отчего

          Отчего вот так – жарко, жарко, а потом раз и вдруг – холодно? Скажи мне – отчего? А дожди, отчего они? Как с чистого, пустого воздуха льется всего столько, и почему всё каплями, почему не будто из ведра? А Солнце, оно же светит фонарем, кто его выключает, и если кто, где выключатель?
          Потом еще, вот - глаза, мы раз глаза и закрыли, и если хотим - не видим, то есть хотим, видим, а хотим – ни за что, так сидим. А уши, уши, отчего не закрыть, отчего все время слышать и слышать? Слышать вечно это ужасно!
          А трава разве зеленая? А море чем шелестит, а камни, отчего тяжелые? А где Африка и разве она есть? Откуда вы знаете, что это Африка? Разве поверите на слово, прилетели, вам кричат, «Ой, смотри же - Африка!», вы в ладошки бьете, ужасно тому согласитесь, а то, например, не Африка, а Африки нет вовсе! Тогда как?
          Песок, откуда взялся и отчего его там столько, сколько здесь нет? Почему песка в пустыне такими жуткими кучами, а во дворе, в песочнице – век не дождешься? А килограмм зачем? А метр? К чему они? И столько килограмм в пушистом облаке? А метров в мохнатой гусенице?
          Кишки, кишки зачем? Смешные эти, будто сосиски в животе уложены – для чего? Почему сразу нельзя яблоку вниз выпасть, отчего нужно покрутиться в кишках этих сначала? А яблоко то, чего дураком висит? Нас ждет, кишки требует, желает покуралеситься, поиграться в глупом животике? А мы ножиком яблоко, ножиком, бац, а ножик - зачем? Для разве яблок?
          Или вот – семечка. Посадишь такую, воды теплой льешь, ждешь чуть не неделю, смотришь, ночами всё подглядываешь, и оно, будто неожиданно – подсолнухом желтым делается! Ну и как такое? Откуда крохотная семечка знала, что надо непременно подсолнухом, а не колбасой или холодильником? Кто хитрый сказал?
          А вот еще – граница. Едешь на душистом паровозе, полки, одеяла, чай стучит в подстаканниках – отлично! И тут вдруг кричат – граница! Ты высунешься – что, где, смотришь - не видишь, вокруг поле, лес тоже может быть вокруг, птицы поют, чирикают, речка там, ну и травы по самые уши выросло, а границы не видать! Кто тогда эта - граница?
          Снег тоже, отчего, или отчего, когда в Москве скучно, в Берлине - напротив – крайне весело? И почему Нью-Йорк в Нью-Йорке, а не, положим, в Тамбове, чем в Тамбове ему так уж не сидится? 










москва.2011.оа.