потом не встречались; но вскоре выяснилось, что у Алины близился День рождения, и я получил приглашение на это торжественное событие. Не один, а вместе с гитарой. На тот момент, помню, очень мне нравилась песня «ДДТ» «Это всё», и я задался целью выучить её, чтобы сыграть на празднике. День рождения близился, нужно было подготовиться, но всё случается как обычно в последний момент. Я не стал наизусть выучивать песни, которые подготовил для «выступления», а просто взял ту папку, в которой они хранились, надел на плечо гитару и поехал. По дороге зашёл в магазин, купил диск с замечательными балладами, коробочку вина – всё-таки с пустыми руками как-то некультурно. Через сорок минут доехал до назначенного места, меня встретили, и мы пошли в квартиру. Люблю, когда Дни рождения проводятся в цивильных обстановках – с накрытым столом с калорийной пищей, умеренным количеством выпивки (куда же без этого), а не так, что несколько сотен литров дешёвого пива и палёной водки и один протухший салат. По счастью, люди оказались умные – выбрали первый вариант. Контингент на Дне рождении оказался замечательный, побольше бы таких людей. Выпили-закусили по первой волне, каждый из нас проговорил тост. Ну, а затем попросили спеть. Это было моё первое публичное выступление, пусть даже перед такой маленькой публикой – шесть незнакомых мне людей, не считая Санька. Всё равно, как бы то ни было, волнение било, но по счастью, вино давало свой эффект «без бокала нет вокала». Я исполнил свою первую песню (ну, конечно, не свою, но просто в моём исполнении) «Это всё», постоянно заглядывая в папку, которую безо всяких стеснений выложил на стол. Потом её держал Санёк, мы как раз сидели рядом и пели вместе. Далее следовали танцы. Как раз, диск, который я подарил Алине, оказался кстати, его и поставили в проигрыватель. Танцевали, помню, под «Hotel California», но сыграть её на гитаре и спеть я не решился – во-первых, плохо знал слова, во-вторых, всё же ещё немного терялся в аккордах. В голове их знал прекрасно, а на практике слабовато. Веселье продолжалось: выпили всё вино, продолжали петь, куролесили в мини-конкурсах. Парни пошли за пивом; я не стал его пить, чтобы не делать в желудке коктейль.
Надо сказать, что в дальнейшем отношений, как таковых, у нас с Алиной не получилось. Причин много, да и это совсем уже другая история. День пролетел быстро, и под поздний вечер все разошлись.
Тот День рождения я запомню надолго, хотя, нет – на всю жизнь. Не знаю, почему – вроде бы обыкновенный праздник, проведённый в чисто домашней обстановке с хорошими людьми. Но нет, что-то меня зацепило…
Гитарная практика продолжалась. Теперь она скорее напоминала не изучение нового, а закрепление старого материала. Конечно, это не мешало нам с Саней придумать новую песню. Не знаю, но на тот момент это было самое, что ни есть классное из наших немногочисленных произведений. "Кто ты в конце?", так называлась эта композиция. Аккомпанемент я придумал во время болезни: на трудовой практике в университете немного простудился, но это не могло воспрепятствовать мне дальше творить в нашем маленьком коллективе.
Я чувствовал, что нужно переходить на новый уровень, но чтобы сделать это, необходимы были деньги. Мы поговорили с Саньком на эту тему, и пришли к выводу – нам необходимы были инструменты, на которых условились играть в будущем коллективе. Нужны были электрогитара и бас. Мы пришли к решению: ближе к Новому году сделать себе подарки в виде инструментов, а пока обходились тем, что имели на руках. Всю финансовую кампанию Саня взял на себя, начав копить стипендию со всего лета. Пока денег не было, мы, помню, 27 августа сходили в музыкальный магазин, посмотреть ассортимент, и примерно определить доступную цену. Цена оказалась за одиннадцать тысяч. Что ж, мы стали ждать, но продолжали творчество. Из-за технической оснащённости, бывало, у нас возникали небольшие недоразумения. Именно, из-за этого, скорее всего, мы с Саньком практически не репетировали должным образом. Так, по одной песенке, да и то, частично.
Иногда вечерком мы выходили играть во двор. Мешали лишь комары, а так, можно было спокойно попеть. Пели опять-таки только наших исполнителей. Всё-таки, классное было время – лето!


1 сентября и осень 2009 года – Новый жизненный этап и попытки создания группы.

