Мазохист поневоле

Серафима Фёдоровна  без удовольствия пила чай на кухне. Тяжелые мысли одолевали её.
У мужа роман с аспиранткой, причем не просто роман, а последняя любовь, от которой мужчины теряют голову и способны на любые безрассудства. Крах долголетней супружеской жизни «вывесил флаги разлук» и старый Домбай, то бишь, Серафима Фёдоровна должна остаться в седом величавом одиночестве, а кажется, совсем недавно была Симочкой, красавицей, избалованной любимицей мужа, а сейчас…
В дверь позвонили.
Серафима Фёдоровна, не спеша, открыла. Не спрашивая разрешения, решительно вошла женщина. Было ясно без слов, что это зловредная разлучница аспирантка.
- Вы удивлены?  Я долго думала, прежде, чем  прийти сюда, - голос звучал уверенно и нагловато.
- Вы наверное догадались кто я? Да, я та самая! – с вызовом продолжала аспирантка.
- Георгий Павлович любит меня и всей душой стремится ко мне, но вы мешаете нашему счастью. Он, в силу своей порядочности и интеллигентности, не может вас оставить и очень терзается этим, - аспирантка воззрилась на Серафиму Фёдоровну, чтобы понять начался ли у неё мыслительный процесс.
Серафима Фёдоровна, оглушенная, ничего не выражающими глазами смотрела на это молодое, красивое, нахальное существо, беззастенчиво вломившееся  в их семейный дом.
- Снимите с него тяжкий груз ответственности, сами откажитесь от брака, - самоуверенно приказала аспирантка.
Некоторое время Серафима Фёдоровна напоминала соляной столб, но мыслительный процесс пошел. Мобилизовав всю свою стервозность, а  стервозность, несомненно, присутствует в каждой женщине, Серафима Фёдоровна начала вкрадчиво и ласково
- Теперь я понимаю Георгия Павловича.  Очень трудно устоять перед такой красавицей и умницей, -  льстивым голоском произнесла она.
 - Вы хотите узнать истинную причину почему муж не оставляет меня, несмотря на все ваши достоинства? - загадочно улыбнулась Серафима Фёдоровна.
Аспирантка застыла в позе вопроса и поедала глазами супругу любовника.
- У нас есть тайна! - интригующим шепотом  произнесла Серафима Фёдоровна.
У аспирантки перехватило дыхание.
- Георгий Павлович мазохист! Ему доставляет неземное наслаждение, когда я его истязаю, приковав наручниками к батарее. Он задыхается от сексуального вожделения, когда я в кожаном боди, черных перчатках, высоких сапогах, короче, со всей атрибутикой садистки, начинаю беспощадно пороть его плетью, приговаривая: «будешь хорошим мальчиком?, будешь хорошим мальчиком?!». Вы никогда с ним не проделывали это?
- Нет, - растерянно призналась, ошеломленная аспирантка.
- Правильно, вы же не знаете, а он стесняется сказать, чего на самом деле хочет. ЭТО получает только со мной, потому и не уходит!
- Значит вы его отдаёте? – неуверенно спросила аспирантка.
- Почти бескорыстно, потому что желаю ему и себе спокойной, счастливой старости, - с нехорошим огоньком в глазах ответила Серафима Фёдоровна.
- А вы? Как же вы?
- Сейчас не об этом, слушайте и запоминайте.
В час интимного свидания, страстно и строго прикажите, чтобы он разделся  донага, сами, не теряя ни минуты, переодевайтесь в костюм садистки, но так, чтобы он не видел, его надо шокировать. Пока не опомнился, прикуйте к батарее и со словами: «Я покажу тебе твое место, старый козёл», начинайте хлестать плеткой, приговаривая про хорошего мальчика. Он просто млеет от унижения!
Георгий Павлович будет кричать, возмущаться, но помните – всё это эротическая  игра!
Отлупите его как следует, потом прикажите одеться и убираться. Он обожает быть растоптанным! Он уйдет, возможно, проклиная вас, но только затем, чтобы вернуться, упасть к вашим ногам и остаться навсегда, - со слезой в голосе завершила монолог Серафима Фёдоровна.
