Шпицберген и беспокойный практикант

На снимке: Шпицберген. Посёлок Пирамида у подножия одноименной горы.

   Остров Западный Шпицберген  - это испещрённые ледниками горные вершины (Шпицберген по голландски – «Острые горы»). Это имя архипелагу дал голландский мореплаватель Виллем Баренц, открывший острова в 1596 году. Однако, по мнению российских исследователей Арктики, наши поморы ещё до голландца  хаживали на своих  кочах и ладьях к холодному Груманту – как называли они архипелаг.

   Нашему экипажу крупно «повезло»! Всю арктическую навигацию мурманский теплоход «Донской», под командой капитана Леонида Ленского, вывозил уголёк с российского рудника Пирамида, что в горной полярной стране Шпицберген.

   В первых же рейсах моряки обследовали пустынный каменистый берег залива Ис-Фьорд. Во время прогулки нас атаковали ласточки, что взлетали из-под ног, возмущённо кричали и норовили клюнуть в голову.  Птичек можно понять: среди камней находились их гнёзда. На зиму ласточки, как и остальные пернатые, улетали на юг, а возвращаясь лишь весной для выведения потомства. И только полярная (белая) куропатка проживала на Шпицбергене круглый год.

   Прогуливаясь по безлюдному берегу вдоль основания горы Пирамида, мы наткнулись на свежесрубленный деревянный домик у залива. Сооружённый поселковыми плотниками, он должен служить надёжным убежищем для путников. Ветераны судна рассказывали о трагическом случае с первым помощником капитана (помполитом) одного из судов пароходства. Совершая в одиночестве прогулку вдоль залива, он угодил в лапы белого медведя. Когда кинулись искать моряка, то обнаружили лишь…  его сапоги, оказавшиеся не съедобными для полярного хищника.

   Основные места обитания белых медведей – льды, где они находят в изобилии свой любимый корм – выбравшихся «подышать свежим воздухом» тюленей. Но в летнюю пору, когда залив Ис-Фьорд освобождался от ледяного покрова, в поисках пищи, косолапые выходили на берег. Их замечали вблизи посёлка, иногда, в районе свалки. Там и могла произойти встреча медведей с людьми. Но  в случае с помполитом, их незапланированное «рандеву» состоялось западнее посёлка, где полярный медведь неожиданно появился из-за валуна.

   Осмотрев деревянное сооружение, моряки обнаружили запас дров и топорик, консервы, картошку, лук, алюминиевые миски и ложки. А главное - телефон прямой связи с посёлком. Так что в случае непогоды или появления  белого  мишки,  можно было спрятаться в домике и погрозить топтыгину кулаком в окошко.

   В последующих рейсах мы редко покидали судно. Да и стоянка была короткой, трюма по транспортёру засыпали углем за двое-трое суток. Но вот в плавание  вышел практикант Ленинградского высшего инженерного морского училища имени адмирала Макарова - Володя Востриков. Небольшого роста, молоденький  худощавый курсантик, а в перспективе инженер-электромеханик, нарушил спокойную, размеренную жизнь обитателей соседних кают. 

   Практикант ЛВИМУ был в восторге от увиденной северной экзотики. Гора Пирамида, у подножия которой находился посёлок и причал небольшого порта, была удивительно похожа на пирамиду Хеопса. Любознательный, импульсивный, настойчивый и упрямый, Востриков был  необычайно подвижным юношей. Ему казалось, что у моряков «Донского» несколько заторможены чувства и эмоции. А виной тому, якобы – холод, полярная ночь и…  северное сияние.  Володя всё время порывался куда-то сходить, что-то увидеть и постоянно тревожил экипаж.

   На судне практикант подружился с судовым врачом Глебом Мурашкиным, недавним выпускником второго московского мединститута. За помощью к доктору пока не обращались и Глеб Витальевич, мучаясь от безделья, не знал, куда приложить свою силушку. Но вскоре его посетила удачная мысль. Атлетически сложенный мужчина серьёзно увлёкся гантельной гимнастикой. При этом, однако, удивил экипаж странной привычкой: спортом занимался в каюте при закрытых дверях и наглухо задраенных иллюминаторах.