С наступлением этого замечательно дня, как уже написал чуть выше, в моей жизни начался совершенно новый и самый главный этап – университет. Санёк уже два года отпахал в педагогическом, для него уже было привычно, но и то, мне кажется, все равно каждый раз по-своему торжественно и приятно. Но я такое испытывал впервые – когда учился в школе, это не было в порядке вещей, однако в университет я ехал с большим интересом. В этот день прошла торжественная линейка, после нам выдали студенческий билет и зачётную книжку и отпустили по домам: назавтра предстоял первый учебный день. После выхода из корпуса я встретил своего давнего приятеля Андрюху. А так как мы с Саньком договорились отметить первое сентября на набережной, то вместе с Андреем направились туда. Стояла солнечная жаркая погода, и мне всё же не терпелось рассказать Андрюхе о нашей затее создать коллектив, тем более что он тоже был немного музыкант, только в области электронной музыки. Вскоре мы уже сидели за столиком рядом с загрязнённым  Амуром, в который так и хотелось нырнуть охладиться. Мы взяли по порции шашлыка и бутылочке пивка, и разговорились, немного позже я, наконец-то сказал, что хотел. В общем, суть разговора – пригласить Андрюху в нашу будущую группу. Тот согласился, взяв роль клавишника и автора стихов. Как я планировал, наша игра должна была основываться на классическом хеви-металле.
Прошло ещё две недели. В университете Санёк познакомился с двумя ребятами – Михаилом и еще одним Андреем, которые также согласились принять участие. Андрей уже занимался в местном городском коллективе и был барабанщиком, коим согласился быть и у нас. Миша не умел играть на музыкальных инструментах, но не составляло проблем научить его этому. Из всех он выбрал гитару. Мы с Саньком посоветовали ему стать ритмовщиком, на что Михаил без проблем согласился. Уже получалась картина полноценной группы из пяти человек. Все, конечно, не профи, но учиться своему делу продолжали.
С первых же дней в группе мне понравилась одна девушка. Звали её Юлия. В первый же день я подошёл к ней, когда она была одна, ну и разговорились. Позже выяснил, что она тоже играет на гитаре, и что ей требуется человек, который подсказал бы ей некоторые нюансы. Я согласился помочь, тем более, из-за симпатии. Мы обменялись телефонами, изредка созванивались, до той поры, когда я сказал ей, что она мне нравиться. Результата, конечно, и быть не могло, поскольку она уже встречалась с каким-то парнем из нашего универа. Отказы всегда выбивают меня из колеи, не сильно, конечно, но довольно жестко. В тот момент я сильно увлекался песней Г.Сукачёва «Напои меня водой», и мне кажется, что именно она выражала моё состояние на тот момент. По музыке, естественно.
Вскоре Саня объявил поистине радостную новость – сроки покупки гитар сильно сокращаются, и их приобретение состоится в этом месяце, в сентябре. Стипендия за лето составила пять с лишним тысяч, он договорился с Михаилом и своим бывшим одногруппником, чтобы они заняли ему со своих стипендий. Я, разумеется, тоже добавил некоторую сумму в копилку, правда, незначительную. Помимо этого Саня договорился с нашими друзьями – его соседями по подъезду, чтобы и они тоже заняли немного деньжат. Наша копилка росла с каждым днем, и наконец, была обговорена дата похода в магазин – 27 сентября. Накануне мне даже плохо спалось. Это, насколько помню, была суббота. Я съездил в университет, не на занятия, а в библиотеку, чтобы подготовить большое задание по культурологии, а потом, ближе к двенадцати часам встретился с Саньком и Андреем на магазине "Соло", где продавались гитары. Андрей, так как был чуть образованнее нас в музыке на тот момент, проверил электро и бас, и, вроде бы всё хорошо, однако это оказалось нам немного не по зубам в цене. Не хватало одной тысячи рублей. Тогда мы, сказав, что ещё вернёмся за электрогитарой, направились в фирменный в нашем городе магазин музыкальных инструментов "Электроника". Там этих гитар хоть в бочке соли! Практически у каждой доступная цена. Здесь бас оказалась менее дорогой, и неплохой по качеству. Купили и пошли обратно в "Соло". Там нас уже ждала упакованная электрогитара "рогатой" формы, сине-голубого цвета. Хотел чёрную, но уже до нас её кто-то купил. Довольные и счастливые, мы отправились к Андрею домой, чтобы настроить инструменты, после чего поехали в гости к Саньку. У него уже распаковали коробки и протестировали гитары, сыграв нашу самую классную песню. Андрей оценил, сказал, что неплохая и по аккомпанементу, и по словам.