- Но вы, вы, что будете с этого иметь?!
- Пустяки, оставьте мне дачу, согласны?
- А квартира и машина? – не унималась хищница.
- Это вам с Георгием Павловичем, - вздохнула без пяти минут соломенная вдова.
Счастливая аспирантка побежала за реквизитом и костюмом.
С цветами и шампанским влюбленный Георгий Павлович мчался на свидание. Он чувствовал себя молодым и окрыленным, как в далекие студенческие годы. Заветная дверь распахнулась и Лерочка бросилась к нему в объятия.
- Я хочу доставить тебе неземное блаженство, - страстно прошептала она.
- Раздевайся! Раздевайся донага, я приказываю! - топнула ножкой прелестница и скрылась в соседней комнате.
- А почему бы и нет! – разыгрался престарелый шалун.
Быстро снял одежду. В зеркале не совсем импозантно выглядели дряблые ягодицы и обвисший животик, под которым жалкой кучкой сухофруктов болтались гениталии, но пьяному от любви и желания море по колено.
Внезапно ворвалась Лерочка. На ней были высокие лаковые сапоги, кожаные черные перчатки, кожаные трусики и бюстгальтер. На шее и руках какие-то финтифлюшки с металлическими шипами и цепями и сама она, почему-то, напоминала злобную дворняжку, сорвавшуюся с привязи.
Георгий Павлович не успел переварить увиденное, как оказался прикованным милицейскими наручниками к батарее.
- Что всё это значит? – удивился он.
- Сейчас я покажу тебе твоё место, старый козёл! - грозно выкрикнула Лерочка и начала пороть его тоненьким ремешком.
Боль была настолько сильной, что несчастный заорал, но Лерочка, хохоча,  включила музыку на полную мощность
- Тебе никто не поможет и никто не услышит! Ты будешь хорошим мальчиком?! Ты будешь хорошим мальчиком?! – с упоением хлестала его пассия, честно отрабатывая квартиру и машину.
Георгий Павлович отчаянно визжал.
- Ты будешь хорошим мальчиком?! – продолжала, входя во вкус, Лерочка.
Георгий Павлович верещал, как свинья на бойне, извивался ужом, пытаясь уклониться от ударов, ему казалось, что он сошел с ума, что это дикий кошмарный сон, но нестерпимая боль давала понять, всё происходит наяву.
- Ты сумасшедшая, идиотка, кретинка, отпусти меня, сволочь! - орал обезумевший сатир.
На беззащитной старческой попке появились красные рубцы. Георгий Павлович захлебывался ругательствами, слезами и соплями. Лерочка отстегнула наручники и приказала немедленно убираться вон.
Был поздний вечер, Серафима Фёдоровна настороженно пила чай на кухне и ждала…
Около двери кто-то завозился, не попадая в замочную скважину. Наконец, вошел Георгий Павлович. Прошмыгнул в спальню и затих.
Серафима Фёдоровна включила свет, Георгий Павлович лежал на животе, уткнувшись лицом в подушку.
- Что с тобой? – участливо спросила супруга.
- Сима! На меня напали и исхлестали плеткой, простонал Георгий Павлович.
- Какой ужас! – громко вскрикнула Серафима Фёдоровна, приподняв простынь.
«Перестаралась мерзавка! Вот же гадина!», - с жалостью подумала, а  вслух снова запричитала
- Кто это? Какой кошмар. Я немедленно звоню в милицию! Я вызову врача!
-  Не надо никого вызывать!!! Симочка родная, придумай что-нибудь, - взмолился Георгий Павлович.
Серафима Фёдоровна дала ему успокоительных капель, обработала отваром трав и мазями следы от плетки, возмутилась человеческой жестокостью.
Блудный муж с раскаянием целовал руки доброй, привычной и такой родной жены, так и уснул на её теплом, надёжном плече, приняв твердое решение без разговоров выгнать с кафедры извращенку аспирантку.
Спокойной и счастливой старости больше ничто не угрожало.