Плащаница продолжение

Ты очнулась в хижине убогой,

Вынырнув из мира странных грез,

С дивным ощущеньем зова Бога,

Явственно звучащем: «Я – Христос»

Ты упала навзничь пред стеною,

Где висел заветный талисман,

Окропленный влагою святою,

Пылью припорошенная ткань.

«Он вернулся, Господи, вернулся!

Внял мольбам безумной Мариам», -

Пробежали мысли, словно пульса

Волны по болезненным вискам.

«Он вернулся, Господи, вернулся!

Он покинул райский свой чертог

Просто, чтобы губ моих коснуться

И услышать дочкин голосок.

Знаю, что недолгой будет встреча,

Не испита чаша бытия –

Хоть на миг возьми меня за плечи,

Как лишь миг была твоею я».

………………………………………………

Иглами прозрачных светоливней,

Шелестом нездешних легких крыл,

В ясно осязаемом приливе,

В жизненном биении светил

Заиграла темная коморка,

И холста пустеющий экран

Стал ареной мысли и восторга,

Где незримый кисточкой играл.

Ткань клубилась клочьями тумана,

Облекая форму в светотень –

И сквозь нити, явственно и странно

Смазанной гравюрой на листе

Проступил вначале смутный облик,

Отпечаток снятого с креста,

Словно бы неведавшего боли,

С тайной запечатавшей уста.

Вспыхнуло лазоревое пламя,

Холст очистив, но не опалив,

И пред изумленными глазами,

Не касаясь стопами земли,

Он предстал в своей Небесной Славе.

И к благоухающим ногам

Своего Божественного равви

Ты приникла, словно к берегам

Ласковая трепетная речка.

Он промолвил: «Здравствуй, Мариам,

Я пришел… короткой будет встреча…

Но узришь и ты Небесный храм.

Знай же, что мое печалит сердце

Твой безумный поиск на земле –

Кто открыл однажды в вечность дверцу,

Тот не ищет золота в золе.

Горько мне, ведь ты была из лучших…

Так куда ж другие повернут?

Не Любовь твой нынешний попутчик,

И душа не вырвалась из пут.

Ты сама лелеешь боль утраты,

В памяти купаясь, как в вине.

Мог ли быть Спасителем распятый,

Заживо висящий на бревне?

В этом сатанинском маскараде

Все опять увидели не то.

Те, к кому взывал о Божьей правде

Ходят с новым идолом – крестом.

Казни стол понравился Мамоне,

Ведь на нем такой удобный бог:

Гвоздики, пробившие ладони,

Бледных стоп пронзенный лепесток.

Не взлетишь – извечно здесь пребудешь!

Взят за место райское в залог,

Наши преступленья не осудишь,

Если Небу выплатим налог.

Уж предвижу: вознесутся храмы,

Фарисейства нового оплот,

Где торгуют Божьими дарами,

Где ханжам уютно и тепло.

Миссия Христа не завершилась,

Был другой желателен исход,

Избранность приняв за Божью милость

Стал слепым от гордости народ.

Я не излечил его гордыни,

Только горстку к свету пробудив.

«Чуда! Чуда! – жаждали иные,

«Стань царем!» - неслось из уст иных.

«Божий Сын? – так Рима тиранию

Низведи, развей его войска…»

(А потом они ж и обвинили,

В мессии вождя не отыскав).

Не познав духовную науку,

С чуткостью, достойною камней,

Ждали: в Царство Божие за руку

Проведу по прихоти своей.

Обучу какому-то обряду,

Новый ритуал изобрету…

(Многие и казни были рады,

Ныне поклоняются кресту).

Рано я сошел на эту землю

К Богу человечество вернуть:

Свет дневной слепые не приемлют –

С тростью лишь для них возможен путь.

Легче исцелить от язвы тело,

Или жизнь в усопшего вдохнуть,

Чем слепую душу переделать,

Втянутую в общую войну.

Терний путь и жертва искупленья –

Лишь такой возможен был удел

Для посланца Горнего знаменья,

Знавшего о будущем суде.

Не укрыть в пустом мешке иголку,

Мыслей от Христа не утаить.

Мир – не то, что видишь через щелку,

И желать – не то же, что любить.

Твой порыв спасти Иисуса тело

Дал свои печальные плоды…

Но давно оттачивались стрелы:

В тот же час, как райские сады

Навсегда покинул скорбный пращур,

Не сумевший одолеть соблазн,

Был воздвигнут жертвенник горящий,

Где Господь обрек себя на казнь,

Разыграв мистерию соблазна,

Чтобы уязвимость обрести

В дни, когда религия завязла,

Сбившись с изначального пути.

Да, Иисус поддался искушенью,

Угодил в любовные силки.

Это пережили, как крушенье

Лучшие его ученики.

Тот донес, другой отрекся трижды,

Усомнившись в святости Христа,

Будто все, на чем он веру зиждил,

Рухнуло. И судный час настал.

И попав в тенеты женской страсти,

Силу для зачатия отдав,

Словно бы лишился Высшей власти

Тот, кто знал о древе и плодах,

Но который должен был изведать

Бремя первородного греха,

Чтоб Господни нити перерезать

И опустошить свои меха,

Полные небесной благодати…

Потому так страшно одинок

В окруженьи сатанинской рати

Умирал покинутый пророк.(окончание следует)