Наши мечты сбылись, инструменты были на руках, поэтому всю работу можно было продолжать ещё в более масштабном объёме. В тот же субботний вечер мы с Саней пришли ко мне, подключили гитары к музыкальным центрам (на тот момент комбоусилителей у нас не было), и начали играть всё, что придумали, только в более реалистичном звуке. Бас-гитара звучала отлично, не нужно было даже настраивать музыкальный центр, а вот электрогитара, подключённая к моему старенькому магнитофону фирмы «Goldstar», звучала несколько паршиво, хрипло, зато достаточно громко. Но даже такого расклада пока хватало на тот момент вполне.
К началу октября, если не ошибаюсь, но всё равно, в этом районе, Санёк сообщил мне такую новость, что есть перспектива сыграть пару-тройку наших песен на концерте «посвящения в студенты» в его университете. Затея была отличной, это могло послужить первым выходом на сцену к большой аудитории. Но… ничего такого не произошло, может быть, и к лучшему. Хотя, выступить на публике так было охота, попробовать свои силы. Однако, несмотря на то, что не было ни достаточных умений, ни малейшего опыта, мы не отчаялись, и договорились с Саньком, что обязательно устроим это на следующий год. 
Вроде бы всё шло отлично, если не резкий поворот событий. Во-первых, куда-то запропастился Андрюха, тот, с которым я учился в университете (конечно, никуда он не девался, просто обещал стихи, и нёс их полгода), Михаил с другим Андреем тоже не особо интересовались делом. Короче говоря – было пять потенциальных человек для группы, остались двое, собственно, как и были прежде. Группа ещё даже не успела сформироваться, как уже распалась. Эти неудачи немного подорвали нам с Саньком настроение, но не тренировки, только они становились всё реже и реже. Я иногда брал у него электрогитару (инструменты хранились у Санька), и что-то бренчал дома. Это уже была середина октября. Тогда у нас с Саней возник спор по поводу инструментов – кто на чём будет играть. Я прицепился к электрогитаре, желая развивать талант на ней, Саня же предлагал мне взять бас и практиковаться на нём. Это со временем я понял, что бас-гитара очень важнейшая штука в музыке, и, если бы я знал это тогда, без проблем взял её. Но такой информацией я не располагал, поэтому и отказывался. Просто, я думал, что благодаря электрогитаре, на сцене (если, дай на то Бог, мы когда-нибудь на ней появимся) смогу выразить всё своё отношение к музыке. На почве непонимания возник первый серьёзный конфликт, подорвавший как работу, так и дружбу.
Через неделю мы помирились. Работа, однако, стояла, и как-то я сказал Саньку, что проект группы закрывается на неопределённое время. Этому способствовало две причины: первая – я пока что плохо играю (да и он тоже не ас), но всё же достиг уровня «гитариста у костра», или просто «дворового гитариста», и годился, в принципе, на роль ритмовщика, да и то, немного слабовато. Лидер-гитарист из меня на тот момент абсолютно не выходил. Второй же причиной являлась учёба, которая забирала много времени, лишь только потому, что преподаватели заставляли нас писать конспекты занятий (в основном по семинарам) вручную, и особого времени даже не было, чтобы попрактиковаться на гитаре. У Санька сложилось немного иначе: по вынужденным обстоятельствам со здоровьем, он взял академический отпуск на год, чтобы и отдохнуть и поправиться. Эту мысль, касательно закрытия проекта он воспринял спокойно, тем более что с музыкой начал постепенно завязывать.
Идея создать на ранних этапах музыкальный коллектив провалилась. Я пришёл к выводу, что пока, если нет умений, нужно посвятить себя их выработке, а собрать ребят или же присоединиться к кому-нибудь никогда не поздно.


Зима конца 2009 – начала 2010 года. Через серость…

Этот период был самым, что ни на есть скучным. Вообще, зима действует на меня немного удручающе, однако даёт больше времени на занятия по тем или иным направлениям. Но даже несмотря на эту скуку, есть, что вспомнить и по гитаре, и просто по жизни.