   - Доктор, что у тебя за микроклимат в каюте? - сморщив нос, поинтересовался Володя Востриков, заглянувший к Мурашкину во время тренировки культуриста.
   - Вырабатываю иммунитет к московскому смогу, -  отвечал доктор, -  в отпуске,  чего доброго, можно в обморок грохнуться, привыкнув к  чистому морскому воздуху. 
   - Иммунитет – это ты здорово придумал. Но у тебя, явно, нездоровый цвет лица! Потому, предлагаю прогуляться на верхушку Пирамиды. Заодно лёгкие провентилируешь.
   - А что, я не против, если капитан разрешит.
   - Не волнуйся, организуем коллективное восхождение.

   В тот же день практикант укоризненно выговаривал  старшим  товарищам:
   - Как же так, моряки, бывать здесь годами и не подняться на Пирамиду?!
Подействовало. И капитан Ленский дал добро, назначив старшим бывшего спортсмена-горнолыжника, второго механика Марченко. В назначенное время группа альпинистов-любителей ступила на каменистое основание горы.

   Через несколько сот метров подъёма, удивил доктор Мурашкин. Задыхаясь, он присел отдохнуть на камушек.
   - Вот тебе и Аполлон с рельефной мускулатурой и…  иммунитетом! Дыхалка-то ни к чёрту, -  строго заметил практикант Востриков, - может, вернёшься на судно?      
   - Не-е-е-т! - испуганно закричал столичный доктор, - на ослабевших и одиноких нападают хищники! – и резко вскочив, Глеб Витальевич продолжил штурм Пирамиды.

   Ближе к вершине резко возросла крутизна горы, требуя значительного физического усилия. Лёгкая, казалось бы, прогулка, превращалась в настоящее мужское испытание на выносливость.
   - Глеб Витальевич, как насчёт второго дыхания, ещё не открылось? - поинтересовался будущий инженер-электромеханик Востриков.
На что доктор, тяжело дыша, мрачно пошутил:
   - Боюсь, что откроется с последним вздохом...

   Но вот сделаны последние усилия и подталкивая друг друга в спины, мы оказались на вершине Пирамиды. Стояла на редкость для этих широт, ясная солнечная погода и перед глазами восходителей открылась замечательная панорама горного массива. Присев на валуны, моряки молча любовались своеобразной и редкой по красоте суровой природой архипелага.

   Радист Шурик Речкалов предусмотрительно взял в поход белую краску. Своё восхождение на вершину ребята посвятили, открывавшимся в Москве XXII Олимпийским играм, о чём работник эфира и постарался сделать отметку на скале.

   Под камнем на вершине Пирамиды «альпинисты» обнаружили пенал, похожий на немецкий термос времён войны. Практикант Востриков, обследовавший находку, нашёл в нём головки чеснока. Как попал он на вершину и на сколько сохранился?  Не долго думая и для «чистоты эксперимента», практикант решил опробовать чеснок.
   - Володя, это зачем? Для реактивной тяги при спуске с горы? – съехидничал наследник Эскулапа, Глеб Мурашкин.
А ведь права медицина! Как только практикант дожевал дольку чеснока, в его желудке мучительно зарезало. Не попрощавшись с товарищами и выпучив глаза, Востриков помчался с вершины. Пулей, взлетев на парадный трап «Донского», он ворвался в жилую надстройку и на полчаса закрылся в тёплом и уютном гальюне...

   После окончания ЛВИМУ, молодой специалист Востриков получил направление в Балтийское морское пароходство, на пассажирский лайнер, совершавший рейсы в тёплые экзотические страны. Но ещё долго присылал праздничные поздравительные радиограммы для экипажа «Донского». Видимо, снились ему по ночам белые медведи, ледники и заснеженные горные вершины «макушки Европы», как называли Шпицберген. А может, судовой коллектив понравился?! Ведь за время практики Востриков убедился, что моряки «Донского» - работящие, надёжные, отзывчивые и весёлые люди.