Комсомольская свадьба

(РЕПОРТАЖ С БОЛЬНИЧНОЙ КОЙКИ)

О чем  в больнице говорят?  Жизнь вспоминают.  Самое лучшее.   А что же еще? И когда? Перед операцией самое время о хорошем  вспомнить. Что  так то  попусту  от страха трястись? Будь что будет! Вот и вспоминают не молоденькие уже женщины, как влюблялись, как замуж выходили.

А уж если в разговор вступает очаровательная,  юная  душой Ольга Николаевна, с живыми, сияющими счастьем  глазами,  то наша шестиместная палата замирает в ожидании нечаянной радости.


ЗНАТНЫЙ ЖЕНИХ


- В 14 лет  жених у меня был. В деревне.  Я на лето к бабке в деревню уезжала. Знатный был жених. Тракторист. Восемнадцати лет.

Как увижу, сразу ведра хвать – по воду иду.  Не могу же  так –  вот она я! Я при деле.

Целовались. Очень нравилось.  Думала, что умру, как нравилось целоваться! Мне и по жизни целоваться страсть, как нравится.

Когда уезжала, под поезд бросалась, как Анна Каренина. "Кукушка" по одноколейке ходила туда-сюда. Прямо под нее  бросалась.  Бабка загоняла  обратно в поезд пинками, а я вырывалась и  в обморок  норовила упасть. Под колеса.

Плакала всю дорогу. Любила - незнамо как!

В Москве потом жених был.  Хоккеист из ЦСКА. Валька Гуреев.  Хулиган. Его еще школьником  отправили в «Крылья Советов» спортом  заниматься, чтобы в детской комнате милиции на учет не ставить.  Потом в ЦСКА  попал, когда в армию идти срок подошел.

Мать моя и бабка что-то против военных имели:

- Хоть за козла, только не за военного!

Матери наши ругались насмерть.  Очень его любила. Тоже. Я всех любила.


КОМСОМОЛЬСКАЯ СВАДЬБА


Со своим Юриком   училась в одной школе.  У нас два класса  в восьмилетке было. После восьмого оба класса  из школы попали в техникум.  За одной партой  с Юриком  сидели.  В восемнадцать лет решили пожениться. Наша свадьба была первая.  Комсомольско-молодежная.

Папа у меня был, алкоголик не могу назвать, но любил это дело. Ему очень понравилось, что я выхожу замуж  именно  в этот день.

Утром в парикмахерскую пошла. Иду обратно с  «халой» на голове. На мне модный плащ-болонья, сапоги белые.    Богиня! Нос  кверху. Под ноги не смотрю. Чуть не сковырнулась с тротуара. Подружка навстречу идет:

- Чё хала-то на голове?

- Замуж выхожу!

- Когда?

- В три часа.

- Да сейчас уже пятнадцать минут третьего!

Домой побежала. Дома все папу ищут.  Мы между Динамо и Аэропортом жили. Загс в одном квартале от дома. Папа пошел такси ловить. Еще утром. Нет папы.  Пропал напрочь!

Бабка моя погладила свадебное платье, и  впереди отпечаталась молния. У меня истерика  - замуж не пойду, платье не надену!

16 марта замуж выходила. И весна вроде, а холод собачий, ветер, мокрый снег. Юрка пришел. С цветами. Калы белые принес.   Замерзли калы.  Умный свидетель ножницы попросил,   мороженые лепестки  фигурно обрезал. Цветы как цветы. Интересней только стали.

А тут и пропавший папа явился.  Никакой:

- Дык я машину нашел! Фургон-мороженое.

- Не поеду!

Юрка меня уговаривает. 

Еду на переднем сидении.  Выхожу из машины  - нога едет, я на четвереньки, хала набок, сама в лужу. Меня из этой лужи стокилограммовый мужик взял в охапку и поставил на ноги.
Холодно на улице. Все рядом, через четыре дома. Не было мысли взять пальто накинуть. Мода на длинные платья только началась.  Завязала платье и на брачную церемонию пешком.

Еще помню, что  гости после свадьбы на Аэровокзал пьяные ночевать  пошли. Забрала милиция.  К утру выпустили. Находились гости пешком. Пришли в шесть часов утра обратно к нам домой.

***