У Шуры (теперь Санька я называл именно так) продолжался академический, он заниматься фотоискусством, готовя коллекции фотографий на выставку в нашу городскую художественную галерею «Метаморфоза». Гитару он уже фактически не брал в руки, что одну, что другую (они по-прежнему оставались у него). Изредка я брал у него электрогитару, чтобы попрактиковать упражнения по книжке, которую купил в музыкальном магазине – «Рок-соло на электрогитаре, часть 1» Сергея Седых. Будучи ещё в нотах неграмотным, я учился по табулатурам, приведённым там. В книжке в качестве учебного материала приводилась соло-пьеса, довольно-таки классная по звучанию. Мне предстояло выучить её, чем, собственно и занимался. Вскоре, переговорив с родителями, я выкупил у Шуры электрогитару за полцены. Моему счастью опять не было конца. В связи с учёбой иногда наступали переломные моменты, когда я не то, чтобы брать электрогитару в руки – я вообще на неё смотреть не хотел.
Близилась первая сессия в университете, поэтому о гитаре снова пришлось на время забыть. Однако в жизни устроено всё так, что если отсутствует одно, то оно восполняется другим. Всё точно также: гитара не интересовала, интерес же перешёл на красивую девушку с потока нашей специальности. Она училась во второй группе, я – в третьей. Звали её Наталья. Так получилось, что Юлия, которая нравилась мне прежде, была её подругой, и я решил сначала разведать обстановку. Расспросил о ней: узнал, что спутника у Наташи нет. История там оказалась сложнее, чем я думал – её бывший парень просто игрался с ней, дарил дорогие подарки, а в один «прекрасный» день бросил. Что ж, путь свободен. Буквально в тот же вечер, когда я всё как следует разузнал, снова проснулась тяга к гитаре, но на сей раз более сильная – я хотел написать для этой замечательно девушки песню. Причиной этому послужила не только симпатия, но также и композиция группы «L.A. Guns» «The ballad of Jane». С этой группой я познакомился спонтанно, просто знал, что когда-то один из её участников Трейси Ганс был главным гитаристом в «Guns N' Roses», и просто решил узнать, что они из себя представляют в творчестве. И вот под эту песню я представлял в мыслях образ Натальи в самых романтических (не путать с эротическими, хотя, они тоже присутствовали, не скрою, но если и были, то самыми идеальными) моментах. Переслушивал эту композицию часами, не надоедало. Даже вел записи в заметках телефона, записывал туда всё, что произошло за день, а потом читал Шуре.
Каждый раз, когда брал в руки гитару, в надежде придумать что-нибудь по посвященной Наташе песне, меня ждала неудача. Наверное, подумал я на тот момент, что сочинять музыку мне не дано, придется только играть партии чужих исполнителей. Я абсолютно ничего не мог придумать, в голове крутилась музыка из той песни, и прям так и хотелось просто наложить на неё слова, но это уже было бы самым натуральным плагиатом.
Настал день, когда наша группа сдавала экономическую теорию. Экзамен прошёл хорошо – я получил четвёрку, и спросил у Юлии насчет Наташи, может ли та сейчас встречаться после тяжёлого расставания. Лучше бы я это не спрашивал – ответ, как обычно – нет. Твёрдое и решительное. Оказалось, что Наташа помирилась со своим прежним ухажером, и теперь они снова встречаются. Ну, что ж, мне остаётся только порадоваться за них, дай им Бог всего самого хорошего! Очередное "нет" – и затея написать песню провалилась. Досадно, но куда деваться. Снова я вернулся к старой "практике", бренча на своей акустике те простые песни, что знал. Электрогитарой я практически не пользовался, так как не было над чем тренироваться. Но тоска и разочарование быстро прошли, и вскоре я вернулся к нормальной жизни без всяких мечтаний о недостижимом.
С музыкой у меня вскоре после вышеприведённого начались очередные непонятки. С одной стороны, заниматься ею хотел, но с другой – понимал, что некоторые трудные аспекты игры я не возьму физически. Бренчал на акустике только песни Виктора Цоя и некоторых других русских исполнителей.
В меломанских интересах тоже произошёл некий «сбой». С классического рока я перешёл на кантри и на баллады, но всё равно не отказывался от своих любимых исполнителей. В то время для меня доминировал «Nazareth» со своим альбомом «The ballad album». Это было уже после Нового года. Кстати, в Новогоднюю ночь я связался по Интернету с одним человеком в Москве, который профессионально занимался гитарой и вокалом. Поздравил, попросил его посоветовать несколько приёмов игры. Василий, так его звали, начал присылать мне на почтовый ящик свои видеоуроки, в которых подробно всё рассказывал. Проблема в том, что обо всём этом я уже знал, но был всё равно благодарен ему за труд.
«Nazareth» поглощал меня своим балладным творчеством. С какого-то момента я даже сказал сам себе, что некоторые черты стиля будущей, возможно, игры, я возьму от них. Самая великая вещь, которую я больше всего слушал называлась «Ruby tuesday». Наверное, на тот момент, именно она и ещё одна композиция «Moonlight eyes» – да чего уж мелочиться – весь «The ballad album» выражал на то время моё состояние души. На любой момент, по крайней мере, в моей жизни, находилась своя песня, по которой я и вспоминал прошлые события. Это присуще всем людям. Шура к тому времени окончательно забросил музыку, играл лишь для себя, но обещал помочь в любых начинаниях. А так как начинаний еще не было, то и не о чем было говорить касательно музыки.
С Шурой мы часто ходили на стадион моей бывшей 24-ой школы. Ещё было холодно, но нас это не останавливало; мы стояли, слушали по колонкам, которые я купил на днях, нашу любимую музыку и разговаривали, то о творчестве, то о всяком разном. Шура всегда ходил с фотоаппаратом, но тяга к фотоискусству в нем постепенно угасала. Он говорил, что завяжет с ним после выставки фотографий в галерее. На тот момент Шура устраивался в литературной сфере.
Моя гитарная сфера начинала складываться по-иному. Помню, 4-ого января батя спросил, не хочу ли я профессионально заниматься гитарой? Я же, естественно, не отказался, тем более что планировал в перспективе быть музыкантом. Оказалось, что наш квартиросъёмщик был дирижером в военном оркестре. Он должен был помочь мне выйти на новый уровень, более сложнее, чем простой переход на электрогитару. Занятия начались хорошо. Я понял основы нотной грамоты, но никак не мог выучить расположение нот на первой октаве. Признаться, как-то я и не хотел. Может быть потому, что не очень приглянулся учитель? Нет, как человек он хороший, но, как наставник не подошёл, хотя, если бы было наоборот – сути это не меняло. Всю зиму я проходил к нему, в надежде, что пойму то, о чём он говорит, но понимал немного. Постоянно задавал вопросы, получал ответы на них, и тут же забывал. Из-за такого учения я снова охладел к гитаре, даже допустил такую мысль, что никакой я не музыкант, а всё то, чем прозанимался полгода, было напрасным. Со временем рвение возникало вновь, из-за какой-нибудь новой услышанной песни. В этот раз из ступора меня вывел «Kiss» со своей «золотой» композицией "I was made for loving you".  С этой поры я начинал интересоваться их творчеством, постепенно расширяя арсенал своих меломанских знаний.


Весна и начало лета 2010 года. Новый путь развития…

Весна была такой же, как и все другие вёсны. По-прежнему оставался застой, гитарное дело не двигалось с мёртвой точки, но, а если двигалось, то очень медленными темпами. В марте мы с Шурой записали на мой компьютер звуковую дорожку, можно сказать, как делал Цой, когда играл вместе со своими товарищами на квартире. На этой дорожке мы пели наши старые песни, которые придумали совместно, бренчали порой что-то непонятное, создавая шум, и разговаривали о музыке. Шура тогда ненадолго вернулся в эту «индустрию», хотел научиться аккордам, нотам и всему, что знал я. Научить его, показать, не составляло большого труда. До сих пор, когда слушаю эту запись, возникает ностальгия…
В апреле у меня был День рождения. Не стал отмечать его в каком-нибудь задрипанном клубе, а посидел в уютной домашней обстановке вместе с семьёй. Вечером пошли с Шурой на крышу, позвали Серёгу. Там постояли, посмотрели, надышались свежим воздухом, и ближе к 12 часам ночи разошлись по домам.
Через несколько дней после Дня рождения, а именно 22-го апреля в наш город приехала знаменитая группа «Ария», творчеством которой я увлекался, когда учился ещё в школе, по-моему, классе в 8-ом. Конечно, состав её был уже не тот, что прежде – не было вокалиста Валерия Кипелова, который занимался сольной деятельностью. Но отсутствие одного, будем так говорить, элемента, не означает того, что должна страдать вся система, поэтому, собравшись с товарищами из класса, Шурой, а также Андрюхой, мы пошли на концерт. Получилось так, что мы стояли в одном из первых рядов, хотя, если бы не потеряли драгоценных пяти минут, то встали бы рядом с ограждением у сцены. Но даже при таком расположении, мы увидели всех участников группы. Да, это было нечто – слушать живое выступление настоящих рокеров, а особенно, видеть их. По сути-то, такие же обычные люди, только более известные и публичные, нежели, например мы с моими друзьями. Видя, как играл на гитаре Владимир Холстинин, лидер-гитарист «Арии», и один из основателей, я представлял, что когда-нибудь тоже смогу так играть. Конечно, два разных взгляда – либо ты смотришь на исполнителя с площадки, либо ты сам играешь на инструменте для тех, кто на этой площадке стоит. От концерта я был в большом впечатлении, а также получил новый заряд для ещё более усиленного занятия по гитаре. Побольше бы таких мероприятий проводилось у нас в городе, да и почаще. Но хоть и на этом, как говорится, спасибо; видимо, раз участники группы «Ария» знают о существовании в мире такого города, как Комсомольск-на-Амуре, значит, не в такой уж и тёмной деревне мы живем. Это немного радует.

Весна прошла быстро, как и началась. За весь её период не произошло каких-либо событий, помимо концерта, связанных с музыкой и гитарой, если не считать того, что под конец мая снова объявился Андрюха, который спустя полгода принёс мне тексты песен, которые обещал ещё в начале сентября, когда мы разговаривали на набережной насчёт совместного музыкального творчества. Но уже было немного поздновато. Однако я взял их, ради уважения чужого труда. Правда, над этими стихами ещё работать и работать. Этого я делать не стал, а просто сложил их в долгий ящик до наступления «лучших времён». На некоторое время мы с Андрюхой стали больше общаться по музыке. Он решил начать учиться играть на гитаре, я отдал ему старую таблицу аккордов для этого дела. Андрюха хотел сделать такую «интересную», если так выразиться, смесь тяжёлого рока и электроники, и предлагал мне поучаствовать в этом. Но так как я был рок-классиком, абсолютным консерватором в музыке, который не особо тепло относился к неестественным звукам (которые не создаёшь сам на инструменте), отказывался, не хотя такого своеобразного смешения.
Я не исключил для себя идею, в будущем, если получится стать музыкантом, выступать сольно, как, например, Ингви Мальмстин, не завися ни от кого.
После второй сессии, я решил, что пора заканчивать дурковать, а заниматься настоящим делом. Конечно, несмотря на все неудачи, застои и тому подобное, этот год не был напрасным. Наверное, он был бы для меня гораздо скучнее, если бы не появилась в жизни гитара. Что ж, пускай мечты остаются мечтами – они иногда сбываются. Просто нужно немного времени, чтобы все встало на свои места. И пускай у нас не получилось создать группу в начале осени, пускай те девчонки отказали мне, главное, если человек умеет ценить и любить музыку – 100% он никогда не будет один. Не все умеют любить музыку, большинство лишь слушает, а слушать может и собака. Пускай все неудачи останутся в прошлом – этот год моего схождения с музыкой многому научил меня. Многое я понял, а то, что осталось за кадром, пускай сотрется в моей памяти или лежит где-нибудь в тёмных уголках мозга. И пускай не удалось выступить на сцене в университете – не всё ещё потеряно, тем более что учиться предстоит ещё пять лет, и случиться может всё, что угодно, ведь наша жизнь такая непредсказуемая штуковина, в которой возможно всё, и удивляться этому нет смысла.
Каким будет следующий гитарный год, я не знаю, но готов принять его таким, какой он будет. Есть одна задумка, которую мы с Шурио хотим осуществить, но это уже другая история. Эта же завершается на том, что я продал свою электрогитару, и купил новую, похожую на «Gibson Les Paul», «Diablo», только немного отличающуюся в корпусе. Этим я ознаменовал для себя коренной перелом в своей пока что гитарной истории, так как эта замечательная гитара поможет мне воплотить все свои задумки и, быть может, когда-нибудь она перерастет в «Gibson», на котором играл, играет, и дай Бог, будет ещё долгое время играть не коронованный король гитары Сол Хадсон, лидер-гитарист из «Guns N’ Roses»…



           Продолжение читайте 01.07.11.